От C.КАРА-МУРЗА Ответить на сообщение
К All
Дата 25.10.2007 12:04:04 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Тексты; Версия для печати

Re: Ремизов: "Кондопога...

Сергей Кара-Мурза
Методологические основы «гражданского этнонационализма»

М.В. Ремизов ведет на сайте АПН колонку. 24 октября его статья названа фундаментально: «О революции». Поскольку в статье он обращается лично ко мне со словами «Сергей Георгиевич, хочу Вас уверить, что…», я вынужден дать свои комментарии.
Прежде всего, на мой взгляд, М.В. Ремизов делает ошибку как руководитель площадки АПН. Она была одной из очень и очень немногих, которая обещала стать сетевой ячейкой, задающей стандарты рационального обсуждения проблем нашего кризиса и проблем русского национализма. Отход в сторону идеологической патетики и пропаганды одной, причем невызревшей, доктрины – потеря, многократно превышающая гипотетическую пользу от этой пропаганды. Говорю это не потому, что мы расходимся в оценке конкретной доктрины. Мы, похоже, по-разному видим ценность АПН.
Теперь о статье в колонке. В ней нарушено одно из требований, предъявляемых к рациональному рассуждению – мера. Заглавие и вводная часть (о революциях, включая русскую революцию 1917 г.) задают контекст, с которым несоизмерима основная содержательная часть – события в Кондопоге. Эти два явления очень различны и по масштабу, и по структуре, и по вектору. М.В. Ремизов считает, что они однопорядковые и генетически родственные («это наследие той революции»)? Следовало бы этот тезис определенно заявить, он очень серьезен. Думаю, с ним мало бы кто согласился даже из авторов АПН (например, К. Крылов предлагает совсем иную модель генетической связи «Кондопоги»).
М.В. Ремизов так вольно применяет понятия, что дискуссия лишается общей основы. Он пишет: «Без признанного права на восстание «народный суверенитет» является пустым звуком. Основные государства современности имеют в своем фундаменте это право».
Что это за «право», о каких «основных государствах современности» речь? Какой реальный смысл имеет эта художественная метафора? Все понятия в ней неопределимы в принципе. И все это для того, чтобы можно было любое действие любой группы людей назвать «народным». Так сотня подростков Кондопоги, устроивших небольшой погром в кафе «чужого», приобретает статус «народа» (причем не «народа Кондопоги», а прямо «русского народа»). А погром приобретает статус «народного восстания». Ну, а те, кто в этом сомневаются, прямиком направляются в виртуальную зону «врагов народа».
Кстати, о дискуссиях. Лично я не люблю в них лезть, но коллеги просили дать для сайта «Русский проект» статью, причем конкретно статью о трактовке событий Кондопоги в «Комсомольской правде». Ну, я написал – под адекватным содержанию заглавием: «После Кондопоги: год без рефлексии». Заглавие поменяли, статью поместили в «живом журнале», обсуждает ее М.В. Ремизов на совсем другом сайте. Возможно, он не знает о «народном негодовании», которое вызвала эта статья в аудитории «Русского проекта». Если бы знал, то, по обычаям «основных государств современности», должен был бы выразить свое отношение. Ибо реакция аудитории – социологический факт, и если ее учитывать, то ему следовало бы так уточнить свой сильный тезис: «Погром кафе и тупая злоба читателей – народное восстание».
При таком обращении с понятиями страдает и логика. М.В. Ремизов пишет: «Что может быть общего между банальной ксенофобией маршевиков [«русского марша»] и высокими идеями гражданских свобод, гражданской доблести? А общего очень много».
Это – очень сильный тезис, который не подкреплен никакими доводами. Конечно, общего очень много между абсолютно всеми явлениями в мире (например, у ксенофобов очень много общего со Львом Толстым). Мы же осознаем реальность с помощью понятий и моделей, отсекающих несущественные связи. Так надо сказать, что общего между «банальной ксенофобией» и «гражданскими свободами»? Зачем интриговать?
М.В. Ремизов делает сильное утверждение о методологической основе «народного восстания»: «Если хищнические кланы образованы по родо-племенному признаку, что не редкость при феодализме, то вполне естественно, что при их демонтаже этот признак также становится основным. Русские не сами трайбализируются. Они всего лишь адекватно описывают окружающие их трайбалистские структуры».
Но такие надо обосновывать. Отложим в сторону формационную схоластику – феодализм, капитализм. Что имеется в виду - что если надо демонтировать «хищнический родо-племенной клан», то русские должны и сами разделиться на «хищнические родо-племенные кланы»? Вдумаемся: «русские не сами трайбализируются», они просто принимают предложенные им способы жизни. Вся эта концепция, на мой взгляд, совершенно ложна – и исторически, и логически. Неужели этот «симметричный ответ» предлагается современному русскому народу как путеводная нить?
И ведь тут опять надо вспомнить о мере. Какая же сила задала русским язык «этнического» ответа в Кондопоге? В статье «Комсомольской правды» сказано: «Из двух десятков чеченских семей, живших до прошлого августа в Кондопоге, уехали почти все». И ради этого Ремизов оправдывает, как «признак его [русского населения] адекватности» переход к самоорганизации на принципе этничности? Симптом культурного кризиса представляют проявлением национального сознания державного народа.
Ряд других утверждений М.В. Ремизова общего характера мне также кажутся нелогичными. Вот, например: «Я не могу даже вообразить такую концепцию гражданского национализма, которая основывалась бы на требовании терпеть беспредел «новых господ», ведущих себя как завоеватели, во имя общегосударственной стабильности».
Тут есть полемический перехлест (что это за фантастическая концепция, которая бы «основывалась» на таком странном требовании?). Но главное – в самой мысли. М.В. Ремизов «не может даже вообразить», как это можно терпеть беспредел «новых господ». А разве он сам сегодня не терпит? А разве не терпели миллионы людей немецкую оккупацию? И разве не терпели русские триста лет монгольское иго? Терпение – важнейший стратегический способ борьбы, как и отступление на войне. Без терпения борьба в принципе невозможна.
Вот производный от первого тезис: «Гражданственность начинается именно с отказа от этой рациональности выживания-через-терпение». Не знаю, причем здесь гражданственность, а сам этот «отказ от рациональности» мне кажется обычной глупостью. Терпеть ради выживания («желательно помучиться») или гордо запеть «Интернационал» и «сразу умереть» - определяется конкретной ситуацией, а не афоризмами Гегеля. При такой «гражданственности» русских как народа на Земле вообще не появилось бы.
Философские советы М.В. Ремизова мне кажутся просто странными, другого слова не подберу. Вот, например, такое суждение: «Хорошо, если эта борьба протекает бескровно, с преобладанием политических инструментов, но, как правило, она сопряжена с применением силы или угрозой применения силы. Вы считаете это слишком рискованным? Ну тогда не надо говорить о гражданских ценностях».
Эти истины уместны в устах комиссара перед атакой, когда уж не до логики. Почему, если я, обдумывая конкретное решение, включаю в алгоритм задачу на «оценку рисков», я теряю право «говорить о гражданских ценностях»? Какая связь? Это два разных элемента умозаключения, которые оба надо иметь в виду. Человек, который делает то, что признано «слишком рискованным», на мой взгляд, просто дурак, и к проблеме гражданских ценностей это никакого отношения не имеет. Хотя есть и такие умные, которые сами «слишком рискованных» шагов не делают, но других призывают.
Не могу я согласиться и с теми утверждениями, в которых М.В. Ремизов оценивает состояние общественного сознания в РФ исходя из событий в Кондопоге. Он пишет: «Кондопога — это и есть гражданский национализм в его зачаточном виде. Это восстание человеческого достоинства против «традиционных прав» феодальной банды… Русское большинство с предельной категоричностью отторгает любую претензию на роль «новых господ». Даже высококультурных, доброжелательных и единокровных... В этом заключен пока не реализованный потенциал гражданского сознания».
«В зачаточном виде», «пока не реализованный потенциал» - ну и аргументы для вывода. Ну разве мы видим в нынешней нашей реальности ту картину, которую нарисовал М.В. Ремизов! Вчитаемся: «Русское большинство с предельной категоричностью отторгает любую претензию на роль «новых господ». Даже высококультурных, доброжелательных и единокровных».
Какая там «предельная категоричность»? Где и когда большинство отторгло «любую претензию»? Неужели Абрамович и Вексельберг – как раз и есть «высококультурные, доброжелательные и единокровные»? Ну и ну!
М.В. Ремизов пишет о моем тексте, с которым спорит: «В самой статье сказано много верного, много того, с чем мы должны считаться». Ну так и надо обсуждать утверждения «самой статьи», а не читать в сердцах. Нет, начинается герменевтика: «Судя по всему, автор всерьез убежден в том, что…». К чему этот туман? Если я в чем-то убежден, я и говорю прямо. И ведь статья-то вообще не о событиях в Кондопоге! У меня сказано: «Этапом в развитии проблемы стали события в 2006 г. в Кондопоге, и не сами события, а их идеологическое использование». Речь – об «идеологическом использовании»! Сама эта колонка на АПН – также есть «идеологическое использование», так не следовало бы подменять предмет.
И что это за ненужная галантность - «в статье много верного»? Что же там может быть верного, если В.М. Ремизов не согласен с основными мыслями (высказанными, видимо, где-то в других статьях)? Как может быть верным то, что выводится из неверных посылок? Я, например, считаю неверными посылки В.М. Ремизова, и из-за них становятся неверными частные тезисы – разорвать эти элементы умозаключений как системы нельзя.
Вот, В.М. Ремизов делает такой заход: «Отметим и еще один парадоксальный момент в позиции советского государственника» (это обо мне – такое парадоксальное определение). И опять чтение в сердцах: «По сути, автор статьи… не просто предлагает людям терпеть гнет этнических мафий... Прежде всего, он предлагает терпеть вопиющее бессилие, демонстративную несостоятельность самого государства, чтобы ненароком не разрушить то, что осталось. Опять же, по-своему рационально».
Зачем все эти неопределимые термины: «гнет этнических мафий», «вопиющее бессилие»? Какая с таким понятийным аппаратом может быть дискуссия – только «битва призраков». И что значит «по-своему рационально»? Мы от общих норм рациональности отказываемся? Ради чего предлагается такая колоссальная утрата?
Допустим, я действительно «предлагаю терпеть, чтобы ненароком не разрушить то, что осталось» [от государства]. Почему же это «рационально по-своему»? Это обычное разумное предложение. Разве можно назвать «рациональным по Ремизову» предложение «ненароком разрушить»? Разрушать что бы то ни было «ненароком» - глупо, это никак не может быть рациональным. Разумными были бы утверждения совершенно другого типа: «Кара-Мурза ошибается, риск что-то разрушить преувеличен» или «мы не собираемся разрушать нынешнее государство ненароком, это наша сознательно выбранная цель». Такие утверждения уже могут быть предметом обсуждения.
И наконец, последний вывод из рассмотрения Октябрьской революции и Кондопоги «в одном флаконе»: «По-настоящему революционной может быть абсолютно позитивная и серьезная русская заявка на всю полноту российского государства. Пусть пока и не подкрепленная иной силой, кроме силы убеждения».
О чем это? О какой жидкости из флакона?