"Называть Горького "буревестником", это все равно что Пушкина - творцом "Гавриилиады" "(*+)
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg092004/Polosy/art6_7.htm
ВЕРНУТЬ БУРЕВЕСТНИКА? А ВЫ ЕГО СПРАШИВАЛИ?
Павел БАСИНСКИЙ
Вопрос о возвращении профиля М. Горького на логотип <ЛГ>, который обсуждается уже давно (см. статью Вадима Баранова <Не пора ли
вернуть Буревестника>. - <ЛГ>, 2002, ? 12, и ответы на неё), с одной стороны, прост и элементарен, а с другой - немыслимо сложен.
Поскольку с связи с готовящимся 75-летним юбилеем <ЛГ> неизбежно напрашивается его новое обсуждение, то я имею, как говорят в
Одессе, <сказать пару слов>.
Первое, не самое существенное. Пора наконец отказаться от идиотского эвфемизма <буревестник> применительно к автору мировых
литературных шедевров: <На дне>, <Детство>, <Заметки из дневника>, <Егор Булычов и другие>, очерки-портреты Чехова, Толстого, Л.
Андреева. Называть великого писателя посмертно <буревестником> - всё равно что называть Н.В. Гоголя <Ганцом Кюхельгартеном> или А.С.
Пушкина <творцом <Гавриилиады>. <Песня о Буревестнике> - это потрясающий феномен провинциальной газетной поэзии. Это вещь совершенно
необъяснимой энергетической мощи! Даже те, кто над ней смеётся, цитируют целыми кусками. Если это и графомания, то из разряда
гениальной. Но Горький, извините, не <буревестник>, а Горький. Не провинциальный журналист, а слава и гордость русской литературы.
Второе, уже более существенное. <Литературная газета> в 1830 году затевалась Дельвигом, Пушкиным, Вяземским и др. как газета
дворянской либеральной фронды, хотя, может быть, слово <фронда> здесь слишком уж сильное. Она полемизировала с <Московским
телеграфом> и особенно резко с проправительственной <Северной пчелой> Греча и Булгарина (в которой, впрочем, печатался и Пушкин).
<ЛГ> образца 1990 года (когда прогнали Горького с первой полосы) и ранее - тоже была газетой либеральной фронды и тоже под
прикрытием исключительной лояльности властям. Может, кто забыл, но во время путча 1991 года главный редактор <ЛГ> Фёдор Бурлацкий
повёл себя не слишком либерально, за что и был, в частности, <уволен> со своего поста фрондой, фактически пришедшей к власти.
Какое же место во всём этом исключительно политическом раскладе занимает Горький? (И Пушкин, впрочем, тоже. Но Пушкин <наше всё>,
куда его ни поставь, он везде на месте.)
Вадим Баранов утверждает, что значение Горького для новой советской <ЛГ>, созданной 22 апреля 1929 года, было исключительно велико.
Очень может быть. Напомню, однако, что Горький 12 октября 1928 года (после триумфального приезда в СССР в связи со своим 60-летием)
в 5 часов вечера с того же Белорусского вокзала, на котором его встречали тысячи восторженных поклонников вперемежку с сотнями
озабоченных <особистов>, отбыл в Италию, в Сорренто, где он реально проживал в роли эмигранта. В Москву он вернулся 31 мая 1929
года. И опять - наездом, в качестве почётного эмигранта. И только в мае 1931 года он приезжает в СССР <как бы> насовсем, получает
дом на Малой Никитской (бывший особняк Рябушинского), затем - дачи в Горках, Тессели (Крым), что не мешает ему до 1933 года (пока
Сталин окончательно не <запер> его в СССР) зиму и осень проводить в Сорренто.
Почти нечеловеческая активность Горького в его переписке в связи с любого рода культурными начинаниями в СССР широко известна.
Журналы, издательства, культурные и научные организации, которые он патронировал, даже находясь в Италии, перечислить здесь
невозможно, на это вся колонка уйдёт. Но реально новой <ЛГ> занимался не он. В первом номере <ЛГ> (вышел к дню рождения <Ильича>)
портрета <Максимыча> нет. Да это и понятно: неизвестно ещё было, какой фортель может выкинуть этот <еретик> по духу, для которого
Сталин каких-нибудь пять-шесть лет назад не был Великий и Ужасный.
Тем не менее Вадим Баранов прав в одном: обновлённая <ЛГ>, да, несла на себе печать горьковской культурной воли. В первой же
редакционной статье прямо указывалось на то, что газета создана, в частности, для того, чтобы предоставлять площадь для выступлений
разных литературных объединений и течений, защищая писателей от погромной критики (имелся в виду, конечно, РАПП). Это была
горьковская сокровенная идея: спасти российскую литературу в метрополии от хунвейбинщины, от <культурной революции> по типу будущей
китайской.
В дальнейшем Горький активно сотрудничал с <ЛГ>. Боролся за подлинный русский литературный язык против <панфёровщины>, помогал М.
Пришвину, возрождал фольклор народов СССР. Но он же просил редколлегию <ЛГ> <систематически освещать ход работы по созданию сборника
о Беломорстрое>. И <ЛГ> печатала отчёт партийно-комсомольского совещания об обсуждении <правдинской> статьи Горького <Литературные
забавы>, в частности, посвящённой Павлу Васильеву, где говорилось, что <расстояние от хулиганства до фашизма короче воробьиного
носа>. В 1937 году <хулиган> и <фашист>, один из талантливейших поэтов ХХ века, был расстрелян.
Как же быть?
<ЛГ> в её нынешнем формате (еженедельник, до того была ежедневной и с 1942 по 1944 год меняла название на <Литература и искусство>)
выходит с 1967 года и до 1990-го с <пушкинско-горьковским> логотипом. Моё мнение: старый логотип необходимо вернуть. Надо положить
на место, что убрали без спроса.
У самого Горького не спросишь. Читатель в рассеянности и растерянности. Расчёт может быть только на собственную редакционную
культурную волю. Пора вспомнить, что идея объединения интеллигенции, собирания культурной энергии страны и государства - это и была
главная горьковская мысль.
А мы - за это?
