Дискуссия о высших принципах распределения икры при тоталитаризме и демократии, кажется, зашла в тупик, никого из оппонентов не убедив. Учитывая важность вопроса, не имею права уклониться, не оказав посильной помощи в заведении рассуждений в бесконечный тупик.
Предложенные чистые модели я вижу так. В данной культуре некоторые блага приобретают особый символический смысл и становятся остро дефицитными. Неважно, является дефицит природно (икра) или административно (желтые штаны) обусловленным. Как эти блага распределять, исходя из критерия справедливости? Критерий следующего уровня – стимулирующая роль блага в развитии общества.
Оппоненты разделились исходя из постулата, что «стихийный» рыночный способ (нахождение баланса спроса и предложения с помощью цены свободной купли-продажи) и административный способ (ограничение спроса с помощью талонов или очередей и пр.) принципиально различны. Оппонент А считает, что при рынке решение о покупке свободно принимается «внизу» индивидом, а при «талонах» – отцами нации (царем, советом старейшин - «Госпланом»). Поэтому рынок справедливее – любой житель Усть-Ордынского национального округа при рынке имеет такую же возможность купить икры, как и москвич из номенклатурной касты. В чем-то ужмется усть-ордынец, но, чёрт побери, это будет его решение. К тому же рынок стимулирует конкуренцию за деньги, что ускоряет развитие (ведь, конечно же, самый легкий способ победить в конкуренции за деньги – это честно и самоотверженно трудиться).
Оппонент Б считает, что при распределении таких благ «отцами», при устранении ценовых барьеров, дефицитные блага распределяются более справедливо – более равномерно по социальным слоям и по территории страны, а кроме того, в меньшей степени поступают в распоряжение антисоциальных групп, тормозящих развитие (критерий второго уровня).
Мне кажется, первая ошибка в самой конструкции теорем находится в этом исходном постулате. Да, решение о покупке принимает индивид, вольный распоряжаться своим бюджетом. А вот величина его бюджета определяется не на индивидуальном уровне, а теми же «отцами нации». Надо понимать, мы говорим о социальных процессах, а не об индивидуальной увертливости и талантах А и Б.
У нас были в Москве ЦК и Госплан. Они задавали механизм и сетку распределения благ по областям и округам – оставляя основную массу благ на усмотрение индивидов при купле-продаже на рынке, но выдавая по своему усмотрению талоны на престижные блага и удобства. Теперь ЦК и Госплан не в Москве, а московский обком получил к исполнению механизм и сетку распределения благ по губерниям, муниципиям и бантустанам РФ. Это тот самый рыночный механизм, который защищает оппонент А. Никаких очередей и талонов. Икра и киви на каждом углу.
Очевидно, что при таком механизме распределение стало менее справедливым, и престижные блага в гораздо большей степени сосредоточились в малых социальных группах и в малых зонах территории. Это очевидно по тому, как распределились деньги (доходы). Отношение доходов верхней и нижней децилей (фондовый коэффициент) было 3,5 и стало 15 (официально, а с теневыми доходами - 30). Между крайними регионами отношение доходов было 3, а стало 82.
Если взять всю мировую сферу влияния нынешнего рыночного ЦК и Госплана, то там идет такой же процесс – концентрация дефицитных благ у меньшинства в «мировой метрополии». Как при этом используется понятие «свободы» для прикрытия этой реальности, к нашей теме отношения не имеет.
Мой тезис таков: рынок сам по себе нисколько не мешает ЦК и Госплану направить дефицитные блага в те точки земного шара и тем группам, которые в этом ЦК признаны приоритетными. Никакой автоматически получаемой свободы выбора для жителей Ивановской области или Берега Слоновой кости рынок не несет. Согласно заданному оппонентами критерию справедливости разницы между рынком и административным распределением нет никакой. Разница – лишь в качестве камуфляжа. Решение администрации нагляднее, ей гадости делать без прикрытия рынком труднее. Но если будет надо, то и без рынка обойдется. А главное, и без жителей.
Что происходит при смене механизма распределения и получении рыночного камуфляжа? Прежние привилегированные группы забирают больше благ, чем раньше (см. доходы москвичей). Сдвиг от административных механизмов («социальное государство») к рыночным на Западе (неолиберальная волна) привел, как там пишут, к появлению жестких сословных барьеров, о которых общество кейнсианского капитализма уже и забыло. Мир крупной буржуазии полностью оторвался от среднего класса, стал непроницаемым.
В среднем классе и внизу сдвиг к рынку резко усилил преступную мотивацию. Вопреки предположению А, в конкуренции за деньги более эффективны антисоциальные и разрушительные установки. В РФ это свойство конкуренции проявилось еще сильнее, чем на Западе – нет заслонов гражданского общества и государства-Левиафана. Конкуренция – это не соревнование (после которого соперники жмут друг другу руки и кричат: «О, спорт! Ты – мир!»). Это – война всех против всех, введенная в рамки права. Тут лозунг: «Падающего – подтолкни!»
В общем, и по вторичному критерию (стимулирование развития) свободный рынок благ переключает энергию людей не на развитие, а на хищное использование ресурсов. Рынок без государства – система саморазрушающаяся.
Если принять во внимание исторические условия России с 20-х годов, то предмет спора вообще исчезает. При аграрном перенаселении и секторном разрыве, который имелся в центре России, массовой неграмотности населения и застойности традиционных укладов жизни на восточных окраинах отказ от административных механизмов распределения благ означал бы быстрое превращение большинства населения в «общность, которую нет смысла эксплуатировать». Это был бы моментальный конец России.
На деле, с точки зрения рынка не москвичи были «халявщиками», а большинство населения. И для его социализации в модернизирующемся обществе ему требовалось не просто предоставлять, а навязывать из центра ресурсы современного образа жизни «на халяву». Это было справедливо и по высшему, и по вторичному критериям, потому что это создало массивный «субстрат развития» - как выгодно родителям вкладывать деньги в детей. Так делают везде, где ведется форсированная программа модернизации. Слаборазвитые группы и регионы отвергают блага, а их насильно к ним приучают – только потом от них начинается отдача.
И вот, уже 15 лет мы наблюдаем обратный процесс – прекратили административную раздачу благ, и началась архаизация больших масс населения и больших регионов. Страна превращается в систему анклавов и «четвертого мира». Потенциал развития хиреет на глазах. Возникают большие общности вне конкуренции, их нет смысла эксплуатировать. Прекратят совсем «халяву», как того требует оппонент А – и об этих общностях вообще забудут, даже статистику смертности перестанут там собирать. Если, конечно, там не наладят производство самодельных взрывных устройств и всякого птичьего гриппа.
В любом обществе «сильные мира сего» считают себя недооплаченной категорией, а всех остальных – «халявщиками». Их жажда к дефицитным благам всегда окорачивалась царями, генсеками, президентами и аятоллами. Солоневич об этом целую книгу написал. Если бы цари и генсеки этого не делали бы и не раздавали отнятое у «сильных» остальной части общества, не было бы ни стран, ни племен.
Это о чистых моделях. А о реальности и спору не было. Какой смысл спорить, сколько благ надо было предоставлять москвичам, выполняющим роль «свиты короля», а сколько профессоров выращивать из жителей Владимирской области. Решал Госплан, и хотя мы все тут на Форуме, конечно, умнее и красивее, чем Косыгин с Байбаковым, но мы тогда еще в школу ходили и на горшках в детских садах сидели. А то бы наверняка все сделали гораздо лучше.
