Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	13.08.2004 22:38:46
	Рубрики	Тексты;

Съезд писателей: две точки зрения (*+)

http://www.lgz.ru/1218

Сегодня, с исторической дистанции, мы можем по-разному взглянуть на историю Союза писателей СССР. Юрий Колкер из Лондона видит её
под одним углом. Писатель-историк Сергей Семанов воспринимает иначе. Перед вами два взгляда на картину 70-летней давности.

<Чтоб Кафку сделать былью>

Сегодня, с исторической дистанции, мы можем по-разному взглянуть на историю Союза писателей СССР. Юрий Колкер из Лондона видит её
под одним углом. Писатель-историк Сергей Семанов воспринимает иначе. Перед вами два взгляда на картину 70-летней давности.

Политическая канва известна. В январе 1934-го - XVII съезд ВКП(б), <съезд победителей>, в декабре - убийство Кирова, начало большой
чистки. Стиль эпохи созидался в том единственном на свете городе, который не верит слезам, - и созидался по-русски.
Сегодня больше всего поражает та апокалиптическая серьёзность, с которой разыгрывалась эта литературная быль. Немецкая каменная
серьёзность.
Это ведь необходимо признать: строй ведения партийных дел (не говоря уже о научных) заимствован русскими у немцев. Он и определил
тональность первой половины XX века. Будь вожди чуть легкомысленнее (на французский или хоть на британский лад), случись у них
поменьше академичности - и число людей, погибших в лагерях и войнах XX века, было бы на миллионы меньше.

ПАРАД БЕССМЕРТНЫХ

Между камертоном и заключительным аккордом года состоялся другой съезд, не менее победительный: Первый Всесоюзный съезд советских
писателей. Заседали с 17 августа по 1 сентября 1934 года - с той же самой зловещей, всемирно-исторической серьёзностью. Писали
золотыми буквами. Строили на века. Даже спорили с оглядкой на вечность.
Официальная статистика съезда неполна, но легко дополняется. Были доклады и содоклады (23), речи (183), выступления, приветствия,
заявления, заключительные и ответные слова, резолюции, оглашения, утверждения, голосования - общим числом 367. Приветствовали
писателей самые экзотические коллективы: саамская народность Кольского полуострова. Люберецкая трудовая коммуна, пионеры Базы
курносых...
Приветственные слова от съезда были: вождю-и-учителю, наркому обороны Ворошилову, Ромену Роллану, Центральному Комитету ВКП(б),
Совету народных комиссаров, Эрнсту Тельману. Протестов и возражений не было. Откуда бы им взяться в монолитном лагере победителей?
Я подсчитал, что на 26 заседаниях примерно 100 часов говорили по-русски, причём произнесено было на этом языке полмиллиона слов.
Русский ведь был рабочим языком съезда.
Сколько говорили на других языках, прикинуть не удаётся. С иностранцами вообще путаница. В официальном списке их 40, но есть там и
мёртвые души, неизвестные писатели (неизвестно, были ли они писателями). Немцев присутствовало 10 человек, чехов и словаков - 6,
французов - 5, шведов - 3, по паре в этот ковчег попало испанцев, датчан, греков, турок и американцев, по одному от Нидерландов,
Норвегии, Японии, Китая, Австрии и Британии.
Делегатов с решающим голосом съехалось 377, с совещательным - 220; всего 597 человек. Сегодня Краткая литературная энциклопедия
знает из них только 389 человек; 208 человек (35%) канули в Лету.
Большая чистка, иными словами - кафка, понятно, не обошла писателей стороной. В последующие годы погибли в застенках и ГУЛАГе 182
участника (30%), ещё 38 подверглись репрессиям, но уцелели. На фронтах Второй мировой войны погибли 17 человек, все - с решающим
голосом и (почему-то) преимущественно носители нерусских фамилий.
Это был съезд мужчин. На женщин приходилось лишь 3,7%. При этом из 22 писательниц четыре - иностранки.
Съезд был молод: средний возраст писателя составлял 36 лет. Самому молодому было 22 года.
А вот и национальный состав (официальные данные): русские - 201, евреи - 113, грузины - 28, украинцы - 25, армяне - 19, татары - 19,
белорусы - 17, тюрки - 14, узбеки - 12, таджики - 10, немцы - 8. Всего 52 национальности. Нашлись один итальянец, одна китаянка и
один лак (не лакировщик действительности, а дагестанец).
Ну и партийный состав: 65% коммунистов и комсомольцев.
Перед <большой кафкой>, как перед Богом, все народы были равны. Берём в качестве пробного камня евреев, Их (по моим подсчетам)
погибло 35 из 182, то есть 19%, а официальный процент евреев среди делегатов - 18,9%. Никакого предпочтения! Хотя... Есть и другой
счет. Собственно еврейских писателей, идишистов, присутствовало на съезде 17 человек. С Бабелем, которого позволительно считать
писателем еврейским, выходит 18. Уцелели трое. Погибли - 79%.

КТО ГОРДО РЕЯЛ

Не угадали. Горький. Упомянут на 271 из 714 страниц стенографического отчёта.
Тот, на кого вы грешили, разительно отстаёт: 167 страниц. Жить Горькому оставалось менее двух лет.
Ленин упомянут на 152 страницах, Пушкин - на 82, Маяковский - на 75, Маркс - на 71, Шекспир - на 62, Пастернак (ещё не опальный, а,
наоборот, член президиума) - на 56, Лев Толстой - на 55, Шолохов (ему 29 лет) - на 49, Гоголь - на 43, Олеша - на 42, Достоевский -
на 27, Бабель - на 17, Есенин - на 12, Заболоцкий (на съезд не попавший) - на 4 страницах.
Про этих писателей мы слышали. А вот кто такой Владимир Михайлович Киршон с рейтингом 67, чуть ниже Маркса, чуть выше Шекспира? Sic
transit gloria mundi!
Ho, по другому счёту, гордо реет на съезде всё-таки не буревестник революции, а - тот самый. <...Неутомимо и чудодейственно работает
железная воля Иосифа Сталина...> (Горький.) <...Товарищ Сталин на XVII съезде партии дал непревзойдённый, гениальный анализ наших
побед...> (Жданов.) <...Дорогой и родной Иосиф Виссарионович... Да здравствуют класс, родивший вас, и партия, воспитавшая вас для
счастья трудящихся всего мира!> (Приветствие съезда вождю.)
С момента установления советской власти прошло неполных 17 лет. У власти Сталин - десять лет (двенадцать - генсеком). Темпы -
опережающие.

КТО ОТСУТСТВОВАЛ

Ахматова, Мандельштам (уже в ссылке), Кузмин, Хармс (но зато присутствовал Олейников; всё же член партии), Бенедикт Лившиц,
Шершеневич, Булгаков. Это понятно. Съехались-то ведь советские писатели.
И ещё: Городецкий, Кручёных, Исаковский (?), Заболоцкий (арестуют в 1938-м), Лозинский, Шенгели, Павел Васильев, Платонов, Вагинов,
Гроссман, Рюрик Ивнев, Грин, Леонид Борисов, Пантелеев, Всеволод Рождественский, Соколов-Микитов, Эрдман, Тарковский, Кедрин, Мария
Петровых, Леонид Мартынов...
Многие совсем отсутствовали: не упомянуты ни разу на 714 страницах. Среди них Ахматова, Мандельштам, Кузмин, Бенедикт Лившиц,
Платонов.

ВОЗРАЖЕНИЙ НЕТ

Возражений по генеральной линии не было, но видимость демократии соблюдалась.
Открывает съезд Горький - по праву председателя Оргкомитета (а не кандидата в нобелевские лауреаты, каковым был до переезда в СССР).
Открыв, передаёт слово украинскому поэту Ивану Микитенко (уничтожен в 1937-м). Оглашается список почётного президиума: Сталин,
Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин, Орджоникидзе (покончил с собой в 1937-м), Куйбышев, Киров (убит в 1934-м), Андреев, Косиор
(расстрелян в 1939-м), Тельман (сидит в берлинской тюрьме), Димитров, Горький... (Бурные аплодисменты; все встают...) Бухарина нет.
Вот кому будут возражать.
<Разрешите, товарищи, ваши горячие аплодисменты считать одобрением почётного президиума съезда...>
Так же, аплодисментами, избрали Горького председателем съезда.
<В президиум предлагаются 52 человека (по числу национальностей?!)... Нет возражений? Возражений нет...>
Отметим некоторых членов президиума: Жданов (!), Пастернак (!), А. Толстой, Тихонов, Фефер (расстрелян в 1952-м), Шолохов, Шагинян,
Эренбург... Бухарина нет и тут, а ведь он редактор <Известий>.
<Возражений нет? Разрешите голосовать. Делегатов съезда прошу поднять мандаты. Кто за этот список? Прошу опустить. Кто против? Нет.
Кто воздержался? Нет. Президиум съезда избран единогласно...>
Совершенно так же избираются секретариат, мандатная комиссия и редакционная комиссия, утверждаются порядок работы съезда и
регламент.
Характерный момент: на теперешних съездах русских писателей (конгрессах) вся эта показуха отметена. Президиум назначен заранее,
делегаты его не обсуждают. Все знают, кто начальство, а кто - статисты.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЛИТЕРАТУРЫ

Их оказалось девять, по числу больших докладов, которые шли в следующем порядке: украинская, белорусская, татарская, грузинская,
армянская, азербайджанская, узбекская, туркменская и таджикская литературы.

ЧТО ГОВОРИЛИ ПИСАТЕЛИ

Горький: <...материалом для истории первобытной культуры служили данные археологии и отражения древних религиозных культов...>
(Это - в докладе о советской литературе.); <Уже в глубокой древности люди мечтали о возможности летать по воздуху...> (не по воде!);
<Время от 1907 до 1917 года было временем полного своеволия безответственной мысли...>; <...отцы начинают все более заботливо
относиться к детям...>
Основоположник не произнёс ни одного имени советского писателя, зато коснулся де Костера, Мережковского, Людовика XI, Ивана Грозного
и расстрела на Ленских приисках. В конце, на 13-й странице своего полотна, он формулирует цель:
<Нам необходимо знать всё, что было в прошлом, но не так, как об этом уже рассказано, а так, как всё это освещается учением
Маркса-Ленина-Сталина и как это реализуется трудом на фабриках и на полях... Вот какова, на мой взгляд, задача союза литераторов...>
(Бурные аплодисменты; зал стоя приветствует...)
Виктор Шкловский: <Достоевского нельзя понять вне революции и нельзя понять иначе как изменника...>; <Маяковский виноват не в том,
что он стрелял в себя, а в том, что он стрелял не вовремя...>
Ицик Фефер (расстрелян в 1952-м): <Бодрость и оптимизм - вот характерные черты еврейской советской поэзии...>; <Во главе нашей прозы
стоит крупный мастер Давид Бергельсон (расстрелян в 1952-м). Он ведёт нашу прозу вперёд (!)...>; <Палестина никогда не была родиной
еврейских трудящихся...>
Корней Чуковский: <Чарская отравляла детей сифилисом милитаристических и казарменно-патриотических чувств...>
Мариэтта Шагинян: <Именно в личной любви наиболее ярко вскрываются в литературе класс и его идеология... Кажется, будто сейчас
только одни мы во всем мире обладаем ключом любви, только мы знаем тайну эроса, связующего людей разной кожи и расы...>
Вера Инбер (ни один из присутствовавших не догадывался, что она - двоюродная сестра Троцкого): <Поистине оптимизм - мало
исследованная область, о которой даже Малая советская энциклопедия мало что знает... (Смех.)>; <Наш основной тонус - это счастье...
Мы идём как бы против шерсти мировой литературы...>
Илья Эренбург: <Поглядите на буржуазное общество - молодой писатель там должен пробивать стенку лбом. У нас он поставлен в
прекрасные условия...>; <Я лично плодовит как крольчиха (Смех.)...>
Юрий Олеша: <В художнике живут все пороки и все доблести... Когда изображаешь отрицательного героя, сам становишься отрицательным,
поднимаешь со дна души плохое, грязное...>; <Мне трудно понять тип рабочего, тип героя-революционера. Я им не могу быть...>
Александр Авдеенко (ему 25 лет, и он социально близок): <Несколько лет назад я сидел в тюремной камере в Оренбурге... Я жил в этом
мире, мире людей, как зверь, - я мог перерезать другому горло...>; <Я - свежий человек в литературе...>; <Равнодушие - это самое
страшное...> (У Авдеенко - решающий голос на съезде.)
Исаак Бабель: <Пошлость в наши дни - это преступление, это контрреволюция...>; <...посмотрите, как Сталин куёт свою речь, как кованы
его немногочисленные слова, какой полны мускулатуры. Я не говорю, что всем нужно писать как Сталин, но работать, как Сталин, над
словом нам надо (Аплодисменты.)...>; <Если заговорили о молчании, то нельзя не сказать обо мне - великом мастере этого жанра
(Смех.)... в любой уважающей себя (?) буржуазной стране я бы давно подох с голоду...> (Он был уничтожен четыре года спустя.)
Всеволод Вишневский: <Помните, как в 1905 г. Ленин писал: <Запасайтесь кастетами, палками, запасайтесь смоляным материалом,
запасайтесь всем...>; <Кто знает, что всем партизанским сибирским движением молча (!) руководил Сталин?>; <Покойный Луначарский в
одной из своих пьес... показал, как люди будущего встретятся и полупечально-полуласково будут говорить о пролитой ими крови, и какой
странный братский диалог будет вестись между Лениным и Врангелем...>; <Мы всегда должны держать в исправности хороший револьвер...
мы стоим перед большим и окончательным расчётом с пятью шестыми мира (Аплодисменты.)...>
Семен Кирсанов: <Огромная политическая задача и поэтическая задача - найти новый этап к слову <поцелуй>...>; <Свивание венков из
грудей (!) не является жгучей проблемой для революционных рабочих Германии и Франции...> (Кирсанов был на съезде с совещательным
голосом - и не мог скрыть досады на это.)
Алексей Сурков: <У нас по праву входят в широкий поэтический обиход понятия любовь, радость, гордость, составляющие содержание
гуманизма. Но некоторые поэты как-то сторонкой обходят четвёртую сторону гуманизма, выраженную в суровом и прекрасном слове
<ненависть> (Продолжительные аплодисменты.)...>

ТАКОЙ ВОТ СЪЕЗД

Допущенные в чертог попировали и разошлись, каждый - навстречу своей судьбе.
1 сентября 1934 года, закрывая съезд. Горький был весел и бодр: <За работу, товарищи! Дружно, стройно, пламенно - за работу!>
На съезде было сказано много правды. Одна из правд такая: съезд был-таки всемирно-историческим. Ни до, ни после история ничего
подобного не знала. И не узнает.

Юрий КОЛКЕР,
ЛОНДОН

http://www.lgz.ru/1219

К 70-ЛЕТИЮ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР

Бухгалтерский отчёт с лирическими пометами на полях

Нет сомнений, что Союз писателей СССР, созданный 70 лет назад и объединивший все творческие литературные силы страны, сыграл
огромную и в целом положительную роль. В том числе, несомненно, в истории великой русской литературы. А уж в движении литератур
других тогдашних народов страны - тем более. Суть положительных новшеств нам представляется, кратко говоря, так: впервые писатели
создали свой мощный профессиональный союз, защищавший литературного труженика во всех отношениях - от издательских, наиглавнейших,
до самых прозаических, бытовых.

Через долгие годы сравним сравнимое. Нынешний автор (назовём его по традиции писателем) защищается от часто возникающего своеволия и
самоуправства издателя, опираясь лишь на собственные слабые силы. Нет ни авторитетного Союза писателей, ни комитетов печати, которые
раньше автора худо-бедно защищали. К чему это привело, известно каждому публикующемуся литератору.
Через три года после того самого Съезда вся страна отметила столетие смерти Пушкина. Не станем вспоминать о праздничной стороне
дела, она ушла, но вот наиглавнейшее - издания сочинений поэта в ту пору, работы о нём, пьесы и кинофильмы, невиданная популярность
имени поэта в народе! И вот недавно отметили двухсотлетие его рождения. Оставим праздничную пыль, давно осевшую, а что с изданиями?
Пять лет минуло, а из торжественно обещанного Полного собрания сочинений вышел единственный томик...
История Союза советских писателей настоятельно требует своего углублённого и объективного изучения. И не только для истории нашей
литературы. Нужно извлечь насущные, в том числе практические уроки для не очень блестящей действительности.
Ныне численно пустяковая кучка писателей, преимущественно столичных и пожилого возраста, кормятся разного рода <Букерами>,
<Триумфами> и прочим схожим, включая сюда и подешевевшую во всех отношениях Государственную премию, присуждаемую писательским
междусобойчиком. Этим литературный профсоюз не нужен, они не от издательских дел живут. Но вот всем остальным...
А всем остальным надо тут крепко задуматься над уроками минувшего и попытаться возродить лучшее, что было, и совсем ещё не так уж
давно. Вот почему ёрничать над этим самым прошлым есть занятие столь же никчёмное и скучное, как жалкие юморески всем давно
надоевшего Жванецкого.
К сожалению, именно к такому жанру следует отнести заметки Юрия Колкера <Чтоб Кафку сделать былью>. Ну заголовок нарочито
искусственный. С одной стороны, это пародийный перифраз строки из знаменитой и поистине замечательной тогдашней песни: <Мы рождены,
чтоб сказку сделать былью>. Как говорится, не смешно. То-то у нас теперь быль замечательная, а новых сказок что-то не сочиняется...
(Оговоримся: здесь и далее речь только о делах литературных.)
Одинокий пражский писатель Франц Кафка скончался за десять лет до Съезда писателей, на нём даже не упоминался. При чём он тут? А так
нам Колкер иронически подмигивает: абсурден был, мол, этот самый ваш Съезд... И завершает заметки свои мрачным пророчеством: <Ни до,
ни после история ничего подобного не знала. И не узнает>. Заметим тут лишь, что пророки были в эпоху Ветхого завета; Новый завет, а
также Талмуд их на своих скрижалях не числят.
С разбегу унизив литературно-историческое значение Съезда, Колкер далее построил всю статью способом арифметических выкладок и
подбором цитат. Ни мыслей, ни даже остроумных суждений. Текст несколько похож на отчёт лавки, но с одной особенностью:
лирик-бухгалтер оставил на полях разные вздохи и ахи. Рассмотрим же то и другое.
По бухгалтерии сообщают, что всего на Съезде присутствовали 597 делегатов. Тут же следует горестный вздох: <Сегодня <Краткая
литературная энциклопедия> знает из них лишь 389 человек, 208 человек канули в Лету>. Суть намёка понятна - вот, мол, какие
ничтожества съехались тогда, две сотни - прямо в забвение:
Однако, право же, напрасно печалится тут наш <британский союзник>. Съезд прошёл в 1934-м, а тома КЛЭ выходили с 1962 по 1978 год.
Подчеркнём, что последний девятый том был означен, как дополнительный, включал писателей от А до Я, кто по самым различным причинам
был в предшествующих восьми томах опущен. Значит, через 44 года после Съезда литературоведы заинтересовались творческий судьбой
65,2% его участников. Две трети вспомнили, и это почти через полвека, насыщенного великим множеством крупных и трагических событий,
когда столько новых лиц появилось на горизонте, в том числе и литературном!
Опять-таки сопоставим сопоставимое. Сегодня у нас имеется несколько маломощных союзов писателей, у них, как положено, разного рода
пленумы, советы и т.п. Тут тоже наверняка набежит не одна сотня людей. Пусть Ю. Колкер подсчитает этот списочный состав и
напророчествует нам, о скольких из них будут помнить через половину столетия...
Следующий раздел бухгалтерского отчёта посвящён национальному составу Съезда. Тогдашнему <пятому пункту>, так сказать. Цитируем
сведения о численности собравшихся тогда: <русские - 201, евреи - 113, грузины - 28, украинцы - 25> и т.д.
Грузин в ту пору проживало в СССР без малого полтора миллиона человек, то есть около одного процента от всего населения страны.
Ясно, что их представительство на писательском съезде было вроде бы значительно преувеличено. Объяснений может быть по крайней мере
два. Кровавый тиран Сталин всячески споспешествовал своим землякам. Или: в грузинской литературе той поры работало много звонких
талантов, особенно в поэзии. Относительное присутствие украинцев на Съезде явно не соответствует их общей и относительной
численности. Объяснения опять-таки могут быть разные, в том числе и такое: увы, уровень тамошней прозы и поэзии был не слишком
высок...
Ю. Колкер проявил бухгалтерскую самодеятельность в подсчёте погибших в Отечественной войне, по его выкладкам их набралось 17 из
числа присутствовавших на Съезде. Меж тем его расчёты не только бы облегчились, но и сделались бы полнее и шире, знай он о новейшем
справочном источнике такого рода: в 2000 году Воениздат выпустил превосходный сборник - <Отчизны верные сыны. Писатели России -
участники Великой Отечественной войны>. Составленный по обширным архивным розысканиям, сборник содержит точнейшие данные о военной
службе писателей, а также о времени и месте гибели их, включая плен, транспортные катастрофы в тылу и т.п. Нет сомнений, что после
ознакомления с этим источником Ю. Колкер сделает соответствующие дополнения и тем более уточнения.
Последняя статистическая выкладка выглядит несколько странно, даже непонятно, на что именно намекает тут счётчик. Процитируем уж
весь отрывок: <Я подсчитал, что на 26 заседаниях примерно 100 часов говорили по-русски, причём произнесено было на этом языке
полумиллиона слов. Русский ведь был рабочим языком съезда>. К чему этот трудоёмкий хронометраж? Сожаление, что говорили в основном
на русском языке, а не каком-либо ином? Так надо было бы и написать тогда и внести соответствующее предложение. Подсчёт о <100
часах> меня прямо-таки озадачил. Уж сколько приходилось изучать стенограмм всяческих съездов и конференций - партийных,
писательских, учителей, слесарей или врачей, но о подобной статистической дефиниции не слыхивал. Смущён, не понимаю. А если бы
делегаты уложились в 90 часов или, напротив, проговорили бы и полтораста, что изменилось бы в оценке событий?.. Или произнесли не
полмиллиона русских слов, а несколько больше или меньше?..
Покончив с арифметическими подсчетами, Ю. Колкер занялся чистописанием. Да-да, почти половина публикации состоит из кратких цитат
различных писателей. Совершенно бессмысленно толковать, мало тех цитаций или много, хорошо ли они подобраны или нет. Подобрал, и
ладно. Однако в этой мозаике бросается всё же в глазa, что у автора публикации базовое образование политехническое, а не
филологическое. С преувеличенным пафосом задаёт с газетной полосы вопрос: <А кто такой Владимир Михайлович Киршон?..> И в КЛЭ,
которую так тщательно проработал Ю. Колкер, о том писателе достаточно разъяснено, в других новейших справочниках тоже, так что
тогдашняя известность Киршона удивления вроде бы вызывать не должна. Добавим уж: недавно опубликован полный и точный перечень всех
посетителей кремлёвского кабинета И.В. Сталина с 1929 по 1953 год. Так вот с 22 октября 1929 по 31 мая 1933 года Киршон появлялся в
этом высоком кабинете шесть раз. А Пастернак или Алексей Толстой ни одного разу за все указанные в справке годы...
Мы не собираемся тут давать какой-либо оценки Киршону. Удивляться же его частому упоминанию на Съезде можно только при недостаточном
понимании литературной обстановки той поры.
Процитировав две отрывочные фразы из выступления Веры Инбер, публикатор добавляет от себя с тем же преувеличенным пафосом: <Ни один
из присутствовавших не догадывался, что она - двоюродная сестра Троцкого>. Неловко читать это. Все <догадывались>...
Особого внимания заслуживает уничижительная цитата из выступления К. Чуковского, где пожилой детской писательнице Лидии Чарской
предъявлены тяжелейшие по тем временам политические обвинения. Составитель подборки цитат своего мнения тут почему-то не
высказывает, согласен, видимо, со словами Чуковского. Однако именно тут требовались бы пояснения для читателей.
Л. Чарская - автор сентиментально-романтических сочинений для юношества, весьма средних по эстетике, но чрезвычайно популярных в
начале XX столетия. После революции подверглась суровым политическим гонениям. В 1920 году вышла <Инструкция
политико-просветительского отдела Наркомпроса>, в которой предписывалось изъять из библиотек книги, воспевающие монархию и церковь,
включая и книги Чарской, которая, кстати, никаких крайних взглядов не высказывала. Доживала она в ту пору не только в полном
забвении, но и в жалкой нищете, буквально голодала. Самое знаменательное тут - К. Чуковский хорошо знал о положении пожилой
коллеги...
Подпись Ю. Колкера сопровождена скромной пометой - <Лондон>. Значит, написано там. И невольно вспоминается Библиотека Британского
музея... Столовая в подвале здания Би-би-си, описанная в романе Дж. Оруэлла <1984>... Тайны знаменитой британской разведки... А вот
опубликованную Колкером статью можно написать в любой точке земного шара, достаточно для этого иметь лишь опубликованную стенограмму
Съезда. Ещё лучше - составить нечто подобное в Москве, далеко не уезжая. Событие-то происходило здесь...
А ведь какой любопытный материал можно было бы подготовить в британской столице о Первом нашем съезде! Ну простейшее - дать обзор
английских газет, что они о том событии писали. Ещё интереснее, как освещало Съезд писателей английское радио (записи остались). И
уж совсем ударным был бы репортаж о секретных донесениях британской разведки той поры о наших делах.

Сергей СЕМАНОВ