Коронация всея Федерации
ОФИЦИАЛЬНАЯ ГЕРАЛЬДИКА ДРУЖИТ С ИСТОРИЕЙ, НО ПОДЧИНЯЕТСЯ ПОЛИТИКЕ
Юлий ГОРБУНЦОВ
Новейшее <символостроительство>, которое в стране ведется уже второй десяток лет, пришло к итогам столь же неожиданным, сколь и
предсказуемым. При этом коллизии вокруг его региональной и местной разновидностями возникли, в сущности, такие же, какие
сопутствовали принятию общероссийской госсимволики. Сначала губернские и муниципальные начальники узрели в возможности обзавестись
территориальным флагом, гербом и гимном средство для упрочения если не независимости, то хотя бы самостоятельности. Потом осознали,
что, используя древнюю символику, можно и самим уподобиться историческим фигурам. Наконец, прознав об элементарных традициях
геральдики, вошли во вкус роли творцов <символизма>. Однако высоту полета державной фантазии сегодня приходится снижать.
Региональных и муниципальных деятелей принялось избавлять от геральдической эйфории федеральное начальство.
Левофлаговые
У властей предержащих с недавних пор обострилась тяга к внешнему порядку - сказалось значительное присутствие в их рядах кадровых
военных. Это заметно оживило деятельность учрежденной еще в 1992 г. государственной герольдии (теперь она называется Геральдическим
советом при президенте России). Спрос на ее услуги вырос: ведь, например, даже среди сугубо штатских ведомств и учреждений нынче
распространяется мода на форменную одежду.
Ужесточилось и отношение высшей власти к использованию своих официальных атрибутов. Регулярными, в частности, стали прокурорские
проверки на предмет того, как должностные лица в разных уголках страны блюдут законы о государственных символах. Картина
вырисовывается примерно одинаковая.
Самое распространенное нарушение заключается в том, что флагов или гербов России попросту нет там, где они должны быть постоянно. Их
частенько не обнаруживают на рабочих местах и муниципальных деятелей, и чиновников федеральных ведомств. Причем в число таких
нарушителей регулярно попадают даже судьи.
Прошлой зимой, например, в Тюменской области выяснилось, что государственный флаг России не вывешен даже при въезде в страну на
таможенном посту <Казанское>. Проверяющие то и дело не находили его и на домах, где располагаются органы местного самоуправления. В
итоге же оказалось, что неважно обстоит дело в регионе с размещением госсимволики как на зданиях правительственных учреждений и
федеральных судов, так и в кабинетах разного рода руководителей и даже на бланках госорганизаций. Причем проштрафившиеся в основном
пытались оправдываться либо нехваткой денег, либо тем, что приказа вывесить герб и флаг не получили от своего начальства.
Не менее занятные (но тоже вполне типичные) детали всплывали в ходе проверки, проведенной еще раньше в Республике Марий Эл. Законом,
например, установлено отношение ширины флага России к его длине как 2:3. Однако на рабочем месте главы одного из районов висело
бело-сине-красное полотнище, пропорции которого составляли 1:2. К тому же на самом здании администрации российский флаг был помещен
не слева, как <старший> по статусу, а справа от флага республики.
Руководство другого муниципального образования этого же региона обошлось с государственным символом страны и вовсе не почтительно.
Причем даже на взгляд человека, не искушенного в соответствующих законах и правилах: российский флаг там был поднят ниже, чем
размещенный рядом стяг Марий Эл.
Кстати, вольное обращение со знаменем иной раз еще и культивируется в качестве моды. Например, спрос разного рода начальников на
портреты действующего президента страны перекинулся и на его штандарт (обшитый бахромой российский триколор с гербом). Сегодня у
многих из них считается особым шиком держать в кабинете такой флаг, хотя права на это нет и не может быть ни у кого, кроме самого
главы государства.
Любовь к отеческим гербам
Национальный герольдмейстер Георгий Вилинбахов еще в середине 1990-х по-новому истолковывал изображение двуглавого орла на нынешнем
гербе страны. (Головы - это европейская и азиатская части, и т.п.) Сегодня на вопрос о том, что символизирует собой отечественный
герб, он отвечает предельно лаконично: <Россию>.
Отчасти это подтверждение тому, что новая интерпретация не прижилась: прошлое орла довлеет над настоящим. Он хоть и претерпел
изменения, имеющие громадное значение в геральдике, но с точки зрения политики они оказались незначительными. Кроме того, нынешнее
<укороченное> объяснение известного специалиста - иллюстрация к одной из выверенных установок геральдической науки: сама по себе
<внешность> герба более важна, чем смысл, который в нее вкладывали создатели. Толкование нередко забывается, облик же остается.
Это, впрочем, нисколько не оправдывает пренебрежения традиционными геральдическими правилами, которое сегодня являют собой гербы
многих российских территорий. На них нередко можно видеть даже название, а ведь рисунок герба в первую очередь и призван
недвусмысленно указывать на имя своего обладателя.
Другое дело, что государственные геральдисты, с одной стороны, борются, как они говорят, с <низкой культурой> своего дела на местах,
но с другой - пытаются одновременно подтянуть подопечных к труднопостижимым <высотам>. Геральдический совет, например, объявил, что
исторические гербы губерний, областей, уездов и округов, существовавших до революции, <автоматически> отменены реформой
территориально-административного устройства, проведенной в стране в 1928-1929 гг. Так что сегодня, мол, несмотря даже на совпадение
названий, прямых наследников у этой символики нет. Ее можно лишь отчасти взять за основу для создания новых гербов и флагов.
Получается в результате, например, так. В прошлом году удостоился официального утверждения герб Тамбовской области. После
согласования с Геральдическим советом России императорская корона на нем была заменена на особую. Основа осталась почти без
изменений: на лазоревом поле - серебряный улей, а над ним - три серебряные пчелы. При этом герб обрамляет лента ордена Ленина,
которым регион наградили в 1960-х гг. за сельскохозяйственные достижения.
Такое совмещение деталей слишком разных эпох, само собой, устраивает далеко не всех. Например, депутаты Томской областной думы уже
не раз грозились затеять с Геральдическим советом судебную тяжбу. Все потому, что он уже пять лет отказывается вносить символы
региона в российский регистр. Тем не менее область их давно использует (запретить это совсем федеральные геральдисты не могут),
поскольку здешние герб и флаг утверждены местным законом. На встрече с томскими депутатами Георгий Вилинбахов пытался урезонить их
напоминанием о том, что геральдика - это наука. В ответ они предложили герольдмейстеру считать свой вариант символики очередным
вкладом в науку.
Настроения <оппозиционеров>, подобных им, подогрела, к примеру, не так давно разработанная Геральдическим советом система гербовых
корон, которой рекомендовано пользоваться сегодня. То или иное изображение этих венцов напрямую увязано с рангом обладателя и в
целом напоминает то ли феодальную, то ли армейскую иерархию.
Далеко не все региональные и муниципальные власти безропотно соглашаются с подобными нововведениями. На руку им играет то, что
проект Федерального закона <О территориальной геральдике:>, разработанный еще в 1997 г., не был принят. Поэтому юридически ничто не
может помешать начальству на местах вводить свою символику, руководствуясь собственными соображениями. Так, Пензенская область
сегодня использует флаг, который мало того что нарушает одну из основных заповедей геральдики (<чего нет на гербе, не должно быть и
на флаге>), но еще и предстает образчиком <скромности>. Он представляет собой золотистое полотнище, где изображен лик Христа с
образа Спаса Нерукотворного. При его утверждении зам. председателя Законодательного собрания области объяснял, что, пролистав
каталог с флагами чуть ли не всего мира, ничего подобного не обнаружил. Целовать такой стяг при принятии присяги, сказал он, будет
не стыдно.
С муниципальной символикой ситуация в стране обстоит примерно так же. Известны случаи, когда на пути к внесению в Государственный
геральдический регистр (только это надлежащим образом закрепляет права на нее) она претерпевает изменения по два десятка раз. Тем не
менее районы, города и поселки зачастую стремятся обзавестись собственным флагом, гербом и гимном даже раньше, чем уставом (хотя
путь в регистр в такой ситуации тоже закрыт). В этом, правда, можно разглядеть и сугубо прагматические причины. Ведь федеральные
законы, например, разрешают местным властям вводить налог на использование здешней символики.
Пререкания иных муниципалий с Геральдическим советом тоже тянутся годами. В их числе - история с гербом Кинешмы, которая в этом году
будет справлять 500-летие. Президентские геральдисты не соглашаются оставить на нем <устаревшие> атрибуты, которыми в давние времена
наделили символику Костромской губернии - реку с галерой. Местные деятели при поддержке широкой публики горой стоят на защите
<исконной> версии, желая использовать исторический герб. Они ссылаются на многовековую историю города и утверждают, что в любом
случае символику его переделывать не будут. К тому же, объясняют в Кинешме, скоро предстоит празднование юбилея - не менять же
теперь из-за геральдических придирок готовые сувениры!
Немые декларации
Кстати, геральдика как таковая (и это международная практика) традиционно чтит распоряжения высшей власти. Например, если герб с
<неграмотным> сочетанием цветов утвердил глава государства - он признается легитимным. При этом система геральдической регламентации
(и регистрации) на государственном уровне сохранилась лишь в немногих странах, многие из которых и поныне официально являются
монархиями.
Геральдический совет России на местах нередко честят как <московских чиновников>, хотя сегодня он - единственная структура
общероссийского уровня, пребывающая в Петербурге. И, пытаясь совместить историческую традицию с политической ситуацией, может
выступать и как самостоятельная сила. Наиболее громкой историей такого рода стал отказ в праве на существование герба Уральского
федерального округа (проект был не особенно затейливым - два медведя, придерживающие скипетр).
По большому же счету повлиять в стране на ситуацию с государственной и муниципальной символикой Геральдический совет не может. Для
этого ему не хватит ни даже самой энергичной поддержки президента, ни появления долгожданного закона. Особенно ярко это видно на
примере еще одного атрибута официальной символики - гимна. Ведь в отличие от флага и герба для повсеместной легализации своего
музыкального символа российским территориям и городам не требуется одобрения никакого федерального органа.
Тем не менее именно с гимном многие из них испытывают самые большие проблемы. Недаром, когда регионы и муниципалии объявляют
конкурсы с денежными наградами за создание своей символики, наибольшие суммы, как правило, отводятся авторам музыкальных опусов.
А получается довольно однообразно. Вот, к примеру, куплет из недавно утвержденного гимна Азовского района:
Мы помним, наш край, как ты рос, развивался, / Немало слез, горя народ твой познал, / Но ты все мужал, в трудных днях закалялся (2
раза) / И нас сердцем свято на подвиги звал.
Заканчивается же эта песнь так: <Славься, Азовский район! Славься! / Азовский район наш, славься!!!>.
А вот строки из вариантов, предлагавшихся в качестве гимна Удмуртской Республики:
<Боже, излей на правительство мудрости свет, / Чтобы заботой неложной был каждый согрет:>.
<Золотом черным, нет его краше, / Мы наполняем российскую чашу:>.
<Пусть звезды манят иною красой - / Жжет сердце дедовский завет:>.
<Из Индии жаркой пришли мы навеки / И угры и россы сюда навсегда:>.
Еще помнится история с первым вариантом нового гимна России, когда долго не могли придумать слова к <Патриотической песне> Глинки. А
в результате заменили музыку. Нетрудно, конечно, вместо <Союз нерушимый> петь <Россия великая>, но сущность старой символики от
этого опять же не меняется. Откуда ни возьмись, полузабытые атрибуты советской поры стали буквально <сползаться> со всех сторон на
звуки знакомого гимна, и сегодня в политике их становится все больше и больше.
А слова под такую музыку все равно напрашиваются <истинные> - недаром нынешних чиновников приходится экзаменовать на знание
очередного варианта текста государственного гимна. Запоминается он с трудом: старые строки <прорастают> сквозь новые.
В разных местах страны эта история повторяется. Некоторые регионы, не мудрствуя, тоже приспособили под <музыкальную декларацию>
своих особенностей местные популярные песни (советской опять же поры). Другие пытаются выразиться заново, но слова отчего-то не
идут: не хватает то ли объединяющей идеи, то ли решимости высказать заветное.
Причем, как и в случае с общероссийским, музыка к гимну у многих территорий есть, к ней нет лишь текста. Хотя требования к нему
обычно самые простые: в стихах должен присутствовать патриотизм и в придачу - немного политики.
