От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 05.08.2006 20:24:42 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

"Может, дедовщина у нас именно потому, что за взятку можно увильнуть от армии?" (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg322006/Polosy/4_1.htm

Состязание сторон
Как искоренить дедовщину в армии

Ответить на поставленные читательницей вопросы и прокомментировать ход
судебного разбирательства по делу рядового Сычёва наш корреспондент
Людмила Мазурова попросила председателя правления благотворительного
фонда <Право Матери> Веронику МАРЧЕНКО.

Письмо в редакцию

Осенью мой сын пойдёт в армию. Отмазать его мне вряд ли удастся.
Во-первых, нет денег, во-вторых, и муж, и старшее поколение - наши
родители, а самое главное - сын - этого не хотят. Старшее поколение
упорно твердит про гражданский долг, муж считает, что из Кольки там
дурь, как он выражается, выбьют, а сам Коленька, похоже, даже мечтает о
настоящей, по его словам, мужской работе. Я же боюсь.
Особенно после истории с Сычёвым. Про дедовщину я, конечно, и раньше
знала, и больше напугала даже не сама жуткая история в танковом училище,
а судебный процесс. То прошла информация, что у Сычёва какая-то там
болезнь (а зачем же его больного призвали в армию?), то вдруг свидетели
начали отказываться от данных ранее показаний. Если парни, которые
издевались над Андреем, и офицеры, допустившие это, не будут наказаны,
это ведь станет отмашкой для всех отморозков!
Мой сын сильный, и постоять за себя всегда умел. Но сможет ли устоять на
<неподсудной территории>? Именно на <неподсудной>! Вот ведь в чём
проблема.

Татьяна БЕЛОГЛАЗОВА, ТВЕРЬ
- Ничего, к сожалению, экстраординарного на судебном процессе пока не
происходит. Дело громкое, и Минобороны в целом, и офицеры училища, и
обвиняемые, естественно, заинтересованы в том, чтобы его замять. Мы
помогали маме Андрея Сычёва сначала в благотворительном порядке -
собирали для неё деньги, затем давали ей юридические консультации. И
хотя в самом процессе фонд не участвует, мы знаем, что на семью Сычёвых
оказывается огромное давление.
Некий господин Антонов, простой бизнесмен из Санкт-Петербурга, предлагал
Галине Павловне 100 тысяч долларов за то, чтобы Андрей отказался от
своих прежних показаний под предлогом того, что во время
предварительного следствия он якобы находился под воздействием
лекарственных препаратов. Андрей на это не пошёл, и, вполне вероятно,
что эти 100 тысяч могли быть розданы другим людям.
Судебный процесс - это всегда состязание сторон, и каждая сторона
использует законные и полузаконные способы, чтобы победить. В этом
смысле всё обычно. Вопрос в том, как проведено следствие, насколько
сильны его позиции, и если свидетельские показания получены не с помощью
угроз, а действительно соответствуют действительности, их разбить
невозможно.
Буквально на днях состоялся допрос следователя гарнизонной военной
прокуратуры, и он продемонстрировал суду письменные заявления
солдат-отказников, изменивших сейчас свои первоначальные показания. В
заявлениях, написанных в момент дачи первых показаний, содержится
просьба перевести их в другие части, потому что иначе им после суда не
выжить в батальоне обеспечения. То есть ребята панически боялись. И у
меня нет сомнений в том, что вначале они говорили правду. Поэтому к их
отказу от своих слов надо относиться спокойно - у обвиняемых есть
адвокаты, которые за что-то получают деньги, например, за то, чтобы
ослабить аргументы обвинения:
Есть большая заинтересованность в том, чтобы Андрюша и его мама
проиграли процесс и у Министерства обороны. Поэтому всю информацию по
делу Сычёва сейчас нужно очень внимательно фильтровать. Ну, например, по
всем документам здоровье у Андрея было прекрасное. И вдруг некто где-то
(не в медицинских картах) обнаружил у него вроде бы предрасположенность
к тромбофлебиту. Сейчас начнут <находить> массу всего, что можно
использовать на судебном процессе в интересах другой стороны.
Но не желая признать очевидное и наказать виновных, военное ведомство
может добиться совершенно закономерного результата - армия окончательно
превратится лишь в <рабоче-крестьянскую>, со всеми вытекающими отсюда
последствиями. Мало-мальски обеспеченные родители не будут устраивать из
своего ребёнка объект для русской рулетки, игры <выживет/не выживет>,
они просто отправят его учиться, причём уже в младшей школе, за границу.
В Киев, Софию, Прагу - не надо даже далеко ехать, будут жить в Восточной
Европе и минуют российский призыв. А потом приживутся и там останутся.
Ведь трагедии, подобные челябинской, происходят не только в Челябинске,
просто про Андрюшу Сычёва узнали. А сколько ещё таких же пострадавших?!
История Сычёва просто всплыла на поверхность. Вот меньше двух месяцев
назад погиб, упав с десятого этажа, Кирилл Григорьев, служивший в
Москве. Оказалось, сослуживцы вымогали у него деньги, выгоняли на улицу
попрошайничать.
Всё поставлено на коммерческую основу. Если раньше такое происходило
редко и местами, то сейчас повсеместно, и для семей бедных, чьи дети как
раз и попадают в армию, это становится огромной проблемой. Сын знает,
что мама получает 2 или 3 тысячи рублей, а с него требуют точно такую же
сумму. То есть, выходит, что наша армия содержится на деньги родителей:
либо они в виде взятки пошли в военкомат, либо - дембелям, чтоб не били,
либо офицерам, чтобы получить увольнение. Лучше уж эти деньги собирать
официальным путём, сделать нормальную контрактную армию, где люди будут
служить за хорошую заработную плату, по собственному выбору, а не
потому, что их туда насильно загнали.
Теперь юноша в двадцать лет может зарабатывать по 30-60 тысяч рублей, а
мы жене военнослужащего-призывника с малолетним ребёнком на руках
предлагаем компенсацию всего в 6 тысяч. Условия, жизнь изменились, а
армия осталась прежней. Поэтому сейчас формироваться она должна на
контрактной основе. Контрактник в отличие от призывника делает свой
выбор осознанно. Следовательно, он несёт и ответственность за все свои
действия. Это принципиальный момент.
Вы же не хотите, чтобы ваших детей учили бывшие дворники, прошедшие
двухмесячные педагогические курсы? Чтобы лечили шарлатаны? Нет, вы
хотите профессиональных врача и учителя. Тогда почему вас устраивает
армия, состоящая из непрофессионалов, которые не умеют стрелять, плохо
разбираются в технике и к тому же ненавидят всё вокруг за то, что их
поместили в эту среду против их желания?
P.S. Когда верстался номер, пришла информация о завершении ещё одного
судебного разбирательства по факту дедовщины. Хабаровский районный
народный суд Хабаровского края удовлетворил исковое заявление, поданное
фондом <Право Матери> к воинской части < 34091 и Министерству обороны от
имени Любови Ворожцовой, о компенсации морального вреда за гибель сына.
Дмитрий Ворожцов был призван в армию 30 мая 2002 года, а 5 июня, то есть
через 6 дней, погиб. Первой версией военных было - самоубийство, однако
в ходе следствия выяснилось, что к этому шагу Диму подтолкнули. Виновные
в доведении его до самоубийства младший сержант С. Сандаев и рядовой А.
Ахвердиев были осуждены, а вот войсковая часть долгое время оставалась
безнаказанной. В конце июля уже нынешнего года в ходе нового
разбирательства суд постановил: взыскать с Министерства обороны 250
тысяч рублей в пользу матери погибшего солдата.
Может быть, информацию о подобных делах надо доводить до всех офицеров,
младших сержантов и дембелей? Чтобы они знали - наказание неотвратимо, а
неподсудных казарм в нашей, демократической всё-таки, стране нет.

НЕОБХОДИМОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ. Вообще-то служба по призыву существует не
только у нас. Но, может быть, наша проблема как раз в том, что именно у
нас можно за подношение в конверте увильнуть от службы в армии? Вот и
получается, что попадают в армию в основном дети из малообеспеченных и
неблагополучных семей, выросшие в обстановке домашнего насилия. И
усвоенный характер отношений они переносят в армию, что и порождает
дедовщину.
С будущего года срок службы уменьшится с двух до полутора лет, затем -
до года. Одновременно отменяется больше трети отсрочек. Может быть,
тогда и атмосфера в армии изменится? Как навести там порядок? Приглашаем
к разговору тех, кто сам прошёл через это испытание, тех, кто сейчас
служит, и тех, кому это только предстоит.