Спор, который разгорелся между мною и Сергеем Гайворонским в его и моей Гостевых ( http://www.narod.ru/guestbook/?owner=2941643 и http://www.narod.ru/guestbook/?owner=7865478 ), касался, в основном, системы распределения доходов коллектива между участниками союза по той собственности, которую они вносят в общую копилку, при вступлении в трудовое сообщество. А также вопроса о том, как присваивать нарастающую новую собственность тем, кто при вступлении в союз был гол как сокол.
Моя позиция
Доли, которые вносятся участниками союза при вступлении в союз (образовании его) или по ходу функционирования коллектива, только сохраняются, амортизируются. И в случае выхода из союза работник получает в точности то, что он вложил в дело. Разумеется, при амортизации нужно учитывать и инфляцию, и другие факторы, влияющие на ценность собственности или денежных средств.
Прирост же основных средств, который, надеюсь, будет иметь место при работе союза, не дифференцируется, остается нерасчлененным, цельным, принадлежащим коллективу как целому.
Позиция Гая
(Так я его давно называю сокращения ради.)
При дележе доходов союза распределение должно идти не только по труду, как у меня, но и по собственности. Причем, получать свою долю прироста собственности должны не только те, кто что-то внес в имущество союза, но все те, кто пришел в союз с голыми руками. По тем ли иным причинам.
Сергей разработал свою систему такого распределения, но это уже детали. Функции можно ввести разные. Главное – чтобы они соответствовали той действительности, для которой они предназначены. Сейчас же главное – решить вопрос в принципе: должно быть распределение по собственности или нет? А потом уже решать его детали, если быть оно должно.
Анализ позиций
Я в полемике с Сергеем признал, что моя позиция есть следствие моего желания как можно быстрее попасть в коммунистический рай. И позиция эта может привести к замедлению этого процесса попадания. Даже назад меня может отшвырнуть. Хотя до конца я еще не убедил себя в этом. До конца не решил для себя. Не пришел к твердому, окончательному мнению. По причине, вероятнее всего, свинцовой интеллектуальной усталости.
Почему я иду навстречу Гаю? – Потому, что согласен с ним вот в чем. Если прирост собственности не распределять между членами коллектива, то при выходе их из союза получается, что вновь созданная ими собственность остается у союза. То бишь, получается, что союз определенным образом эксплуатирует своих членов, которые потом выйдут из него. А это есть несправедливо.
Кроме того, Гай прав в том, что для современных людей факт присваивания им части новой собственности и рост ее – это дополнительный стимул для их деятельности. Человек лучше будет работать, если будет знать, что часть общей собственности принадлежит ему, и он эту часть свободно может забрать, когда пожелает.
Еще одно. Если не разделять между участниками союза новую собственность, то это послужит причиной НЕСВОБОДЫ союзников. Свобода выхода в Уставе будет декларироваться, но свободно этой возможностью человек воспользоваться не сможет. Ведь он при этом теряет то, что вновь создал. А это неправильно, неудобно и нехорошо. Это есть закрепощение участников союза, и допущено оное быть не дОлжно.
Таким образом, я делаю для себя вывод, что в новых коллективах должно быть и по труду распределение, и собственности. На данном, на первом этапе. А полный отказ от второго вида распределения должен произойти потом, на последней стадии. Если он вообще «буде».
Практическое значение вопроса
Если кто-то думает, что размышления эти есть продукты праздного ума, то он глубоко ошибается. Говорить вообще, без практического результата, без привязки рассуждения к практике я уже устал. Мне осточертело трепаться в Интернете и читать трепологию других, если за словами не стоит дело, если они только для того, чтобы произвести шорох в наших извилинах. Толку от всего этого – толика (если я правильно помню значение этого слова: малюсенькое количество). И цена этим рассуждения – грош.
Сейчас в деле проведения эксперимента настал момент, когда мне пошли предложения работ. В основном, строительного направления. И моя задача сейчас – выбрать хороший заказ, набрать под него коллектив и решить вопрос о том, на каких принципах он будет работать.
Возьму для примера одно из предложений. Один из знакомых мне предпринимателей-строителей должен на днях свести меня с одним из своих коллег. Которому нужно выполнить приличный объем монолитных железобетонных работ.
Условия такие. От меня требуются только люди и их работа. Все материалы, механизмы, инструмент (возможно) и жилье (опять же, возможно) обеспечивает генподрядчик, нанимающий меня на субподряд. Оплата – за куб железобетона в деле.
Теперь расчет. Пока без тщательной проверки цен. Который требовал от меня, по-моему, Ниткин.
За куб железобетона рабочие берут 50 $. Если учесть, что фирма (посредники) платят рабочим от 30 до 70, где-то, процентов стоимость работ, то я должен с подрядчика слупить, возьмем среднее, - 100 долларов за куб.
То есть, из этой сотни я выплачиваю 50 рабочим, несу из этой же суммы другие траты (инструмент, жилье, транспорт, телефоны), а остаток кладу себе в карман. Если я работаю как обыкновенный буржуазный посредник. Которых тьма тем сейчас развелось.
Это первый случай, чисто капиталистический. Все имущество (инструмент, вагончики и т.п.) остается в моей собственности. Рабочие получают только зарплату и потом свободны как ветер. Им не принадлежит более ничего.
Я же хочу пойти по второму пути. По пути эксперимента, по пути коммунистическому. Ибо не хочу обогащаться один, не хочу эксплуатировать других, горю желанием создать такой коллектив, в котором будет происходит стабильное и пропорциональное увеличение благосостояния ВСЕХ членов трудового коллектива.
Как в этом случае надлежит действовать мне? Думаю, так. Для того чтобы успокоить людей перед новым делом, показать им, что они ничего не теряют, даже если ничего из моей затеи не выйдет, я предлагаю им ТО ЖЕ вознаграждение за единицу труда, которое предложил бы и в буржуазном варианте. И которое привязано к ДЕЙСТВУЮЩИМ расценкам. Дабы мои рабочие не бежали от меня.
Но, кроме этого, я искренне, честно говорю рабочим, ЧТО я задумал и ЧТО предлагаю им. И ПОЧЕМУ я это предлагаю. Без патетики и рванья рубашки на себе. Но такими словами и с таким пафосом, который понятен и близок рабочему люду.
Я честно раскрываю перед ними весь расклад по подряду. И говорю, что хочу иметь вознаграждение по этой работе приблизительно такое же, как и каждый из них. Остаток же средств, если он будет, мы пускаем на фирму, в общий котел. Делаем собственностью коллектива. Причем, этот кус мы с самого начала разделяем на бумаге (не фактически) на доли, принадлежащие каждому из нас. И долю свою каждый сможет забрать в случае ухода из союза. В каком виде – денежном или вещевом – нужно будет отдельно обговорить на общем собрании коллектива. (Общем потому, что коллектив пока намечается небольшой – мы с моим другом и десяток рабочих). Разумеется, все это должно быть запротоколировано и подписано всеми членами нового кола.
Теперь я объясню, почему второй вариант мне кажется более выгодным и надежным, нежели первый.
При буржуазном способе действия есть только одна и очевидная выгода: в случае удачи я буду иметь гораздо больший доход, чем любой другой участник работы. И если я буду достаточно умен и удачлив, то уже через короткое время (год-три) смогу разбогатеть. Стать добропорядочным буржуем, довольным собой и смотрящим свысока на неудачников и это рабочее быдло. Пашущее на меня.
Но существует и множество моментов, которые делают такое поведение примитивным, неприятным, невыгодным и рискованным. Сюда относятся:
Первое. Моральное
Для меня, в силу моих особенностей, может быть, самое главное. Буржуазный подход сразу разделяет нас, сразу отделяет меня от людей, которых я организую в дело. Я – хозяин, организатор, инициатор. Я диктую все. Они – инструмент, средство, с помощью которого я зарабатываю себе деньги.
И отсюда – все «прелести», коими страдают капиталистические предприятия. Я буду стараться выжать из рабочих как можно больше работы и в как можно более короткий срок, а они будут волынить, будут всеми способами обманывать меня и генподрядчика, лишь бы сделать поменьше и побыстрее. Короче, рабы и надсмотрщик. Что для меня, как советского человека, тяжелое моральное иго. «Пастухом» – так говорят строители – всегда было противно быть.
Второе. Чисто материальное, рисковое
В случае буржуазного способа поведения я, конечно, могу заработать больше каждого из моих «рабов», но и потерять я могу больше других, потерять могу весь возможный заработок, и мне придется для покрытия долгов отдать то, что имею сейчас.
Как известно, в современном строительстве есть множество способов кидания. И если хотя бы один будет применен ко мне, то, ох, и тяжко мне придется!
Простой расклад. Мои 10 человек работаю три месяца. Пусть за это время зарплата их составит 30 000 долларов. Допустим, в виде авансов и платежей, вытянутых из генподрядчика, мне удастся выплатить им половину. А если на другую меня кинут? Откуда я возьму эти 15 штук? Ведь рабочие будут их требовать. Им никакого интереса нет до моих дел. Процесс чисто буржуазный. Им плевать на то, что я пролетел. И тем более плевать на причины пролета. Сочувствия и сожаления не будет. Это вам не социализм. Законы – волчьи.
Второй вариант. Генподрядчик, как это иногда бывает, кидает посредника по-другому: он узнает у рабочих, что я им плачу и дает им деньги напрямую. Я остаюсь не у дел. Все мои усилия останутся без дохода. Одни расходы и нервы. А если я начну взбухать, то хозяева стройки вызовут своих «ребят» и они мне доходчиво объяснят, что и к чему. Так объяснят, что я дорогу забуду к этой стройке.
При коммунистическом способе поведения я, конечно, (друга для упрощения пока не упоминаю) заработаю меньше. Но зато и ответственность в случае пролета будет разложена НА ВСЕХ. Об этом будет специально сказано на общем собрании. Ибо все члены союза будут предпринимателями. Все они одинаково могут заработать и все должны в равной мере рисковать. Тот же, кто ТАК рисковать не желает, в союзе быть не может.
И тут надо заметить, что риск в последнем случае не больший, чем в буржуазном. Потому, что рабочих и в капфирмах кидают сплошь и рядом. То генподрядчик кинул, то посредник, а то и, просто, отравили газом или убили. Нет человека – нет долгов. Знаю два случая, когда погибали одновременно по 4 гастарбайтера.
Что же получается? А получается то, что коммунистический путь предпринимательства в моем положении получается более предпочтительным. Ибо он позволяет чувствовать себя более защищенным. Дает большие гарантии успеха.
Третье. Производственное
Организовав коллектив с новыми принципами распределения дохода, я надеюсь получить не только лучшую моральную среду в коллективе, не только товарищеские, дружеские отношения в нем, но и бОльшую экономическую эффективность. Ведь в таком коллективе мне не нужно быть погонялой, а рабочие не будут смотреть на дело, как на чуждое им. Каждый будет заитересован в том, чтобы процесс закончился успехом. Ибо каждый будет получать не только доход по труду (то, что заменить зарплату), но и, сверх того, другой доход. У каждого будет накапливаться определенная часть собственности. В виде собственности коллектива. И это будет дополнительный стимул для хорошей работы. Для того чтобы заставлять себя работать, как следует, и следить за тем, чтобы и другие работали так же. Ибо тот, кто работает в таком коллективе плохо, есть балласт, есть паразит, живущих за счет товарищей. И ему не место в таком коллективе. ТАКОМУ не место. И нужно либо исправляться, либо катиться на все четыре стороны. А по сторонам будет поначалу только один вариант – затхлое буржуазное болото.
Четвертое. Новаторское
Одно дело просто работать, зарабатывать на кусок хлеба, уныло и безнадежно тянуть буржуазную рамку, терпеть всю грязь капиталистических отношений. И совсем другое – творить новые социальные отношения. Возрождать в обществе дух товарищества, коллективизма, взаимопомощи, дружбы и надежды. Такое дело есть источник энтузиазма, оптимизма, возвышенных и светлых чувств.
Пятое. (Уже забыл, о чем я хотел сказать? Устал. Поэтому – хватит.)
Ага, вспомнил. Если я буду действовать чисто по-буржуйски, то мне никто на дело ни копейки не даст. Разве что под процент и обязательным погашением. Если же я пойду на эксперимент, пойду на риск, то это может вызвать у небезразличных, ищущих выход из катастрофической ситуации выход, сочувствие. Сочувствие и желание поддержать эксперимент материально и другими способами. А это есть дополнительные гарантии стабильности и успеха.
Лично я расцениваю действия всех людей, читающих мои сочинения так: читать, критиковать, сочувствовать – хорошо. Но этого – МАЛО. Совесть человеческая и гражданский долг обязывают нас не только словом работать на выход их гибельного положения, но и делом. Хватит говорить. Хватить жаловаться. Хватит стенать и сетовать. Хватить ломать из себя великих мыслителей и полководцев. Надо брать себя в руки и заставлять работать на будущее, которого мы жаждем. Иначе нам его никогда не видать. Так и сдохнем в буржуазном дерьме. И туда нам и дорога будет. Лучшей доли мы не заслуживаем.
