Капитал с почти человеческим лицом
http://www.rustrana.ru/article.php?nid=5766
/2.2.2005/
Капитал с почти человеческим лицом
Закон о монетизации льгот и связанные с ним скандалы небывало сузили рамки обсуждения внутриполитического курса правительства. Комментарии политиков и чиновников крутятся вокруг частностей, хотя именно сейчас самое время взглянуть на социальную политику государства в целом. Из каких посылок государство исходит, каких целей хочет достигнуть, какие методы применяет? Закон о монетизации - всего лишь еще одна веха на избранном пути, и, как видно из сообщений прессы, правительство, вслед за народными массами, уже определило свое отношение к собственному детищу. В очередной раз министры решили сыграть роли добрых неумех: "Мы снова приняли хороший, полезный для народа закон, но его исполнение снова столкнулось с трудностями..." Удивительно, но большая часть людей, которых реформа не коснулась непосредственно, в эту легенду поверили: "Вот все у нас так! Хороший закон приняли, а исполнить не могут:" И только те, кому реформа больно ударила по карману, продолжают возмущаться. Ведь это для стороннего наблюдателя процесс монетизации выглядит просто - иди и получи льготы деньгами, а для получателя, изнутри, всё выглядит совсем иначе - это ему надо идти и получать. И по опыту "получения" он уже знает, что получить вряд ли получится. Ему, получателю, как-никак, сам приватизатор Чубайс по две "Волги" за ваучер обещал - иди и получи.
Выступления пенсионеров, попавших в вилку между "платить за проезд сегодня столько, сколько все" и "получить тогда, когда дадут, столько, сколько дадут", показательны не столько в отношении самого нового закона, сколько в отношении общей стратегии российского руководства в отношении "социалки". Зададимся простым вопросом: "Как вообще стало возможным что люди, много лет честно отработавшие на государство, доведены до финансового положения, при котором требование оплаты за проезд в общественном транспорте ставит их на грань выживания? Ведь это они создали всё то, чем мы сейчас пользуемся - от метрополитена до нефтепроводов". Сразу вспоминаются бодрые заверения десятилетней давности о том, что "пенсии будут индексироваться в соответствии с инфляцией". Обещания эти были выполнены только "в рамках возможностей бюджета", и, как видим, возможности эти оказались более чем скромными. Самое время поговорить о том, кто и с какими установками формировал и формирует наш бюджет, какие ориентиры он себе выбирал.
Правительство никакой тайны из этого не делает, публично заявляя, что целью реформ, проводимых Путиным, является "удвоение ВВП". Проще говоря, максимизация чисто финансовой прибыльности экономики. Фактически, государство примеряет на себя роль частного дельца, которому важна прибыль и только прибыль, вместо того, чтобы исполнять роль государства, которому, прежде всего, важен рост жизненного пространства народа.
Сам термин "жизненное пространство" со времен Второй Мировой войны уже не используется, это негласное табу, но ни одно правительство в "развитых странах" не откажется от этой доктрины, если хочет удержаться у власти. Собственно, у Гитлера и его сподвижников были проблемы с широтой взглядов на термин "жизненное пространство". Жизненное пространство идеологи национал-социализма трактовали именно как пространство, территорию. Для них, немцев, в ту пору многочисленных и потому жутко скученных в своей урезанной версальским миром Германии, такая трактовка вполне естественна, но она не верна, вернее, недостаточно полна. Жизненное пространство это не только земля. У 15 миллионов индейцев было столько же земли, сколько сейчас у 300 миллионов американцев. Понятно, что у американцев жизненного пространства больше, раз они уживаются там, где 15 миллионам индейцев было иной раз тесновато. Тогда что такое жизненное пространство? Ответ рождается на перекрестке терминологии марксизма и национал-социализма: жизненное пространство - это все факторы производства, это вся совокупность возможностей любого рода. Капитал, земля, технологии, выгодные торговые маршруты, политические договоры, экономические контракты и концессии - всё, что может обеспечить улучшение жизни не только частным лицам, а всему народу. Наконец, это сам народ, люди, население человеческий капитал. Его рост, причем не рост количественный, а качественный, - это тоже рост жизненного пространства. Ведь не скажем же мы, что с 1945-го года до 2005-го человеческий капитал, например, Германии и немцев не вырос только потому, что численность населения не возросла. Человеческий капитал вырос - промышленного рабочего в качестве его основной единицы сменили инженер и менеджер. И каждый менеджер или инженер своей работой создает потенциал жизненного пространства для нескольких рабочих, или для того, чтобы в новом поколении еще один рабочий сменился еще одним менеджером или инженером.
Советский Союз в послевоенные годы также расширял свое жизненное пространство. У него не было колоний, он не подчинил себе экономически две трети мира, как США. Мы отвоевывали свое жизненное пространство у русских холодов, у вечной мерзлоты, у бескрайних, но пустынных евразийских просторов. Русские приезжали в национальные республики СССР, помогая им расширить свое жизненное пространство за счет привезенных технологий и знаний. До поражения в Холодной войне жизненное пространство, занятое русскими, расширялось. Само население России, РСФСР могло вырасти не слишком сильно, но качественный его состав резко изменился. Союз не слишком заботился о прибыльности своей экономики, его больше волновало то, кто в ней, в этой экономике, живет - инженеры и квалифицированные рабочие или бандиты, бомжи и проститутки. Если жизненное пространство нации растет, если человеческий капитал используется эффективно, то система не развалится. Если, конечно, ее развитию не будут противостоять две трети мира, вооруженные до зубов "арсеналом демократии".
Сегодня большая часть развитых стран тоже не особенно озабочены прибыльностью своей экономики - всех больше волнует число безработных, уровень инфляции. Президент США гораздо чаще отчитывается о том, сколько его администрация создала новых рабочих мест, чем о том, сколько прибыли удалось извлечь из собственного народа. США, имеющие огромнейший национальный долг, не спешат его отдавать, переаккредитовываясь на будущее. И держатели долга не сбрасывают его - они уверены, что США, жизненное пространство которых растет, экономические возможности которых растут, отдадут свои долги с процентами, несмотря на возникающие временами трудности. Российское же правительство расплачивается с государственными долгами ценой сжатия жизненного пространства для нации. Год за годом производится планомерная распродажа экономического и политического потенциала, накопленного Советским Союзом.
Создается впечатление, что в руководство страны пришли люди, которые услышали фразу "на политике можно делать деньги" и поняли ее весьма однобоко - продавать политику страны за деньги тому, кто предложит большую сумму. Фактически это продажа курицы, несущей золотые яйца. О том, что умело проводимая политика сама требует вложений и потом, позже, приносит куда большую прибыль, эти люди не слышали. Их интересуют только деньги, причем, что самое худшее, деньги здесь, сегодня, сейчас и как можно больше. Все обещанные нам "технократы в правительстве" раз за разом, кабинет за кабинетом, оказываются попросту менялами, разменивающими страну на деньги. Да и рядовые менеджеры в нашей стране занимаются в основном не тем, что в процессе своей работы создают рабочие места для россиян, а отнимают, зарабатывая на ввозе и продаже того, без чего страна могла бы обойтись или того, что могла бы производить сама.
Страна в форме капитала вывозит свое жизненное пространство, причем не вкладывает его, этот капитал, за рубежом в производство, а платит им за ввозимые товары. Западные страны, вывозя капитал, вкладывают его в производства, для управления которыми создают конструкторские бюро и менеджерские группы у себя в стране. Именно за счет этого и формируется многочисленный средний класс западных стран, именно за счет этого вывезенное жизненное пространство возвращается обратно и зарплатой для работников, занявших престижные рабочие места, и прибылью от производства, которую получает владелец, вкладывая ее в новое дело, организованное по тому же принципу.
В России, с благословления власти, долгое время происходил бесконтрольный "распил" и распродажа экономического потенциала, накопленного при СССР, сама власть успешно пилила "политику", получая гешефты на отступлении из советских сфер влияния. Теперь, когда отступать уже некуда, вся политика распродана, власть решительно вмешивается в наш российский "крупный бизнес", который по сути своей не способен обеспечить ни восстановление прошлых позиций страны, ни даже поддержание текущих. Проще говоря - две торговые конторы по распродаже России, олигархи и правительство, уже не уживаются в оставшемся непроданном пространстве, и наши "капиталисты", раскулачиваемые властью, вынуждены просить убежища на западе.
И вот, государство, показав, кто в доме хозяин, примеривает очки Германа Грефа и смотрит на страну по-новому, "с рыночных позиций". Что же оно видит? Миллионы льготников делают неприбыльными общественный транспорт, нагружают систему здравоохранения. Миллионы студентов получают даровое высшее образование, пользуются отсрочками от армии, а потом идут работать не по специальности или вообще уезжают из страны: В конце концов, вся страна не платит полную стоимость услуг ЖКХ, и ЖКХ разваливается на глазах и тянет за собой энергетику. Как же сделать эту систему прибыльной?
Государство решает выдать льготникам денег вместо льгот. При этом понятно, что или деньги льгот не компенсируют, или компенсировав, ворвутся в экономику, подстегивая и без того сильную инфляцию, после чего на следующем витке потребуется выдать еще больше денег или компенсация все-таки станет фикцией.
Государство, вместо того, чтобы найти работу для молодых специалистов, создав в стране условия для развития производства, решает сократить число ВУЗов и реформировать образование так, чтобы оно вместо квалифицированных специалистов-производственников поставляло продавцов за прилавки модных магазинов.
Государство, наконец, решает реформировать ЖКХ, заставив его "удовлетворять только платежеспособный спрос по рыночным ценам". То, что этот спрос в нынешних условиях год за годом будет снижаться, никого не волнует.
Все эти реформы можно было не проводить, дотируя и образование, и льготников, и ЖКХ из бюджета, но это имело бы смысл при изменении структуры экономики и налоговых поступлений в бюджет. Структура же нынешних бюджета и образующей его экономики такова, что нет возможности повышать расходы бюджета, какие бы прибыли он не получал от экспорта нефти и газа (отсюда, кстати, "стерилизация денежной массы при помощи резервного фонда"). Вывоз из страны жизненного пространства в виде капитала и сырья, его распродажа, и так сопровождается вбросом новых и новых рублей, все менее и менее обеспеченных товарами на рынке. Маховик инфляции запущен нашей сырьевой экономикой, и единственным способом для правительства приостановить его, да и приостановить усугубление кризиса всей экономики, являются эти "социальные реформы" - пенсионеры, образование и наука, ЖКХ. В рамках такого развития экономики все они попросту неизбежны, причем неизбежны в самых худших своих вариантах. А изменить вектор развития, переломить ситуацию правительство или не может, или не хочет. В таких условиях реформы не исправят положения, а всего лишь отсрочат кризис.
Например, та же реформа ЖКХ - попытка достать из экономики, конкретно - из кармана широких народных масс, хоть сколько-нибудь денег на восстановление этого ЖКХ, созданного во времена СССР, и с тех пор нещадно "выжимаемого". То есть капитал, представленный в форме ЖКХ, производственных его фондов, выжимать перестают, он уже выжат, и начинают выжимать капитал человеческий. Попилив на свои нужды политику, попилив экономику, государственные мужи решают спилить, срезать очередной кусок народа, отодвинуть очередную социальную группу за черту бедности, отгородить людей от возможности завести ребенка, дать ему образование, лишить людей надежды на улучшение жизни.
Государство, проводя эти реформы, перестает "вкладываться" в людей, полностью и окончательно. Если раньше оно эксплуатировало оставшиеся от Союза материальные ресурсы, то теперь, когда эксплуатировать больше нечего - все разваливается, оно начинает выжимать прибыль из оставшихся работоспособных людей, прекращая всякие вложения в них и сокращая численность населения до уровня жизненного пространства, остающегося после попила и распродажи очередного куска экономики. Стоит ли после этого удивляться, что население страны после таких реформ уменьшается и деградирует? Вот чему стоит удивиться, так это будничной мотивации и самих реформаторов, и их сторонников в народе.
Лозунги "рыночников", которые за ними повторяют миллионы обработанных телепропагандой, в конечном итоге сводятся к одному: "Пусть все умрут, но свободный рынок восторжествует!" Если положение в стране в ходе либеральных рыночных реформ не улучшается, значит это неправильная страна, неправильный народ, и они должны быть исправлены, и не имеет значения, скольким миллионам людей это исправление будет стоить нормальной человеческой жизни.
Эти люди не хотят понять, что "законы свободного рынка" - это не божественные заповеди, а полный аналог законов физических. На них, на эти законы, не надо молиться, не надо приносить им жертвы. Их надо использовать. Брошенный камень падает в соответствии с теми же законами физики, с какими взлетает самолет, который создан не по законам физики, а по проекту, который учитывает и использует эти законы в соответствии с выбранной целью - подняться в воздух и лететь. Но наше правительство и мы сами отказываемся строить самолет, предпочитая кидать камни и смотреть, как они падают. Почему? Потому что так проще.
"Не рынок для человека, а человек для рынка!" - твердит правительство и масса людей с ним соглашается так, словно это проповедь в тоталитарной секте. "Они не соответствуют законам рынка? Пусть они умрут! Пусть они работают в три смены за гроши, не имея возможности растить детей, не имея никаких перспектив".
Запад подарил нашей элите свою собственную поношенную идеологию, как двести лет назад дарил "последнюю парижскую моду", и наша элита носится с этой идеологией как с откровением, ниспосланным небесами. Те же, кто с холодной расчетливостью пилит Россию, только рады такому положению - общественная поддержка их попила ширится день ото дня. При этом можно даже иной раз провести вполне, казалось бы, государственническую реформу, например, национализировать сырьевой сектор, но в ходе реформы окажется, что доходы национализированных компаний через всевозможные дочерние фирмы откочуют в нужные руки, а вот расходы на обновление фондов понесет бюджет, то есть народ. Почему? Потому что любая либеральная реформа, какая бы не проводилась в данный момент, столкнется с тем, что материальный капитал, накопленный в стране в советское время, уже почти иссяк, и эксплуатировать его невозможно, следовательно, надо эксплуатировать капитал человеческий. Причем поступать с ним так же, как поступали после крушения СССР с капиталом материальным. Тогда предприятия, прибыльные в новой экономической ситуации, приватизировали и эксплуатировали до полного развала, а неприбыльные - закрывали. Сегодня прибыльных людей тоже пока оставят, а с неприбыльными поступят "по законам переходного периода". И прибыльные люди, радуясь своей прибыльности, так и не вспомнят, что количество прибыльных предприятий со временем сокращалось. Кидая своих соотечественников в топку реформ под бесконечное повторение либеральных мантр, они не заметят, как следом полетят туда сами. Большинство тех, кто сегодня дает свое молчаливое согласие на выжимание соков из низших "неприбыльных" слоев населения, на очередном витке попила страны будет в возрасте 35-45 лет выкинуто на улицу из теплого офиса - "свободный рынок", тщательно пережевав добычу, выплюнет косточки.
Для них, для "экономически активного населения", каждый день подписывающего своим менеджерским рублем, отдаваемым за импортные товары, законы, штампуемые правительством, создан рыночный миф, согласно которому для превращения в развитую страну нам достаточно следовать либеральному курсу. Этот миф в своем отрицании необходимости патриотического протекционизма и возрождения промышленного производства ссылается на "западный опыт". Нам говорят, что на Западе, мол, львиную долю ВВП составляют вовсе не производство, а сфера услуг, хайтек и прочая "новая экономика". Никто даже не задумывается над очевидной нелепостью этого примера. Это все равно что советовать молодому дельцу, начинающему свое дело, купить на все деньги виллу и лимузин на том основании, что эти вещи есть у состоявшихся миллионеров. Ссылаясь на западный пример, никто не рассказывает о том, как стала возможной их структура экономики. Как США завоевали финансово-экономический контроль над всем миром. Рассказывая о том, как всё прекрасно на западе сейчас, никто не упоминает жесточайший промышленный кризис 1929 года, уронивший производство вдвое. Никто не прикинет, что в соответствии с "требованиями рынка" следовало куда-нибудь "убрать" появившиеся миллионы нищих и безработных американцев, но они не были "убраны". Пришел Рузвельт со своим "Новым курсом" и, заставив, именно заставив насильно под угрозой полного краха страны, крупный частный капитал вложиться в развитие капитала человеческого, обложив огромными налогами толстосумов, сделав самой ходовой ценной бумагой государственные займы, вывел страну из жесточайшего кризиса, а потом, опираясь на мощнейшую промышленность, возрожденную при помощи государства, выиграл Вторую Мировую войну на азиатском театре и спас от поражения Британию на европейском. Никто не скажет простых, очевидных слов, кощунственных для либералов - "Все сегодняшнее благосостояние запада построено на победе во Второй Мировой войне, достигнутой благодаря умелому государственному управлению экономикой". Все рынки, все ресурсы рабочей силы, все это завоевано западом благодаря жесткой политике "государственного капитализма", который был сменен либеральным "делай что хочешь" только на стадии освоения захваченного.
Мы, проводя у себя либеральную политику, выступаем как раз в роли того захваченного, что надо освоить, захваченного после победы Запада в Третьей Мировой, Холодной, войне. Наши либералы большие католики, чем их Папы Римские, сидящие в Вашингтоне, и "папы " активно пользуется религиозным фанатизмом наших рыночников. Да, Россия может добиться в конце концов структуры экономики "как у развитых государств". Наш ВВП будет на 90% состоять из информационных технологий и сферы услуг. Это будет ВВП нескольких банков и обслуживающих их магазинов, ресторанов и "массажных салонов". Оставшиеся 10% официально будет обеспечивать нефтяная труба, хотя уже сейчас понятно, что это будут не 10%, а 100%. Потому что убери трубу с ее 10% и оставшиеся 90% тоже исчезнут. На 1 рубль ВВП, полученный нефтяником в качестве зарплаты, будет приходиться 9 рублей, полученных обитателями теплых офисов за счет освоения денег, полученных от экспорта добытой им нефти.
Сколько миллионов населения сможет вместить такой немудреный экономический цикл? Понятно, что не нынешние 145 и даже не те 100, которые нам пророчат на ближайшее будущее. Чтобы добиться своих целей, нашим реформаторам придется постепенно пережечь в топке реформ примерно 2/3 населения, а большую часть оставшихся низвести до уровня крепостных крестьян. После этого на рост жизненного пространства и рост человеческого капитала можно будет не надеяться. Социальная сфера будет сведена к ночлежкам для чернорабочих, образование - к элитному и неэлитному промыванию мозгов.
Возможна ли реализация такого плана? Да, она была бы возможна, если бы не те, кому она поручена. Да, расчетливые создатели реформ, как и их фанатичные проводники, лишены всего, что им мешает - чести, совести, если надо, то и разума. Но вот какой парадокс - они при этом слишком ленивы и слишком жадны для того, чтобы тихо разворовать страну. Для того чтобы успешно воровать в России до самого конца, до того момента, как никто уже не будет в состоянии схватить за руку, надо воровать куда более умело и куда больше тратить на прикрытие воровства, чем на утехи для собственного пуза. Сегодняшняя власть, сегодняшний "крупный бизнес", постепенно переходящий под ее контроль, со всеми своими лакеями и помощниками тащат слишком много и слишком примитивно. Даже при очень удачном стечении обстоятельств им вряд ли удастся достаточно разнести по времени пики возмущения реформами в различных социальных слоях. Россию и русских можно было бы аккуратно "выжать досуха", но сами эти "выжимающие" реформы проводятся и будут проводиться настолько медленно и с такими затратами, что не помогут властям избежать кризиса "ожиревшей" экономики.
Неизбежность скорого и мощного социального взрыва становится все более очевидной. Как именно будет реализован его спусковой механизм - не так важно. Финансовый кризис на манер дефолта 1998 года или выход на улицы разом всех обездоленных очередной реформой. Захлебнется ли россиянский "свободный рынок" необеспеченными бумажными рублями или задохнется, "затягивая потуже пояса": Важно не это, важно то, что в этот момент капитал, так и не приобретший в России человеческого лица, взглянет в лицо своему человеческому капиталу. В лицо нищего, измученного человека, много раз преданного и обманутого, человека, которому нечего терять, кроме своих цепей. И вполне возможно, что это будет последним, что он увидит.
