"ЛГ": прелести стабильности и пороки застоя (*+)
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg082004/Polosy/art1_1.htm
ПРЕЛЕСТИ СТАБИЛЬНОСТИ И ПОРОКИ ЗАСТОЯ
Владимир Путин на встрече с доверенными лицами сказал о <стремлении к стабильности, которое может перейти в застой>. И попал в самую
сердцевину политической злобы дня. Нынче вовсю рекламируют стабильность как главную ценность государства Российского. Между тем
государственная стабильность имеет свою историческую цену. Своего рода аксиомой политической науки является суждение, что спокойные
времена потеряны для истории. Следы осознания такой потери заметны в определении периода правления Леонида Брежнева как эпохи
застоя.
Правда, в сознании очень многих людей брежневские годы запечатлелись совсем иначе. После ленинской революции, Гражданской войны и
нэпа, сталинской форсированной модернизации, насильственной коллективизации, тотальной репрессивности, после хрущёвской оттепели,
разоблачений, политических импровизаций и пресловутого <волюнтаризма> эти годы запечатлелись как время стабильности. Да, было
мирное изживание жизни, была геронтократическая закупорка в партийно-государственных кадрах, были преследования и высылки
немногочисленных диссидентов при полном равнодушии к ним советской <общественности>: Но это же время отмечено великими научными
достижениями, духовной активностью <детей ХХ съезда>, шестидесятников, которые создавали в 60-70-е годы замечательную литературу и
тончайший психологический кинематограф:
Под большой знак вопроса ставится сегодня мыслящими экономистами и квалификация брежневской эпохи как поры тотальной экономической
стагнации. В это время летали в космос, стали добывать большую сибирскую нефть и газ, строили жильё и целые города, прокладывали
БАМ, обеспечивали своё влияние в мире. Во времена того застоя инвестировали в инфраструктуру, была какая-никакая модернизация
производства, и мы до сих пор эксплуатируем оборудование, установленное в конце 1980-х...
Но, конечно же, идеологи того порядка упустили момент, когда он перешёл в стагнацию и завершился стремительным развалом государства.
У брежневского застоя и путинской стабильности есть общие черты, которые делают сегодняшнюю стабильность чреватой завтрашней
стагнацией. Они состоят в следующем: и тогда, и сегодня страна сидит на <нефтяной игле>, которая обеспечивает внешнее благообразие
российской жизни. И тогда, и теперь не решается задача структурной перестройки экономики, опережающего развития наукоёмких отраслей
и высоких технологий. И тогда, и теперь Россия оказывается неспособной себя прокормить.
Но надо ли торопиться с объявлением путинских времён <новым застоем> и второпях создавать, как это сделали в своё время Михаил
Горбачёв и его идеологические приказчики, некую теорию <нового застоя>, грозящего стагнацией. Можно и впросак попасть. Как
юмористическое произведение читается сегодня, например, изданный в 1988 году Политиздатом пропагандистский шедевр под названием
<Механизм торможения>, развенчивавший брежневский период. Потому что, как мы теперь знаем, именно в быстролётные годы горбачёвской
перестройки (1985-1991) внешний долг страны возрос более чем вдвое. Да ещё при исчезновении в неизвестном направлении золотого
запаса Советского Союза. Так что механизм перестройки оказался в 10 с лишним раз более затратным, разорительным для страны, чем
механизм того же застоя.
Но и не видеть исторические опасности, таящиеся в периодах стабильности, не следует. Второй срок президента Путина не должен стать
временем утраченных возможностей и обманутых надежд. Альтернативой очередного срыва реформ может быть только поддержанная народом
мобилизационная политика, сфокусированная на решении общенациональных проблем.
Нельзя убаюкивать себя темпами экономического роста за счёт распродажи сырья или объёмами золотовалютных запасов страны.
Патологический скупердяй Плюшкин не есть лучший кандидат на пост министра финансов в послемартовском правительстве. Деньги должны
работать на благоденствие российских граждан и их государства, на их перспективу. Конечно, подлинное развитие России есть цель
несравненно более трудная, чем пожинание плодов экономической конъюнктуры, но зато эта цель воистину духоподъёмная.
В <Лекциях о всемирной истории> Гегель замечательно сказал о трудностях развития: <Развитие, таким образом, есть не бесхитростное и
безмятежное проистечение, каким оно бывает в органической жизни, а жёсткая, яростная работа духа: Оно не сводится к чисто формальным
моментам развития вообще, а является достижением определённой содержательной цели>.
Содержательные, значительные цели должны быть заключены в искомой нами сегодня национальной идее. И тогда стабильность не обернётся
мраком стагнации.
Сергей ЗЕМЛЯНОЙ
