"Болонский процесс": мнения. В. Глазычев и Ю. Афанасьев (*+)
Вячеслав ГЛАЗЫЧЕВ
http://www.russ.ru/columns/stolpnik/20040524.html
Башни Болоньи
Дата публикации: 24 Мая 2004
Нельзя не восхищаться удивительной склонностью соотечественников подменять сущностные сюжеты бытия сюжетами исходно фальшивыми,
после чего - отказываться от дискуссии даже и по таким сюжетам, заменяя обмен суждениями по предмету разменом восклицаний вне
предмета. Последнее по времени в этом жанре - телесловоговорение у Савика Шустера на тему: можем ли мы претендовать на проведение
Олимпиады в 2012 году, если в стране много нищих? ...
Чем больше я читал восторженных восклицаний по поводу присоединения России к Болонской конвенции наряду с Албанией, Андоррой и
Боснией с Герцеговиной, тем сильнее одолевали сомнения по этому поводу. Высказывания скептиков от профессуры кое-где озвучены, но
они безнадежно заглушены визгом: наконец-то, наконец-то наши дипломы будут признаваться за рубежом! Наконец-то мы попробуем
демпинговыми ценами за обучение привлечь упрямых иноземцев, да еще и целиком сохранить непомерно разросшийся педагогический корпус
при неотвратимом сокращении числа студентов собственных! Наконец-то и у нас выпускник техникума (он же колледж) будет иметь диплом о
высшем образовании!
С демпингом вряд ли получится - мы ведь и в ВТО собираемся вступать, а там за демпинг можно схлопотать по рукам. Можно и не
схлопотать, но это если Китай, а не Россия, а на предмет двойных стандартов мы, вроде, уже кое-что узнали. Помнится, "яблочники"
более всех ратовали за вступление в Болонский процесс - одно это должно бы насторожить, ведь они всегда учили, что главное для
России - через силу, через голову, наизнанку вывернувшись, быть как все. Быть как все, даже и в том редком случае, когда то, что мы
имеем (имели), при всех прегрешениях против истины и здравого смысла, явственно лучше, чем у всех прочих, собравшихся в
новоевропейское стадо.
Бог свидетель, я не в восторге от нашего высшего образования. Программы в вузах по большей части идиотские - это факт. Излишней
возвышенностью отмечен кретинизм запечатывания позавчерашних представлений о знаниях и умениях в тома Госстандартов. И это факт.
Немало несчастных душ укрывается в вузе от службы в доблестных наших вооруженных силах, отнюдь не заботясь о чем-либо, кроме
заполнения граф в зачетке спасительными "уд". И это факт. И еще много фактов. Однако фактом является и другое: всяк, кому доводилось
читать лекции в западных школах, знает, как поднимаются волосы на голове от вопиющего невежества большинства тамошних студентов.
Западная система университетов работает с гигантской избыточностью: заранее известно, что до конца курса дотянут не все, что к делу
будет пригоден от силы один выпускник из десяти-пятнадцати - при этом один на сотню действительно хорош, даже очень хорош, быть
может. Но не потому он хорош, что так уж замечательна система, а вопреки ей. Смею утверждать, что блистательных у нас не больше
(отчасти они таковы вопреки школе, отчасти - благодаря ей), но просто хороших - пропорционально больше. Причина проста.
Когда мои европейские коллеги узнавали, что в моем кефирном заведении на одного-трех пятикурсников приходится один преподаватель,
они в тоске заламывали руки: у них-то один преподаватель на тридцать-сорок душ, ибо университету нужно исправно платящее за учебу
студенческое месиво. И кто-то сможет меня убедить, что контакт преподавателя с тремя десятками студентов способен дать нечто
большее, чем визит к врачу, у которого в день сорок-пятьдесят пациентов?
Болонские три ступени: бакалавр - магистр - доктор при здравом рассмотрении явно беднее привычной нам четырехступенной схемы:
дипломированный специалист - аспирант - кандидат - доктор. Беднее при всех изъянах привычной схемы. Конечно, идея "специалиста" не
более чем абсурдный пережиток давно окончившейся эпохи, но ведь каждый в глубине души отдает себе отчет в том, что в наших
палестинах приличный выпускник приличного вуза успел лишь приобрести некую исходную компетенцию, а потом в работе с коллегами
становится специалистом, пока не перейдет на другую работу и не станет там другим специалистом. Конечно, титул специалиста должен
присуждаться не в школе, а в профессиональном сообществе, если таковое действительно можно назвать саморегулирующимся, и до этого
нам далеко. Однако все же в нашей школе (когда она приличная) есть шанс приобрести некоторую первичную культуру мышления. Как ни
рассчитывай т.н. кредиты, зарабатываемые студентом на тех или иных курсах, как раз культура мышления этой системой подсчетов не
улавливается, хоть ты тресни.
Конечно, аспирантура не бог весть что, и слабых диссертаций всегда больше, чем добротных. Однако для некоторых аспирантура - это еще
и время мыслить. Надстройка докторского уровня над кандидатским многого не гарантирует, однако я бы поостерегся на этом основании
счесть ее пережитком, поскольку она все же способствует становлению школ. Худо-бедно, из мусора множества слабых диссертаций
выбивались столь сильные и в таком количестве, что в России сложились более чем конкурентоспособные в мире научные школы: от
лингвистики до минералогии.
Кстати, пока что все Нобелевские премии получены выпускниками старомодных школ, отнюдь не скроенных по Болонскому шаблону, тогда как
тому еще предстоит доказать свою дееспособность.
Болонский стандарт - удобная штука, прежде всего, для обеспечения свободного перетекания стандартизованной рабочей силы к местам, в
которых готовы платить больше. Замечательно соответствует дебилизму документации всевозможных грантодателей, озабоченных в первую
очередь натягиванию своих стандартов на все, что дышит и движется. Удобна эта штука и для брюссельского типа бюрократии, которая
явно стремится добить существо европейской культуры под знаменем укрепления какой-то совсем особой, сочиненной Европы, каковой еще
предстоит пройти не один экзамен на прочность. Удобна эта штука и для того, чтобы прокатиться катком по ершистости российского
характера, самосохранение которого раздражает многих.
Да, Россия подписала Болонскую конвенцию на основании односторонней аргументации ее лоббистов - что сделано, то сделано, но мы не
будем одиноки, если не станем спешить с воплощением ее в жизнь в полном объеме. Не знаю, как Албания и Андорра, но ни Германия, ни
Франция с этим делом торопиться явно не намерены.
По сей день над старой Болоньей высятся не только наклоненная башня Гаризенда, но и башня Азинелли, прямая и гордая.
============
Юрий АФАНАСЬЕВ
http://www.russ.ru/ist_sovr/sumerki/20030407_afan.html
Болонский аршин: русский университет vs европейский
О российских перспективах в Болонском процессе
Дата публикации: 7 Апреля 2003
Русский Журнал: В конце прошлого года, как мы помним, в Санкт-Петербурге проходил международный семинар "Интеграция российской
высшей школы в общеевропейскую систему высшего образования: проблемы и перспективы". Планами вхождения в просвещенное европейское
пространство делились ректоры ведущих вузов страны. Их слушали эксперты Совета Европы и центра ЮНЕСКО.
Министр образования РФ Владимир Филиппов, принимавший участие в работе семинара, заявил, что у российской высшей школы нет иного
выхода, как интеграция в общеевропейскую зону высшего образования. Идея создания единого образовательного пространства была
документально зафиксирована Болонской декларацией 1999 года, согласно которой к 2010 году вся Европа должна иметь единую систему
высшей школы. Болонское соглашение подписали 33 из 45 стран Европы. Россия тогда оказалась за бортом единого европейского вуза.
Однако, по заявлению Владимира Филиппова, РФ рассчитывает подписать декларацию в 2003 году. Министр образования уточнил, что с
подписанием декларации присоединившаяся страна обязана выполнить ключевые условия:
* ввести двухступенчатую систему образования (бакалавриат и магистратуру),
* обеспечить организацию и аккредитацию учебных заведений,
* ввести систему зачетных единиц и учета часов изучаемых дисциплин, принятую в Европе.
"Российские дипломы должны быть понятны западному работодателю", - пояснил господин Филиппов. Если в течение отведенного времени
Россия не выполнит всех требований, дипломы российских специалистов, как и прежде, будут котироваться только в странах Африки и
некоторых азиатских государствах. Однако министр уверен в положительном исходе процесса.
Подписание Болонской декларации ( http://www.spbu.ru/News/edusem/salam.htm) станет и весомым аргументом за вступление России в ВТО,
поскольку система образования вступающей страны по правилам должна соответствовать стандартам ЕС. "Россия обязана подписать
декларацию еще и потому, чтобы диктовать правила игры с точки зрения национальных интересов", - добавил министр образования.
Юрий Николаевич, какие угрозы в этом контексте Вы видите для России?
Ю.Н.Афанасьев. Обсуждение надо начинать с обозначения точки отсчета - мы не там, мы за пределами конвенции. Министр говорил, что
наше отсутствие объясняется случайностью, но это не техническая проблема.
Во-первых, мне кажется, европейское сообщество не очень готово принять нас в свой состав.
Есть и другая, стартовая проблема. Дело в том, что и Россия-то не вполне готова еще туда идти. На семинаре, который Вы упомянули,
прозвучали слова ректора Садовничего о том, что "да, мы готовы, но вместе с тем...". Далее Садовничий, как всегда говорил о том, что
в "образовании мы были, есть и будем впереди планеты всей", а наше университетское образование во многом превосходит западное. В
случае вступления в Болонскую конвенцию, по мнению Садовничего, наши достижения будут во многом потеряны. Вот эту поправку я
комментировал на совете ректоров, в других публикациях.
В наших дискуссиях пропущенной оказывается корневая проблема. Дело в том, что болонская модель, кроме двухуровневой структуры
высшего образования предполагает две базовые вещи: модульный подход и кредиты.
Модульная система означает отказ от предметного преподавания и введение целенаправленно расширенных образовательных программ, в
которых дисциплинарные границы расширены и рассматриваются совсем иначе, чем в архаичных традиционных формах. Кредиты же в данном
случае - лишь вспомогательный инструмент для решения такой задачи - это критерии поэтапного продвижения к усвоению образовательной
программы в целом.
Здесь-то и возникают опасные ножницы. Если вдуматься, переход на модульный принцип организации учебного процесса оказывается
невозможен, так как он противоречит стандартам, утвержденным в России. Российские стандарты составлены попредметно. И здесь прежде
всего потребуется перекройка всей системы довузовского образования, что вообще выпускается из виду. Пути решения, направления
стыковки здесь не найдены.
И следом возникает другая серьезная проблема - социальная, кадровая, если хотите. Переход на модульный принцип в нашей ситуации
вызывает вторую нестыковку: Поскольку наше штатное расписание университетов ни в коей мере не соответствует новому содержанию
образования, примерно на одну треть придется сокращать состав преподавателей, а это, согласитесь, для всех непростая и крайне
болезненная операция.
Считаю, что дискуссия должна идти вообще в ином направлении.
РЖ: О каких условиях участия может идти речь?
Ю.Н.Афанасьев. Прежде всего мы должны говорить о ключевой, фундаментальной проблеме - необходимости обновления высшего образования.
В его основе независимо от географической принадлежности - универсальные принципы. Какие? В любой стране высшее образование, в
основе которого лежит научное знание, является специальным: его цель подготовка добротного специалиста. Недостаточность такого
образования для жизни в современном обществе (а не только в профессии) была ясна очень давно, но лишь относительно недавно и
поначалу лишь немногие стали осознавать ее как реальную опасность для цивилизации. Сегодня она обретает черты общепризнанной
социальной проблемы: остро необходимой стала способность к быстрой социальной адаптации.
Получилось так, что проблема построения работоспособной модели общего высшего образования наряду с имеющейся моделью подготовки
специалистов перешла из разряда умозрительных в насущные.
РЖ: Какие пути решения этой проблемы Вы видите?
Ю.Н.Афанасьев. С моей точки зрения, в формате высшего образования "бакалавр-магистр", кроме возможной униформизации высшего
образования в разных странах, реализации свободы выбора и других преимуществ, заложена возможность синтеза двух различных
образовательных моделей. Это чрезвычайно важно. Но надо учесть, что это два принципиально разных подхода, по-разному устроенных типа
образования. Эту разницу в образовательных задачах можно и нужно эффективно использовать. Именно здесь, в этом "зазоре" открываются
перспективы как быстрой социализации личности, так и возможности ее дальнейшей "достройки", самопроектирования.
Однако на этом пути стоит одна фундаментальная проблема - проблема целостности научного знания.
РЖ: Как Вы считаете, реально ли построить новую модель общего высшего образования?
Ю.Н.Афанасьев. В качестве примера я бы хотел обратиться к результатам исследовательского опыта РГГУ последних лет. Практика
показала, что неудачи в сфере "гуманитаризации" негуманитарных предметных областей, в построении так называемых развивающих моделей
образования и в формировании целостности знания имеют одну и ту же природу. Любопытно, не правда ли? Она скрыта в современном
состоянии научного знания. Построение целостного образа уже давно перестало быть задачей самих наук. Ведь что здесь происходит?
Ситуация складывается так, что ученые заняты решением внутринаучных, прикладных задач, а построение целостной научной картины
остается фрагментарным и факультативным.
Целое нельзя вычитать в учебнике и принять в готовом виде. Его можно только выстроить. И это бесспорное благо. Такое строительство
неизбежно развивает и воображение, и мышление человека. Однако учебные материалы для усвоения, столь характерные для традиционного,
формального образования, не содержат информации, необходимой для такой работы: принимать и усваивать - можно, строить - не из чего.
Далее - следите за логикой нашей концепции.
РЖ: Какие опорные составляющие новой университетской образовательной модели Вы видите?
Ю.Н.Афанасьев. Рутинная или техническая работа часто требует серьезной подготовки, однако мы знаем, что все более пригодной к такой
работе оказывается машина. Но машина начисто лишена креативных способностей. Беда в том, что и человека этому научить невозможно.
Все, способствующее такому развитию, можно назвать гуманитарным ввиду нацеленности на внутренний результат: ведь информационный
импульс для интеллектуальной активности - прежде всего гуманитарный. Общее целостное образование невозможно без такой информации и
поэтому не может быть негуманитарным! И наоборот, все угнетающее эти потенции, и потому негуманитарное, нередко приносит
непоправимый, губительный ущерб.
Таким образом, соотношение между специальным, ориентированным на применение знанием и знанием общим, целостным сводится к созданию
определенного баланса. Между чем и чем? В первую очередь - между освоением операциональных форм в образовании и синтезом
гуманитарного, общекультурного смысла научного знания. Решение этой последней задачи требует абсолютно новой
информационно-образовательной среды, какой бы ни была ступень образования.
Без нее потенции Болонской модели так и останутся нереализованными, утопичными, а порой - и угрожающими. И здесь я не вижу каких-то
корневых различий между проблемами российской и европейской высшей школы. В этой точке они во многом схожи. Просто Болонский вопрос
должен быть сформулирован и должен обсуждаться не в технической, а прежде всего политической и содержательной системе координат.
