Беседа с И. Фрояновым: о масонах и о КПРФ (*+)
http://www.sovross.ru/2004/026/026_3_1.htm
<ОТ ЦАРЯ ДО ПСАРЯ>
Лицо российской демократии
В период между двумя избирательными кампаниями мы беседуем с известным историком, профессором Санкт-Петербургского университета
И.Я.ФРОЯНОВЫМ.
- Итак, Игорь Яковлевич, 14 марта нам предстоит участвовать в президентских выборах нового типа - многопартийных по форме и
безальтернативных по содержанию. На взгляд историка, как наша страна докатилась до такого политического абсурда?
- Над этой проблемой сейчас ломают голову и политологи, и журналисты, и рядовые избиратели. Однако, на мой взгляд, при этом
часто упускают из вида, что современная российская демократия - это побочный продукт, или, образно говоря, <выкидыш> глобализации.
А сама глобализация имеет давнюю историю, об этом в своих тайных ложах мечтали еще <братья-иллюминаты> в конце XVIII века.
Но только с середины ХХ века появляется материальная база, которая позволяла масонскую сказку сделать былью: глобальные
средства информации и мировая финансовая система. В этот же период происходит невиданная прежде концентрация экономического
могущества в руках ТНК.
Но финансовая власть над миром требует и своего политического оформления - власти политической, мирового господства. Поэтому с
середины прошлого века началось воплощение в жизнь давней масонской идеи - создания единой мировой вселенской цивилизации, единого
мирового этноса, единого мирового государства, возглавляемого единым мировым правительством.
С этой точки зрения можно считать, что и Россия, и весь остальной мир вступили в новую эпоху - завершающую стадию глобализации.
Для нашей страны это имеет важные последствия: в последние десятилетия история России совершается в контексте установления <нового
мирового порядка>.
Это означает, что нашей внутренней политикой управляют, и управляют извне. Это касается и результатов выборов, и появления
новых партий и фигур на политическом небосклоне. Поэтому не стоит удивляться, что победитель президентского марафона известен
задолго до начала забега. Конечная цель глобализаторов - власть над миром, а это и означает управление политическими процессами,
невзирая на границы.
- Однако, если не ошибаюсь, масоны свои планы переустройства мира связывали с <демократией> и <парламентаризмом>. А посмотрите,
что сейчас происходит? Соединенные Штаты в пылу борьбы с <международным терроризмом> уже почти превратились в полицейское
государство. А про нынешнюю Россию и говорить нечего - демократии тут не больше, чем когда-то при царе-батюшке.
- Ну что вы, гораздо меньше. Тогда по крайней мере тайных дел мастера не управляли боярской Думой. Так что не обижайте русское
самодержавие таким сравнением.
А вообще-то <братья> провозглашали самые разные идеи. Масоны в результате многовекового опыта приобрели способность тонко
чувствовать тенденции исторического развития. А уловив их, всякий раз пытались возглавить и направить в нужную для себя сторону.
Так, еще в период Французской революции наметились все те политические течения, которые мы видим и в современной России. Ну,
например, направление буржуазно-олигархическое представляли жирондисты во главе с Бриссо. Направление буржуазно-демократическое
олицетворяли собой Робеспьер и его сторонники. И, наконец, направление коммунистическое в те времена возглавлял Бабеф. Но все они
были люди одной популяции.
То же самое касается и трактовки таких ценностей, как республика или империя. Официальная пропаганда сейчас преподносит
Соединенные Штаты как образец демократии, что, однако, никак не мешает самим американским лидерам считать свое государство империей.
В частности, президент Клинтон на заседании комитета начальников штабов заявил, что <есть одна империя - Соединенные Штаты. Мы не
допустим существования никакой другой>. Словом, перед нами - новый Рим...Таким образом, получается, что термин <империя> применим и
к рафинированной буржуазной демократии.
В плане историческом это тоже обоснованно. И опять я возвращаю вас к концу XVIII - началу XIX века. Якобинская республика и
империя Наполеона имеют общие родовые черты, поскольку Наполеон выполнял ту же самую задачу <планетарного> масштаба, какую в свое
время сформулировали идеологи Французской революции, - пытался создать мировую империю. Ведь недаром же Наполеон называл себя
<Императором Запада>.
Поэтому буржуазная демократия и имперский авторитаризм - отнюдь не антиподы, они имеют одну природу и стремятся к одной цели. И
нередко в истории мы видим, как одна из форм совершенно безболезненно сменяет другую. Вспомните хотя бы, как Веймарская республика в
Германии чисто парламентским путем трансформировалась в гитлеровский третий рейх.
- И появление в России путинского режима со всеми его атрибутами - авторитарной властью и имперской риторикой - это явление
того же порядка?
- Конечно. На каком-то этапе глобализаторы вынуждены переходить к таким методам правления. Ведь по мере продвижения к новому
мировому порядку они встречают всевозрастающее сопротивление. Народы мира не горят желанием превращаться в безликую людскую массу.
На Западе интеллигенция ведет ожесточенную борьбу против уничтожения национальной культуры, большой размах приобрело движение
антиглобалистов.
А чем более яростное сопротивление встречают глобализаторы, тем больше они тяготеют к диктатуре, тем больше в их риторике
проскальзывает слово <империя>. Причем особенность современной авторитарной власти состоит в том, что она предпочитает рядиться в
демократические одежды. Формально в государстве сохраняются все атрибуты демократии - и парламент, и многопартийность, есть даже и
оппозиция, но, по сути, они поставлены в такие условия, при которых выхолащивается их подлинное содержание.
- Игорь Яковлевич, позвольте поделиться одним сомнением. Давайте сравним два периода: 50-60-е годы ХХ века и наше время. Тогда,
полвека назад, американский империализм сталкивался с действительно мощным сопротивлением по всей планете,
национально-освободительные движения имели в лице СССР верного союзника. А что мы видим сегодня? Картина совершенно иная - с тех пор
как Путин стал их верным союзником, у Запада и противников-то не осталось. Так зачем же им сейчас так откровенно топтать свою
собственную легенду о демократии и правах человека?
- Не могу с вами согласиться. Как это - Запад сегодня не встречает сопротивления? А мусульманский мир?
После того как нас торпедировали реформами и Россия легла на дно, Запад до поры до времени все свои помыслы обратил к
мусульманскому миру.
Дело в том, что здание современной западной демократии таит в себе внутреннюю опасность даже для своих архитекторов.
Провозгласив равенство народов и сделав открытыми границы, они тем самым ослабили монолитность самого западного общества. Например,
сейчас во Франции проживает свыше 5 миллионов мусульман, и совсем недавно спор о мусульманских платках в школах грозил перерасти в
острые столкновения.
При этом надо иметь в виду, что арабы и вообще мусульмане практически не поддаются этническому нивелированию. Они не
растворяются в западном мире, а сохраняют свое этническое своеобразие, даже находясь внутри чуждого им общества. И с этой точки
зрения они - огромное препятствие на пути глобализации.
Я хочу обратить ваше внимание на очень важный аспект: это особенности культурного типа людей, принадлежащих к исламской
цивилизации. У них совершенно иные понятия о ценности жизни и смерти, чем в западном мире: мусульманин готов к самопожертвованию во
имя своего народа или своей веры.
А вот европеец или уж тем более американец по доброй воле мучеником за веру никогда не станет.
Но это резко меняет соотношение сил: героизм одиночек, готовых, не задумываясь, отдать свою жизнь, делает бессильной самую
совершенную и оснащенную армию. На мой взгляд, в этой коллизии заключается очень важный урок - без жертвенности никакая
окончательная победа невозможна.
- А русский человек еще не утратил этой способности к самопожертвованию?
- Я думаю, что еще не утратил. Среди русских, как мне кажется, есть люди, которые несут в себе давние традиции русского
воинского отношения к жизни и смерти.
Древнерусские воины стремились пасть на поле брани. Князь Святослав, обращаясь к своим воинам, говорил: <Уже нам некуда деться.
Но ляжем здесь костьми, ибо мертвые срама не имут. А побежим, будем посрамлены. Я впереди вас пойду. Если моя голова ляжет -
подумайте о себе>. А дружина ему на это отвечала: <Где твоя голова ляжет, тут и все мы свои головы сложим>. И мне кажется, этот дух
воинской доблести, дух жертвенности еще сохраняется в представителях русского этноса.
А вот представители западной цивилизации напрочь лишены этого качества. Потому что жертвенность - это своеобразное проявление
коллективизма: человек отдает жизнь ради своего народа. А на Западе люди столетиями воспитаны в духе индивидуализма. И у них нет
никаких разумных оснований отдавать свою жизнь ради других.
На Западе жизнь - это наивысшая ценность, выше чести, дороже родины. По большому счету, когда жизнь - наивысшая ценность, а
страх смерти перевешивает все, это и есть проявление буржуазности. И вот именно в этом духе сейчас хотят воспитать Россию. Поэтому,
когда у нас не останется своих Матросовых и Гастелло, вот это и будет самый верный показатель, что они добились своего.
Жертвенность творит чудеса. Она замечательна еще и тем, что она не является достоинством одного человека, жертвенность
захватывает массы. А вот когда это становится массовым явлением, как это было у нас, например, в годы Великой Отечественной войны,
такая сила становится непобедимой.
- А теперь, Игорь Яковлевич, давайте от Святослава вернемся к нашим дням, поскольку мы с вами беседуем накануне президентских
выборов. Ну и что же мы видим? Вот-вот НАТО будет в 100 км от Санкт-Петербурга. Взрывы, войны, убийства, разгул уголовщины терзают
страну. А народ тем временем голосует <за стабильность, за Путина>, то есть за сохранение существующего порядка вещей. Как же
объяснить этот феномен?
- История дает примеры ослепления народов. Это как наваждение. Казалось бы, самые насущные интересы диктуют иной стиль
поведения, а массы действуют вопреки. Так, в феврале 1917 года народные массы нанесли удар Российской империи и самодержавию и
отдали власть в руки Керенского и его сотоварищей. И тогда тоже никто не понимал, что происходит.
То же самое помрачение мы видим в 90-е годы ХХ века, когда народ избирал себе <на царство царя Бориса>. Всем тогда казалось,
что мы накануне благодатных перемен, которые откроют ворота в новую жизнь.
Чем можно объяснить это ослепление? Мне кажется, чрезвычайной, непомерной исторической усталостью. Я не знаю ни одного другого
народа, который на протяжении столь короткого времени испытал бы такое мощное напряжение национальных сил, как русский народ.
Простое перечисление событий убеждает в этом.
Ну, поражение в русско-японской войне - это мелочь. Однако столыпинские реформы - это уже не мелочь. Столыпин посягнул на
вековечные устои русской жизни - он посягнул на общину, которая, по моему глубокому убеждению, к тому времени еще не исчерпала свой
исторический ресурс. Поэтому столыпинская реформа привела к огромному перенапряжению национальных сил и не принесла никакого
положительного результата.
Затем на долю нашего народа выпала Первая мировая война, хотя участие России в этой мировой бойне совершенно не соответствовало
нашим национальным интересам. Вслед за этим - февральский переворот, Октябрьская революция, Гражданская война, разруха, голод,
иностранная интервенция. Не забудьте еще индустриализацию и коллективизацию, по существу, это было создание мобилизационного
общества, что тоже потребовало колоссального перенапряжения сил.
А потом еще и репрессии, которые, с одной стороны, казалось бы, имели мотивы, а с другой стороны, водоворот репрессий неизбежно
втягивал и огромную массу невинных людей, истощая душу народа. А после этого еще и Вторая мировая война, и вновь страну пришлось
поднимать из руин.
Ну какой народ может выдержать подобное перенапряжение сил, когда за полвека оказалось спрессовано столько бедствий и столько
грандиозных событий, которых любому другому народу хватило бы на всю его историю?
- И все же я снова вынужден вам возразить. Все, что вы говорите, - это справедливо в отношении наших дедов и прадедов. А
нынешнее-то поколение, где и когда успело так надорваться? Те, кому сегодня от 30 до 50 лет и которые родились и росли в самое
спокойное, сытое и безмятежное брежневское время?
- Кровавые мозоли деда нельзя отрывать от его благополучных внуков. Потому что существует генетическая память. И пусть даже
появляются новые люди, новое поколение, достаточно благополучное и сытое, но они несут на себе печать прошлого. Это как проклятие.
То, что творили с народом раньше, не проходит бесследно для их потомков. И в следующем поколении на каком-то иррациональном уровне
появляется историческая усталость. И сегодняшнее стремление к материальному достатку и тяга ко всякого рода удовольствиям - это
память о том, как голодали и бедствовали деды и прадеды. Поэтому, анализируя состояние народа, нельзя замыкаться в рамках какого-то
одного поколения. Если мы говорим, что исторически русский народ оказался надорванным, то мы должны принимать в расчет весь
пройденный им исторический путь.
Говорите, народ голосует за <стабильность>? Но надо иметь в виду, что стремление народа к стабильности - это тоже, между
прочим, выражение его усталости и апатии: <Мне все равно, а раз мне все равно, то пусть уж лучше остается все как есть>. Таким
образом, и те, кто сегодня голосует за власть, и те, кто вообще не приходит на избирательные участки, действуют, исходя из сходных
побудительных мотивов.
- Но альтернативой существующему режиму по идее должна быть левая оппозиция. А после парламентских выборов у нее, прямо скажем,
сложное положение. Как вы оцениваете исторические перспективы КПРФ?
- Я бы разделил ответ на две части: отношение к руководству КПРФ и положение, сложившееся в КПРФ на настоящий момент. Я думаю,
что на данном историческом этапе альтернативы Зюганову нет. Во всяком случае я ее не вижу.
В прессе много пишут о том, что определенная группировка в руководстве КПРФ предпринимает попытки сместить Зюганова с поста
лидера партии. На мой взгляд, это может привести только к ослаблению влияния роли КПРФ в обществе. А при определенных условиях и к
крушению самой партии. Поэтому я бы дал совет этим ретивым товарищам немного умерить свой пыл. Заслуги Зюганова чрезвычайно велики.
Достаточно сказать, что это он сохранил партию в исключительно трудный исторический момент ельциновской реакции.
И к тому же в начале беседы я упоминал, как мало случайного осталось в политической жизни России - <случайности> здесь, как
правило, тщательно планируются. Поэтому, как ни парадоксально, но эти наскоки на Зюганова лишний раз свидетельствуют, что он стоит
поперек горла тем, кто пытается полностью подчинить себе внутреннюю политику в стране.
- А тем самым вы не призываете партию к <стабильности>? В свое время тоже говорили, что Горбачеву нет альтернативы, а что вышло
на деле?
- Нет. Мой призыв к сохранению лидера отнюдь не освобождает его от товарищеской критики. Я должен прямо сказать - за последние
10 лет, на мой взгляд, руководством КПРФ совершено много крупных ошибок. Прежде всего это связано с подбором кадров. Жизнь доказала
справедливость формулы <кадры решают все>. Так почему же рядом с Зюгановым оказалось такое количество руководителей, готовых при
первой возможности переметнуться на сторону режима?
Впрочем, я вижу и объяснение этих кадровых ошибок. Что означает ошибиться в человеке? Это значит не разглядеть его второе лицо.
Но ведь это второе лицо формируется какими-то незаметными на первый взгляд обстоятельствами.
И, на мой взгляд, перерождение части партийного руководства связано с другой очень крупной ошибкой. Суть ее в том, что
приоритет в деятельности Коммунистической партии был отдан парламентской работе. Эта установка повлекла за собой и ложные постулаты.
Мы услышали, что <лимит на революцию исчерпан>. Простите, а кто ввел карточно-распределительную систему на такие исторические
явления, как революция? Кому вообще, кроме Всевышнего, ведом путь, которым страна идет в свое будущее?
Мы видели, как КПРФ сосредоточивалась на парламентской работе. В это же время лидер партии на митингах говорил, что
антинародный режим осуществляет политику геноцида, что страна каждый год недосчитывается по миллиону человек. А как бороться с
геноцидом? Приходите и голосуйте? То есть все та же парламентская работа, хотя даже Устав ООН в таком случае признает за народом
право на радикальные действия.
Парламентскими боями партия создавала иллюзию деятельности. А у народа возникало чувство недоумения и разочарования. Потому что
уж народ-то без всяких высоких теорий, а своим каждодневным опытом уже постиг простую истину, что депутатским запросом или поправкой
от микрофона не сдвинуть с места эту глыбу <антинародного режима>. Что парламентская борьба вообще, а особенно в современной России
неспособна изменить характер существующего строя.
- Так вы полагаете, что для оппозиционной партии парламентаризм - тупиковый путь?
- Вовсе нет, я лишь хочу сказать, что работа в парламенте для такой партии не должна быть основной, это лишь вспомогательное
средство. Когда же основной упор делается на работу во фракции, то в известных случаях она может быть даже вредна. Потому что
создает у народа иллюзию борьбы, примиряет его с поражениями (дескать, ничего, сейчас недосчитались голосов, зато вот уж через 4
года точно возьмем реванш).
И что самое опасное - такой перекос в пользу парламентской деятельности способствует формированию новой привилегированной
элиты. Став членами буржуазного парламента, партийные функционеры оказываются <склонны к измене и перемене, как ветер мая>. Слишком
там сильны соблазны, слишком велика близость к власти, к привилегиям. Вот это, на мой взгляд, и стало питательной средой, которая
породила двуликость целого ряда партийных функционеров, получивших думские мандаты.
В этом и есть, на мой взгляд, первопричина кадровых ошибок в руководстве КПРФ. Зюганов не сумел вовремя разглядеть, что его
бывшие партийные товарищи с большим удовольствием превращаются в профессиональных парламентариев и не прочь эту профессию сделать
для себя пожизненной. И они уже больше думают о своей роли и месте в парламенте, чем о судьбе партии и народа.
Но эту двойственность и двуликость партийно-думских функционеров народ прекрасно видит и понимает. Народ также прекрасно понял
за эти 10 лет, что любой буржуазный парламент не способен никак улучшить его положение. И когда на последних парламентских выборах
за коммунистов было подано меньше голосов, чем они ожидали, то это, помимо всего прочего, означает еще и такой народный наказ: <В
этой Думе вам делать нечего. Потому что ни на что путное ваша Дума неспособна и ничего хорошего для народа вы в этой Думе не
высидите>.
Народ тем самым сказал коммунистам - идите в народные массы, на бастующие предприятия, в замерзающие города и поселки, там
организуйте народное движение, чтобы оно шло не сверху вниз, как вы привыкли в Государственной думе, а снизу вверх.
Поэтому результаты коммунистов на последних парламентских выборах - это знак, но не знак поражения, а перст народа, указующий
Компартии направление деятельности.
Беседу вел наш соб. корр.
Сергей ИВАНОВ.
Санкт-Петербург.
