Реформы: от Косыгина до Гайдара. Беседа с Байбаковым (*+)
http://www.gazeta-pravda.ru/pravda/pravda19.html
Реформы: от Косыгина до Гайдара
Обозреватель "Правды" Александр ДРАБКИН беседует с бывшим заместителем Алексея Косыгина доктором технических наук Николаем
БАЙБАКОВЫМ
Визитная карточка нашего собеседника: Байбаков Николай Константинович родился в 1911 году, окончил нефтяной институт в Баку, служил
в Красной Армии, работал в нефтяной промышленности. В 28 лет стал заместителем наркома нефтяной промышленности СССР. Потом - нарком,
министр. С 1965 по 1986 год - председатель Госплана СССР, заместитель Председателя Совета Министров СССР. Герой Социалистического
Труда. Лауреат Ленинской премии. Сейчас - главный эксперт Института проблем нефти и газа Российской академии наук.
- Николай Константинович, хотел бы с вами поговорить о реформах - от Косыгина до Гайдара. Вы ведь долго работали с Алексеем
Николаевичем, которому сейчас исполнилось бы сто лет. Есть повод. Вы хорошо знали Косыгина?
- Конечно, я много слышал о нем, когда он еще трудился в Ленинграде. Слышал как об очень квалифицированном специалисте и
организаторе производства. А непосред-ственно в работе мы соприкоснулись в 1965 году. Тогда он был назначен Председателем Совета
Министров СССР. По его инициативе я стал председателем Госплана и заместителем Председателя Совета Министров СССР. Помню, при одной
из первых наших рабочих встреч Алексей Николаевич сказал мне: знаешь, Николай, если ошибется директор завода - убытки будут
измеряться тысячами рублей, может быть, десятками или сотнями тысяч; если ошибется министр - счет пойдет на миллионы, а если
ошибемся мы с тобой - государство понесет миллиардные потери. Так что нужно много думать, прежде чем что-то сделать.
- Можете привести пример, когда вмешательство Косыгина помогло государству не потерять эти самые миллиарды?
- Конечно. Был такой "модный" сюжет - переброска стока северных рек в Среднюю Азию. Об этом много писали в газетах - часто с
восторгом. Косыгин эту идею не поддержал. Я с ним был полностью согласен и подготовил обоснование нашей общей позиции как нефтяник.
Ведь в случае реализации такого проекта значительная часть нефтеносных районов была бы затоплена и бурение скважин осложнилось бы.
Правда, и в Мексике, и у нас в Баку к тому времени уже был накоплен опыт разработки нефтяных пластов с морских оснований. Но
Сибирь - не Мексика и не Азербайджан, там пришлось бы иметь дело с огромными заболоченными пространствами. Что и рискованно, и
дорого. Короче говоря, идея поворота рек была отвергнута. Я считаю, что Алексей Николаевич правильно определил стратегию на будущее:
нефтяники пришли в Сибирь в начале шестидесятых годов, а уже в 1988 году добыча там превысила 400 миллионов тонн в год (из 624
миллионов, добываемых во всем Советском Союзе). Так что мы и нефть взяли и сэкономили сумасшедшие деньги, которые потребовались бы
для осуществления поворота рек.
Было еще одно "смелое" предложение: включать в рацион скота парафин (тогда с кормами дело обстояло неважно). Снова речь шла о
крупных капиталовложениях, которые будто бы обещали огромные выгоды: "Завалим страну мясом",- уверяли сторонники парафиновой идеи.
Алексей Николаевич отверг и это предложение. И правильно сделал - кроме потери средств, такая затея ничего бы не дала.
- Ну а теперь непосредственно о реформе...
- На двух предыдущих примерах я показал, как осторожно подходил Косыгин к новым идеям. Тем более он был внимателен к перспективам
реформирования всего народнохозяйственного механизма.
Тогда в ЦК КПСС были обеспокоены снижением темпов роста нашей промышленности и сельского хозяйства. Подчеркну: это было не падение
уровня производ-ства, а снижение темпов роста. Собственно, рост продолжался, хотя и не теми темпами, которыми хотелось бы. Вот тогда
Алексей Николаевич и взял на себя ответственность за разработку реформаторских предложений для ЦК КПСС. Он хотел усовершен-ствовать
систему планирования и управления хозяйством, предоставить большую самостоятельность предприятиям, активизировать разработку и
внедрение новой техники и технологий. По его идее, новые начинания следовало опробовать на 43 предприятиях легкой промышленности
(которую он хорошо знал) и на тех, которые осуществляли переработку сельхозпродукции.
На сентябрьском (1965 года) Пленуме ЦК КПСС эти предложения обсуждались. До начала заседания было известно, что более половины
членов Политбюро - "за". Но первым слово получил Подгорный. Начал он резко: а зачем нам все это реформирование нужно? Что, мы плохо
разве работаем, страна плохо развивается? Брежнев поддержал Подгорного, но и попытался как-то спасти идеи Косыгина. Мнения
разделились. Решили все-таки на 43 предприятиях попробовать.
- И проба вышла неудачной?
- Были, конечно, положительные результаты. Но были и отрицательные. Некоторые директора просто стали хулиганить - они восприняли
новый подход как сигнал к увеличению фонда заработной платы. Косыгин же ставил вопрос иначе: рост зарплаты не должен опережать роста
производства. Начались всякие приписки, показуха. К тому же у реформы не было безусловной поддержки верхнего эшелона партии.
- Так все и умерло?
- Некоторое время мы еще пытались спасти идею ускоренного развития новой техники и технологий. Я собрал министров, пригласил
академиков Александрова и Марчука. Были подготовлены неплохие документы, которые при их реализации дали некоторый эффект. Но в
начале семидесятых на страну обрушилось бедствие - три страшных засушливых года подряд. Пришлось даже импортировать зерно, чего
никогда не было раньше. Здесь уж не до реформ...
- А опытом Китая вы интересовались?
- Конечно, я там бывал, встречался с Мао Цзэдуном. Восхищен работой китайских коммунистов: уже 22 года в огромной стране ВВП растет
на 8 процентов в год. Китайские реформы выросли из нашей системы планирования. Они ее развили и состыковали с частным сектором. При
этом власть контролирует все хозяйство, независимо от формы собственности. Я говорил нашим товарищам, которые взялись за перестройку
и развалили все советское хозяйство: китайцы раньше учились у нас - теперь нам не грех поучиться у них. Никто меня не слушал.
- А почему все-таки Брежнев не поддержал реформу Косыгина?
- Брежнев слабо разбирался в экономике. Однажды у него на даче были Подгорный, Косыгин и я. Брежнев говорит: "Давайте послушаем
Байбакова - что он нам про хозяйство расскажет?" Я попытался говорить о темпах роста, о причинах их замедления, о том, как ускорить
развитие производства. Брежнев неожиданно меня прервал и предложил поехать поохотиться на уток. Постреляли мы уток - на том встреча
и закончилась.
На другой день - заседание Политбюро. Брежнев говорит: "Вчера слушали мы Байбакова, так все прямо одурели от его премудростей". Все
заулыбались. Что тут Алексей Николаевич или я могли серьезно сказать? Ничего.
- Давайте сравним реформы Косыгина, пусть ограниченные и неудавшиеся, с теми, которые реализуются сейчас.
- Сегодня я никаких реформ не вижу. Хотя вроде бы идет борьба за повышение темпов роста ВВП. И вроде бы кое-чего у нас добились. Но
развитие экономики сейчас процентов на 40 определяют нефть и газ. Раньше доходы от нефтегазовой промышленности страну кормили и
обеспечивали рост производства. Теперь только кормят.
Больше всего меня беспокоит троекратное уменьшение геологоразведочных работ. Всегда у нас существовал принцип: объем разведанных
запасов должен превышать объем добычи. Сейчас наоборот: добыча - порядка 450 миллионов тонн, а прирост запасов - 200 миллионов тонн
в год. При этом возрастает экспорт. Вроде бы 50 миллионов тонн нефти в год предполагается поставлять в Китай. Для этого нужно
проложить две нитки трубопровода в сложнейших условиях на тысячи километров. Деньги нужны колоссальные. Крупный нефтепровод
предполагается провести в район Мурманска, там построить порт и оттуда танкерами возить нефть по всему свету. Опять же нужны
колоссальные капиталовложения.
- А когда все построим, окажется, что у нас и запасов-то разведанных нет. Так?
- К сожалению, такая вот "реформа"! Собрались мы вшестером, бывшие руководители народного хозяйства, и написали письмо на высшее
имя. Предлагаем воссоздать соответственно оснащенное Министерство геологии, как было раньше. Тогда можно рассчитывать на прирост
запасов. И не только нефти, газа, но и всех пятнадцати важнейших видов сырья: золота, серебра, черных, цветных металлов и так далее.
Может быть, к нам прислушаются.
- Хочу вернуться к сегодняшним нефтяным делам. Несведущие люди полагают, что под землей у нас плещутся нефтяные моря. Между тем
правильнее сравнить ситуацию с каменной пористой губкой, пропитанной нефтью. Взять ее оттуда трудно, это так?
- Конечно. Отбор нефти из пласта требует сложной техники. Раньше мы отбирали до 70 процентов углеводородного сырья, которое
пропитывало то, что вы сравнили с "губкой". И работали над тем, чтобы нефтеотдачу повысить, работали всерьез. Были задействованы
крупные научные коллективы, экспериментальные участки. Теперь этим практически никто не занимается: все же - частное, нужно быстро
схватить, что поближе лежит, и продать. В результате примерно половина нефти остается в пластах, ее бросают - слишком дорого
добывать. Это - вторая беспокоящая меня проблема, после прироста запасов. Так будем работать - скоро останемся без нефти. Уверен,
что при реформах, которыми руководил Алексей Николаевич, такого бы не случилось.
- Конечно. Как говорят: раньше был Госплан, а теперь Госклан.
