Только для участников форума! Начинаю выкладывать фрагменты книги
МАУРИЦИО БЛОНДЭ
НЕ ГЛОБАЛЬНЫЕ.
ПОТРЯСАЮЩИЙ ПОДЪЕМ АНАРХИЧЕСКОГО АНТАГОНИЗМА.
Издательство АРЕС, Милан, 2002
От переводчика – вместо Предисловия:
Данная книга не может считаться полным анализом движения антиглобалистов, это всего лишь некоторые его срезы. Не со всеми утверждениями автора можно согласиться. Местами, следуя штампам западных СМИ, он доходит до смешного (и грустного). Однако многое из сказанного в книге представляет несомненный интерес. В первую очередь – отмеченная в главах 6 и 7 тенденция к архаизации и созданию хаоса, что хорошо вписывается в концепцию «устойчивого развития» так называемого «Золотого миллиарда» при отбрасывании всего остального человечества в крайнюю архаику, а также принятую руководством США технологию «управления через создание хаоса». Автор верно указывает опасные черты Пятого Сословия. Весьма интересен также анализ в главе 12 источников финансирования рассматриваемого движения.
Принцип «да будет выслушана и другая сторона» представлен Приложениями 1 и 4.
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. ВВЕДЕНИЕ…………………………………………….………………2
2. ВСЕГДАШНИЕ МАРГИНАЛЫ……………………….…………….11
3. МОЛОДЫЕ КАК САРАНЧА………………………….……………..15
4. ПРИХОД ПЯТОГО СОСЛОВИЯ…………………….……………...17
5. МОЛЕКУЛЯРНАЯ ВОЙНА………………………….………………23
6. ПИРАТСКАЯ УТОПИЯ……………………………………..………..27
7. ПОСЛЕ МАРКСА – КАЛИ……………………………………..…….31
8. СИЛА АЛОГИЗМА…………………………………………………....34
9. ЭУДЖИН…………………………………………….………………....38
10. ДИКТАТУРА ВОЛОНТЕРИАТА…………………………………….42
11. ТОНИ НЕГРИ, ГЛОБАЛИСТ…………………………………………47
12. КТО ИМ ПЛАТИТ И ЗАЧЕМ………………………………………...53
Приложение 1
«ЧЕРНЫЙ БЛОК» – «КРУТОЙ»…………………………………….…...58
Приложение 2
АНТИМОНДЬЯЛИЗАЦИЯ В ЭКСПАНСИИ…………………………...60
Доклад секретной службы Канады
Приложение 3
ГОРОДСКАЯ ГЕРРИЛЬЯ, ИНСТРУКЦИИ ПО ПРИМЕНЕНИЮ…….67
Приложение 4
ПИСЬМА В ИНТЕРНЕТЕ………………………………………………...69
Вышло из печати 8 января 2002.
Авторские права защищены. Издательство Арес. Ул. А. Страдивари, 7 20131 Милан
Перевод на русский язык завершен 8 мая 2002.
1. ВВЕДЕНИЕ
Террористическая атака на ВТЦ 11 сентября 2001, чудовищная бойня, спровоцированная на Манхэттене, и война, которая за ней последовала, маргинализировали итальянское антиглобалистское движение. После протестов против Г8 в Генуе в предшествовавшем июле, после насилия и вандализма на улицах, Движение быстро росло, адекватно сопровождаемое СМИ: вольно или невольно, фабриковался новый 1968 год. Затем шары огня, неслыханное обрушение двух небоскребов полукилометровой высоты, смерти и руины в Нью-Йорке, Америка, уязвимая и уязвленная, призыв к оружию и бомбы на Афганистан отвлекли внимание телекамер мира.
Не только ужасное событие 11 сентября заставило смолкнуть барабаны вокруг людей Аньолетто и Казарини; раскрылась природа «спектакля» движения антиглобалистов, «реплики» и пародии на революционное прошлое (портреты Че, черные знамена Анархии), начавшего утверждать в качестве молодежной массовой моды мятежный вандализм Черного Блока, в качестве внешнего вида нового антагонизма поколений. Совершенно иной «антагонизм» продемонстрировали мусульманские пилоты-смертники, направившие свои заполненные пассажирами самолеты на небоскребы, полные людей. Террористы Аллаха словно хотели научить антиглобалистов, как атакуется в сердце Глобальная Империя. Словно ведомые гением психологической войны, мегатеррористы подарили спектакль с апокалиптическим резонансом («Пал, пал великий Вавилон!»), заставляя поблекнуть то, что Общество Спектакля готовило с нашими антиглобалистами в качестве статистов (столько болтовни в салонах Санторо, угроз «улицей» против правительства Берлускони…); и, к сожалению, колосс смерти был трагически, непреодолимо реален.
Тут надо заметить, в начале этой книги, которой я хотел бы помочь понять в сложном и многосвязном контексте, что феномен антиглобализма, трагически явивший нам себя в Генуе, есть феномен вовсе не итальянский: то, что было названо «народом Сиэтла» на следующий день после тревожных беспорядков, произошедших во время встречи ВТО в том американском городе в декабре 1999, показало себя на следующих встречах различных правительственных и параправительственных организаций в различных местах (Прага, Квебек Сити, Ницца, Гетеборг), из которых Генуя – лишь последний этап в хронологическом порядке. И, таким образом, с одной стороны, итальянская локальность может служить для выявления того, чем проблема является, и что пустило корни в Италии; с другой стороны, однако, нельзя забывать, что «антилобальное» движение является на свой манер на деле «глобальным», находя повсюду сочувствие на локальном уровне, что заставляет считать его схожим отражением реальности глобализации. Сходным и паразитным, как я постараюсь показать; и в этом оно трагически парно терроризму Бен Ладена, также глобализированному и антиглобальному.
Здесь я не буду проводить детальный анализ международного движения. Цели этой книги, которая скорее обращена к культурной реальности происходящего, чем к спокойному размышлению a posteriori, другие, и касаются в основном того, что происходит в Италии. Что не исключает, однако, многое из того, что вытекает из более широких контекстов, или то, что находит в них подтверждение. Когда я сочту полезным, то буду делать более определенные ссылки; между тем читателю будет полезно помнить, что между «глобальным» и «антиглобальным» существует постоянная идеологическая и геополитическая игра в прятки.
Так или иначе, подтверждения некоторых идей, некоторых страстей – постоянны и доступны, в наше время их находишь в Интернете, заказывая поиск по таким ключевым словам как «антиглобальный», «Сиэтл», «Ницца», «Генуя» и т.д.
Вот один комментарий, как раз к случаю, взятый в Сети из архива одного из ее завсегдатаев:
«Но кто такие эти из «Черного Блока»? Они террористы, а не хулиганы. Они рождаются в США, вдохновляемые Колином Клайдом, который был арестован в Сиэтле и осужден за руководство атакой антиглобалистов. Многие считают себя последователями Джона Зерцана, автора-анархопримитивиста из Эуджини, близ Сиэтла, который прежде всего поддерживает идею атаки на ТНК. Будучи анархистами, они отрицают свободный рынок и не считают разрушение собственности насильственными действиями. Движение очень сильно и активно также и в Европе, уже 4 года. В Великобритании экстремистские сектора антиглобалистов возглавляют «Глобалайз Резистэнс» (Сопротивление глобализации) и «Реклайм зе Стрит» (Поднять Улицу). В Испании они объединяются в «Объединенные левые» и «Движение глобального сопротивления», чья мобилизация вынудила в этом месяце Всемирный банк закрыть встречу в Каталонии. Это, прежде всего баски, состоящие в ЭТА. Но прибыли также люди из Греции, где они собираются под эмблемой «Патиссия», этой эмблемой анархосиндикалистов, которые в Праге, на демонстрации против Всемирного банка и МВФ, были зачинщиками жестоких стычек с силами охраны порядка».
Но час 11 сентября пришел и миновал. «Это никогда не повторится» – вот самая ходовая фраза: как эмблема, как эпитафия эре, или всего лишь энное глобализованное общее место.
Затмение или закат антиглобалистов? Кто может сказать. Что до нас, итальянцев, то наши секретные службы указали на присутствие представителей исламского экстремизма на «мирных» и насильственных манифестациях в Генуе: Ливанский Джихад (кстати, слово Джихад мужского рода), Хамас, ПКК - Курдская коммунистическая партия (обычный гость в Социальных Центрах) и подрывное турецкое движение МЛК (одна из активисток этой группы, Гола Суна, арестована в школе Диаз). «На базе собственной информации разбитых на секции подрывных структур, их задачей в основном является информационная деятельность и одновременно поддержание контактов с представителями левого антагонизма», написано в рапорте секретных служб. Речь идет о террористических формированиях в нашей стране, смежных и наверняка в контакте (в обмен на информацию и обеспечение) с Красными Бригадами – Сражающейся Коммунистической Партией (БРПКК), жалкой итальянской ячейкой, способной, однако, на убийство. И бойня, организованная на Манхэттене, вызвала желание эмуляции и имитации в ментальном тумане, каковым является зона антиглобального антагонизма.
Бен Ладен приобрел неисчислимый престиж в этих массах. «Что делать?», луддистско-ленинистское обозрение Движения, так прокомментировало массовое убийство в Нью-Йорке: «На базе этого может лишь усилиться убеждение, что террористический ответ в Нью-Йорке, хотя и неясный в своих целях, является единственным оружием, оставшимся народам, угнетенным империализмом, для выражения своего возмущения». Итальянские спецслужбы также процитировали один документ Коммунистической Интернационалистской Организации (ОКИ):
«Нельзя отворачиваться, когда террористическая резня проводится НАТО или ООН против народов Третьего Мира, а потом удивляться, ужасаться и проклинать, когда немного брызг крови (которые лишь тысячная часть того, что спровоцировала «наша цивилизация») падают рядом».
Кто сваливает в одну кучу такие вещи, тот навсегда покинул Запад, понимаемый как символическое место, где горел свет критического мышления. Неконкретная общность анализа (Когда это «НАТО» или «ООН» убивали «Третий мир»?) (А кто ж еще этим занимается? – прим. перев.) – предлог для безграничного желания оправдать «брызги крови» тысяч человеческих существ, без другой перспективы кроме массового убийства, «хотя и неясного в своих целях». Среди нас растут талибы без Ислама?
Два антиглобальных движения – внешнее исламистское и внутренний антагонизм, сходны, быть может, глубже, чем полагают. Оба являются антагонистами – то есть отрицают всякую легитимность – по отношению к институтам, подчиненными и паразитами которых они в то же самое время являются. Ни Бен Ладен, ни Социальные Центры (применительно к Италии) ни минуты не прожили бы без технических средств, изобилия, возможностей, свобод и гарантий глобального мира, где они живут в материальной цивилизации, считая, что это «природа», и срывая ее искусственные плоды, словно дикарь ягоды и фрукты в лесу. Те и другие движимы обскурантистскими импульсами, ретроградством и нигилизмом. Ни те, ни другие не предлагают проект пригодного для жизни будущего. Те и другие - «туманности», сиюминутные собрания различных анархий. И организация Бен Ладена тоже не является иерархической, с главой, генштабом и активистами: это «сеть», как и антиглобальная галактика, увиденная в действии в Генуе. Речь идет, как объясняют эксперты в таких вещах, о «зонтике», который объединяет имитаторов и спонтанные имитации, мало различающиеся. Именно поэтому трудно нанести ему решающий удар. После бойни в Нью-Йорке почти повсюду множатся индивидуальные исламские «мученики», вдохновенные атмосферой, созданной событием.
Очевидно, это сам процесс глобализации вызвал против себя такой тип бунта, радикально ретроградный и паразитарный. Как я уже стремился сказать в другом месте, сущности и силы, проводящие унификацию мира в единый рынок, дисквалифицировали всякую гражданскую оппозицию их проекту, подавив дебаты. Как происходит всегда, когда несогласию запрещено выражаться по демократическим правилам, протест становится «внепарламентским» и выражается как бунт. В выхолощенное пространство демократии вторгаются социологические маргиналы. Публичное обсуждение конфигурации будущего мира изъято, запрещены всякие публичные возражения, остаются только «аргументы» восстаний сапатистов из городских кварталов и экологистов с сигаретами с «травкой», бастионы Черного Блока и самоубийственные атаки групп исламистов.
В этом смысле технократический и финансовый мондиализм пожинает то, что посеял, зверски ограничив реализацию гражданственности. Удар за ударом, в течение десятилетий, суверенные государства – которые являются юридическими зонами, в которых на Западе осуществлялись свободы – лишаются все больших и больших элементов суверенности невыборными организациями. Достаточно перечислить наднациональные организации, над которыми граждане не имеют никакого контроля: Европейская комиссия, МВФ, Всемирный банк, ВТО…
Эта последняя – подлинный орган «единого мирового рынка» и построена как трибунал: выносит решения по жалобам инвесторов или ТНК (но не трудящихся и граждан), которые жалуются на практику нелояльной конкуренции или же тягчайшее преступление оскорбления величества – практику государственного протекционизма. ВТО приговаривает, прежде всего, в интересах бизнеса (но никогда, к примеру, за антипрофсоюзную практику), к тяжким штрафам бывшие суверенные государства. И этот глобальный трибунал, наделенный таковыми же принудительными полномочиями, судит при закрытых дверях, игнорируя общественное обсуждение, мотивы его «приговоров» не публикуются; критерии, по которым он собирает доказательства вины, вне контроля. Наконец, по «приговорам» ВТО невозможны апелляции.
Все это не означает какой-то злонамеренной воли. Это «всего лишь» прямое и неизбежное следствие глобализации, по крайней мере, понимаемой как утопия универсализма, который намеревается «преодолеть национальные государства» (утопия, которой также аплодирует столько «добрых христиан» во имя душевного братства без «эгоистических» границ).
Однако реальность несколько сложнее. На деле, то, что его противники называют «национальным государством» (предполагая несуществующую этническую природу) есть ни что иное, как «правовое государство». И ненавистная «суверенность» не есть функция материальной силы, военной или экономической, с помощью которой государство осуществляет эгоистическую власть. Это – пространство, географическое и юридическое, где осуществляется юридическая индивидуальность, которую мы называем государством. Суверенитет – это «юридическая личность» государства: способность иметь обязанности в отношении своих граждан и внешнего – с помощью альянсов и договоров. Что называется «свободой».
Точно так же, как происходит с каждым свободным гражданином, который имеет юридическую индивидуальность, независимо от того факта, богат он или беден (также и бедняк может брать на себя обязательства, подписывать контракты, приобретать собственность, с учетом своих ограниченных экономических возможностей), так и государство, маленькое и слабое, имеет полную юридическую индивидуальность, не большую и не меньшую, чем государство большое и сильное. Суверенитет, на Западе и в демократии, сущностно является правовым государством. Он совпадает с юридическим пространством, где граждане реализуют свободы (в том числе политическую) в соответствии с законом.
Но в неограниченном пространстве Глобального Рынка нет больше, например, «природных судей». Не действует более радикальная норма «каждый гражданин судится своим природным судьей». В безграничном и аполитичном пространстве (только «рынок») не существуют более граждане. Гражданин всегда является гражданином в юридическом политическом пространстве, т.е. государстве; Глобальный Рынок не предусматривает глобальных граждан, а одних лишь потребителей: без защиты, потому что это суверенитет государства защищает своего гражданина, а этот суверенитет «преодолен».
По этим глубоким мотивам философии права традиционно политическая (т.е. демократическая) оппозиция глобализации никогда не приходит слева. Как и финансовые интересы ТНК, левые являются «интернационалистами», желают мирового правительства и универсализма конца истории, говоря об «отмирании государства», которое понимается не как юридическое пространство, а как место, где осуществляются сила и еще более незаконное: господство буржуазии над пролетариатом.
Оппозиция мондиализму – традиционный аргумент правых. «Работают синархисты, мечтающие о многонациональной империи. Они задумали в тени, обсудили в темноте, подписали тайно создание правительства апатридов по мерке технократии. Искусственный монстр, создание Франкенштейна», - так сказал Шарль Де Голль, человек, который, благодаря своему личному престижу и фигуре бойца Сопротивления, не может считаться «фашистом», на пресс-конференции 7 апреля 1957. Его мишенью был Жан Монэ, весьма могущественное частное лицо, который тогда сооружал Европейское Сообщество, как бюрократическую организацию, которая лишала суверенитета национальные государства. Монэ никогда не претендовал на какую-либо публичную должность, никогда не рисковал представлением своих проектов на суд народа. «Если оставаться в тени – это цена, которую надо уплатить, чтобы увидеть, что дело идет, то я выбираю тень».
Дефицит демократии был уже в корнях Проекта. И проект Европейского Общего Рынка был вписан в проект глобализации, Единого Мирового Рынка. Как сказал Монэ, «Само Сообщество – лишь этап форм организации завтрашнего рынка».
Монэ был доверенным лицом, которое американские финансисты выбрали для распределения средств Плана Маршалла. Выбор был сделан в 1948, когда Монэ встретился в США с Андре Мейером (Банк Лазард), Джорджем Боллом (Леман Бразерс, затем основатель Трехсторонней комиссии ), и банкиры Гарриманы (Гаранти Траст) были той силой, которые указали его для распределения фондов плана Маршалла, обусловив его отказом от части суверенитета государств-получателей помощи. Суперкапитализм, доверенным лицом которого был Монэ, не был, однако, либеристским: он был планирующим и советизирующим. Этот суперкапитализм получал огромную выгоду, был опьянен беспредельной властью, которую имел, руководя Советом Военной Промышленности – американской организацией, занимающейся планированием военного производства, питаемой идеями и руководимой банкиром Бернаром Барухом. Так что «рынок» был отменен: это Совет заказывал, сколько самолетов, военных мундиров, обуви, танков и военных материалов должна была произвести частная промышленность США, а также когда и как все это должно было распределяться между союзниками. Американская экономика, далекая от подчинения законам спроса, предложения и конкуренции, была планируемой и централизованной для военных нужд, и, надо сказать, успешно, в отличие от того, что происходило в СССР.
Но, надо сказать, советская система была моделью, воодушевлявшей так называемый руководящий класс. Моделью, которую хотели экспортировать в Европу. Монэ во Франции был первым Уполномоченным по Плану: функциональный титул, который соответствовал экономическому проекту ленинского типа.
Не случайно среди «европеистов», которых Монэ сформировал и которыми окружил себя, были видные фигуры коммунизма, такие как Альтьеро Спинелли, или Народно-республиканского Движения, как Робер Шуман. Монэ замыслил Евросоюз как проект для конструирования «в тени», кулуарно и при неведении народов и избранных правительств. Он отдавал первое место экономической интеграции, потому что был убежден, как исторический материалист, что политическая и культурная «суперструктура» неизбежно последует за централизацией экономической «структуры». Его первым успехом было Европейское Сообщество по углю и стали (КЕКА): экспроприация в ущерб Франции и Германии соответствующей промышленности угля и стали (как видно, Монэ разделял другую советскую иллюзию – примат тяжелой промышленности) и передача ее под управление не политического, а бюрократического органа. Еврократическая номенклатура была основана и сформирована им.
Де Голль воспротивился: «Какую ответственность они несут? Разве они являются общественными функционерами лишь потому, что являются функционерами (т.е. не избранными), которые вдруг, неизвестно за какие заслуги, оказываются поднятыми над правительствами, руководят ими и дают задания?» Он заклеймил рождение «Наднациональной власти, рекрутируемой кооптацией, без демократической базы и демократической ответственности». Этому проекту администрирования без мандата Де Голль противопоставил свою Европу Отечеств, союз правительств, призванных отвечать пред своими народами. С некоторым успехом. Европейские народы обязаны генералу двадцатью годами откладывания олигархического проекта, когда Европа, благодаря энергии социальной спонтанности, экономически была плюрализмом легкой промышленности, торговли и услуг: противоположностью плановому централизму, выбранному «экспертами» и технократами Монэ.
Со времен Де Голля утекло много воды. После падения СССР мондиалистский суперкапитализм с энтузиазмом ухватился за самый радикальный либеризм, полный возврат к Адаму Смиту. Новая американская ортодоксия навязывает демонтаж не только бесполезной светской бюрократии, но и всякого регулирования и регулирующих учреждений, юридических, профсоюзных, демократических, созданных за два века для того, чтобы сделать капитализм социально выносимым и, главное, спасти его от самого себя. Потому что абсолютный поиск одной лишь финансовой выгоды безо всяких препятствий и ограничений, неизбежно ведет к разрушительным последствиям: формированию монополий, недостатку инвестиций в общественное достояние, малодоходное, но необходимое (как дороги и инфраструктура), социальному неравенству (в Мировом Рынке американский рабочий конкурирует с китайским, который получает в сотни раз меньше: отсюда тенденция падения реальной зарплаты и уровней жизни), и, кроме того, повторяющейся тенденции «биржевого бума», за которым следует финансовая паника, ведущая к коллапсу покупательной способности и провоцирующая циклы неизбежных дефляций и депрессий. В целом глобализаторы не являются простыми либеристами; они из фундаменталистов либеризма, которые приносят все общество в жертву чистоте доктрины Прибыли, как иранские аятоллы приносят их общество в жертву «чистой» идее Ислама.
Первое политическое сопротивление этой доктрине было оказано, и не случайно, в США. И вновь под знаком правых. Два кандидата в президенты, Росс Перо и Пэт Бучанан, сконцентрировали свою предвыборную пропаганду на оппозиции НАФТА, «единому рынку» США, Канады и Мексики, ставящему американскую зарплату в условия конкуренции с мексиканской, что перемещает американскую промышленность туда, где выплаты и уровень регулирования ниже («более конкурентоспособны»). Оба были похоронены под дисквалифицирующими обвинениями: популисты (что в Америке более или менее эквивалентно «фашисту»), консерваторы, эгоистичные националисты и даже «антисемиты» (Бучанан изумился: почему, когда кто-то противится сверх-власти финансовых спекуляций, его тут же клеймят антисемитом? Что происходит?). Сегодня Перо и Бучанан, который попытался сформировать третью партию, помимо двух традиционных американских, не кооптированную сильными властями, перешли в малую историю как смешные персонажи.
В Европе же еще хуже. Здесь не во имя абсолютного либеризма, без государства. Союз с каждым днем становится все более таким, как хотелось Монэ: жуткий бюрократический централизм, выдающий себя за федерализм (СССР тоже заявлял, что является федерацией народов). Это отнимает суверенитет у государств, но в свою очередь хочет не государства, а лишь Административного управления. Симптоматично, что европейское полу-правительство называется «Комиссия», а его министры – комиссарами: термин, который избегает аллюзии с суверенной политической функцией (т.е. демократической), чтобы мрачно воззвать к желанию тотальной администрации, полицейского контроля (достаточно вспомнить, чем были наркомы в СССР). Комиссия, не избранная и не контролируемая никаким парламентом (Совет Европы, состоящий из избранных политиков, является просто консультативным органом), издает не «законы», а «регламенты» и «директивы». Все это подсказывает, что пространство суверенитета, которого лишаются национальные государства, должно оставаться пустым. «Директивы» издаются не в качестве законов суверенной Европы, как юридического лица, а для компетентных контор: именно поэтому они ограничивают больше, чем любой закон, поскольку не подвергаются реформам, не подлежат контролю и безответственны. В центре Союза – вакуум суверенитета, «власть по факту», без мандата. Не странно, что такой функционерской власти еще не видели: она осуществляет свой скрупулезный контроль над смехотворным – предписанной кривизной огурцов, калибром дынь, составом продукта, именуемого шоколадом. Никакой акт этого псевдо-правительства не считается «политическим», то есть выбранным решением, предполагающим наличие и других решений. Мыслимая таким образом Европа не имеет границ: есть очереди иностранных народов, Турции и Марокко, которые просят, чтобы их впустили; Россия уже является частью этих очередей; 70 стран Африки, Тихого океана, Карибов – уже ассоциированы (соглашения Ломе). Действительно, где остановиться? Европа, не способная на решения, растворяется в безграничном мировом рынке: есть трудность самоопределиться иначе как зародыш универсального союза (фальшивого) народов без идентичности и без политической формы, вплоть до того, что есть риск совпасть с ООН. Руководит этим не слишком чистым паштетом всемогущая, сверх-оплачиваемая номенклатура, которая полагает, что интерпретирует «неизбежный ход истории», и чувствует себя неуязвимой и непогрешимой, священной. Эта бюрократия маргинализует и демонизирует противоречащих ей, как «расистов» и «ксенофобов».
Вспомним здесь, как крайний случай, показательный с точки зрения будущего, отношение к Австрии в случае с Йоргом Хайдером. Вина персонажа была в том, что он угрожал сформулировать собственную политику контроля иммиграции: политический суверенный выбор, который Комиссия запрещает себе и другим. Избранный (непростительная вина) значительным количеством сограждан, Хайдер ассоциируется с правительством австрийской христианской демократии: эти политики рисковали разработать программу для правительства. Отсюда превентивная мера: 14 глав европейских государств, каждый сам по себе, предали остракизму Австрию, государство-члена, как государство «ксенофобное», «расистское», «угнетающее меньшинства». Даже без того, чтобы хотя бы тень расовой и дискриминационной политики вентилировалась в Австрии. От Хайдера – который мог оказаться нежелательным персонажем, но который был демократически избран – потребовали подписать «демократическое обязательство»: унизительное вмешательство по отношению к стране, где действует парламентский плюрализм, и знак того, что Европа считает демократией: не народное голосование, а превентивное примыкание к общей политике, определяемой в Брюсселе. Будучи выражением электората, гласно недовольного убогостью европеизма, Хайдер был выставлен как новый Геббельс и ему помешали участвовать в правительстве. Преступление против величества в отношении бюрозавров не должно иметь права гражданства.
Еврократы боятся и держат на подозрении всех появляющихся политиков с народными характеристиками, спонтанных плодов общества, в котором они живут: это неприятные сюрпризы, поскольку не кооптированы и не воспитаны, прежде всего, в вере в европоидные догмы. Не только Ле Пен, но и Берлускони, Босси, сильные голосами избирателей, могут смонтировать и организовать оппозицию бюрократической утопии. Поэтому Комиссия написала свежий «Статут регулирования политических партий»: новые политические формирования и партии, которые намерены войти в Европарламент, прежде должны быть «признаны». Следовательно, демократия в Европе такова: карьерные функционеры, комиссары, которые не избраны, а назначены, дают миропомазание признания выборным партиям, вплоть до власти прервать (или распустить?) их, если они противоречат определенным «правилам».
Эти правила оставлены неопределенными. Против Хайдера и Берлускони Европейская социалистическая партия угрожала кодифицировать «пределы приемлемого политического поведения», очевидно «в защиту демократии» (диктуемой сверху). Между тем энный орган сообщества, Центр мониторинга расизма и ксенофобии (как он сформирован, кто его составляет?) торопится задействовать политическую полицию ad hoc для репрессий неприятных политических сил, которые, возможно, возникнут в обществе.
Уже статья 7 Маастрихтского договора дает Комиссии власть прекращать права в сообществе целой страны, если эта страна избирает правительство, которое «попирает фундаментальные принципы ЕС»; но эти принципы не определены точно в какой-либо части. Требуется превентивная верность не писанной Конституции (Или секретной? Возможно, неописуемой утопии, депонированной в Великих Востоках и европеистских лобби, которые «дают линию»?). Бельгийские социалисты, которым угрожает поражение от растущей популистской партии, добились того, что «уголовный кодекс» Маастрихта предусматривает наказание не тому, кто нарушает, а тому, кто «угрожает нарушить» фантомные Принципы: это открытый путь полезным процессам, которые намерены возбуждать политические шайки, вписанные в Номенклатуру, против новых актеров, которые не говорят деревянным языком еврократии. Именно с этим явным намерением итальянские левые, обескураженные потерей голосов, повторяют, что Пул, Лига, НА «недостойны быть в Европе»: они ищут предлог для выдачи победивших политических конкурентов Комиссии, лишить их легитимности и тем получить власть, в которой им отказали голоса граждан.
В общем, бюрократический корпус без мандата навязывает ратификацию. Выдает сертификат политической легитимности. Дисквалифицирует всякую критику, как преступную. Исключает политическую дискуссию о форме Европы. Запрещает всякое гражданское выражение несогласия. Чего удивляться, что сегодня несогласие и недовольство, широкие круги пострадавших от Нового Мирового Порядка, лишенные голоса на публичной сцене, выражаются как «антагонизм» бойни и бомб? Запрещены голоса рациональной западной критики – и пространство занято силами постмодернистской бойни: радикальным исламом и анархическим антиглобализмом сапатистов. Когда граждане освистаны и запуганы, прорывается протест маргиналов.
Господам финансового глобализма как бы пытаются сказать: вам хорошо. Однако выступление сил обскурантизма – также часть вашего проекта. После атаки на ВТЦ вспоминается, что США и англо-американские нефтяные компании намеренно разрушили «модернизаторские» режимы в исламском мире и благоволили, напротив, приходу к власти клерикальных и унитаристских диктатур. От Насера до первого Каддафи (который обязывал исламских родителей посылать детей в школы – практика, ненавистная для унитаристов), от шаха Ирана до Саддама Хусейна в Ираке, эти режимы были и есть деспотические (деспотизм – политическая форма, свойственная исламу), но это были светские националисты: они стремились к росту национального государства, а не утопическому Союзу всех мусульман. Они долго работали, модернизируя свои страны: массовое образование, подготовка технического класса, строительство инфраструктуры, железных дорог и электрических сетей. ЦРУ и ТНК боролись с ними, рушили и бомбардировали: эти режимы претендовали стать партнерами, вести переговоры о ценах на сырье и создать условия для Развития своего общества. Лучше подчиненные, возвращенные подчиненные их обскурантизма. ЦРУ и нефтяные ТНК – авторы иранского режима аятолл; они предпочли иметь дело с темной сектой ваххабитов саудовских королей; они всегда предпочитали Пакистан, готовящий исламских террористов, плюралистичной Индии, более или менее демократической. Мотив ясен: те фанатики гарантируют постоянную отсталость своих стран, и потому вечную фактическую зависимость от Америки и ее бизнеса. Бен Ладен, демон, рекрутировал и обучал в Пакистане фанатиков, которых посылал с американским оружием воевать с советскими войсками в Афганистане. И Талибан, эти монстры, не являются пришельцами из другого мира, неведомого Белому Дому: по крайней мере, до 1999 нефтяные компании Унокал и Дельта Ойл (американо-саудовская), Шеврон и другие Сестры имели дело с клерикалами в Кабуле по строительству нефтепровода в 2000 км: он доставлял бы сырую нефть Каспия в пакистанский порт через афганскую территорию. Стало быть, достаточно доверяли бородатым «студентам Корана», чтобы доверить их контролю такое дорогое сооружение. Наконец, в Вашингтоне действует настоящее признанное лобби Талибана: им руководит Лейла Хелмс, благородная афганка, которая является – гляньте-ка - невесткой Ричарда Хелмса, главы ЦРУ времен войны в Заливе. Массовый исламский терроризм – это явление, которое Америка культивировала, эксперимент, сбежавший от учеников чародеев: кто превращает в инструмент фанатическую резню, затем сам становится жертвой.
Приходит на ум подозрение – по аналогии – что нечто похожее имеет место и в отношении движения антиглобалистов. Антагонистическая оппозиция «народа Сиэтла», побоища в Генуе, никогда не третировалась, как Хайдер, не называлась «нацистами» и не подвергалась остракизму. Напротив. На их насилие и манифестации «против МВФ», «против Г8» (встречи избранных премьеров), «против НАТО» власти отвечают предложением вовлечения: приходите и вы, садитесь за наш стол, подискутируем. Наконец, многие ОНГ созданы намеренно и финансируются, потому что Власть хотела удобного «собеседника снизу»: экологиста, утописта. Тони Негри вдруг с уважением интервьюируется «Нью-Йорк таймс» (издание истеблишмента, в которое не всякий попадает), и может считаться «антагонистом», каковым является, радуясь насилию террористов, а также и глобализму, который кладет конец национальным границам. Таким образом, есть гражданская оппозиция, которая подавляется как незаконная, и негражданский антагонизм, который кооптируют и признают как законный. По тем же мотивам, которые заставляют нефтяной бизнес предпочитать фундаменталистов модернизаторам в исламе: выбрать наиболее удобного собеседника есть привилегия абсолютной власти.
Наконец, Черный Блок и Социальные Центры никогда всерьез не угрожали власти МВФ, никогда не громили конторы больших финансов. То, что они разрушали, поджигали, грабили – это автомобили, витрины прохожие; в общем, «нас», общество, которое верит в нормальный порядок. Они запугивают граждан. Их враг – мы.
Этот тот же враг, за которым Еврократия считает нужным приглядывать, удерживая его в ограниченной демократии; тот же, которого хозяева Единого Мирового Рынка лишили голоса и представительства в Америке. Вот так: две силы – тотальная глобализированная администрация и атомизированная слепая анархия – смотрят друг на друга, как единственные дозволенные собеседники, после того, как площадка очищена от других. Они не могут не понять друг друга, потому что схожи. Оба они – опухоли пустого универсализма: одна отрицает политику во имя Рынка, другая во имя сердечного Братства. Они вместе подавляют любое «чуждое» возражение, то есть не кооптированное. Оба непрозрачны, даже для самих себя.
Главное, обе эти силы действуют без народного мандата. Антиглобалисты в Генуе заявляли, что представляют «миллиарды угнетенных» против «восьми господ»: но эти господа были избраны, тогда как огромная ассамблея Аньолетто, очевидно, нет (один из плакатов на манифестации гласил: «Долой голосование, да здравствует Человек»). Не случайно обе силы без народного мандата прибегают к «прямому действию» : вне пределов правил демократической диалектики, с физическим насилием – одни, с бюрократическими «директивами» без голосования – другие. Их общий враг – социальная спонтанность и плюрализм.
Поэтому я не верю, что взрыв «исламского» мегатерроризма, ускользнувший из рук эксперимент, действительно затмил протест антиглобалистов - сапатистов с травкой в сигаретах, экологистов и анархистов. Вероятно, речь идет лишь о кратковременном затмении маленьких актеров вспышкой самоубийственных взрывов. Но газеты и ТВ уже работают над тем, чтобы снова осветить «Движение». И тогда полезно узнать его поближе в некоторых его компонентах.
