|
|
От
|
Владимир К.
|
|
|
К
|
Владимир К.
|
|
|
Дата
|
28.08.2006 23:01:35
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
"Люди в штатском и люди без галстука" - любопытный текст К. Крылова (*+)
"Люди в штатском и люди без галстука"
http://www.nazlobu.ru/publications/article749.htm
По ссылке из ЖЖ:
http://krylov.livejournal.com/1346939.html
+++
2006-08-26 Константин Крылов
Люди в штатском и люди без галстука
Русский наблюдатель. Выпуск 2
Позволю себе начать с недлинного отступленьица - на сей раз не теоретического, а скорее литературного свойства.
Козьма Прутков как-то заметил: "Если на клетке слона увидишь надпись "Буйвол", не верь глазам своим". Прелесть этого очаровательного
афоризма состоит в том, что речь идёт не о слоне, а именно что о клетке. Если бы "буйвол" было написано "при живом-то слоне", было
бы понятно: несоответствие формы и содержания, содержание всегда важнее, говно вопрос, слон рулит. А тут такая хрень: клетка
слоновьего размера, а написано-то "буйвол". В такой ситуации верить глазам не то чтобы низзя, а просто не получается. То есть -
воленс-ноленс - прибегать к услугам межушного хряща и соображать. То ли буйвол большой (мало ли какие бывают буйволы?), то ли слона
зовут "Буйвол" (мало ли как называют слонов?), то ли буйвола временно посадили в слоновью клетку (мало ли какие бывают
обстоятельства?), а то ли тут что-то имеется в виду такое-этакое, что прямо назвать нельзя, а обозначить надо, вот люди и
изощряются. Скажем, тут держат какого-нибудь гигантского головоногого Ктулху, запрещённого церковью, наукой и Красной книгой, а
содержать его "всё-таки где-то надо", дык в зоопарке ему самое место, персонал квалицифированный etc. Поэтому для досужих
проверяльщиков висит табличка "Буйвол", для Ктулху - подходящий размерчик клетки, а для понимающих людей: ну сложите два и два, в
конце-то концов. Правда, сложить их может только тот, кто знает про Ктулху. Но если знает - то, если вдруг увидит очень большую
клетку, на которой написано про что-то поменьше, побыстрее прошмыгнёт мимо: "мало ли". Или, если уж совсем любопытство замучило, на
мгновение прильнёт к щели между прутьев. И увидит под булыжником, что скромно лежит с краешку, поблёскивающий извив хватательного
щупальца.
Такого рода несоответствия, указывающие на некий скрытый смысл, мы на практике наблюдаем сплошь и рядом. Особенно в обществах
цивилизованных, где многое и многое запрещено церковью, наукой и Красной книгой, и где имеется очень много жоп, для которых слова
нету всяких сложных явлений жизни.
Тема необъятная, но мы и не будем пытаться в неё сколько-нибудь углубиться. Пробежимся по краешкам - ведь и тут есть много
интересного.
Вот например. Существует, как известно, некое соответствие между внешним видом человека и его социальным статусом. Грубо говоря, по
человеку обычно видно, откуда он и что. Вот, например, мусорщик - грязные руки, смуглая кожа, оранжевая роба. "Всё логично". А вот
российский полковник - мундир, к нему мундирная рожа, сверху дурацкая фуражка (для дурацкой армии деланная), соответствующие манеры
и поведение. Опять же все части облика соответствуют друг другу. А вот хищный мент, а вот девка насосу-на-мерседес, а вот ещё всякие
слоны и буйволы, на каждом из которых не один раз написано - "слон, слон", "буйвол, буйвол, буйвол". Полное, тскать, соответствие
форм и содержаний.
Но иной раз мы видим людей системы "клетка слона с надписью буйвол". Девка в драной маечке и заляпанных кетчупом штаниках, от
которой пахнет очень дорогими духами. Вальяжный дядечка профессорской внешности в отстойном пивняке. Мускулистый парень в чёрной
коже, едущий в метро со скрипичным футляром на коленях. И так далее.
В большинстве случаев, впрочем, ларчик открывается просто, без Ктулху. Девка подрабатывает домработницей в богатом доме и душится
хозяйскими духами: Профессор сентиментален, он в молодости учился тут поблизости, вот иногда и заходит по старой памяти: Кожаный
парень везёт забытую скрипку подруги, которая играет на скрипочке, но тащится от брутальных мачо: В общем, ничего особенного. Ну, не
было клетки для буйвола, а слон как раз сдох. Пихнули туда буйвола, "чё делать". "Обстоятельства".
Интереснее, когда несоответствие наблюдается систематически. Скажем, ароматные девочки в дранье начинают попадаться регулярно. В
дешёвом пивняке профессора появляются подозрительно часто. Парни со скрипками, флейтами и тромбонами - через раз на улице. Тут уж к
доктору не ходи - "это ж-ж-ж неспроста".
Опять же, объяснения могут быть вполне невинными. Например, дешёвые тряпки на девицах с пятнами от краски - это мода в очередной раз
грёбнулась, на самом деле эти пятна стоят недёшево. Гадостный пивняк - единственное место поблизости от какого-нибудь института, где
наливают, "а профессора тоже люди". Футляры для скрипок тоже как-нибудь просто объясняются. Интересно, да, но опять-таки никаких
Ктулху.
Но случается, что щупальце всё же поблёскивает. Как правило, об этом "не особенно говорят", но все знают. Это молчаливое знание
составляет существенную часть коллективного менталитета. И когда взгляд вдруг натыкается на это самое щу, то он очень быстро
отводится в сторону.
В общем, вы меня поняли. А теперь немного отечественной истории.
Самым распространённым Ктулху в СССР были, как известно, Органы. Под Органами поднималось прежде всего КГБ, а также ряд структур,
имеющих сходную репутацию. Но, конечно, образцом оставалась сама Контора - страшная чёрная сила, простирающая свои хелицеры и
педипальпы до самоего подвздошника простого советского "гражданина-пройдёмте".
Так вот. Единицей, олицетворяющей Контору и её власть, её квантом, был так называемый Человек В Штатском.
Само по себе выражение "человек в штатском" пошло в широкие массы благодаря проходной киношке 1973 года выпуска - про советского
разведчика, очаровавшего гестаповку и геройски добывшего из неё какие-то важные фашистские секреты. Фильм так и назывался - "Человек
в штатском". Но, кажется, словосочетание существовало и раньше - киношка просто разнесла его по стране.
Теперь о том, что подразумевалось под этим словосочетанием. Опять же, само по себе выражение, обозначающее сотрудников спецслужб,
замаскированных под обывателей, есть в любом европейском языке. Стандартом являются формулировки типа "люди в сером" (как в
немецком). "В штатском" тоже говорят, но в конкретной ситуации - когда речь идёт о людях, коим вообще-то положено надевать мундир.
Подразумеваются низовые кадры, работающие на земле, проводящие силовые акции, всякие "агенты Смиты". Их не любят и боятся, но никто
не считает их чем-то значительным. Западный обыватель твёрдо знает, что настоящая сила - у Политики и Бизнеса, в чьих интересах все
и бегают.
Советская ситуация была принципиально иной. Публичной политики и легального бизнеса не существовало, интеллектуальная жизнь тоже
была придавлена трёхпудовой гирей. Была, правда непубличная политика, нелегальный бизнес и даже некий подрейтузный интеллектуализм.
Ясен пень, всё это находилось под контролем спецслужб, как и всё нелегальное и запретное для большинства.
В таких условиях роль "спецуры" возрастает неимоверно. Со всеми вытекающими.
Поэтому те товарищи, которые на Западе обычно обозначаются как "люди в штатском", у нас считались низшей кастой. Это были разного
рода "сотрудники" - с кобурой под мышкой или без таковой, не суть важно. То внешнее, что их объединяло - это ощущение крайней
неорганичности внешнего облика. Смотрелось оно на них не то чтобы плохо - напротив, на ином <сотруднике> костюмчик-троечка сидел как
влитой, - а чужеродно, примерно как колготки и шпильки на мужских ногах. Чувствовалось, что они не одеваются в цивильное, а именно
что надевают на себя "спинжачок и галстучек", "потому что приказ".
Зато следующая каста ЛвШ - люди других уже чинов и званий, а главное, положения - выглядела иначе. Эти умели и любили носить хорошие
вещи, разбирались в предмете, и могли долго и предметно спорить, может ли покупной английский костюм сравниться с работой хорошего
портного. Их выдавало то, что они носили свою одежду именно как униформу, несмотря на её вызывающую цивильность. Очень
чувствовалось, что на человеке не пиджак, а такой мундир. "Форма одежды", внешне совпадающая с тем, что носят обычные люди, но
имеющая прямо противоположный, так сказать, смысл.
Иной раз я задумывался, а какая именно форма подразумевается под этим самым пиджаком. Попытка мысленно напялить на человека что-то
советско-армейское проваливалась сразу же. Чуялось каким-то задним чутьём, что мундир тут имеется в виду совсем другой, совсем даже
не советский мундир. Нет, нет, вовсе даже не "эсесовский чёрный", о котором, возможно, некоторые читатели подумали. Скорее,
вырисовывались контуры пробкового шлема и какой-то, что-ли, китель в стилистике позднего XIX века.
Разумеется, это был некий витающий идеал - на самом деле, конечно, пробковый шлем был для этих людей совершенно недосягаем. Однако
сопутствующие чувства - "я белый человек в чёрной стране" - они в себе проращивали долго и успешно. (В конце концов это сыграло свою
историческую роль в девяностые).
И наконец, существовала особая порода спецслужбистской псевдоэлиты - разного рода искусствоведы в штатском. Эти умели носить пиджак
не как мундир, а именно что как пиджак - но переигрывали. Они были настолько демонстративно штатскими, что "всё становилось ясно" с
самого начала. Таких было много в гебешной "единичке" (другие управления Конторы культивировали иной стиль), ещё больше - во всяких
мидовских организациях, а самый жир собирался там, где занимались борьбой за мир, дружбой, культурными обменами и прочей
международно-полезной деятельностью.
Некогда, - после путча, но до восстания, - я имел удовольствие делово общаться с товарищем из этой касты. Сразу скажу, что это
знакомство не принесло мне никаких польз, на которые я по молодой дури рассчитывал. Но в других планах оно было весьма
познавательным.
Товарищ этот - назовём его, скажем, Клеоном, - в советские времена пасся на хлебах некоей "международной неправительственной
организации", существующей, кажется, и посейчас, хотя и сменившей вывеску. О своём - бывшем, к тому моменту - месте работы он
рассуждал в обычной для таких людей стилистике "у-нас-есть-такие-приборы, но-мы-вам-о-них-не-расскажем". Насколько я понял, сидел он
на бухгалтерии, то есть был допущен к самому святому. О подробностях он, впрочем, молчал как рыба об лёд.
Клеон был, можно сказать, образчиком Человека В Штатском на высшей ступени его развития. Товарищ, въяве имевший всё то, о чём грезил
в горячечных ночных снах простой советский интеллигент. Так, беседуя о готике, он мог ввернуть в выкладки рассказец о том, как он
специально объездил маленькие немецкие городки, чтобы побывать в каждом сколько-нибудь известном соборе. О базилике св. Петра он
высказывался в том смысле, что всю её мощь можно прочувствовать, только оставшись там на ночь. (Хотя, насколько я помню, он не
говорил, что имел подобный опыт сам, так что - - -). Но особенно интересны были его воспоминания о посиделках с разного рода
западными интеллектуалами. Например, о Хайдеггере он отзывался крайне нелестно: "ну, человек сам себя забалтывает, это не философия,
философия должна быть предметной". К тому же Хайдеггер, по его утверждениям, плохо одевался и был довольно скован в общении. С
Сартром он лично не встречался, но знал людей, которые с ним общались по каким-то делам. Ну и так далее. Даже если это всё были
выдумки - Люди В Штатском вообще отличались развитым воображением - то весьма правдоподобные, да.
Что касается политических и иных симпатий Клеона, то они были примерно таковы. О Западе он отзывался снисходительно (в стиле "этих
лохов мы делали"), о России - презрительно ("наших лохов кто хочешь сделает"), о Востоке и особенно о Ближнем Востоке - с опасливым
уважением ("эти ребята серьёзные, там и зарезать могут"). Вообще, "зарезать" - это они все уважали, почти так же, как хороший
вискач, до которого настоящий Человек В Штатском всегда был большим охотником.
В дальнейшем Клеон ушёл в Очень Большой Бизнес, так сказать пропал в небесах, которые в те времена в России были ну очень мутные и
серые. По слухам, он в конце концов урвал какой-то особо вкусный кусочек Родины и с ним отплыл на родину хорошего вискача. То есть
конвертировал своё двусмысленное положение в нормальное, хотя и достаточно скромное место в "настоящем мире".
Другие его коллеги были более или менее удачливы. Некоторые улетели в те же небеса, иные остались здесь и разъезжают в воспетых
Пелевиным чёрных "гелендвагенах", иные и вовсе опустились. Тип свой они не то чтобы потеряли, но пообтёрлись. К тому же социальные
условия не способствуют его воспроизводству. Ныне "человек в штатском" существует в основном в западном варианте мускулистика с
кобурой под мышкой.
Что же касается шестков повыше, то на них потихоньку расселась иная порода псевдоэлиты, которую я бы обозначил как Люди Без
Галстука.
Тут опять-таки нужны пояснения - при чём тут галстук и его отсутствие.
В отличие от квазимилитаристского СССР, "страны солдатской косточки" (не по правде, так по виду), Эрефия понимает себя как страну
клерков. Это не значит, что клерки составляют её правящий класс или что их вообще много. Ехидная эта поросль квартирует в основном в
Москве и занимает место низшей касты в системе обслуги "эффективных собственников". Я имею в виду только то, что клерки, пожалуй,
наиболее сильно ассоциируют себя с существующим в стране режимом - и, с другой стороны, являются наиболее адекватным его
воплощением. Мальчик (или дядя) в галстучке с зажимчиком - это такой "квант эрефии".
Ясен пень, галстучек с зажимчиком является самой заметной частью офисной униформы. Но иной раз случается встретить человека
совершенно офисного вида - и блямц! с голой шеей: вместо галстучка (или Галстука От Армани, если речь идёт о породном офисном
звере) - какая-нибудь кофточка-водолазочка, а то и распахнутый навылет ворот рубашки.
Кажется, моду на безгалстучность - при сохранении всех прочих офисных атрибутов - завелась впервые в пиар-конторах. Во всяком
случае, лет пять назад, когда я было сунулся в одну такую лавочку в поисках корма, мне цапнуло за глаз, что два первых человека в
этой лавке не обременялись галстуками вообще, а третий носил какие-то стиляжие шнурочки. В то время как весь низший персонал, как и
положено ему, обязан был ходить с приаттаченной к рубашонке селёдкой.
Но то было давно. Дальше голошеие стали попадаться чаще - и в самых разных местах. От обычных маргиналов, не умеющих и не любящих
носить офисное (типа меня), их отличало как раз то самое, что я говорил выше о мундире: демонстративно отсутствующий галстук
ощущался, подразумевался, хотя бы потому, что "всё остальное было в порядке" (особенно статусоопределительная триада "ботинки -
часы - оправа очков"). Так что речь шла о некоей особенной привилегии или претензии на таковую.
В отличие от уходящих в прошлое Людей В Штатском, голошеие, как правило, никак не связаны со спецурой и прочей кровавостью. Они
обычно занимаются чем-нибудь пиарно-гуманитарным, но не обязательно. Зато обязательной является тема "работы с людьми".
Сравнительно недавно мне довелось слегка пообщаться с одним Человеком Без Галстука (назовём его Алкивиадом), близким к высшим
кремлёвским сферам. Сей Алкивиад представлял собой законченный тип: он ходил в рубашке с двумя расстёгнутыми пуговицами,
демонстрировал живейшее добродушие, в нужные моменты включал теплоту и делал человеческое лицо и т.п. Однако обмануться насчёт его
статуса было невозможно: незримый Армани осенял его закадычье даже лучше настоящего.
Ещё интереснее было Алкивиада слушать. Будучи, по сути, чиновником высокого ранга, он строил свою речь на лёгком подтрунивании над
своим величием. Подтрунивание это несколько напоминало еврейские разговоры о себе любимых: смешные по форме и апологетические по
содержанию. Здесь было нечто похожее: начиная от обязательного нынче "ну, мы, душители свободы, путинские сатрапы" и кончая
откровенными рассказами странника о всяких удушениях оной свободы и скромных радостях сатрапирования. Отчасти это напоминало
разговоры Клеона, но в тех местах, где Клеон раздувал щёки, делал многозначительные паузы или вещал "про приборы", Алкивиад с милой
улыбкой рассказывал анекдотики - напоминающие, опять же, еврейские анекдоты с неизменной темой а идише копф. Но здесь, конечно,
оформление было другим: "как наши идиоты случайно всех уделали". Например, про некую внешнеполитическую победу Российской Федерации,
товарищ рассказывал примерно так: "ну, прикинь, Такой-то не дозвонился Такому-то, Тот-то ничего не понял, решил, что Этот играет
против Того, ну и ляпнул То-то. А эти козлы решили, что это слив сверху и бросились исполнять. Ну а потом уже делать было нечего,
МИД выступил с заявлением, и представь - Они зассали, короче это полый финиш". Засим последовал смешной рассказ про московскую
ночную жизнь.
Здесь можно заметить культурную разницу между ЛвШ и ЛбГ. "Люди в штатском", выпендриваясь перед непосвящёнными, нажимали обычно на
информированность и квалификацию (вспомним, Органы имели интересный традиционный эпитет - "компетентные Органы"). Люди Без Галстука,
напротив, любят изображать из себя дурачком и плейбоев, которым "просто везёт". Разумеется, и то и другое является чистой воды
позой, но эти позы представляют интерес с социологической и даже культурологической точки зрения. Если типичный "в штатском", при
всём своём пиджаке, трубке и знакомстве с Сартром, собою являл Сальери или гётевского Вагнера, то нынешний Человек Без Галстука
закашивает под "тип Моцарта", "гуляки праздного". Что, кстати, более современно: угрюмая "квалификация" сейчас не ценится.
Человек Без Галстука - это пока ещё молодой, неустоявшийся тип. Говорить о том, что он занял нишу Человека В Штатском, пока рано.
Но, пожалуй, именно эта порода претендует на освобождающееся место.
+++