Тридцать лет тому назад, 28 декабря 1973 года, советская страна жила своей
обыденной жизнью, обильно сдобренной нефтедолларами. В НИИ металлургии на
Ленинском проспекте давал концерт Высоцкий, летчику-космонавту Лебедеву
присвоили звание Героя, ЦК ВЛКСМ объявил Смоленскую АЭС Всесоюзной ударной
стройкой, из "Шереметьево" отправлялся самолет с осчастливленными
евреями-отъезжантами - представителями разъединенных семей. И в этот же день
в Париже в издательства YMCA-press увидел свет первый том "Архипелага ГУЛАГ"
Александра Солженицына.
Нельзя сказать, что парижская публикация в одночасье перевернула жизнь
Страны Советов вверх дном. Публикация оказалась мощным взрывом, который
повлек за собой очень постепенные, но тектонические перемены. Для начала
стало сыпаться коммунистическое движение на Западе - правда о ГУЛАГе, теперь
хрестоматийная, самым решительным образом изменила представления о
коммунизме. Но уже в 1974-м "Архипелаг" стал фактом общественной жизни и в
Советском Союзе - за чтение, хранение, распространение самиздатовских версий
получали немаленькие сроки, а те, кто шел не по первому разу, попадали и в
колонии строгого режима с последующими годами ссылки: монументальный труд
"великого Солжа" о ГУЛАГе оценивался советской властью очень высоко и
измерялся годами режимов разной степени строгости.
В 1988 году "Архипелаг" взорвал историческое поле во второй раз: он был
опубликован в "Новом мире", а затем, спустя год, в виде трехтомника в
официальном "Совписе" огромным тиражом. Он стал фактом массовой литературы,
и тем самым с советской властью было покончено. Собственно, такой ход
событий Солженицын предсказывал в первом томе "ГУЛАГа": "Я сижу и думаю:
если первая крохотная капля правды разорвалась как психологическая бомба
(имелся в виду "Один день Ивана Денисовича". - А.К.) - что же будет в нашей
стране, когда Правда обрушится водопадами?"
Дальнейшая судьба этого "опыта художественного исследования", книги, само
написание которой было, без ложного пафоса, подвигом, причем не только
автора, но и людей, которые прятали, перепечатывали, хранили фрагменты
рукописи, оказалась гораздо более сложной. Елизавета Воронянская,
вынужденная указать КГБ место, где хранилась несожженная рукопись,
вернувшись домой после допросов, повесилась в августе 1973-го. Сейчас, 30
лет спустя, боюсь, "Архипелаг" уже нужно заставлять читать в воспитательных
целях: те же люди, которые рвали в конце 80-х друг у друга из рук голубые
книжки "Нового мира", охотно голосуют за реинкарнированных гулаговцев.
Проблема в том, что вольно или невольно "Архипелаг" стал частью того самого
семантического ряда, куда попали "демократия", "приватизаторы", "Гайдар",
"Чубайс". Меньше всего Александр Исаевич, который в начале 1970-х уже был
неформальным лидером государственническо-националистического диссидентского
круга, хотел бы попасть в этот чужой для него ряд. Но попал - вместе с
Горбачевым, гласностью и всеми последующими реформами.
Еще десять лет назад "Архипелаг" читался как горячая (и обжигающая) статья
из сегодняшней газеты - а теперь стал фактом истории. Увы, нет ничего более
холодного, чем учебник истории. Тот водопад Правды, который похоронил
"островную империю" в широком смысле слова - Советский Союз, - теперь высох
до едва видимого ручейка. "Архипелаг" монументален. Однако к памятникам
относятся как к куску бронзы. История, во всяком случае, в том виде, как она
прочитывается бесцветной и как бы нейтральной нынешней властью, примиряет и
Соловецкий камень, и памятник Дзержинскому, и сталинский гимн, и либеральную
экономическую политику.
"Архипелагу" оппонировали и оппонируют до сих пор те, для кого события
1918-1956 гг. и последующих советских лет никогда не станут
"позавчерашними". Бывшие зэки пылко оспаривают факты, предъявляют претензии.
Это очень узкий спор для немногих понимающих. Оппонировали и те, для кого
Солженицын прежде всего лидер антизападнического идеологического движения,
чьим манифестом стал сборник 1974 года "Из-под глыб" (там и знаменитая
"Образованщина", и полемика с Сахаровым, и Шафаревич). Метафорический
апофеоз идейных дискуссий в эмигрантской и диссидентской среде - шутка
Вагрича Бахчаняна: "Архипелаг Good Luck". Но и это уже история. Точнее, наше
безразличное и усталое отношение к собственной истории.
А ведь прошло всего 30 лет. Впрочем, эти три десятилетия были заполнены
такими событиями, что они соответствуют целому столетию. И потому остается
надежда на то, что "Архипелагу" предстоит перевернуть массовое сознание еще
раз - в следующем поколении.
