Форум С.Кара-Мурзы

	От	А. Решняк
	К	Дмитрий Кобзев
	Дата	03.07.2003 20:55:03
	Рубрики	Прочее;

Все зависит от того, какие специалисты сидят в правительстве.

http://www.rbcdaily.ru/cgi-bin/oranews/get_news.cgi?tmpl=print_version&news_id=42610

«Надо прекратить безумное бегство государства из экономики»

Интервью с главой кафедры экономической политики отделения политологии философского факультета МГУ им. Ломоносова, членом научного совета при Совбезе РФ академиком Николаем Петраковым

Сейчас российское правительство ломает голову над тем, как увеличить ВВП в два раза за десять лет. Каждый экономист считает своим долгом предложить правительству идеальный рецепт. Например, советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов предлагает урезать госрасходы до 20-22% ВВП. А академик Евгений Ясин считает необходимым быстро сократить нерыночный сектор экономики, «отдав» ЖКХ и естественные монополии в частные руки. Однако большинство предложений, как обычно, слишком общие, и никто из авторов не удосужился рассказать публике, почему ВВП удвоится, если экономику будут лечить его «лекарствами». Правительство, наученное горьким опытом следования различным советам, не торопится исполнять эти рекомендации, предпочитая корректировать те реформы, которые уже начаты. Единственное, чего ему действительно не хватает, это четких приоритетов в своей политике: многочисленные решения принимаются по инициативе ведомств, которые соревнуются друг с другом в скорости проталкивания своих интересов. В результате вроде бы реформы идут по всем фронтам, а кардинальных перемен не происходит. О том, как можно откорректировать реформы и выработать стратегию удвоения ВВП, корреспонденту RBC daily Петру Кирьяну рассказал академик Николай Петраков.

СПРАВКА Николай Яковлевич Петраков – известный в нашей стране и за рубежом учёный-экономист, специалист в области экономико-математического моделирования, методов и механизмов ценообразования и рыночного регулирования. Основная область его научных интересов – разработка рыночных механизмов управления народным хозяйством, а также моделирование процессов ценообразования, теории и методов реализации экономической политики в рыночных условиях хозяйствования. В 1990 г. Н.Я. Петраков работал помощником Генерального секретаря ЦК КПСС, а затем помощником Президента СССР. В 1994 г. был избран в депутаты Государственной думы Федерального собрания РФ, где проработал на постоянной основе до 1996 г. В этом году при его участии на философском факультете Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (Н.Я. Петраков возглавил новую кафедру) открылась новая специальность – экономическая политика. Она открыта на отделении политологии философского факультета для подготовки высококвалифицированных кадров, способных не только системно анализировать экономические процессы в обществе, но и реализовать на практике стратегические интересы государства. Базовый курс сформирован на основе учебного плана, предусмотренного государственным стандартом по специальности «политология». Однако учебная программа кафедры включает в себя практически весь спектр основных гуманитарных наук, при этом стержнем является экономическая теория, направленная на стратегическое планирование. Под руководством Николая Петракова сегодня реализуется программа подготовки новых специалистов в рамках так называемого Государственного университета гуманитарных наук. Этот университет создан на базе академических институтов, факультет философии находится в Институте философии, факультет по экономике - в Институте экономики Академии наук, факультет истории - в Институте истории. По мнению министра образования РФ Владимира Филиппова, «это академический университет хорошего уровня».

- Николай Яковлевич, сейчас много говорят об увеличении темпов роста ВВП, его удвоении за десять лет. Почему возникла эта проблема, ведь зачем-то президент коснулся ее в своем послании?

- Дискуссия о темпах роста ВВП началась с подачи Егора Гайдара, который в феврале этого года выступил в газете «Известия» с большой статьей, где выдвинул тезис, что в России невозможны высокие темпы роста. Свою точку зрения он обосновал двумя положениями. Во-первых, он пишет, что экономический результат реформы дают только через 10 лет: мол, в США еще при Рональде Рейгане были начаты структурные реформы, которые дали эффект в период президентства Билла Клинтона. В России настоящие реформы начались недавно, и результат будет нескоро. Во-вторых, Гайдар говорит, что тот экономический рост, который мы наблюдаем начиная с 1999 года, носит восстановительный характер. То есть мы просто загрузили свободные производственные мощности. Дальше расти таким образом уже не получится, поскольку восстановительные факторы исчерпаны, а рост на базе научно-технического прогресса – второй способ увеличить ВВП – не наблюдается. Поэтому, говорит Гайдар, мы не должны бояться нулевых темпов роста. Более того, он ссылается на исторический опыт НЭПа и индустриализацию, утверждая, что если мы будем форсировать рост, как тогда, то это закончится катастрофой. Я уверен, что Гайдар выступил не случайно. Он представляет определенную группу экономистов, которые близки к исполнительной власти. По сути, мы стали свидетелями попытки убедить президента в том, что не надо делать ставку на быстрый рост экономики, мол, низкие темпы роста - это тоже хорошо. Однако президент с этим не согласился. Сейчас набирает обороты предвыборная кампания, и он понимает, что избиратели могут спросить его, зачем были принесены такие жертвы, когда ничего впереди не светит. Гайдар расписался в том, что он совершил ошибку и его реформы не приносят результата, предлагая согражданам потерпеть еще десять лет. У Путина другая позиция - надо повышать темпы роста, поднимать уровень жизни населения, а не ждать неизвестных результатов.

- Допустим, правительство согласно решить задачу, поставленную президентом. Когда говорят о политике роста, то все-таки имеют в виду конкретные отрасли или сферы экономики. На какие отрасли правительству имеет смысл делать ставку и как оно может простимулировать рост ВВП, учитывая, что и так идет налоговая реформа, совершенствуется таможенное законодательство и т.д.?

- Когда говорят о форсировании экономического роста, то выдвигают два предложения: либо полностью отказаться от вмешательства государства в экономику (чтобы оно «не мешало»), либо, наоборот, вернуться к плановой экономике. Прежде всего нам надо избегать двух этих крайностей. В нашем случае ясно, что надо определиться с той ролью, которое государство будет играть в экономике. Тот дикий рынок, который мы строили в 1990-е годы, нам ничего не дал. Нет ни одной отрасли, где после приватизации предприятия пошли бы в гору, особенно если мы говорим о крупной промышленности. Иногда говорят, что пусть промышленность не стала работать лучше, зато на прилавке изобилие. Но ведь это тоже не совсем так, просто цены выросли: ведь если поставить высокую цену на автомобили, то они всегда будут на витрине и в продаже. Именно это мы и видим. Правительство должно откорректировать свою экономическую политику. На мой взгляд, прежде всего надо прекратить безумное бегство государства из экономики. Да, в советское время я и сам был критиком полного планирования, когда считали все: и сколько гаек производить, и сколько шить костюмов. Однако сегодня это безумие заменилось другим безумием. Государство работает там, где раньше его не было, ущемляя интересы частных компаний. Возьмем валютный рынок. То, что там творится сегодня, – это жесткая централизация. Существует монополист, Центральный Банк, и еще несколько игроков на рынке, которые не могут с ним сравниться по силе. Действуют жесткие правила доступа на валютный рынок. В результате ЦБ может установить любой курс рубля: и 15 рублей за доллар, и 45 рублей. Обменный курс влияет на поведение потребителей и промышленное производство. Допустим, если мы не говорим птицефабрикам, сколько им производить курятины, но держим доллар на уровне 6 рублей, то мы поощряем импортеров «ножек Буша». Килограмм американской курятины с расходами на доставку будет стоить два доллара, то есть по курсу до дефолта - 12 рублей, а издержки наших птицефабрик – 15 руб. за килограмм. Понятно, что никто отечественных курей брать не будет. Но тут происходит дефолт, и при курсе доллара 24 рубля птицефабрики начинают работать. То есть совсем не нужно сидеть в Госплане и писать, сколько и чего производить, можно использовать курсовую политику, инфляцию, таможенные пошлины, тарифы на газ и железнодорожные тарифы. Это все рычаги контроля. Кроме того, непонятно, почему мы не хотим, чтобы государство присутствовало в инвестиционном процессе. Часто говорят, что низкие темпы роста у нас потому, что нет источников инвестиций. Это же ложный тезис, хотя бы потому, что у нас огромные золотовалютные резервы. Зачем нам держать все 60 млрд долл., когда, по моим расчетам, ЦБ для управления рублем хватит и 35 млрд? Остальное можно пустить на инвестиции. Также есть российские капиталы за рубежом, но никто всерьез этим вопросом не занимается. Наконец, у коммерческих банков на корсчетах скопилось огромное количество денег, да и у населения на руках порядка 60-70 млрд долларов сбережений. Никакой инвестиционный проект ни одна из этих структур организовать не сможет. Более того, если кто-то частным образом бросит клич населению «Сдавайте деньги на какой-то проект», то никто на это не пойдет. Коммерческие банки не идут на крупные проекты, потому что суммарно накопленные средства банков огромны, но у каждого из них не так уж и много. Банки хотят быстро обернуть средства, вкладывая их сразу в несколько проектов. Они не будут вкладывать, например, в энергетику (Анатолий Чубайс говорил, что в течение 5 лет ему нужно 25 млрд долл. инвестиций) или в развитие железнодорожных перевозок. А ведь есть простой способ решить проблему - это целевые государственные займы под конкретные инвестиционные проекты. Скажем, энергетический, железнодорожный или авиационный заем. Когда объявляется целевой госсзаем, то размещаются долгосрочные госбумаги, которые может купить и ЦБ, и коммерческие банки, и население. Таким образом, государство получает финансирование. Затем строит что там нужно. Дальше, например, если построен металлургический завод, государство может либо выкупать облигации на рынке за счет прибыли нового предприятия, либо обменять облигации на акции завода. То есть сначала мы создаем госсобственность, а потом ее приватизируем. Это уже новая собственность, а не стройки коммунизма, которые мы делим сегодня. Таким путем создавалась атомная энергетика США. Почему нам не воспользоваться этим опытом?

- У правительства есть план действий? Егор Гайдар критикует НЭП и индустриализацию, а что же делать, если не повторять этот опыт?

- Пока никакого плана нет, в этом слабость президентского тезиса. Разговоры о том, что можно повторить опыт НЭПа и индустриализации, я тоже считаю неправильными. Мало того, что индустриализация велась жесточайшими методами. Дело в том, что настоящих темпов роста в предвоенные годы не было. Были высокие темпы роста в тяжелой промышленности при отрицательных темпах роста в сельском хозяйстве и нулевых в легкой и пищевой промышленности. Индустриализация - это реструктуризация экономики, когда один сектор развивается за счет другого. У нас сельское хозяйство тогда так «просело», что мы не смогли его поднять даже при Хрущеве, когда в село вкладывали большие деньги. Тогда, в 20-30-е годы, у нас уже был выбор между умеренными темпами роста, то есть переходом от восстановительных темпов к росту на основе научно-технического прогресса, и форсированным ростом. В конце НЭПа шел восстановительный рост, и тут же был заложен план ГОЭЛРО – совсем новое понимание экономики, производительных сил, электричества и т.д. Однако в 1928 году Политбюро выразило недовольство «низкими» темпами роста и выбрало индустриализацию. Сегодня стабильный рост нашей экономики возможен, если мы воспользуемся собственными природными ресурсами и интеллектуальным потенциалом. Не надо стесняться того, что мы сырьевая страна, лучше развивать переработку того, что мы добываем. Например, надо вывозить не кругляк, а хотя бы доски, а может быть и мебель. Зачем мы гоним сырую нефть? Давайте продавать бензин, то есть продукт первичной переработки. А то поляки нам везут порошки из нашего же сырья, бумага у нас финская и т.д. Что касается интеллектуального потенциала, то надо вкладывать в науку и образование. Тут без государства не обойтись, потому что рынок «близорук», имеет очень небольшой горизонт видения и сам с этой задачей не справится. Это наглядно продемонстрировал «рыночник» Егор Гайдар. Когда он хотел сделать бездефицитный бюджет, он урезал финансирование образования: ведь там сразу последствий не будет, они проявятся только через несколько лет. Об этом он не подумал.

- Допустим, правительство хочет роста на основе различных инноваций, но какие сектора ему следует поддерживать, когда в России не выпускаются высокотехнологичные товары?

- Надо признать, что в том, что касается научно-технических разработок, мы отстали по многим параметрам и в ряде случаев догонять кого-то бессмысленно. Например, мы никогда не будем выпускать процессоры и т.д. Однако в некоторых сферах задел остался. В частности, надо развернуть финансирование космических исследований и военно-промышленного сектора. Здесь у нас не так много конкурентов, есть собственная производственная база, мы имеем свою долю на этом рынке. Если говорить об оружии, то сегодня оно стало очень технологичным товаром, который пользуется спросом на мировом рынке. Раньше все разработки держались в секрете, а сейчас есть рынок, где постоянно предлагаются и продаются новинки. Потребность в оружии есть даже внутри страны, ведь армии необходимо перевооружение. Если говорить о сырье, то нам достаточно закупать хорошее оборудование и технологии, которые позволят перейти от торговли сырьем к торговле продуктами его переработки. У нас огромный внутренний рынок, и надо вкладываться в оборудование, ориентируясь на внутренний спрос. Таким образом, у нас, например, стали выпускать нормальные колбасы: Микояновский, Таганский, Клинский комбинаты просто закупили новое оборудование. На мой взгляд, целью инвестиций должно стать такое импортозамещение. Это не значит, что надо закрыть границу для колбасы. Просто следует искать сферы, где мы можем на внутреннем рынке заместить импорт.

- Когда правительство расставит приоритеты политики удвоения ВВП, как оно сможет оценить потенциал роста экономики, составить прогноз, если оно не имеет достоверной статистики?

- К сожалению, статистика практически отсутствует, и нередко ее пытаются заместить некими оценками. Например, пытаются оценить теневую экономику, а ее просто нельзя полностью посмотреть, это всегда гадание на кофейной гуще. Большинство выводов об отраслях и экономике делается по итогам разных обследований. Обследования, конечно, хорошо, но их можно фальсифицировать или подогнать под требования заказчика. В результате какие-то долгосрочные прогнозы построить не получится. Остаются внимательное наблюдение и анализ тенденций мировой экономики. Причем надо смотреть все тенденции, а не только экономику или политику. Возьмите движение антиглобалистов. Их часто выставляют как хулиганов, а они ведь протестуют против генно-модифицированных продуктов, которые сегодня продвигают, не зная, как это отражается на здоровье человека. Когда-то мы уже кричали ура ядохимикатам. Так что надо внимательно изучать современные тенденции. Часть проблем правительство может решить за счет частных компаний. Наши крупные корпорации могут выделять больше средств на научные исследования, которые решат их частные проблемы и проблемы отрасли в целом. У нас в институте была сделана интересная работа по гранению алмазов. Надо было посчитать отходы производства и огранку, потому цена алмаза зависит не только от размера, но и от его обработки. Государство может помочь науке, просто сократив налоги на ту часть прибыли, которая идет в науку. Тогда компании вроде «АЛРОСА» будут отчасти финансировать НИОКР. Наконец, государство может регулировать развитие тех или иных бизнесов через процедуру регистрации. После второй мировой войны в Великобритании властям также пришлось выбирать приоритеты промышленной политики. Прежде всего надо было стимулировать пищевую промышленность и выпуск лекарств. Тогда регистрационные органы сделали бесплатной регистрацию новых пищевых предприятий, а тем, кто хотел наладить производство медикаментов, государство еще и помогало ссудой. Самым же прибыльным в послевоенной Великобритании было производство косметики, и для того, чтобы ее выпускать, требовалось не только добиться разрешения, но и заплатить своеобразный налог.

- В советское время институты вроде ЦЭМИ участвовали в составлении долгосрочных комплексных прогнозов развития экономики с учетом внешних и внутренних факторов. Сегодня есть специалисты, способные составить такой прогноз?

Специалисты остались, однако сегодня надо готовить молодую смену. Поэтому я и создал кафедру на философском факультете МГУ. Надеюсь, мы сможем привлечь специалистов, которые научат молодежь стратегическому менеджменту. Сейчас менеджмент очень конъюнктурный, с очень узким пониманием проблем. Возьмем для примера энергетику. Дело ведь не в личности Чубайса, просто он понимает свою отрасль как магазин: мол, раз я возглавляю отрасль, она должна быть рентабельной. Чем больше прибыль, тем лучше я работаю. Но он забывает о том, что электроэнергия - это и социальный товар. Без электричества вы лишаете людей основных прав и свобод. Вырубили свет – лишили информации, нельзя смотреть телевизор, студенту нельзя подготовиться к экзамену, лишаете даже права на жизнь, если вы отключили свет в больнице и т.д. Также необходимо понимать, что на экономике жизнь не кончается. Мы можем иметь великолепные показатели, но при этом дикую дифференциацию доходов, низкий уровень жизни, безработицу, опасную криминогенную обстановку, грязную окружающую среду. Когда вы решаете экономическую задачу, вы также решаете целый комплекс неэкономических вопросов.

- Если выработать и принять стратегию развития на десять лет, правительство сможет не допустить ошибок, которые сведут на нет все реформы? Можно ли вообще реализовать некую стратегию без ошибок?

- Все зависит от того, какие специалисты сидят в правительстве. Например, если взять грузоперевозки, то могут быть два специалиста по железной дороге и морскому транспорту,но если нет специалиста, который курировал бы перевозки в целом, то результат от реформирования может быть вообще отрицательным. Ведь каждый отвечает за свое направление, а не за политику в целом. Поэтому требуется координация ведомств при выработке решения, иначе каждый будет «тянуть одеяло на себя». Что касается ошибок, то в кибернетике есть понятие обратной связи. Допустим, если вы строите какую-то траекторию и видите, что она идет не так, как вы рассчитывали, то можно перейти в ручной режим, подкорректировать. Право на ошибку должно быть у каждого правительства, страшны не ошибки, а то, что правительство упорно не признает ошибок. От него надо требовать умения критически анализировать свою деятельность, чтобы оно могло исправить свои промахи. Гайдар и Чубайс именно не признают ошибок, отвечая, что тогда можно было поступить только так. А почему? У них нет ответа. Вместо этого надо опираться хотя бы на такие простые методы, как ситуативный анализ: принимая решение, подумайте, как оно будет реализовано на практике. А то, например, у нас недавно решили, что автомобильные аварии надо разбирать в суде. Понятно, что хотели сделать как лучше, чтобы все было по закону. А в результате суды вынуждены работать с новой категорией дел, от чего страдают и автолюбители, и судья.