Черты нового времени в институтах гражданского права
Уважаемые посетители форума!
В данной заметке мы еще раз попробуем обрисовать как происходила смена правопорядка в России и какие это повлекло последствия для населения.
Нормативно закреплено положение о том, что бремя содержания имущества возлагается на собственника (ст. 210 Гражданского кодекса РФ). Данное законоустановление, вырванное из контекста истории и правоприменительной практики, выглядит совершенно безобидным и естественно присущим самому институт права собственности. Если перевести содержание ст.210 Гражданского кодекса РФ на натуралистический и понятный язык, то можно сказать: "У соседа корова сдохла, да мне что за дело?".
Видимо, такой взгляд на жизнь, исключая его может быть этическую упречность для некоторых случаев, вполне имеет право на жизнь. Данная норма, по нашему мнению, действительно резонно присутствует Гражданском кодексе РФ. Преимущества из положения собственника, выгоды, которые собственник извлекает из осуществления права собственности, не позволяют возложить негативные, обременительные последствия из осуществления права собственности на третьих лиц. В противном случае мы получим в некотором отношении абсурдную модель, собственник, исчерпав все блага из вещи, может быть даже вследствие непозволительно хищнической эксплуатации уничтожит вещь, а потом переложит все обременения на кого-то еще.
Однако, на первый взгляд безобидной норме смогли найти применение в жизни таким образом, который едва-ли не разорил целые массы общества, а если не разорил, то повлек "снижение уровня их жизни".
Образование современного уклада нашей общественной жизни, экономической и государственной, неразрывно связано с тем, что небольшие социальные группы, близкие к власти, переустроили распределение имущественных и иных благ исключительно в свою пользу. Вот как это происходило в массе случаев. Люди (назначенные люди) акционировали и приватизировали завод. Завод в советские времена содержал жилье своих работников, проводил текущий и капитальный ремонт, обеспечивал во многих случаях коммунальные услуги (отопление). Но новым хозяевам было не с руки тратиться на это. Жилье передавали в муниципальную собственность, т.е. избавлялись от него.
С рациональной точки зрения передача жилья в муниципальную собственность в данном случае является настоящим преступлением, созданием предпосылки для геноцида, и вот почему. Люди оказывались обречены на прозябание в трущобах. Превращение их домов в трущобы становилось вопросом времени и скорости износа жилого фонда и коммунальных систем. Ведь средств для поддержания у местного самоуправления всего этого имущественного комплекса в приличном состоянии не было и взять было неоткуда! Рассудите сами, если ранее такие затраты осуществляло предприятие, то каким образом теперь местное самоуправление могло взыскать деньги и материальные ресурсы для ремонта жилья и коммунальных систем. Ведь и до передачи имущественного комплекса у местной власти этих денег не было (тратился завод). Откуда же им взяться после передачи, особенно на фоне экономического спада и ухода экономики в тень, и соответственно, катастрофического снижения доходов бюджетов?
На возмущенные протесты жильцов, которые стали замечать непорядок в жилищном хозяйстве, предъявлялся закон, ст.210 Гражданского кодекса РФ. Сформировали соответствующую судебную практику (см. Определение Конституционного суда РФ от 13 ноября 2001г. № 254-О).
Но все же эти действия для новой власти (которая и есть старая, только решившая избавиться от населения и получить богатства национальной экономики в свое личное владение) были пока полумерами.
Новым важным шагом к осуществлению конечной цели власти стало принятие нового Жилищного кодекса РФ. Вот это и есть очередной шаг к тому, чтобы сказать простым людям, получившим квартиры в собственность при приватизации, что и местная власть заботиться об их жилье не должна.
Беда отечественной юриспруденции, доктрины и преподавания, заключается в том, что общественность специалистов, да и более широкие круги, так и не получили внятного, доходчивого ответа на вопрос, в чем коренное отличие отечественного правопорядка от западного. Прежде всего данная проблема является первоочередной для гражданского права. Впрочем, есть основания полагать, что такая ситуация была создана вследствие коллективного умолчания компетентных специалистов. Мы далеки от того, чтобы утверждать, что таковое умолчание было продуктом скоординированного действия. Скорее, и что более показательно, научная общественность просто испытывала нежелание заниматься этим вопросом, т.е. одной ногой уже вступила в свое "завтра", нашу современность.
Хотелось бы, чтобы уважемые читатели предшествующую реплику не воспринимали как попытку "обругать" ст. 210 ГК РФ. Норма сама по себе корректная. Все то, что я размещаю здесь, есть по большей мере бытописание правовой реальности. Это есть некоторая попытка подготовить базис для аналитической работы, конечным, идеальным результатом которой видится ответ на вопрос об отличиях национального права от западного. По моему глубокому убеждению нигде даже всерьез не обсуждался вопрос о том, что право в своем современном состоянии есть всего лишь раздел своеобразной системы научной и общественной мысли, родившейся в Европе в XVI-XVII вв. Беда в том, что этой системе от рождения присущи недостатки непреодолимого свойства (и губительные для наций другого толка).
Национальная жизнь как условие сохранения исторической личности
По всей видимости, в ближайшем будущем России предстоит сложный выбор. Последствия такого выбор будут действительно великими вне зависимости от форм его свершения. В любом случае условием сохранения исторической личности народа и государства является деятельное осознание своего, национального, присущего России. Решение данной задачи быть может даже более важно, чем попытка предугадать или повлиять на возможно близкие и значительные события. При любом развитии событий залогом выживания России как исторической личности будет однозначное понимание, что в нашей жизни имеет отечественную природу, а что привнесено вместе с европейским проектом XVI-XVII вв., который сейчас и пытается затянуть мир в тот вариант будущего, который принято называть постмодерн.
Если Россия или, что может оказаться трагичнее, мир совершенно отвернется от еропейского модерна и наследующего ему постмодерна, мы рискуем незаслуженно отвергнуть многое из (как это и было в России начала XX века и, по некоторым сведениям, в Северной Корее) подлинно национального и ценного из Европы и своего, что пригодно для нашего существования.
Если Россия и мир окажутся в будущем постмодерна, то оно будет несравненно трагичнее, если мы не успеем понять и принять многое, что берет начало из нашей истории, традиции, свойственно нашему обществу.
Поэтому, считая правовую культуру России самоценным феноменом, предлагаю обсудить с заявленных позиций:
1. практику нашего правоприменения;
2. в целом российский правопорядок.
Конечно, такая цель слишком масштабна для реализации ее в краткосрочной перспективе, поэтому предлагаю начать с самого простого, основного, что и может послужить хорошим базисом для дальнейшей работы, с критического и аналитического описания реальности нашего правопорядка.
Перемены (кризис) однозначно непредотвратимы, вопрос о будущем после перемен. Сейчас можно заложить нечто, что будет важнее разрешения сиюминутных политических интересов. (По аналогии: Каждый, кто знает чин венчания наших самодержцев и значение его символики, понимает, что как только после смуты вечали на царство молодого Романова, значение Земских соборов в православной России в исторической перспективе свелось к нулю).