>>Так вот, во-первых, Маркс пользовался понятием "общественно необходимые затраты труда", а не «общественно-необходимая стоимость». А во-вторых, однозначно утверждать, что стоимость по Марксу отличается от рыночной цены, я бы не стал. Хотя бы потому, что любая цена (по Марксу) есть форма стоимости. А формы, абсолютно оторванной от содержания (опять-таки по Марксу) не бывает.
>
>Спасибо за пояснение, но я не силён в диалектике. Поэтому предлагаю марксистам одну из двух позиций на выбор.
>Первая - сказать, что стоимость и рыночная цена – одно и то же, и тогда придётся отвергнуть трудовую теорию стоимости.
Чтобы диалектика не казалась столь уж сложной, примерчик: и монархия, и республика - формы государственной власти. Но государственная власть и монархия - не одно и то же. Аналогично, стоимость и рыночная цена - не одно и то же. Но рыночная цена - это стоимость.
>Иными словами, из-за монополизма советской «всесильного, потому что верного», советским экономистам пришлось изворачиваться, вместо того чтобы исходить из адекватной терминологии. Этот монополизм марксизма и погубил страну.
Изворачиваться приходилось, это верно. И терминологию приходилось изобретать свою: например, пресловутые "объективно обусловленные оценки" Л.В.Канторовича (на самом деле - предельные цены). А монополизм всегда имеет вредные последствия, особенно монополизм идейный.
>Именно участие в рынке хотенчиков и ленивчиков делает хозяйство Робинзона предметом политэкономии.
Полагаю, что торг хотенчиков и ленивчиков не выходит за рамки физиологии и психологии.
С другой стороны, тот же Чаянов, довольно подробно рассматривая натуральное крестьянское хозяйство (аналог Робинзоновского), выступает как несомненный экономист. Но только не как политэконом. Политэкономом он становится, когда начинает рассматривать коооперацию товарных крестьянских хозяйств.
Применительно к основным средствам крестьянского хозяйства (земле, скоту, орудиям труда) он использует термин "капитал". Но это еще не означает, что он считает крестьянина капиталистом.
