Тут лучше ответить не теоретическими рассуждениями, а чем-то более жизненным.
Просто из истории моей семьи.
Дед, начавший войну рядовым политбойцом батальона коммунистического ополчения, выходил с остатками батальона из окружения. К его небольшой группе прибивались другие окруженцы. И в какой-то момент собрался внушительный отряд. Человек двести. В прошлом дед в период до рабфака(1927) служил в Красной армии в должностях комиссара эскадрона, комиссара пехотного батальона, комиссара арт.дивизиона, саперного и танкового батальонов. По сути дела был кадровым офицером, владевшим всеми очновными специальностями сухопутных войск. Участник гражданской и финской войн. В 1916 году освобожденный член завкома рудников - в период мобилизации оборонки. В 1930-е инструктор ЦК профсоюза геологов, т.е. человек, которого приставляли к инженеру-геологу, и на которого взваливалось все: и руководство людьми, и продовольствие, и фураж для лошадей, и организация ночлегов, и взаимодействие с местными органами власти, и организация охраны геологического отряда от возможных нападений бандитов, и, при необходимости, организация работ по наведению переправ. Вплоть до суда, если внутри отряда возникают конфликты. Абсолютно все, кроме того, что относится к компетенции специалиста-геолога, который и является начальником партии.
Короче, ему вверяли свою судьбу и сержанты, и лейтенанты. Чувствовали, кто реальный руководитель, вне зависимости от званий.
Так вот. Отряд в один момент оказался блокирован. С трех сторон немцы, с четвертой стороны протяженное минное поле. По ту сторону минного поля с очевидностью наши. Пушки стреляют, немцы пытаются бомбить.
Днем его отряд отбивал атаки, но к вечеру боеприпасов не осталось. Наутро только со штыками в поледний бой или в плен сдаваться.
Дед ночью взял щуп, построил отряд в колонну по одному, и, прощупывая землю перед собой, вывел отряд к своим через несколько километров минного поля.
Собственно - революционный выход из безнадежной ситуации. Поддержание статус-кво бессмысленно. Хотя надеяться выжить в плену можно. Идти ночью через минное поле - риск неимоверный. Одна ошибка деда - взрыв. И посреди минного поля, не имея возможности даже вернуться, остаются все остальные. Страшно. Но все-таки это выход, требующий полного осознания ответственности, требующий от ведущего высокой квалификации и высочайшей внимательности, от тех, кто идет за ним, - полного и безоговорочного доверия командиру и высочайшей дисциплины. Держаться строго друг за другом, не отклоняться от нащупанной тропинки.
Вот, собственно, и все, что нужно для понимания смысла революционного подхода.
Сопоставьте с ленинской формулой революционной ситуации. "Низы не могут жить по-старому, а верхи не могут управлять по-старому". Полная аналогия.
Ситуация приходит к тому, что осознание безнадежности удерживаться на краю пропасти становится вполне всеобщим: снизу доверху. Надежда остается только на чудо или на неординарные решения, которые в состоянии провести в жизнь только те, кто осознанно и ответственно взваливает на себя бремя власти, но все-таки видит и перспективу(в нашем случае - признаки наличия своих по ту сторону минного поля), а не туман неизвестности. Осознает риски, но все-таки понимает как можно пройти по минному полю к намеченной перспективе.
Но вести за собой может только тот, кому люди способны поверить. Как в смысле доверия уму и знаниям(ведет на риск не сдуру, а все-таки от понимания, как можно преодолеть опасности), так и в смысле доверия человеческим качествам. Типа - этот не обманет и не бросит.
Как видим, в нашем случае доверие рядовому, выявившему свою способность ответственно и грамотно руководить, уже было наработано предшествующим опытом отступления в окружении. Сержанты и лейтенанты власть рядового над собой оспаривать не могли. Они и плюс группа политбойцов, с которыми дед вышел еще из первого боя, -были "партией", которая пресекала панические и пораженческие настроения, разброд и шатания в среде рядовых бойцов. Несомненно идти через минное поле рядовые бойцы боялись. У многих, наверняка, была мыслишка о плене. У кого-то, наверняка, на минном поле могли не выдержать нервы, но они знали, что группа поддержки командира их пристрелит без разговоров.
Итак, условия, в которых революция является оправданной, является практически абсолютным добром:
1) безвыходность положения(в смысле отсутствия простых и при этом достойных выходов), осознаваемая на всех уровнях
2) наличие достаточно прозрачной перспективы, которая не достигается без риска
3) наличие разумного проекта достижения перспективы
4) наличие субъекта, имеющего волю и квалификацию, чтобы осуществить проект, т.е. провести к перспективе через риски
5) наличие у субъекта доверяющей ему достаточно сильной группы поддержки, способной осуществить диктатуру над низами, которые смертельно боятся рисков, но и сами не могут найти иных выходов, кроме недостойных.
Революция - это очень хорошо и глубоко подготовленная импровизация.
А вот "революционность" с Че Геварой на футболке - это псевдореволюционность. Это всего-лишь стремление к поездке "за туманом" как альтернативе езды "посланных делами", едущих за деньгами, бегству "от обиды от тоски".
Я думаю, что это самая лучшая характеристика "революционной романтичности" - просто бунт против необходимости, против обыденности. Дескать, я свободно выбираю нечто неопределенное.
Собственно, в этом был основной дух туристического и альпинистского бума 60-70-х. Который имеет самое прямое отношение к поднятому вопросу.
Это была та же самая революционность, искавшая себе выхода в походах, в восхождениях.
Вот оно:
И нет там ничего,
Ни золота, ни руд,
А только-то всего,
Что гребень слишком крут.
С утра подъем, с утра -
И до вершины бой.
Отыщешь ты в горах
Победу над собой.
По сути - глубоко индивидуалистичное, даже эгоистичное "стяжание святого духа" через преодоление чего-то.
А я в свое время, еще будучи студентом, вынужден был разбираться в себе: зачем я хожу в походы? Вот реально - зачем? Песенку "А я еду за туманом", разумеется, знал. И альпинисткую песню Визбора знал. Но... она категорически не соответствовала моей мотивации хождения в походы.
В конечном итоге формулу нашел, причем в поэтической форме:
Я никогда не ездил за туманом,
Учился лишь в тумане выживать.
Туман - обман, а жизнь вся из обмана, -
Я знаю это, мне ль это не знать.
Короче - боевая учеба. Это, типа, надо уметь. Надо уметь спать в палатке на 35-градусном морозе, разводить костер под дождем, спускаться на горных лыжах с заснеженных перевалов, прыгать на байдарке с порогов, удерживаться на маршруте среди заросшего камышом озерно-речного пространства, уметь планировать походы и правильно обеспечивать их материально-технически, уметь разрешать конфликтные ситуации, возникающие в автономной группе, находить выходы из безвыходных ситуаций, в которые попадаешь на маршрутах... - Чтобы, когда потребуется, импровизация была очень хорошо подготовленной.
Как видите у революционности активного меньшинства была в свое время достаточно осознанная на философско-поэтическом уровне мотивация. У большинства - вполне эгоистичная.
Но была и другая. Гораздо более редкая, - но была.
Так вот, сейчас, когда становится достаточно очевидной бесперспективность дальнейшего существования русского народа и русской государственности в их нынешнем ублюдочном состоянии, эквилибистика на краю пропасти - становится смертельно опасной. Достойный выход - революционное преобразование общества.
Но для этого должна возникнуть организация тех, кто ищет тумана, а "готовится к великой цели".
Эта организация должна родить социально-экономический проект, который она готова реализовать, - полностью осознавая опасности, но и сознавая пути и способы преодоления этих опасностей.
Но самое главное в том, чтобы эта организация нашла себе такое место в текучке политической и экономической обыденности, которое позволило бы ей убедительно продемонстрировать собственную способность к позитивному лидерству. Продемонстрировать собственную объективную единственность в качестве претендента на бремя власти.
Такая организация не создается на основе простого механического объединения людей. Она создается вокруг объединяющего дела. Но... "перед тем, как объединяться, надо решительно размежеваться"(Ленин).
Т.е. выявить те принципиальные вопросы, по позициям в отношении которых должен происходить отбор людей.
Вот сейчас мы, с легкой руки Кирилла Д., как бы различили два принципиально противоположных подхода к революционности:
- романтическо-эгоистический поиск собственного Я через одоление чего-то очень трудного
- стремление всесторонне готовиться к импровизации тогда, когда позитивный выход из смертельно опасного положения может быть только сложным, опасным, необычным, требующим мужества, ума, воли, ответственности, силы - и прочной авторитетности в качестве лидера.
Но первым условием такой подготовки должно быть преодоление нынешней всеобщей в интеллектуальных кругах предубежденности против ЛЮБОЙ революционности. Необходимо возникновение понимания того, что революционный выход рано или поздно становится безальтернативным.
Но для того, чтобы он не стал катастрофой, чтобы провести общество через минное поле, надо готовиться.
Готовиться к революции: интеллектуально, духовно, организационно и через практическую наработку общественного авторитета.
Надо вырабатывать проект будущего и логику движения к нему, надо создавать необходимые заделы в настоящем, надо вырабатывать и пропагандировать духовные стимулы борьбы за этот проект, надо нарабатывать "историю успеха", обеспечивающую моральный перевес над иными силами, рядящимися под революционеров, но преследующими чуждые и даже враждебные России цели.
