Маркс с Энгельсом гроб для буржуя создавали. И чтобы он в него залег и из него не вырывался, - покомфортнее. Со всеми извивами и формами буржуазности, -комплементарно. Поудобнее, чтобы объективность буржуя в него заталкивала. И, кроме того, объективность такова (или должна быть таковой), чтобы пролетарий и сам должен стремиться сделать гроб поудобнее, и для этого изучить и впитать в себя образ и нюансы формы буржуя (овладеть его мировоззрением).
Это еще от Гегеля пошло, из диалектики раба и господина. Дескать, за господина все делает раб и господин становится зависим от раба и становится рабом раба, а раб господином. Правда, Гегеля упрекнули в том, что он замазал в этом вопросе борьбу и революционность. Ведь на самом деле, уложить буржуя в этот гроб и заколотить крышку, «должен» пролетарий.
Гроб для буржуя оказался вовсе не гроб, а удобной кроватью. И такой привлекательной для пролетария (и выходца из него), что дом родной. Сам строил и мировоззрение буржуйное «обмерял», свое забывая. Буржуй тоже «щедрый», ты мне построил, глядишь, и себе построишь, вот тут, только, у меня еще для прогрессу кое что сделать, а то изменился я, вырос.
Ну, а если для некоторых марксистский гроб – буржуйная кровать оказалась «прокрустовым ложем», так се ля ви, – не понимают, да и где не бывает издержек.
