От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 30.07.2005 22:22:41 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Тексты; Версия для печати

Петр Романов: "На самом деле отношения марксистов с Россией не задались с самого начала" (*+)

http://www.rian.ru/authors/20050718/40923469.html

От Автора
Петр Романов
На фоне Маркса снимается семейство
18/07/2005


На днях в центре столицы наблюдал, как около огромной головы Маркса
фотографировалось многочисленное семейство: папа, мама, два сына и дочь.
Прямо, как в песне Окуджавы, подумал я: фотограф щелкает и птичка вылетает.
Наверное, в Москве проездом - снимаются по ходу движения у каждого
памятника, вот и Марксу повезло. Ошибка обнаружилась быстро, как только
глава семейства торжественно возложил гвоздики к подножию монумента. Цветы
явно предназначались не Льву Ефимовичу Кербелю, изваявшему эту лохматую
голову. Птичка из фотоаппарата точно знала, куда лететь.

О прибавочной стоимости писать не буду, но напомнить, как относились Маркс и
Энгельс к России, в связи с этой трогательной сценой, уместно.

То, что в основе советской идеологии лежал марксизм, представляется аксиомой
лишь тем, кто очень хочет в это верить. На самом деле отношения марксистов с
Россией не задались с самого начала. Русских и вообще славян (за исключением
поляков) <основоположники научного коммунизма> не любили, как по идейным
соображениям, так и просто по наитию. Славяне вообще не представляли для
марксистов ценности в силу своей революционной <недоразвитости>. В последнем
разделе коммунистического манифеста (1848 год), где рассматривался вопрос
взаимоотношений с оппозиционными партиями в различных странах мира, о России
нет даже упоминания, а первая публикация манифеста на русском языке в
<Колоколе> никаких эмоций, кроме недоумения у Маркса и Энгельса (зачем это
им?), не вызвала. Энгельс назвал это издание <литературным курьезом>. И
только.

Об отношении Маркса к крупнейшим тогда русским политическим эмигрантам,
жившим в Лондоне, можно прочесть у Герцена, который, например, с возмущением
рассказывает о том, как <Маркс, очень хорошо знавший Бакунина, выдал его за
русского шпиона>, опубликовав в своей газете очевидную фальшивку. Можно
вспомнить и о дуэли, на которую вызвал Маркса за оскорбление русской армии
Бакунин. Классик анархизма боролся против царизма, но, будучи русским,
считал своим долгом защищать честь России. Впрочем, сатисфакции анархист
добиться так и не смог. Карл Маркс от дуэли отказался, видимо, сохраняя свою
жизнь для мировой революции.

В другой раз объектом нападок Маркса стал уже сам Герцен. Когда Герцена
пригласили выступить на митинге <в память революции 1848 года>, Маркс в
ультимативном тоне потребовал от организаторов мероприятия отозвать
приглашение. <Маркс, - пишет Герцен, - сказал, что он меня лично не знает,
что он не имеет никакого частного обвинения, но находит достаточным, что я
русский, и... что, наконец, если оргкомитет не исключит меня, то он, Маркс,
будет принужден выйти>. При голосовании марксисты проиграли, а русский назло
всем приехал на митинг и выступил. Как замечает Герцен, <вся эта ненависть
со стороны Маркса была чисто платоническая, так сказать, безличная - меня
приносили в жертву фатерланду - из патриотизма>. Безличный характер этой
ненависти и впечатляет. Достаточно было быть просто русским, чтобы вызвать у
Маркса изжогу.

Плохо ладила с марксизмом Россия и позже, даже <исправившись> и встав во
главе мирового революционного процесса. Сначала, обвинив всю мировую
социал-демократию в <чудовищных искажениях марксизма>, социалистическую идею
<уполовинил> Ленин. Позже эту работу до логического конца довел Сталин,
закрыв зарубежную социалистическую мысль в спецхране и превратив для
простоты, а главное <чистоты>, идеи Маркса и Энгельса в своего рода
идеологический комикс. В рамках этого комикса и развивался в СССР весь
<научный социализм>.

Когда в 1924 году Советы поставили вопрос о возможности перенесения могилы
Маркса из Лондона в Москву, этой попытке яростно воспротивились его внуки,
заявившие, что большевики к подлинному марксизму никакого отношения не
имеют. В письме говорится, что их предок во всех своих работах выражал
<глубокое недоверие к русским методам>. Иначе говоря, для истинных
марксистов большевизм был ребенком незаконнорожденным, продуктом некоего
революционного адюльтера. В свою очередь, советская Россия, признав Маркса и
Энгельса за своих родителей, одновременно отказала <отцам> в полной
вменяемости. Среди прочего через жесткую редактуру прошли и все их
русофобские филиппики: цензоры заботились о покое советских граждан.

Характерно, что отправной точкой в своем анализе русской политики Маркс и
Энгельс избрали известную фальсификацию - <Завещание Петра Великого> -
гордость умельцев из французской охранки. Использовать во времена Наполеона
III то, что другие уже сто раз отыграли в эпоху Бонапарта, было, конечно, не
очень солидно. Древние в таких случаях говорили: <Дважды сваренная капуста>.

Презрение, что сквозит в статьях Маркса по отношению к славянским народам,
просто поражает. Чехи, болгары, хорваты - <варвары>, черногорцы - <воры>.
Говоря о славянских землях, оккупированных в ту пору турками, Маркс
иронизирует: <Эта великолепная территория имеет несчастье быть населенной
конгломератом различных рас и национальностей, о которых трудно сказать,
какая из них наиболее неспособна к прогрессу и цивилизации>.

Симпатии исключительно на стороне поляков. Вся история русско-польских
отношений сводится к описанию агрессивной политики русских. Только в одном
месте можно отыскать намек на то, что и поляки <гостили> в Москве. В письме
директору британского журнала Commonwealth Энгельс пишет: <Плодородные степи
Малороссии вызвали аппетит у русских, но поляки были народом сильным, как
всегда мужественным, умеющим постоять за себя, а так же мстить: в начале
XVII века они несколько лет занимали Москву>. И это все о трагических для
русских временах Смуты. В 1849 году тот же Энгельс писал в Neue Rheinische:
<Ближайшая мировая война сметет с лица земли не только реакционные классы и
династии, но и целые реакционные народы>. Русский народ, естественно, стоит
на первом месте.

Замечательны рекомендации Маркса в период Крымской войны: <Кронштадт
необходимо уничтожить... С армией противника у дверей столицы, со всеми
своими реками и заливами, блокированными союзниками, что будет с Россией?
Гигант без рук, без глаз>. В январе 1855 года план дополняется идеей
вторжения. Впрочем, для утешения русских там имеются такие оптимистические
слова: <маловероятно, чтобы Москва сгорела еще один раз>.

Энгельс в газете Neue Oder-Zeitung развивает общую с Марксом мысль: <У
Европы только одна альтернатива: либо подчиниться игу славян, либо
окончательно разрушить центр этой враждебной силы - Россию>.
Автор, естественно, не за то, чтобы варварски крушить памятники Марксу и
Энгельсу. Как бы то ни было, и они - часть нашей истории. Просто не к каждой
каменной голове стоит с благодарностью возлагать цветы.
--------------------------------
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции