|
|
От
|
Miguel
|
|
|
К
|
Игорь С.
|
|
|
Дата
|
10.06.2003 00:44:40
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
Давайте проще. Признаётся ли материальное поощрение, идущее от потребителей?
>>Далее, признание частной собственности, да еше многих ее форм неминуемо ведет к признанию рыночной экономики, а значит и наживы как ее цели (в интерпретации здешних солидаристов, таких как Александр и Игорь).
>Вообще говоря, нет. Можно вообразить частную собственность без рыночной экономики и рыночную экономику без частной собственности. Не говоря уже о гигантском количестве промежуточных ступеней.
Если мы признаём, что лучший труд (а не тунеядство) надо поощрять с помощью денежного механизма и что определять степень поощрения должны потребители, которые заплатят (или не заплатят) больше или меньше, самостоятельно выбирая товар для покупки, то тут же приходим к рынку. Целью производителей при этом станет т.н. нажива, если под наживой, вслед за Игорем и Александром, понимать стремление заработать побольше денег за счёт лучшего труда, чтобы на эти деньги лучше удовлетворить свои собственные потребности.
Я не вижу другого выхода из признания необходимости материального поощрения, идущего от оценки полезности продукта труда потребителем, кроме признания рыночной экономики. Кажущееся слабым звено в приведённых рассуждениях одно - может ли материальное поощрение идти только от потребителей (в результате рыночного определения цены в ходе выравнивания спроса и предложения в условиях, по возможности, двусторонней конкуренции), или ещё и от начальника, который лучше потребителя знает, в чём состоят его потребности. Думаю, мы живём не в сталинское время: потребности общества значительно переросли физиологические нормы, поэтому внерыночное определение общественных потребностей и полезности товаров стало невозможным (собственно, и в сталинское время дозволялись как колхозные рынки, так и коммерческие магазины, так что и тогда было рыночное определение полезности товаров). Единственный выход - отказаться от материального поощрения вообще, полностью, приговаривая, вслед за Александром, что "У нас, у русских, другие стимулы".
Мигель