Форум С.Кара-Мурзы

	От	IGA
	К	Дионис
	Дата	18.08.2007 15:35:10
	Рубрики	Ссылки; Тексты;

На смерть Пригова

http://galkovsky.livejournal.com/105355.html

409. ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО РЕДАКЦИИ «РУССКОЙ ЖИЗНИ»
(Николаю Левичеву, Екатерине Мень, Олегу Кашину, Борису Кузьминскому, Павлу Пряникову, Юрию Арпишкину, Дмитрию Наумкину, Юлии Любимовой, Марии Бахаревой, Дмитрию Данилову, Евгении Долгиновой, Евгении Клименко, Алексею Крижевскому, Дмитрию Быкову, Денису Горелову, Аркадию Ипполитову, Татьяне Москвиной, Евгении Пищиковой, Максиму Семеляку, Наталье Пыховой, Елене Пилипенко, Ирине Кузьминой, Владимиру Перову, Владиславу Короткому, Оксане Гривиной, Александру Житомирскому, Владимиру Камаеву, Игорю Меглицкому, Галине Панченко, Максиму Покалеву, Илоне Таубе, Валентину Ткачу, Анастасии Литвинцевой, Анне Кузьминской, Ярославу Белому, Ксении Дмитриевой, Леониду Шаповалову, Алексею Хренову, Игорю Зыкову, Гарегину Туманяну, Галине Поповой)

7 августа сего года меня, Вашего коллегу, специального корреспондента журнала «Русская жизнь», главный редактор Дмитрий Ольшанский без предупреждения и каких-либо разговоров уволил с работы. Основание увольнения: «Дмитрий Галковский – подлец».

Опишу суть конфликта.

В Живом Журнале недавно была объявлена кампания по сбору 100 000 рублей для семьи умершего поэта Дмитрия Пригова. Я высказал недоумение по поводу этой акции, потому что Пригов был преуспевающим литератором с большими связями, а собирать деньги на похороны в нашей культуре не принято. Это свидетельство экономического и социального банкротства умершего. К тому же инициатива сбора этой небольшой суммы исходила от мультимиллионера, а среди друзей и знакомых умершего (никогда, кстати, не бывшего «жижистом») много богачей. Кроме того, выяснилось, что сбор средств идёт на валютный счёт в престижном западном банке, так как рублёвого счёта у семьи покойного нет. Эта же семья владеет недвижимостью в Европе.

Попутно я остановился на личности Пригова, по моему мнению, типичного дельца от литературы, коммерчески использующего образ «нонконформиста». У Пригова никогда не было никаких конфликтов с нынешней властью, а все его хепенинги и перформансы шли в общем русле государственного издевательства над интеллигенцией и оскорбления образованного слоя России. Напомню, что Пригов умер накануне очередного перформанса – его должны были нести в шкафу на 22 этаж общежития МГУ, из шкафа при этом поэт должен был кричать матерные частушки. В литературных кругах Москвы Пригов известен «воплем кикиморы» - истерическим завыванием, которым он сопровождал все свои выступления.

Моя позиция по отношению к Пригову, а также Бреннеру, Кулику и тому подобным людям всегда была неизменной, я её неоднократно высказывал. Буду делать это и впредь. Считаю, что это моё право – гражданина России, литератора, и просто человека. При этом я совсем не против свободы самовыражения, причём самого причудливого и экстравагантного. Более того, в 80-х я даже выступал с поддержкой акций Пригова и его друзей, распространял самиздатскую и иностранную литературу с описанием их хепенингов. Я против обуржуазивания андеграунда, против коварного использования его в политических играх и против занятия подобными людьми каких-либо общественно важных постов. Их социальная деятельность в последнем случае ужасна и сводится как минимум к решению личных бытовых проблем за счёт денег, выделенных на совсем другие цели.

Я не считаю своё мнение о Пригове истиной в последней инстанции. Это именно «мнение», частная точка зрения немолодого члена литературного цеха, к тому же высказанная в идеальном месте для такого рода «мнений» – в знаменитом Живом Журнале. Я с терпимостью отношусь к другим взглядам на творчество Пригова или Кулика, и никогда не стал бы не только использовать «административный ресурс» для борьбы с мыслящими иначе, но и не счёл бы это поводом для разрыва личных отношений. Тому свидетельством многолетнее дружеское общение с такими людьми как известный галерист Марат Гельман или художник-нонконформист Дмитрий Врубель (если брать жижистов-тысячников).

Моё мнение было высказано через две недели после похорон, и не на поминках, а в пространстве частного блога. К тому же полемический запал был направлен не против Пригова как такового, а против нелепой акции по сбору средств на его похороны. Что касается последнего, то я высказал Антону Носику претензии прямо в его блоге, написав, что:

«1. Сбор 4000 долларов на похороны Пригова выглядит весьма странно. Так делать не принято, кроме того, ранг покойного был таков, что сумма выглядит смехотворной.
2. Общественная акция от имени члена руководства блогосферы неизбежно отождествляет её с инициативой блогосферы так таковой, что, учитывая масштабы ЖЖ, выглядит очень плохо. Получается, что через ресурс миллиона юзеров какие-то родственники решают свои финансовые проблемы.
3. Отсутствие общественного контроля за сбором средств приведёт к неизбежным кривотолкам».

В ответ ничего кроме грубой ругани я от Носика не дождался. Похоже, сказать ему нечего.

Ваш главный редактор, Дмитрий Ольшанский, как активный блогер имел все возможности для участия в полемике со мной и отстаивания своей точки зрения. В том числе, в самой резкой и непритязательной форме. Я кстати, всегда открыт для диалога и стараюсь поддерживать общение даже в экстремальных случаях. Например, свой ответ на непотребную ругань Носика я начал со следующей фразы:

«Антон, Вы знаете, как я к Вам хорошо отношусь. Я рекламировал Ваше творчество ещё в эпоху "Вечернего Интернета". Но последнее время Вы сильно сдали и совершаете одну медиа-ошибку за другой. Очень печально смотреть как талантливый человек постепенно попадает в Беду».

И в дальнейшем в разговоре я не допустил ни одного оскорбления, наоборот, помогая собеседнику сохранить лицо и представить перед читателями его матерную ругань издержками молодёжного «интернет-флейма».

Но жижист Ольшанский не снизошёл до разговора со своим товарищем-блогером (пускай самого нелицеприятного). Он поступил иначе. Будучи формально моим «начальником» он, наплевав на трудовое законодательство, без предупреждения и даже без удостаивания минутной аудиенции, меня, 47-летнего человека, вышвырнул с позором на мостовую.

У незнакомых с ситуацией людей может сложиться впечатление, что моя фраза о Пригове была лишь неуклюжим предлогом для избавления от нерадивого сотрудника. Хочу заметить, что как автор и сотрудник редакции я педантично выполнял взятые на себя обязательства, в каждом номере появлялась моя новая статья, я никогда не слышал каких-либо нареканий. По мере сил я старался рекламировать и распространять «Русскую жизнь». Возможно, мои статьи были низкого качества, но я прилежно работал. На это указывает тот факт, что я обычно в 1,5-2 раза превышал объём статей для лучшего раскрытия темы, хотя на моей зарплате это никак не сказывалось. (Разумеется, я заранее оставлял возможность быстрого сокращения текстов.), Может быть, мои статьи были поперёк общего направления журнала, но я писал о русской истории и писал в меру своих сил. Все написанные мною статьи были опубликованы.

А главное, если бы речь шла о моём устранении из состава редакции, то этому не было абсолютно никаких препятствий. Я ведь и стал сотрудником, только уступая настоятельной просьбе главного редактора, который сказал, что членство будет номинальным, и попросил для «раскрутки журнала» дать моё имя. Честно говоря, должность не соответствовала моему статусу и образу жизни, но я согласился из симпатии к общему направлению «Русской жизни». Напомню, что Ваш журнал не юмористический или порнографический листок, для которого конечно уместны и порнография Кулика и графомания Пригова, а серьёзное издание, рассчитанное на интеллигентного читателя, увлекающегося отечественной историей и культурой.

Как бы то ни было, главный редактор вполне мог мне позвонить и двумя-тремя дежурными фразами завершить наше сотрудничество. Я бы без разговоров ушёл по собственному желанию. Но Ольшанский поступил по другому. Он мне послал следующее письмо:

«Дмитрий Евгеньевич!

К сожалению, ваше вчерашнее выступление по адресу недавно умершего Д.А.Пригова сделало невозможным наше дальнейшее сотрудничество.
Все финансовые обязательства журнала по отношению к вам за июль и август месяц будут выполнены в полном объеме.
Ответственным за них является наш издатель Екатерина Евгеньевна Мень, которая ждет вашего звонка по тел., дабы определить удобное для вас время».

После этого я поступил единственно возможным образом, а именно попросил передать причитающиеся мне деньги родственникам Пригова. По стечению обстоятельств сумма совпала с собираемыми 100 000 рублей. Это мера вынужденная поведением Ольшанского, так как любое другое решение автоматически означало бы, что я соглашаюсь с тем, что я подлец, или что я веду себя как подлец.

В Живом Журнале некоторые умные головы выдвинули версию, что я якобы «заранее спланировал» скандал и чуть ли не разыграл перформанс. Это неверно. Сотрудничать с «Русской жизнью» мне нравилось, в последнее время я по согласованию с редакцией работал над целым циклом статей под общим названием «История КПСС». Первая статья цикла должна была быть отправлена Ольшанскому как раз в день получения письма. Оплата моего труда меня вполне устраивала, и из-за личных обстоятельств (тяжёлая болезнь матери) была насущно необходима. В конце я сделал всё возможное, чтобы предостеречь Ольшанского от неверного шага и направил ему письмо, где предложил дать мне месячный отпуск, и за это время спокойно обдумать своё решение. Одновременно я предупредил Ольшанского, что в сложившейся ситуации не смогу взять от редакции предложенные мне деньги. Сказал я и о том, что у меня гораздо больший опыт участия в различных медиа-проектах и его решение может резко осложнить работу журнала. Одним словом, я выступил с открытым забралом, даже в этой немыслимой ситуации считая себя ещё Вашим коллегой и заботясь о деле, которое считал общим. Однако Ольшанский не счёл нужным прислать даже отрицательный ответ на моё примирительное письмо.

Теперь о моей просьбе к Вам. Из информации, которую я получил в последнее время, у меня сложилось впечатление, что акция Ольшанского носила не личный характер, а является общим мнением редакторского коллектива. В Живом Журнале даже выдвигалась версия единогласного голосования «вопроса Галковского» на заседании редколлегии. См. maha:

«Да, изгнали Галковского из профессии, и что? По-моему, надо радоваться... Единогласно!.. Галковский написал х..ню про Пригова. Митю это оскорбило и на летучке в понедельник он предложил изгнать Галковского. Дорогая редакция приняла это предложение с глубоким воодушевлением».

То есть все адресаты моего письма приняли следующую резолюцию:

1. Считаем Дмитрия Евгеньевича Галковского литературным подлецом.

2. С позором изгоняем его из нашего творческого коллектива.

В связи с этим мне хотелось бы услышать чёткую позицию каждого из Вас. Ведь если это не так, у общественности может сложиться неправильное представление о Вашей роли в этой истории, а мне бы этого очень не хотелось. Я всегда с большой щепетильностью подхожу к фактической стороне дела.

Прошу ответить юзеров-членов редакции здесь, а также помочь высказаться через свой ник членам, не имеющим странички в Живом Журнале. Понимаю, что отмечаться в блоге человека, которого считаешь подонком, может быть само по себе оскорбительно, поэтому членам редакции согласным с точкой зрения Ольшанского достаточно промолчать.

Прошу прощения у людей, которых всё ещё считаю своими коллегами, за некоторую многословность. Обстоятельства дела таковы, что любые недоговорённости только усложнят ситуацию.

Р.S. Пока я писал это письмо, Екатерина Мень, высказалась по поводу моего увольнения. Считаю это первым ответом, и хочу выразить своё понимание той непростой ситуации, в какую попал издатель, по всей видимости, культурный и достойный человек, благодаря очередной выходке Ольшанского. К сожалению, речь идёт не о первокурснике, неудачно пошутившем над чудаковатым профессором, а о главном редакторе крупного столичного издания, решившего выгнать пожилого сотрудника на улицу С ВОЛЧЬИМ БИЛЕТОМ.

http://pioneer-lj.livejournal.com/1113244.html

Еврейский анекдот: похороны Пригова

К смерти поэта Пригова я сперва отнёсся с равнодушием скорее сочувственным к усопшему. Альтернативной частью культуры я не интересуюсь, кто таков покойный не знал, хотя и много слышал. Человек везде мелькал. Но мало ли, вдруг он и правда неплохой поэт…. Правда, со временем постепенно выяснилось, что по основной специальности Пригов андеграундный графоман, бойкий сочинитель матерных куплетов (до которых так охоча известная часть еврейской интеллигенции). Ну и Б-г с ним, бывает. Умер так умер, все там будем.

Но тут началась феерия: один еврейский миллионер объявил в ЖЖ сбор денег на похороны другого еврейского миллионера: проживающая в Англии семья покойного потратила 100 тыс. рублей на похороны в России (около $4к) и желала бы возместить непосильные расходы.

«Оплата лечения и похорон Пригова обернулась для его жены Надежды и сына Андрея неожиданными и крупными расходами, к которым они не имели способа подготовиться (в частности, оплату услуг больницы не удалось покрыть из зарубежной медстраховки, и её пришлось вносить в полном объёме, сразу при госпитализации). В результате образовались долги в размере около 100.000 рублей, и предстоят последующие траты — например, на памятник. В связи с чем желающие помочь наличными деньгами смогут сделать это завтра во время похорон или поминок (или в любое другое удобное им время, т.к. приёмом наличности занимается финансист ОГИ Стас Коликов). Имеющие возможность сделать валютный банковский перевод могут совершить его по следующим реквизитам:

Barclays Bank …»

Семья покойного имеет недвижимость на Западе, и по словам знающих людей нищие в Barclays Bank счетов не держат, поскольку чтобы открыть там счет, нужно положить увесистую сумму. Да и для А.Носика четыре штуки баксов карманные деньги. И эти весьма состоятельные евреи вышли в ЖЖ побираться, просить у народа медяки на похороны любимого мужа, сына, друга и высокочтимого Поэта. Не удивительно, что у общественности отвисла челюсть от такого антисемитского зрелища. На фоне этой кошерной интеллигенции Лиса Алиса и Кот Базилио суть члены палаты лордов с безукоризненной репутацией.

Очень интересно еврейские миллионеры объясняют, почему они не гнушаются собирать гроши с людей, как будто покойный Поэт был бомжом, а не состоятельным членом литературной синагоги.

«Существует такая точка зрения, что тратить деньги на благие дела должны только миллионеры. Я с ней знаком, но она не представляется мне ни конструктивной, ни адекватной. Есть некоторое количество людей, которые действительно рассуждают так: "Зачем я буду жертвовать на благотворительность, когда есть Абрамович, Фридман, Потанин, Прохоров и Мамут?!" Эти люди не дадут ничего и никогда, даже когда станут богаче всех перечисленных. Психология у них такая. А есть другие, у которых может быть 4-6 тысяч рублей зарплаты, но им важно принять посильное участие в деле, которое они считают благородным, а не прятаться за имена из светской хроники. Такие люди есть не только в Интернете (одному жертвователю Pomogi.Org, живущему в Германии, 12 лет, и он занёс к нам в Фонд 10 евро, полученных от мамы на мороженое). Они есть среди дряхлых пенсионеров, сдающих мятые десятки из своей жалкой пенсии на благотворительные сборы, объявленные через бесплатную многотиражку (я знаю целый фонд, управляющий этими пожертвованиями). Вот как собирались деньги на Пригова через мои Я.Деньги (отрывок):

20.07.2007 17:27 приход 30,84 руб. перевод
20.07.2007 11:01 приход 50,74 руб. перевод
19.07.2007 19:22 приход 165,17 руб. перевод
19.07.2007 18:25 приход 500,00 руб. зачислено с карты

Что мне сказать этим людям? Заберите свои жалкие гроши, среди нас есть крутые?

Мне кажется, это были бы глупые и дешёвые понты».

Отдавая деньги dolboebу, люди возвышают себя нравственно, растут духовно, приобщаются к прекрасному и великому. Лишь в видах укрепления моральных устоев человечества благотворитель А.Носик не стянется брать и у детей деньги, полученные ими от мамы на мороженое. И разве это не трогательно, что какой-то бедняк сэкономил на молоке и послал миллионерам на похороны Поэта 30 руб. 84 коп.

И кто собственно таков Дмитрий Александрович Пригов, как ему удалось поэзией сколотить достойный капиталец? Как литератор Пригов был мегаграфоманом, с грамотно подведенной под его хулиганское графоманство теоретической базой:

«Радикальным жестом снятия значения текста в литературе стало творчество некоторых московских концептуалистов. Димитрий Александрович Пригов, например, превратил сам акт бесконечного производства текстов в нечто гораздо более важное, чем тексты как таковые».

«...Одним из первых в отечественной культуре эксперимент по оживлению фигуры автора произвел над собой уже упомянутый Пригов. Раз акт производства текста важнее самого текста, нельзя избежать физического существования производителя акта. Пригов стал торжественно называть себя Дмитрий Александрович и превратился в персонажа Пригова, в маску самого себя. Но у него хватало такта и вкуса, чтобы ловко балансировать между личиной и личностью. Пригову удалось не стать живым Козьмой Прутковым».

Маститый деятель советского литературного андеграунда для карьеры в 80-х, уже при Горбачеве, сподобился побывать в психушке. Репутацию угнетенного тоталитаризмом свободолюбивого поэта удачно реализовал в 90-е: фактически его назначили одним из смотрящих от Запада за культуркой в РФ. На этом посту Пригов поощрял и культивировал всяческих человекособаков. Вряд ли он делал это от лишь себя, конечно, выполнял поручение Хозяев.

И хотя пожилой Пригов до гроба усердно прикалывался (накануне скоропостижной кончины в видах перфоманса его должны были тащить в шкафу на 20-й этаж МГУ, а он бы из шкафа декламировал похабные куплеты) и по андеграундной привычке регулярно публично бегал на четвереньках, но он действительно был влиятельный литературный чин и очень серьёзный деятель.

Настолько серьёзный и влиятельный, что испуганный Митя Ольшанский немедленно принёс в жертву крамольного Друга Утят.

«Дмитрий Евгеньевич!

К сожалению, ваше вчерашнее выступление по адресу недавно умершего Д.А.Пригова сделало невозможным наше дальнейшее сотрудничество.
Все финансовые обязательства журнала по отношению к вам за июль и август месяц будут выполнены в полном объеме.
Ответственным за них является наш издатель Екатерина Евгеньевна Мень, которая ждет вашего звонка по тел., дабы определить удобное для вас время».

Со своей стороны Друг Утят совершил великодушный жест достойный нового Шиндлера:

«я только хочу попросить редакцию перечислить мои деньги на счёт Пригова. Это как раз и будет искомая сумма в 100 000 рублей. Даже ещё немножко останется».

Представляю, какой камень с души упал с души безутешных родственников и поклонников Поэта, бабки таки нашлись. Уараааа!..

Гранд мерси еврейской интеллигенции, Россия ещё не видела таких весёлых похорон. Могут же, когда захотят.

P.S. Зануд с нравоучениями о почитании мертвецов просим не беспокоиться. Уверяют, что покойный был весёлым человеком без комплексов и посмертный перфоманс на своей могиле горячо одобрил бы.

http://pioneer-lj.livejournal.com/1113678.html

Макабрический перфоманс с актуальной инсталляцией и бизнес-планом

Состоявшийся недавно аттракцион еврейского нищенства на поминках Поэта вызвал большой интерес общественности, дискуссия закономерно развивается в глубину и в ширину.

Гуманистическая интеллигенция обычно прибегает к излюбленному аргументу негодяев: …не сметь дурно говорить об усопшем, неприличная правда о моральном облике покойного и его настоящих заслугах есть возмутительный цинизм и кощунства против Нравственных Устоев!.. Они всё никак не могут поверить в истину, что по мощам и елей. Ежели ты законченный подлец при жизни, то на какое посмертное общественное уважение можно рассчитывать?! Впрочем, дань скорби по своему важному покойнику они выцыганивают примерно с тем же бесстыдством, с каким выпрашивали пожертвования на похороны сановного графомана и похабного клоуна Пригова.

Русские народники в кипах вдруг открыли, что у русских есть народный обычай ходить по людям и собирать «на похороны». Вот, дескать, литературная синагога и решила уважить традиции аборигенов. Обычай такой и правда имеется, но только у подонков советского общества. В первой половине 90-х советские алкаши не помнили себя от счастья: водка дешевле закуски! Было время, зимой водку заливали в автомобили вместо жидкости для омывания ветрового стёкла (это было дешевле). Но у пропоиц не имелось даже и столь скромных сумм, поскольку по случаю реформ они потеряли почти все прежние источники дохода. И тогда алкаши нашего дома повадились посылать своих женщин по квартирам собирать «на похороны». По звонку открываешь дверь, на пороге две скорбные испитые фигуры по виду древних бабушек.

– (нудно) Собираем деньги на похороны Мариванны с третьего этажа, кто сколько может, кому сколько не жалко…

– Вы ж на неё на прошлой неделе собирали?

– …?! (жалобно) Надо бы ещё разок помянуть Мариванну, доброй души была старушка с третьего этажа, всегда в долг давала. Мы эта, кто сколько может, кому сколько не жалко…

Ко второй половине 90-х советская алкашня в основном повымерла, захлебнулась водкой (настала эпоха приватизации квартир, вот свои квартиры они и пропивали). В пользу советских алкоголиков можно сказать, что они хотя бы побираться посылали бедных женщин, всё-таки чувствуя неприличность ситуации. Литературная синагога не постеснялась выставить брутального А.Носика, не снимая кипы, тот требовательно обратился к народу: – Сами мы не местные, поэты из Лондона, страховка не сработала, счета лишь валютные, шлите кто сколько чего может!..

Меня в акции Носика-dolboebа по сбору средств на похороны Пригова задел даже не сам по себе факт сбора с народа гробовых Поэту, но то что ведь Пригова худо бедно а похоронили. И вот теперь родственники и близкие покойному люди задумали возместить понесенные расходы в размере 100 тысяч рублей, суммы для них довольно скромной. А, ведь если хорошенько подумать над бизнес-планом, то при правильной постановке дела тут может и прибыль образоваться, ну.

Нас поправили, что Barclays Bank не относится к элитным. Охотно верю, что его спутали с другим элитным банком. Но каков бы ни был статус Barclays Bank, никто не решился утверждать, что люди бегут из Москвы в Англию от голимой нищеты, и там ночуют в Лондоне под мостам у реки Темзы, а счет в банке им нужен для сбора безналичного подаяния. Кстати, по ходу обсуждения выяснилось, что семья имеет не только недвижимость в Лондоне, но и сохранила хорошую квартиру в Москве. Искомая долбоносиками сумма равна нескольким месяцам арендной платы за эту квартиру, между прочим. И что характерно, никому из поклонников Великого Деятеля Культуры не пришла в голову элементарная мысль добыть средства путём реализации чего-нибудь из бесценного творческого наследия покойного. Видимо, даже у восторженных почитателей Актуального Поэта нет иллюзий насчет ликвидности его творчества. Кому можно продать гениальный творческий замысел дурным голосом кукарекать из шкафа? То-то же.

* * *

Между тем от покойного Пригова пострадал живой Друг Утят, главред Митя взашей выгнал его из «Русской жизни» за непонимание величия покойного Гения.

«Дмитрий Евгеньевич!
К сожалению, ваше вчерашнее выступление по адресу недавно умершего Д.А.Пригова сделало невозможным наше дальнейшее сотрудничество». …

«7 августа сего года меня, Вашего коллегу, специального корреспондента журнала «Русская жизнь», главный редактор Дмитрий Ольшанский без предупреждения и каких-либо разговоров уволил с работы. Основание увольнения: «Дмитрий Галковский – подлец». …

Огорчает, что Митя до сих пор не представил обществу альтернативную интерпретацию происшедшего скандала. Решил оказать ему посильную гуманитарную помощь.

Дело-то как было. Умер исполин культуры, титан духа, жертва преследований от тоталитаризма, Великий Поэт, 50 лет постоянный автор рубрики «куплеты» журнала «Литературная мурзилка». На поминки собрались друзья и почитатели усопшего гения. Тихие интеллигентные люди, бедные, но гордые, в глазах сияние Духовности. И семья покойного хоть и бедная, но очень гордая: отдала за скоромные похороны всей подвижнической жизнью и служение Культуре накопленные сбережения, ни у кого помощи не взяла (хотя сами ночуют под мостом, что над рекой Темза, днём в местном метро на поддержку культуры в РФ милостыню просят). Товарищи и поклонники Поэта сами скинулись, кто сколько может: кто на поминки курочку принёс, кто фаршированную щуку, кто трёхлитровую банку наливки собственного изготовления. Сидят, скорбят, скромно поминают усопшего. И тут в собрание является пьяный Друг Утят. Оглядел интеллигентных людей злым глазом, обматерил собрание (синагогу) и вдруг похабно сплясал камаринского на свежей могиле. Затем пуще разошёлся. Вскочил на стол, опрокинул бедняцкое угощение, стал разбрасывать деньги и кричать: – Танцуют все!..

Интеллигентные люди буквально остолбенели от небывало циничного кощунства. Но тут встал хрупкий юноша Митя, посмотрел на хулигана через потеющие от возмущения стёкла очков и срывающимся голосом смело бросил в лицо распоясавшемуся негодяю: – Вы литературный подлец, извольте выйти вон!

И все собравшиеся поддержали смелого молодого человека громовыми аплодисментами, переходящими в овацию. Растерявшийся, пристыженный хулиган понуро покинул собрание (синагогу). Всё успокоилось, из-под стола вылез маленький суетливый человечек в кипе, подсел к следующему гостю и продолжил его уговаривать сделать взнос в благотворительный фонд своего имени…

http://pioneer-lj.livejournal.com/1115343.html

Жертва интеллигентности или Нарушитель конвенции

Недавний скандал с Галковским в «Русской жизни» неожиданным не назовёшь. Чего ж другого можно было ждать, рано или поздно. Любопытно другое, Мэтр посвятил делу целых четыре выступления в своём ЖЖ – 1, 2, 3 и 4, – но нет привычного ощущения могучей симфонии, вроде бы дирижёрские движения те же, а с удивлением слышен сумбур вместо музыки победы. Кто помнит прежние выступления Дмитрия Евгеньевича, втаптывающего чугунными публицистическими копытами супротивника в грязь, не может не насторожиться. Нет, если правду признать, то Другу Утят и прежде приходилось сливать, но не столь тотально и не на своём поле, в самой для него выгодной позиции. Куда-то ушли вдохновение и кураж. Досужая общественность ещё раз убедилась, что Митя типичная сволочь, однако и Галковского, судя по реакции в ЖЖ, не особенно поддержала. В чём тут дело?

На мой взгляд, причиной поражения Гроссмейстера манипуляций и пасквилянтства явилась концептуальная коллизия. Внутренняя противоречивость идеологических позиций приводит к постоянному сбою логики в рассуждениях Мэтра. Например, он рассказывает, что по просьбе Мити Ольшанского дал «Русской жизни» своё имя в пользование, стал формальным сотрудником журнала. Прекрасно, вот Митя и попользовал имя Галковского. А то будто добрейший Дмитрий Евгеньевич прежде не ведал, что Митя законченный подлец. Какие тут к кому могут быть претензии?! Всё честно, сделка состоялась.

Перейдём к высшей степени поучительному разбору полётов. Галковский основал свою позицию на трёх тезисах. Сразу скажем, что справедливость тезисов не подлежит сомнению. И, тем не менее, самая кристальная правда против интеллигенции Дмитрию Евгеньевичу нисколько не помогла и не поможет.

1. Пригов бездарность.

2. Пригов сановник (чиновник) от литературного процесса.

3. Главред Ольшанский уволил сотрудника Галковского за высказанное тем в своем блоге нелицеприятном мнении о покойном Пригове и публично затеянном (еврейским миллионером А.Носиком) неприличном сборе пожертвований в сумме 100 тыс. рублей на возмещение непосильным похоронных расходов проживающим в Лондоне безутешным родственникам Поэта.

Начнём с п.2. Как известно, сам Галковский проповедует интеллигентную корпоративную солидарность и призывает, чтобы интеллигенты осознали свои классовые интересы и взяли власть в стране. Вот Пригов её и взял, свой кусок. Что, не нравится?

За циничное нарушение интеллигентской солидарности возмущённая Интеллигенция руками Мити Ольшанского Дмитрия Евгеньевича выставила вон. Изгнание Друга Утят из редакции «Русской жизни» живо напоминало сцену выноса тела нарушителя конвенции Самуила Яковлевича Паниковского. Митя Ольшанский партийная гнида? Да, и препохабнейшая, мерзкий тип путинского комсомольца. Но смотри предыдущий пункт об интеллигенции и власти.

На обвинение в пренебрежении корпоративной солидарностью Дмитрий Евгеньевич возражает, что Пригов не настоящий Интеллигент, но графоман и гебистская мурзилка, засланная дискредитировать настоящую интеллигенцию. Но тут дело даже не в том, что доказательств засланности не приводится. Корпорация Интеллигенция сама решает, кто гарфоман, а кто Гений, и кто кому мурзилка. В данном случае решено, что Пригов есть страдалец и Великий Поэт, а Д.Е. Галковский грязный пасквилянт и литературный подлец (как абсолютно верно понял полученную от интеллигенции аттестацию сам герой).

И теперь мы ясно видим, что антиинтеллигентское кипение Дмитрия Галковского в своём ЖЖ столь же нелепо как антипартийные выступления какого-нибудь Бухарина, так и не понявшего ленинскую диалектику, и пытавшегося критиковать сталинский ЦК. Ежели Дмитрий Галковский собирается и впредь числится в рядах интеллигенции, то ему одна дорога – разоружиться перед редакцией «Русской жизни» и написать покаянное письмо ошельмованному им верному путинцу Дмитрию Ольшанскому. Впрочем, возможно, что со временем интеллигенция решит Галковского как своего видного представителя реабилитировать, посмертно. И престарелый Митя Ольшанский тепло помянет высокого им уважаемого старого товарища и коллегу Дмитрия Евгеньевича в своих ценнейших для Культуры мемуарах «Как я редактировал Русскую жизнь».

http://pioneer-lj.livejournal.com/1116070.html

Разговор Главного редактора с читателями

Митя упустил прекрасную возможность промолчать. Промолчи он, и поклонники могли бы утверждать, что Митя страдал молча. Даже быть может, по ночам плакал в подушку, зачем люди злы.

«Мои комментарии в этой ситуации окончательно становятся излишними, поскольку каждое слово там – правда».

Приходилось ли вам встречать сразу столько слов и букв правды? Подозреваю, что нет. Так что спешите видеть!..

Разбирать этот крик души измученной монструзными выходками Друга Утят мне лень. Обращу внимание лишь на один чудный пассаж.

«Многие журналисты и литераторы, с которыми мы пытались вести переговоры о сотрудничестве, отказывались иметь с нами дело, ссылаясь на то, что мы печатаем Галковского»

Ишь ты, оказывается, при Галковском в «Русской жизни» печатались одни не брезгливые литераторы, порядочные люди обходили нечистое место за версту.

«Можно быть психически неадекватным, юродивым (или носить соответствующую маску), но оставаться человеком чести, совести и гордости. Мужчиной, в конце концов. Вы им остаться не смогли. Точнее, не захотели».

Затрудняюсь понять, каким образом психический неадекват может быть человеком чести, совести и гордости. Хотя возможно, что медицина и знает такие случаи. А вот как Друг Утят должен был проявить себя в редакции «мужчиной, в конце концов», для меня загадка. Зачем мужчиной, в отношении кого мужчиной?.. Разве в этом журнале мало писать статьи? Ну да ладно, эти вопросы наверняка от моей общей некомпетентности в литературном процессе.

* * *

Для истории собрал скромную коллекцию комментариев читателей по адресу инфантильного подлеца, главного редактора «Русской жизни» Мити Ольшанского.

«безотносительно Галковского - какой чудовищный самопародийный канцелярит»

«Довольно жалкое письмо. То, что Г. - исписавшийся мудак это и пьяному ежику понятно. Но, возникает несколько весьма простых вопросов.

Первый - про гранты. С каких это пор партийные деньги стали грантами?

Второй - значит:
"статьи, все семь штук, изобиловали грубыми фактическими ошибками, стилевыми ляпами и в целом вызывали чувство мучительной неловкости "

... и все-таки печатались из номера в номер. Это что, новый профессионализм?

Третий - о каком "человеке чести, совести и гордости" может говорить г.Кузьминский служа под руководством литпереростка Мити Ольшанского - автора "Гламурной кремляди", получающего "грант" от этой самой "кремляди" (работая спичрайтером у Миронова)?
Господа-товарищи, Вы мазаны одним миром и не смешите нормальных людей вычурными словами, перечитывайте время от времени самих себя, любимых:)»

«А вопросы все те же:
- зачем было публиковать тексты Галковского в количестве 7 (семи) шт. если они были плохие и все это видели?
- какой степенью наглости надо обладать, чтобы деньги, выпиливаемые из партийной кассы СР, то есть по сути выделенные Администрацией Известного Кого называть "грантами", и где такой наглости учатся?
- не стыдно ли работать под руководством человека, который сначала публично бичевал "кремлядь", а потом у этой кремляди стал старательно отса.... в общем, обслуживать?»

«Должно быть, Вам кажется, что комментарий Кузьминского представляет редакцию РЖ в выигрышном свете. На самом деле более позорное саморазоблачение сложно себе представить. Этот запредельно хамский ответ мог остаться на совести заместителя главного редактора, однако и Вы и многие сотрудники издания с победным видом на него ссылаетесь. Пафос письма можно передать одной фразой: "Мы его, можно сказать, на помойке нашли, отмыли, очистили от очисток, а он нам фигвамы рисует!" Досталось и читателям, "ораве скудоумных и зоологически злобных недотыкомок". Вам не приходило в голову, что редактор, который публикует статьи, "изобилующие ошибками и вызывающие неловкость", расписывается в собственной профессиональной несостоятельности? Последующее увольнение сотрудника - не за непрофессионализм, а за высказывание частного мнения - наносит последний сокрушительный удар по Вашей репутации. С таким капитаном и такой командой корабль под названием "Русская жизнь" обречен».

А вот и сам Митя явился народу, чтобы исчерпывающе объясниться по затронутым вопросам:

«мне кажется, что вам нужно пойти на..й».

«Согласитесь, Митя, Вы - литературный пройдоха.
Либералом Вы - были.
Черносотенцем Вы - были.
Мальчиком по отмыву денег любовника Ксении Собчак - были.
Обличителем "кремляди" - тоже были.
А сейчас - у той же "кремляди" на "гранте".
Как же Вас назвать иначе ? А вы сразу "на..й", дедушка Вас этому точно не учил:)»

«Ещё троцкистом был и "неоконом". (Кстати, по ходу и с "неоконами" кое-что проясняется. Из них ведь каждый второй тоже в девичестве троцкистом был.)»

«Человек, принимающий решения, обязан за них нести ответственность, а не так, как Митя сейчас прятать голову в песок и бояться сказать лишнее».

«Руководитель, лично принимающий кадровые решения, обязан оградить от расхлёбывания последствий трудовой (тем более творческий) коллектив. Иначе он не руководитель, а говно собачье.

Вы не мальчик. Приглашая ДЕГа, вы знали на что шли. Увольняя ДЕГа вы обязаны были лично разрулить эту ситуацию, не подставляя сотрудников. Когда ДЕГ в ЖЖ обратился с открытым письмом к редакции, ваш камент должен был быть там первым - это наш конфликт, редакция не при чём.

Теперь, когда ДЕГ, метя в вас, прицельно бьёт по членам редакции, вы не нашли ничего лучшего, как спрятаться за заявление своего зама.
Вы идиот, Митя. Это не попытка обидеть, а грустная констатация медицинского факта».

Борис Кузьминский смачно сказал о своём опусе:

«Это письмо - физиологическая реакция вроде рвотного рефлекса».

* * *

При всей соблазнительности делать административные выводы на основе разоблачения морально-идеологического облика отщепенца, этот классический интеллигентный путь весьма склизок. И редакция «Русской жизни» вскоре в этом убедится.

Готов согласиться, что моральный облик литературного подлеца Галковского оставляет желать лучшего. Хотя в данном случае будет трудно объяснить людям, почему человеку нельзя иметь критическое мнение в отношении жизнедеятельности недавно преставившегося графомана и паяца Пригова. И с какой стати следует умиляться учиненным литературной синагогой мелким гешефтом на могиле этого самого Пригова. Разве что воспользоваться универсальным аргУментом, который в 80-е встретился мне в газете «Правда» (из выступления какого-то коммунистического функционера): …абсурдно даже помыслить, что у советского народа может быть иное мнение, чем мнение Партии!

Взять хотя бы Митю Ольшанского. Человечек пламенно разоблачал «кремлядь» (собственно, он и есть автор этого пасквильного словца), а ныне Митя у этой кремляди на посылках. Или взять недавний прискорбный случай, в своём ЖЖ Ольшанский цинично надругался над горем несчастной матери, у которой украли младенца. Спрашивается, как порядочные люди могут сотрудничать с «Русской жизнью», возглавляемой аморальным негодяем, а?