От Мигель Ответить на сообщение
К Мигель Ответить по почте
Дата 08.10.2007 03:46:54 Найти в дереве
Рубрики Война и мир; Версия для печати

Покаяние

В главе 25 совместной книги автора этих строк с А.Мировым и Р.Скорыниным [1], приводятся данные официальной советской статистики о темпах экономического роста СССР в последние годы Советской власти. Согласно этим данным, в период 1876–1988 гг. темпы роста национального дохода СССР стабилизировались на весьма неплохом уровне 3,5–4% в год. Несмотря на то, что автору этих строк на тот момент было известно о существовании более низких оценок советского экономического роста, он не придал тогда им значения. Во-первых, официальные же данные, хотя и с другой трактовкой, приводились в программе «500 дней» [2], подготовленной убеждёнными антисоветчиками, не имевшими тогда никаких мотивов приукрашивать достижения Советского Союза. Поэтому тезис о завышении данных советской статистикой показался маргинальным и не заслуживавшим отдельного разбора (что, на деле, оказалось ложным впечатлением). Во-вторых, автору были не известны публикации, в которых объяснялся механизм накопления ошибок в официальной советской статистике: представление о преднамеренном искажении данных и «приписках», на самом деле, не может служить правдоподобным объяснением существенного расхождения в оценках и годится только для публицистики.

Между тем, за прошедшее время поступило много информации, заставившей пересмотреть прежнюю точку зрения. Это тем более важно, что предполагается публикация переработанной книги [3], соответствующая глава которой почти не подверглась изменениям, содержит те же официальные данные и может, в отсутствие данного комментария, привести к неверной интерпретации.

Оценка экономических успехов Советского Союза зависит от той цели, с которой мы хотим дать эту оценку, зависит от предполагаемого практического использования этой оценки. Методика советской статистики опиралась на свою внутреннюю логику и была бы, наверное, вполне оправданной, будь СССР единственным государством на планете, оценивавшим улучшение жизни своего населения с точки зрения, приемлемой для самого населения. Однако это не так. Экономическое положение Советского Союза вызывало недовольство населения, вольно и невольно сравнивавшего своё положение с зарубежными стандартами, и нарастающую обеспокоенность самого руководства, получавшего качественную информацию о состоянии народного хозяйства, которая давала более тревожные, пусть и разбросанные по разным сферам, оценки, чем официальная статистика. Мы не сможем понять причин тяжелейшего поражения Советского Союза в холодной войне, приведшего к потере Россией половины населения, огромных территорий с благодатным климатом, богатыми ресурсами и стратегически важным положением, не разобравшись с таким простым вопросом, как оценка экономического развития в последние годы Советской власти.

Важность возвращения к теме определяется, в частности, и тем, что ведущей парадигмой, использование оценки в книге [1], является оценка экономической истории России в понятиях догоняющего развития, что с необходимостью предполагает адекватную и одинаковую методику сопоставления успехов России и других стран. Например, советская статистика могла указывать темп экономического роста СССР в какой-то период 5% в год, а статистика США – 3% в год, из этого делались неверные выводы, что СССР догонял США. А если бы подсчёт вёлся по одинаковой методике, темпы роста оказались бы примерно одинаковыми, следовательно, вывод о сокращении разрыва с США в последние годы Советской власти был бы неверен. Но именно такой вывод предложен в книге [1], следовательно, его надо уточнить.

* * *

Сейчас, наверное, бессмысленно утомлять читателя различными оценками советского экономического роста, а просто отошлём его к обзорной работе [4], из которой, в частности, видно, насколько это непростая и трудоёмкая задача. Точного общепризнанного ответа нет до сих пор и, видимо, не будет из-за недостатка статистических данных о советской экономике; да он, наверное, и не нужен, потому как во многом потерял актуальность. Просто сформулируем общие выводы. Если учесть общие экономические итоги 74 лет Советской власти по соотношению экономик России и конкурентов в 1913 и 1990 гг., то они весьма неплохие, хотя и далеко не лучшие в мире, так что рвать на себе волосы от досады точно не стоит. Если же говорить о темпах экономического развития в последние 10-15 лет перед разрушением СССР, то точка зрения о существенном завышении данных советской статистикой (по сравнению с результатами, который показала бы западная методика), на данный момент практически общепринята в экономической среде, а внятных возражений этому выводу пока не представлено. Так, в работе Истерли и Фишера [5] приводятся нелицеприятные для СССР оценки средних темпов прироста производительности труда: 2,1% в 1970–79 гг. и 1,4% в 1980-87 гг. (что вдвое ниже официальных 3% [6]). Не катастрофа, конечно же, но объективное основание для тревоги. Поэтому говорить о гипотетической возможности бескризисного продолжения развития на позднесоветских началах, будь вместо Горбачёва другой руководитель, тоже нельзя: отстающую страну всё равно бы заклевали.

И вместо того чтобы приводить неокончательные и спорные цифры, мы оставим работу по дальнейшему уточнению данных экономической науке, а пока процитируем следующий отрывок из интервью заместителя директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН М.Н.Узякова [7]:

«Если взять за точку отсчета 1960-й год, то тогда ВВП СССР составлял 58% ВВП США. При этом средние темпы роста на интервале между 60-м и 90-м годами у СССР составляли 5,1%, а у США – 3,1% в год. И если наложить эти темпы роста на базу 60-го года, то к 90-му мы получим примерно равные по размеру экономики.

При этом ясно, что измерение экономической динамики в каждой стране построено на национальных показателях. У всех разный уровень качества продукции, у нас один уровень, у них – другой. И все эти измерения не имеют прямого отношения к сопоставлению с другими странами, они внутри страны делаются. Мы делаем свою динамику, по своим товарам, со своим качеством, а они делают по своим товарам, со своим качеством.

Поэтому когда были проведены межстрановые сопоставления, они показали, что советский ВВП в 1990 году опять составляет 63-65% от американского. А в абсолютном выражении разрыв по сравнению с 1960 годом даже увеличился. Эти сопоставления проводятся по другому принципу, чем сравнение динамики ВВП. Берутся достаточно большие корзины товаров, соизмеряется их оценка, качество и получается соотношение ВВП».

Итак, в чем проблема? Почему сравнение соотношения ВВП, которое, очевидно, более адекватно описывает соотношение сил двух стран, не подтвердило радужных надежд, которые следовали из официальных показателей экономического роста?

Нашей целью будет предложить популярное разъяснение некоторых фундаментальных методологических ошибок, приведших советскую статистику к неверным оценкам. Хорошее популярное объяснение этой группе явлений предложено, например, в книге [8], в интервью [7] делается попытка его воспроизвести, но, судя по всему, проблема так и не понята широкой публикой, поэтому мы попытаемся воспроизвести то же объяснение своими словами.

* * *

Экономическая политика советского руководства находилась под большим давлением идеологии и интересов влиятельных социальных слоёв, приводившей к решениям, неоптимальным с точки зрения официально провозглашённых целей развития, например, повышению материального благосостояния трудящихся, справедливому вознаграждению по труду и т.д. Одной из главных проблем советской экономики была неадекватная политика ценообразования. Мы коснёмся только тех её аспектов, которые искажающее действовали на статистические оценки. Прежде всего, речь идёт о стремлении пересчитывать экономический рост в неизменных ценах. Скажем, стоил какой-то трактор в 1960 году определённую сумму, вот и для оценки десятилетнего роста производства тракторов в 1970 году использовалось предположение, что точно такой же трактор стоил бы точно такую же сумму. Соответственно, тракторы новых моделей считаются с более высокими ценами, отвечающими большей производительности трактора. Или вот, например, определённая медицинская услуга обходилась бюджету в 1960 году в некоторую сумму, для подсчёта успехов медицины в 1970 году брали за основу те же цены.

Разительно отличалась оценка экономического роста в странах Запада, и связано это было с совсем другой системой ценообразования. Представим, что, вместо тракторов старой модели, появлялись новые модели конкурента. Для того чтобы переманить покупателей от старых тракторов, новый производитель вынужден либо предлагать такие же тракторы по более низкой цене, либо предлагать более новую модель, потребительские качества которой настолько лучше старой, что это заведомо перекрывает для покупателя приращение цены. Через какое-то время старая модель исчезает из продажи, но если её выставить на рынок, то никто уже её не купит по прежней цене. Идёт постоянное технологическое развитие, и чем быстрее развивается та или иная технология, та или иная отрасль, тем быстрее в ней падают цены. Больше всего это относится к производству технологических товаров, поддающихся экспорту и импорту, потому как, с одной стороны, именно в них наиболее сильная конкуренция, заставляющая отстающих производителей «крутиться», а, с другой стороны, возможность сбыта на внешние рынки инновационных товаров служит дополнительным стимулом для технологических поисков в этой отрасли, ведь большие рынки могут дать и большие прибыли. В качестве наглядной иллюстрации, читатель может вспомнить динамику цен на электронику и бытовую технику за последние 20 лет. При определении уровня инфляции западные статистические службы учитывают подорожание, например, продуктов, но не считают, что современный 500-долларовый компьютер, на который в США можно обменять, может быть, сотню 186-х компьютеров на рубеже 90-х, даёт стране в 100 раз большее благосостояние, чем 186-й компьютер на рубеже 90-х.

В советской же экономике, где у потребителя не было возможности широкого выбора между «тракторами старой и новой моделей», эта составляющая снижения цен, как правило, исключалась. Например, тракторостроение, находившееся в 30-х годах примерно на одном технологическом уровне с ведущими западными странами, впоследствии сильно отстало. Но его отставание не было отражено в советской статистике: отсутствие на внутреннем рынке конкурентов не позволяло объективно оценить новые модели отечественных тракторов по тем же правилам ценообразования, которые были использованы западными статистиками для оценки экономического роста своих стран.

Чтобы было понятно, приведём такой условный пример (подчеркнём, что в нём речь идёт не о реальных цифрах: мы специально утрируем явление, чтобы лучше его разъяснить):

Представим, что в СССР с 1980 по 1990 гг. вдвое вырос выпуск первой модели «Жигулей» и советские статистические органы рапортует рост производства автомобилей в 2 раза.

В Италии с 1980 по 1990 гг. количество автомобилей, производимых "Фиатом", осталось неизменным, но по качеству они настолько выросли, что новая модель "Фиата" обменялась бы на 3 старых модели "Фиата", если бы таковые всё ещё производились. Однако в итальянских лирах с поправкой на инфляцию цена нового "Фиата" такая же, как 10 лет назад была цена старого. Статистические органы солнечной Италии рапортуют нулевой рост производства автомобилей.

Если сравнивать отчёты советской статистики с её методикой подсчёта экономического роста по промышленным товарам, с отчётами итальянской статистики, если СССР отставал в 1980 г. от Италии по производству автомобилей в 2 раза, то в 1990 г. он должен был с ней сравняться. Однако если сравнить конечный результат, то, в силу более низкого качества "копейки" 1990 г. по сравнению с новым "Фиатом", отставание не было преодолено, а увеличилось до трёхкратного.

Хотя наша модель «Жигулей» и «Фиата» довольно условна, явление это распространялось на очень широкий спектр товаров. Очень лаконично, хотя и в довольно жёсткой форме этот эффект объяснил один из участников форума С.Г.Кара-Мурзы: «С 1975 по 1983 год по ежегодникам "Народное хозяйство СССР" в натуральных единицах прирост продукции машиностроения – автомобили, тракторы, двигатели (ДВС и электро-), локомотивы, вагоны, станки и т.д., всего 48 основных видов – составил... 9%, то есть, в среднем менее, чем на 1.1% в год. А в рублях, конечно, – аж на 75%, или более чем на 7% годовых. Да и почему бы такому не быть, если основной токарно-расточной станок в начале 70-х годов стоил 5.5 тыс. рублей, а в 80-е он же, только с ЧПУ, уже 40 тыс., а с манипулятором – аж 70 тысяч! Беда только в том, что производительность его выросла всего... в 1.5 раза.
Более того, были сделаны расчеты по реальным вводам новых мощностей опять же в натуральных показателях (т.е. если вводится электростанция – то сколько электроэнергии она даст за год, если автозавод – сколько машин и т.д.). Так вот, за 10 пятилетку, в 1976-1980 гг., из 59 основных отраслей промышленности падение ввода мощностей по сравнению с предыдущим периодом наблюдалось в 42, а в 8 отраслях он, ввод, был даже меньшим, чем выбытие старых мощностей» [9]. *

Конечно же, подобные технологические товары были не единственным продуктом советской экономики, поэтому в целом советская статистика давала не настолько завышенные показатели роста, как может показаться из примеров. Мало того, рост производства целого ряда услуг советская статистика занижала, по сравнению с тем, что показала бы в аналогичных условиях западная статистика. Известно, например, что в рыночных экономиках опережающими темпами растут цены на такие услуги как образование, здравоохранение, искусство, услуги парикмахеров и другие виды деятельности, в которых натуральная производительность труда практически не растёт, в отличие, например, от производительности труда в автомобилестроении или компьютерной отрасли. (Этот эффект, теоретически объяснённый В.Баумолем, связан с готовностью общества оплачивать неуменьшающееся число работников в этих отраслях, для чего нужно, чтобы их зарплаты росли не медленнее, чем в среднем по экономике, то есть выше темпов инфляции.) Так вот, в СССР услуги образования и здравоохранения считались по неизменным ценам, что занижало оценку роста советской экономики, хотя и недостаточно, чтобы компенсировать завышение оценки из-за отраслей с быстро растущей производительностью. Наверное, суммарный эффект искажений советской статистики на больших промежутках времени лучше всего грубо оценить тем способом, который объяснён в интервью [7], – сопоставляя общий объём производства в начале и в конце периода оценки.

* * *

Итак, если брать такую методику оценки экономического роста СССР, которая нам нужна для оценки геополитических перспектив Советского Союза в конкуренции с окружением и для оценки возможностей его дальнейшего бескризисного развития в рамках «развитого социализма» после восьмидесятых годов, то можно сделать следующий довольно уверенный вывод. Независимо от того, к чему придут новые исследователи, вводящие в обработку дополнительные статистические данные, новые оценки экономического роста СССР останутся существенно ниже официальных данных. Экономический разрыв с США в последние пятилетки не сокращался, относительное положение в мировой экономике не улучшалось, а для последних 10-15 лет Советской власти можно говорить об усиливающемся отставании. В рамках тех задач, которые советское общество привыкло перед собой ставить в парадигме «догнать и перегнать», это неизбежно влекло бы серьёзное изменение экономической системы и смену принципов экономического развития. Что, собственно, и произошло, к сожалению, по ужасающему для страны сценарию.

Сказанное вовсе не означает, что автор этих строк одобряет перестроечные эксперименты Горбачёва или конкретные действия, предпринятые реформаторскими правительствами девяностых. Скорее наоборот, как раз эти данные показывают, насколько надо было быть осторожным. Ведь в стране даже не было нормальной статистики, которая могла бы внятно сообщить руководству и народу, на каком свете мы находимся, где лево, где право, и где верх, где низ! Положение было намного хуже, чем было бы, если бы статистика сознательно искажала данные – это ещё можно было бы быстро исправить. Дело было не в преднамеренном вранье, а в искренней неспособности к объективной оценке, отвечающей запросам общества. Неспособности, вызванной инерцией неадекватного понимания экономики в советской идеологии и необходимостью подгонять оценки научных работ по «гуманитарным наукам» (включая экономику) под идеологически выверенные лозунги – всего того, что и вызвало неготовность экономической мысли СССР к ответу на вызовы времени. Хотя это, пожалуй, и не экономистов вина. К сожалению, новые руководители начинали глубочайшие реформы, не потрудившись принять меры к элементарной оценке обстановки, прояснению ситуации.

Несколько иную оценку можно дать советскому экономическому росту, если забыть о «капиталистическом окружении» и формально смотреть на материальное потребление, с учётом не только производства потребительских товаров и услуг, но также, например, и возможности проживания в ранее построенном жилье, пользования ранее приобретёнными товарами длительного пользования и т.д. Конечно же, если смотреть на экономический рост с этих позиций, то материальное благосостояние советских людей, безусловно, повышалось и в начале 80-х, хотя выработать количественную оценку здесь тоже непросто, да и критерии количественной оценки неясны. Другое дело, что такое улучшение вряд ли способствовало сохранению страны: слишком много других факторов, включая психологические, сказалось на политической обстановке.

Ссылки

1. Кудрявцев М., Миров А., Скорынин Р. Стать «Америкой», оставаясь Россией: путь к процветанию (в двух томах). – М.: Алгоритм-Б, 2006.
2. Программа “500 дней”. с.146. http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html.
3. Кудрявцев М., Миров А., Скорынин Р. Догоняющее развитие и экономические уроки российской истории. Препринт.
4. Кудров В. М. 1995. Советский экономический рост: официальные данные и альтернативные оценки. Вопросы экономики. №10. С. 100-112. http://www.auditorium.ru/books/579/kudrov.pdf
5. Easterly W. and Fisher S. 1994. The soviet economic decline: Historical and republican data. National Bureau of Economic Research, Working Paper N.4735. P. 3., Table 1
6. Об основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1986-1990 годы и на период до 2000 года. Доклад председателя Совета Министров СССР товарища Н.И.Рыжкова XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза. Материалы XXVII съезда КПСС, М.: Политиздат, 1987. – 352 с.
7. «В 90-е годы Россия росла быстрее, чем США». Росбалт, 30/07/2007, Главная лента 09:19, http://www.rosbalt.ru/2007/07/30/402339.html
8. Ярёменко Ю.В. Экономические беседы. Диалоги с С.Белановским. М.: Центр исследований и статистики науки, 1999 г.
9. https://vif2ne.org/nvz/forum/0/archive/173/173564.htm


* Следует отметить, что из этого сообщения видно, что «скрытая инфляция», поразившая советскую экономику, распространялась не только на потребительские товары, но и на капитальные блага. Это ставит под сомнение одну из количественную оценок работы Истерли и Фишера [5], в который предполагается незначительная инфляция капитальных благ и исходя из этого предположения обосновывается тезис о практически нулевой отдаче капиталовложений в позднем СССР. Конечно же, очень низкая эффективность инвестиций в позднем СССР признаётся сейчас всеми, но не до такой степени. Если же исходить из предложенных примеров, то придётся принять более реалистичную гипотезу о том, что капитальные блага тоже дорожали. Это, видимо, мало отразится на итоговой оценке темпов роста советской экономики, но придётся сделать вывод, отличный от вывода работы [5], а именно, что у советской экономики одновременно снижались сразу несколько «качественных» показателей, а не только отдача от инвестиций и то, что было с ней непосредственно связано. Следует отметить, что авторы сами указывают на существование альтернативных выводов: мы просто привели этот пример для иллюстрации того, насколько неясными остаются многие частные вопросы о советской экономической системе.