Эвона куда хватили. ПС и ПО приводить в соответствие - это
уже не кризис, а социальная революция
Так в Чечне она уже произошла: врезки в трубы, нефтеперегонные мини-заводы, зинданы и рабы. Тоже самое долно быть "построено" в России. Если сегодня преприниматель не может выплачивать зарплату (или не хочет, а Едрочество ему в этом не хотении никак не мешает), то есть обрудование у него есть, материалы есть, а зарплаты рабочим нет. Что это значит? Это по всем канонам теории экономических формаций значит, что он одной ногой стоит в РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОМ строе. Ну, а если без лишнего пафоса, то эти новые ПО следует назвать КАПИТАЛИЗМОМ С ЭЛЕМЕНТАМИ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО УКЛАДА. Иного и быть не может при постоянной деградации ПС.
------------------------------------------------------------- http://www.mk.ru/numbers/1185/article35320.htm
Куриная кабала
В 300 км от Москвы обнаружился концлагерь
Колючая проволока, бетонный барак, грязные матрацы... Подъем в 6 утра, скудная еда, 16-часовой рабочий день... И бездна страха — что тебя в лучшем случае изобьют, а в худшем спустят собак...
Весь этот ужас — не в каком-то богом забытом кавказском селении, а в трехстах километрах от столицы, во Владимирской области, на Александровской птицефабрике.
Четыре месяца назад сюда в настоящее рабство попали 24 гражданина Узбекистана. Они в буквальном смысле стали собственностью директора фабрики Владимира Ковтуна. По иронии судьбы в Москве он является одним из учредителей ЧОПа под названием “Антикриминал”.
Подробности этого дикого случая стали известны корреспонденту “МК”.
Женщина-танк
А началось все с письма. Жители поселка Майский Владимирской области писали, что стали “свидетелями жестокого безнаказанного издевательства над людьми”. Читаешь послание — и волосы встают дыбом. Якобы директор местной птицефабрики “купил” в рабство около двадцати мужчин и заставляет их работать сутки напролет, избивает и травит собаками.
...Редакционная машина тормознула у одного из комбинатов города Кольчугино Владимирской области, где сейчас работают пятеро бывших “пленников”. Рассказывая о своих злоключениях, они умоляют не фотографировать их лица. Боятся потерять подработку, которая нужна им для обратного билета домой. “В Россию больше ни ногой!” — наперебой повторяют они.
Вместе со мной сюда приехала Ирина Хныкова, бывшая глава Майского сельского округа. Хрупкая скромная женщина. Но именно она помогла гражданам Узбекистана, попавшим в “застенки” Александровской птицефабрики, в буквальном смысле обрести свободу. 37-летний узбек Эркин Шаматов теперь каждый раз при встрече с ней благодарит и преданно пожимает руки. Между собой бывшие пленники уважительно называют Ирину “женщина-танк”.
— Впервые я услышала об издевательстве над узбеками от жителей нашего поселка, работающих на фабрике. Меня это так возмутило! — вспоминает Ирина. — Я даже собралась устроиться туда под видом птичницы и заснять на пленку все, что там происходит. Но не успела — в начале июня в 3 часа ночи первые семь узбеков постучались в мою дверь...
Открыла и ахнула — перед ней стояли запуганные грязные люди в рваной, потертой одежде. Самый старший из них бухнулся в ноги: “Помогите, нам некуда больше деваться. Сказали, вы добрая и не прогоните…”
За забор нос не совать
Александровская птицефабрика в советские времена была крупнейшим предприятием, но к середине 90-х годов ее благополучно разворовали. Потом начался долгий процесс восстановления: один директор сменял другого, а добиться мало-мальски приличного результата никак не удавалось. В конце 2000 г. директором стал Владимир Ковтун, и птичьи дела резко пошли в гору.
Сегодня на фабрике насчитывается около 200 тыс. голов птицы. На собраниях администрации района в адрес Ковтуна похвалы летят одна за другой. А как же? Ведь он — главный налогоплательщик и работодатель района.
Но есть и другая — менее приглядная — сторона медали. Рабочие на птицефабрике боятся брать больничные, отпуска и отгулы за свой счет — а вдруг останешься без работы? Местные газеты еженедельно печатают рекламу об освободившихся на фабрике вакансиях. В общем, жуткая текучка.
Граждане Узбекистана появились в Александрове в конце марта. Вербовка проходила в их родном Намангане. Женщина по имени Лола предлагала всем желающим работу в России, рассказывая о чудесном обогащении тех, кто вернулся оттуда. Сказкам верили, желающих было хоть отбавляй, поскольку жизнь в Узбекистане не ахти. Скажем, рядовой бухгалтер в месяц может получать всего 15 тыс. сумов (500 рублей). При условии, что он вообще найдет работу и вовремя получит зарплату.
12 дней в автобусе — и братья Эркин и Авазбек Шаматовы оказались на Мытищинском рынке под Москвой. В этот же день их и еще 22 добровольцев погрузили в автобус и повезли на птицефабрику. Встречала и везла восточных гостей замдиректора Раиса Хитева. Пока добирались до места назначения, она с блокнотиком прошлась по салону, записывая имена и фамилии иностранных граждан, год рождения и профессию. Уверяла, что каменщики, трактористы, бухгалтеры обязательно сгодятся на фабрике. Обещала за работу по 4,5 тыс. руб. в месяц. У всех узбеков отобрали паспорта, якобы для оформления трудовых договоров.
Рабсилу поместили в обветшалый полуразрушенный барак, служивший в прошлом инкубатором. Разбитые редкие окна, средь которых гулял весенний ветер, бетонный пол с ржавыми трубами, железные кровати и матрацы с тряпичным хламом вместо одеял — вот и все, чем пришлось довольствоваться узбекам.
Мылись они там же, в ледяных стенах инкубатора, ржавой водой, по разрешению. Хлеб, макароны, рис и забракованные яйца, за которые вычитали из зарплаты определенную сумму, охранники приносили два раза в день. Сахар выдавали только по утрам, вечером он не полагался. Какое уж тут мясо?
Но и при такой скудной пище на узбеков постоянно орали: “Слишком много жрете”. И каждый день вдалбливали: за забор нос не совать, за территорию фабрики не выходить.
Ни копейки зарплаты
Но бытовые трудности оказались цветочками по сравнению с тем, что было уготовано “иностранцам” на рабочих местах. Большинство из них сортировали яйца на складе — отбирали битые. Начало работы — в 7.00. “Перекус” — только после 17.30. И снова к конвейеру — до 23.30. При этом никаких выходных и праздников.
Национальная черта узбеков — удивительная трудоспособность. Любой строительный прораб вам расскажет, что более исполнительных и аккуратных работников трудно сыскать. Но даже они по вечерам валились с ног от усталости.
— Для всех на птицефабрике существует система штрафов, — рассказывает Галина Лукьянова, бывшая работница предприятия. — Остановился передохнуть на две минуты — штраф 200 рублей, выкурил сигарету — штраф 100 рублей, разбитое яйцо вовремя не сгреб с пола — снова штраф. И так каждый день. А узбеков вообще били за любую провинность.
Мат-перемат, тычки, удары — об этом наемники еще долго будут вспоминать. С каждым днем наказания становились все изощреннее. Например, было в порядке вещей разбить яйцо о лоб и размазать его по лицу — за то, что якобы медленно работаешь.
Вообще же Владимир Ковтун любил разгуливать по территории фабрики с ружьем, время от времени постреливая в птиц, качавшихся на проводах. А заодно демонстрировал свою силу перед рабами. “Мы его очень боялись”, — признаются мужчины.
45-летнему Наилю кусочек металла попал в глаз, когда он чинил автоматизированную систему подачи воды курам-несушкам. На следующий день глаз заплыл, а через неделю мужчина ослеп. Позже в больнице врач пояснил, что если бы Наиля вовремя доставили в больницу, зрение можно было бы спасти.
Но самое страшное, что узбеки за все время работы на фабрике ни разу не получали зарплату. Ни копейки за три месяца! Узбекские паспорта им тоже не отдавали. А куда убежишь без денег и документов?
“Я вырвался из тюрьмы”
Не выдержав драконовских порядков, несколько отчаянных узбеков ночью перелезли через забор и прибежали к Ирине Хныкиной. А утром она уже была на фабрике. На территорию ее не пускали, пока она не сказала, что у нее есть информация о сбежавших работниках.
Перед Ковтуном Хныкина блестяще блефовала. Сказался опыт работы в ГАИ, где она проработала несколько лет инспектором по розыску транспорта. Она потребовала отдать ей документы и зарплату сбежавших. В противном случае угрожала обнародовать якобы отснятые материалы издевательств над узбекскими гражданами. Ковтун вдруг страшно испугался, документы отдал, а назавтра пообещал выплатить деньги.
— Но и на следующий день зарплату не дали, — рассказывает Ирина. — Тогда Ковтун попытался уговорить меня. Намекнул, что хочет поделиться рабами. А когда и это не помогло, грозился вызвать наряд милиции, но, естественно, не посмел.
На третий день вместе с Ириной на фабрику приехали двое узбеков с доверенностями на получение денег. Отдали им сущие гроши: кому 1200 руб., кому 700, а кому вообще 100 — это за три-то месяца каторжного труда! На голубом глазу в бухгалтерии объяснили, что все остальное ушло в счет погашения штрафов.
В тот день освободили еще одного узбека — Эркина Шаматова. Ковтун вызвал его в свой кабинет, чтобы продемонстрировать Хныковой, что никто из узбеков не хочет увольняться с фабрики.
— Зашел жалкого вида человек, — вспоминает Ирина. — В какой-то грязной робе, на голове — не то пакет, не то газета. Стоял, не смея поднять глаз. Ковтун заорал: “Ты что, домой захотел?” Эркин пугливо выдавил “нет”. Тогда я взяла его за руку: “В моей машине сидит твой брат Авазбек. Поедешь с нами?” Вы бы видели, сколько надежды засветилось в его глазах!
Как только за спиной Эркина закрылись ворота птицефабрики, он плюхнулся в песок на колени. “Слава аллаху, — заголосил он. — Я вырвался из тюрьмы!”
Через несколько дней к Хныковой сбежали еще пять узбеков. Сказали, что помощи просят и те, кто остался на фабрике. Вечером 23 июня Ирину разыскивал по поселку еще один беглец — 23-летний Эльмурат Маматкулов (парень приехал в Россию, чтобы заработать деньги на свадьбу). Но Ирина в этот день уехала в Александров, и парню ничего не оставалось, как вернуться на фабрику. На поле его заметила проезжавшая мимо на машине Раиса Хитева. Охрана изловила парня и жестоко избила. Позже заведующий Александровским отделением судебно-медицинской экспертизы зафиксировал на теле Эльмурата многочисленные ссадины и кровоподтеки спины, груди, ссадины обеих голеней, ушиб мягких тканей затылочной области. Парень неделю лечился в районной больнице, потом отлеживался в общежитии города Кольчугина, куда его устроил знакомый.
Когда же этот материал готовился в номер, стало известно, что Эльмурат Маматкулов бесследно исчез. Последний раз его видели 8 июля в общежитии. Узбеки ищут его, но пока безрезультатно.
24 июня Ирина обратилась к начальнику паспортно-визовой службы УВД округа “Александров” Лидии Жигаревой, и в этот же день оперативная группа выехала на фабрику. В ходе проведенной проверки были установлены многочисленные грубые нарушения трудового законодательства. Из заточения вызволили остальных узбеков, Ковтуна доставили в милицию, но позже отпустили. Выяснилось, что директор Александровской птицефабрики никаких разрешений на использование иностранных работников не имеет, не говоря уже о регистрации граждан Узбекистана на территории РФ.
В этот же день Владимир Ковтун распорядился выдать каждому узбеку аванс в 3 тыс. руб. и написал письмо, которым якобы гарантировал выплату всей зарплаты в трехдневный срок. Но до сегодняшнего дня своих денег бывшие пленники так и не увидели.
Насмешка в семь тысяч рублей
Почти неделю после того, как милиция освободила всех граждан Узбекистана с птицефабрики, 23 человека жили около железнодорожной станции Арсаки. Днем работали у местных жителей — складывали поленницу, копали ямы, перетаскивали пиломатериалы. На заработанные деньги покупали хлеб, изредка молоко. Ночевали в лесу на голой земле, утром вставали с распухшими лицами от укусов комаров. Все это время люди ждали от Ковтуна своих денег. Сначала он “кормил” их своими обещаниями. А потом стало понятно, что ждать нечего. Многие из бывших невольников совсем отчаялись.
— Человек десять поехали в Москву, — говорит Ирина. — Кто-то решил добраться до узбекского посольства, а те, кто не верит в такой счастливый исход, готовы сдаться в руки московской милиции. Может, хоть она депортирует их в Узбекистан.
Сама Хныкова живет в постоянном страхе — на улицах Александрова к ней подходят неизвестные люди и угрожают: “Перестань лезть в это дело!”
Сейчас по факту избиения Эльмурата Маматкулова сотрудниками УВД округа “Александров” проводится проверка. Александровской горпрокуратурой против Владимира Ковтуна возбуждены дела об административных правонарушениях по статьям 5.27 ч. 1 (нарушение законодательства о труде и об охране труда) и 18.10 ч. 1 (нарушение правил привлечения и использования в РФ иностранной рабочей силы) КоАПа РФ. Кстати, александровскому прокурору Владимир Ковтун представился полковником в отставке, офицером внешней разведки, награжденным несколькими боевыми орденами. Но весь ужас в том, что по нашему законодательству самое большое, что грозит Владимиру Ковтуну по этим статьям, — штрафы до 50 и 20 МРОТ соответственно. Выходит, ему нужно заплатить всего 7 тыс. рублей! И все. В счет не идут ни деньги, которые он не отдал забитым узбекам, ни издевательства над ними, ни то, что сделал их рабами. Против борца с криминалом не возбуждено уголовное дело. А значит — да здравствует работорговля?
ИЗ ДОСЬЕ “МК”
Рабство — исторически первая и наиболее грубая форма эксплуатации человека человеком, при которой раб является собственностью своего хозяина-рабовладельца. Зародилось на стадии разложения первобытнообщинного строя и перехода к классовому обществу и в той или иной форме существовало у всех народов мира.
Новый этап широкого распространения рабства — с XVI века — связан с колониальными захватами европейских держав. Наибольшие масштабы это явление приобрело в американских колониях, куда плантаторы завозили рабов-негров из Африки. Общая численность последних составляла свыше 10 млн. человек.
Постепенная отмена рабства началась с конца XVIII века. В 1833 г. оно было отменено в британских колониях, в 1840-е годы — во французских, в 1860-е — в большинстве государств Латинской Америки, в 1865 г. — в США, в 1888 г. — в Бразилии. Однако, несмотря на это, в разных странах продолжали существовать различные формы принудительного труда, мало отличающиеся от рабства. У арабов Центральной и Южной Аравии и в некоторых странах Африки (Эфиопия, Нигерия и др.) рабство официально сохранялось вплоть до 1950-х годов.
По данным доклада о работорговле госдепартамента США, ежегодно от 700 тыс. до 4 млн. человек в 89 странах мира “покупаются, продаются, перевозятся и содержатся в рабских условиях против их воли”, а ежегодный оборот торговли люд