Самозанятость как социальный феномен российского общества (*+)
http://archipelag.ru/text/n83.htm
Самозанятость как социальный феномен российского общества
Владимир Ильин, Марина Ильина
В обыденной речи, журналистике и профессиональной российской социологической литературе одним из наиболее популярных понятий 1990-х
гг. является <предпринимательство> (<предприниматель>). В него вкладывается самый разнообразный смысл, в эту группу включаются
совершенно не схожие социальные образования - от высшего слоя банкиров до мелких уличных торговцев, хотя чаще всего акцент делается
на мелких предпринимателях. Предельная широта понятия лишает его в рамках социологи аналитического смысла и превращает в составную
часть одного из постсоветских мифов. Объектом данного исследования является более конкретная социальная группа, которую называют
по-разному: <мелкие предприниматели>, <лица, занятые индивидуальной трудовой деятельностью> и <самозанятые> (буквальный перевод
английского слова self - employed ). Предмет исследования - феномен самозанятости как способ реализации социальных интересов данной
группы. Исходной методологической точкой анализа является понимание социальной группы как части социального пространства, состоящей
из однотипных статусных позиций. Люди же, заполняющие эти позиции, выступают как члены данной социальной группы (см. подробнее Ильин
1996). В основе исследования лежит теоретический анализ нормативной базы предпринимательства, вторичный анализ данных опросов ВЦИОМ
и других социологических организаций, собственный статистический анализ документации Сыктывкарской городской администрации (карточки
учета регистрации предпринимателей).
1. САМОЗАНЯТЫЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ СЛОЙ
Формирование группы самозанятых - это прежде всего структурирование социального пространства посредством создания статусных позиций,
характеризующихся определенными юридическими правами и обязанностями, уровнем дохода, условиями труда, перспективами социальной
мобильности, престижем, властью. Данная часть социального пространства оформляется в особую группу в результате возведения границ,
отделяющих ее от других групп. Такое структурирование социального пространства осуществляется с помощью разнообразных средств:
разработки правовых и административных норм, стихийного рыночного формирования особых ниш и рыночных ситуаций,
социально-психологического климата и т.д.
1.1. Самозанятые как результат административно-правового конструирования
Государство, принимая законы, регулирующие статус той или иной группы, фактически осуществляет ее конструирование как
социально-правовой группы. Специфика такой группы состоит в том, что ее статус определен и поддерживается государством.
Социальное конструирование группы самозанятых административ-но-правовыми методами имеет в России давнюю и глубокую историю.
Понимание современного состояния этого процесса сложно без учета сложившейся устойчивой традиции и порождаемой ею инерции ее
от-рицания.
В советской административно-правовой практике с периода военного коммунизма конструировалась модель поведения в экономической сфере,
которая непосредственно не связана с эксплуатацией чужого труда и поэтому не означает принадлежности к категории классового врага -
буржуазии. Однако по своему содержанию она направлена на максимальное использование рыночных рычагов для извлечения личной прибыли и
поэтому подрывает стремление государства к тотальному регулированию процессов производства и распределения. В силу этого в годы
"военного коммунизма" мелкие торговцы хлебом, самогоном, подрывавшие государственную монополию, рассматривались Совет-ской властью
как злейшие враги и к ним применялись такие же кара-тельные меры, как к военным противникам, бандитам и т.д. Индивиду-ально-трудовая
деятельность допускалась в основном в форме нату-рального хозяйства, а также для производства товаров, изымавшихся государством в
качестве продразверстки.
В период НЭПа (с 1921 г. до конца 1920-х гг.) рыночная индивиду-ально-трудовая деятельность, самозанятость были выведены за пределы
правовой антинормы. Однако официальный курс государства на строи-тельство социализма лежал в основе административного
конструирова-ния самозанятых как группы трудящихся, колеблющихся <между про-летариатом и буржуазией>. Из этого вытекала
административная прак-тика налогообложения, направленная на стимулирование перехода мелких производителей к труду в государственных
предприятиях, в коопе-ративах, на предотвращение превращения самозанятых в мелких пред-принимателей, использующих наемный труд. В
городе эта политика завершилась в конце 1920-х гг., в деревне - в начале 1930-х гг., когда началась массовая коллективизация.
С начала 1930-х до конца 1980-х гг. самозанятость официально раз-решалась, но вводилась административно-правовыми методами в очень
узкие рамки легальности. Эта деятельность подвергалась мощному ог-раничению, в первую очередь - с помощью налоговых рычагов и
отсе-чения частников от источников сырья, транспорта, сбыта и т.д. Основ-ная часть традиционных форм самозанятости клеймилась как
спекуля-ция и трактовалась как уголовное преступление или административное правонарушение, что превращало всех людей,
классифицируемых вла-стями в качестве <спекулянтов>, в объект потенциальных репрессий. Любая частнопредпринимательская деятельность
рассматривалась в Уголовном кодексе как преступление. Последний взлет этой политики -<борьба с нетрудовыми доходами> в ранний период
перестройки, вы-лившаяся в основном в административное преследование многочислен-ной группы самозанятых - нелегальных таксистов,
ремесленников, ре-монтников, торговцев и т.д.
Коренной поворот к новой политике и административно-правовой практике в области социального конструирования группы самозанятых
начался почти в то же время. Его исходная точка - принятие законов <Об индивидуальной трудовой деятельности> (от 19 ноября 1986 г.)
и <О кооперации> (от 1 июля 1988 г.). Так было положено начало пре-вращения основных форм самозанятости из правовой антинормы в
нор-му.
Эти первые советские законы, направленные на правовое конструи-рование социально-правовой группы индивидуальных предпринимате-лей, с
одной стороны, расширяли границы этой группы (социального поля), а с другой - стремились четко описать пределы ее роста, дабы
гарантировать общество от капиталистической трансформации. Содер-жащиеся в них ограничения шли по нескольким направлениям: (1)
до-пускались лишь строго определенные виды индивидуальной трудовой деятельности (свыше 30); (2) ограничивался срок, на который
выдавался патент на занятие ИТД (не более 5 лет); (3) категорически запрещалось использовать наемный труд (Блохин и Шкарин 1997: 5).
В период поздней перестройки и в постсоветский период этот про-цесс получил свое дальнейшее развитие. Закон РСФСР <О предприятиях и
предпринимательской деятельности> был крупной вехой на пути расширения легальной социально-правовой группы предпринимателей. В нем
дано и четкое определение: <Предпринимательская деятельность (предпринимательство) представляет собой инициативную са-мостоятельную
деятельность граждан и их объединений, направленную на получение прибыли>. Этот же закон установил наравне с коопе-ративами и такую
форму индивидуальной трудовой деятельности, как индивидуальное (семейное) частное предприятие.
Пик раскрепощения мелкого предпринимательства - гайдаровские реформы, давшие почти безбрежную свободу мелкой торговле. В ре-зультате
правовое поле мелкого предпринимательства резко расшири-лось. Однако параллельно шел противоречивый процесс
администра-тивно-правового конструирования группы самозанятых прежде всего средствами налогового законодательства, разработкой
бесчисленных подзаконных административных актов, ставящих самозанятых под все утяжеляющийся налоговый пресс и контроль государства.
При этом государственная бюрократия регулярно предпринимала попытки под предлогом зашиты общественных интересов поставить мелкий
бизнес под жесткий административный контроль местных органов власти, что превращало бесчисленные патенты и лицензии в дополнительный
ис-точник средств не столько для местной казны, сколько для чиновников, торгующих своими управленческими услугами. Начиная с 1992 г.
под непрерывные заклинания о <курсе рыночных реформ> шел процесс ужесточения налогового гнета и контроля мельчайшего частного
бизне-са.
В Гражданском кодексе РФ 1994 г. индивидуальное (семейное) част-ное предприятие уже не упоминается. Таким предприятиям было
пред-писано до 1 июля 1999 г. пройти перерегистрацию в хозяйственные то-варищества, общества или кооперативы или ликвидироваться. До
мо-мента преобразования этих предприятий к ним применяются нормы Гражданского кодекса об унитарных предприятиях.
В Гражданском кодексе Российской федерации, принятом Государ-ственной Думой 21 октября 1994 г. (часть 1) сконструирована
социаль-но-правовая группа <предпринимателей без образования юридического лица>. В ст.23, п.1 говорится, что <гражданин вправе
заниматься пред-принимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве
индивидуального предпринимателя>. К предпринимательской деятельности таких граж-дан применяются правила Гражданского кодекса,
которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, несли иное не вытекает из закона, иных
правовых актов или существа правоотношений> (1997: 11). Этот Кодекс был введен в действие с 1 января 1995 г.
Вхождение индивида в очерченное Гражданским кодексом правовое поле осуществляется двумя способами. Во-первых, индивид принимает
решение о таком вхождении и регистрируется в качестве предпринимателя без образования юридического лица. Во-вторых, в тех случаях,
когда индивид фактически занимается предпринимательской деятельностью без регистрации и не выполняет обязательств, возлагаемых на
предпринимателей законом, он может быть вовлечен в сконструированную законом социально-правовую группу вопреки своей воле. Так,
ст.23, п.4 Гражданского кодекса предусматривает, что гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без регистрации, <не
вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким
сделкам правила настоящего Кодекса об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности> (1997: 11-12).
Иначе говоря, такой предприниматель может не пользоваться льготами, включенными в правовой статус предпринимателя без образования
юридического лица, но государство вправе заставить его выполнять ту часть статуса, которая описывает обязательства. Таким образом,
механизм правовой самоидентификации дополняется принудительной идентификацией со стороны государственных органов. Правда, эта
идентификация дает лишь часть статуса - ту, которая содержит обязательства, но не права.
<Индивидуальный предприниматель> - это социальный конструкт, созданный правовыми средствами. Это закрепленная в законах модель
экономического поведения индивида. Эта модель включает целый ряд атрибутов, без которых она теряет право называться <индивидуальным
предпринимателем>.
1. Предпринимательская деятельность самостоятельна. Это значит, что гражданин по своей личной инициативе организует
предпринимательскую деятельность, не направляется и не контролируется никаким руководящим органом, исключая вмешательство
государства в целях зашиты описанных законом норм общественной жизни (Блохин и Шкарин 1997: 8). Иначе го-воря, государство
гарантирует свой отказ вторгаться в сконструированное им же предпринимательское поле с целью управления, правда, оговаривая свое
право делать это для защиты "норм общественной жизни", которые определяются разными административными и законодательными органами
исходя из массы различных обстоятельств. Это делает государственные обязательства нерушимости границ весьма декларативными. Практика
применения этой правовой нормы показывает, что государственные обязательства невмешательства в деятельность предпринимателей отнюдь
не исключают произвола чиновников в частом пересмотре содержания "норм общественной жизни".
2. Предпринимательская деятельность осуществляется индивидом на свой риск. Если деятельность осуществляется не на свой риск и не под
свою имущественную ответственность, то она не является предпринимательской. Индивидуальный предприниматель несет полную
имущественную ответственность, связанную с коммерческим риском. Правда, она ограничена перечнем в гражданско-процессуальном
законодательстве имущества, на которое не может быть обращено взыскание (Блохин и Шкарин 1997:8).
Предпринимательская деятельность обязательно направлена на получение дохода. Без этого признака деятельность теряет
предпринимательский характер (Блохин и Шкарин 1997:8).
Деятельность становится предпринимательской после ее регистрации в установленном порядке (согласно Указу Президента РФ ? 1482 от
8.07.1994 г.). Именно этот акт государственной регистрации четко описывает границу социально-правовой группы <индивидуальных
предпринимателей>. Индивид, не прошедший регистрации, членом таковой группы не является.
<Индивидуальный предприниматель> наделяется российским госу-дарством рядом статусных прав и обязанностей:
1. От своего имени заключает хозяйственные договора.
2. Может быть истцом и ответчиком в суде.
3. Является самостоятельным плательщиком налогов (Блохин и Шкарин 1997:9).
Таким образом, что во второй половине 1990-х гг. в Российской Фе-дерации с помощью правовых средств были сконструированы две модели
группы самозанятых:
а) Индивидуальное (частное) семейное предприятие, чей статус во многом совпадает со статусом обычного предприятия, хотя по объему
это индивидуальная или семейная статусная позиция. Вход в эту группу с момента принятия Гражданского кодекса был закрыт.
б) Индивидуальный предприниматель, обладающий статусом, отличным от статуса предприятия. Вход в эту группу оказался довольно широко
открыт. Этот статус приобретается только после регистрации индивида в органах местной администрации.
1.2. Самозанятые как классовый слой
Правой и социально-экономические статусы
В процессе общественного разделения труда рыночного типа идет формирование рыночных позиций самозанятых. С одной стороны, эти
позиции являются результатом образования ниш в рыночном производ-стве, где возможна в данный момент индивидуальная
предпринимательская деятельность. Это результат процессов, протекающих на уровне страны, региона и города и носящих
надындивидуальный характер. С другой стороны, объективная возможность превращается в реальную статусную позицию лишь в результате
активности индивида, который самостоятельно конструирует свое рабочее место, опираясь на имеющиеся в данной нише рыночные
возможности (спрос, предложение, конкуренция, государственное регулирование, контроль преступных группировок и т.п.) и личный
потенциал (экономические ресурсы, социальные связи, психологические качества, физическая кондиция и т.п.).
Самозанятые как совокупность статусных позиций в системе рыночного производства и самозанятые как социально-правовая группа - это
два совершенно разных социальных поля, хотя, как правило, они в той или иной мере накладываются друг на друга. Масштаб этого
наложения может быть различен. В СССР лишь мизерная часть группы мелких предпринимателей попадала в социально-правовое поле
легальной предпринимательской деятельности. В постсоветской России масштабы наложения двух полей резко выросли. Та часть
социально-экономического поля мелкого предпринимательства, которая не покрывается соответствующим социально-правовым полем,
находится в области теневой экономики.
Соответственно индивиды могут либо приобретать правой статус <индивидуального предпринимателя>, пройдя обусловленную законом
регистрацию и уплачивая все платежи, либо создавать себе индивиду-альное рабочее место в теневой экономике, либо приобретать и
право-вой и социально-экономический статус (ведя легальную предпринима-тельскую деятельность), либо пройти регистрацию, но в силу
разных причин предпринимательскую деятельность не вести и, таким образом, быть предпринимателем лишь на бумаге, фигурировать в
отчетах, но не иметь никакого отношения к социально-экономической группе самоза-нятых (и это довольно распространенное явление). В
этом случае можно говорить, следуя терминологии Г. Ленски, либо о статусной кристаллизации, либо о статусной рассогласованности.
Индивидуальный предприниматель как позиция в классовой структуре
С одной стороны, самозанятые сами создают свои рабочие места (<бизнес>, <дело>) и, таким образом, являются собственниками капита-ла,
что сближает их с классическими капиталистами. Содержание их деятельности состоит в реализации своих товаров и услуг, а цель - в
получении прибыли. Однако это мельчайшие капиталисты. И здесь ко-личество переходит в качество, превращая обладание капиталом в
по-добие, но не соединяя самозанятого и капиталиста в одну социальную группу или класс. Качественное отличие состоит в том, что
самозанятые непосредственно вовлечены в трудовую деятельность, заняты разными видами труда, включая тяжелый и неквалифицированный.
<Их основная особенность, - как отмечает Т. Заславская, - индивидуальный характер деятельности, отсутствие в нем организационного
компонента, свя-занного с обеспечением совместной работы людей> (Заславская 1997: 210).
Грани между социально-экономическими группами обычно носят размытый характер, четкие границы отсутствуют. Особенно ярко эта
характеристика проявляется в классовой структуре. Самозанятые с од-ной стороны, плавно переходят в мелкую буржуазию, для статуса
кото-рой характерно использование наемного труда в малом бизнесе и собст-венный труд хозяина в качестве работника и менеджера. С
другой сто-роны, группа самозанятых плавно переходит в слой полупредпринима-телей, который сочетает самозанятость с работой по
найму, что придает этому слою полупролетарский характер.
Поскольку самозанятые отличаются от соседних групп прежде всего количественными характеристиками (соотношение функции управления
капиталом и личного труда, место в структуре времени и доходов соб-ственного дела и работы по найму), то их стоит определять как
погра-ничный слой в классе мелких собственников.
2. САМОЗАНЯТЫЕ В ЗЕРКАЛЕ ЭМПИРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
2.1. Масштабы слоя: методические проблемы измерения
Социальная статистика в России находится в таком состоянии, что говорить на ее основе о численности тех или иных групп, слоев можно,
лишь соблюдая предельную осторожность. Особенно она необходима при анализе такого слоя, как самозанятые. Если социальную группу
оп-ределять как социальное поле, более или менее четко отделенное от остальной части социального пространства, то измерение
масштабов группы - это прежде всего подсчет людей, которые входят в данное со-циальное поле. Единицей счета в данном случае
выступает событие: акт перехода границы поля. В эмпирических социологических исследованиях это обнаруживается через опрос, в ходе
которого индивиды признаются в факте пересечения границы поля, и официальную статистику, фиксирующую акты регистрации.
Однако подобный эмпирический анализ сталкивается с существенными трудностями. Во-первых, границы социально-экономического поля
размыты, а границы социально-правового поля носят сугубо формальный характер. Во-вторых, социально-экономическое и
социально-правовые поля совпадают лишь частично, что вызывает существенные трудности в самоидентификации индивидов, оказывающихся в
позиции то формальных, то фактических, но нелегальных предпринимателей. Встают вопросы: <Является ли предпринимателем человек,
прошедший регистрацию, но не ведущий предпринимательской деятельности?>, <Как самоидентифицироваться человеку, который ремонтирует
автомобили в свободное от основной работы время, имея от этой деятельности основной доход, но не пройдя регистрации?> В-третьих,
нелегальная часть реальных предпринимателей действует в сфере теневой экономики и поэтому ее самоидентификация в ходе процесса
весьма проблематична.
Можно с большой уверенностью предполагать, что цифры, получаемые в ходе массовых опросов, нуждаются в существенной корректировке в
сторону увеличения, поскольку прямой социальный интерес теневых предпринимателей толкает их к самоидентификации по <месту основной
работы>, которая в реальности не дает основного дохода и служит лишь легальным прикрытием основной теневой деятельности.
В-четвертых, значительная часть людей занимается предпринимательством по совместительству. При традиционных методах анализа они
загоняются в угол требованием однозначной самоидентификации. Поэтому данные опросов, проводимых в рамках традиционной методологии,
исходящей из того, что социальные группы - это совокупности людей, требуют осторожного отношения.
По данным исследования ВЦИОМ (май-декабрь 1993 г., репрезен-тативная выборка в 4 тыс. чел.) самозанятых предпринимателей набралось
285 чел. - 7,1% всей генеральной совокупности. ? них половина (190 чел.) назвали себя самозанятыми в ответ на все вопросы,
касавшиеся этой темы, а остальные (188 чел.) на вопрос <Являетесь ли Вы владельцем частного предприятия, дела, работаете по
индивидуальным заказам или работаете на государственном (акционерном, частном) предприятии по найму> выбрали ответ <индивидуальная
трудовая деятельность>, а отвечая на другой вопрос, выбрали <занятость бизнесом и / или владение делом>. Из этого слоя были
исключены те, кто, отвечая на третий вопрос, отметили, что работают на предприятии, насчитывающем более 20 работников (Заславская
1997:211).
Другой источник оценки размеров этого слоя - анализ статистики регистрации индивидуальных предпринимателей. Однако в данном случае в
картине отражается лишь социально-правовая группа индивидуальных предпринимателей, которая во многом не совпадает с
социально-экономическим слоем: не все реальные предприниматели зарегистрированы, и не все зарегистрированные ведут
предпринимательскую деятельность.
2.2. Полупредприниматели
Позиции в этом слое занимают люди, которые либо не решаются уйти в свободное плавание, либо по разным причинам считают выгодным
сочетать работу и бизнес.
По данным мониторинга ВЦИОМ (1993 г.), 7% россиян, работающих <за зарплату>, одновременно занимаются собственным бизнесом. 71%
занятых бизнесом работают и по найму. Таким образом, в России примерно около 6 млн чел. - это группа, которую Т.И. Заславская
назвала полупредпринимателями (1997: 211). Это слой пограничный, стоящий между самозанятыми и наемными работниками, а частично между
буржуазией и наемными работниками.
2.3. Должностной статус самозанятых
Среди тех, кто относится к самозанятым, заметное место занимают люди, имеющие в должностной структуре статус руководителя. По данным
мониторинга ВЦИОМ, таковые по России составили в 1993 г. 12% всех самозанятых (Заславская 1997:219).
Эмпирический анализ заявлений регистрируемых предпринимателей г. Сыктывкара показал, что здесь руководители также занимают заметное
место в массиве зарегистрированных: 5,7% в 1994 г. и 3,9% в 1997 г. В своем большинстве это руководители малых или средних
коммерческих предприятий.
В чем смысл регистрации директора предприятия в качестве инди-видуального предпринимателя? По оценке ряда экспертов, это позволяет
им часть операций своего предприятия пропускать через себя как индивидуального предпринимателя и таким образом облегчать налоговое
бремя.
Пол выступает в качестве очень существенного фактора, влияющего на должностной статус нового предпринимателя: среди мужчин
значительно больше доля руководителей.
Таблица 1
Пол и должностной статус регистрируемых предпринимателей Сыктывкара (в %).
Должностной статус
1994г.
1997г.
мужчины,
N=152
Женщины,
N=108
мужчины, N=189
женщины, N=199
Руководитель
21,7
5,6
21,2
6,0
Бухгалтер
4,0
6,5
0,5
7,0
Прочие работающие
95,4
88,0
78,3
87,0
Итого
100
100
100
100
2.4. Предпринимательство как камуфляж наемного труда
Значительная часть людей, получающих право на занятия предпри-нимательской деятельностью без образования юридического лица, являются
лжепредпринимателями. Скрытые в тени работодатели вынуж-дают их покупать предпринимательский статус, но реально функциони-ровать в
качестве наемных работников. Такая форма найма позволяет переложить на плечи работника-лжепредпринимателя значительную часть
налогового бремени и отчислений в социальные фонды. В резуль-тате такое <предпринимательство> выступает как эффективная форма
усиления эксплуатации наемного работника. Некоторые торговые фир-мы почти целиком укомплектованы предпринимателями без образова-ния
юридического лица.
Порою реальный предприниматель сам не имеет такого официально-го статуса, поскольку в силу разных причин <не хочет светиться>. В
качестве же официально зарегистрированного <предпринимателя> вы-ступает его наемный работник, который ставит подписи, платит налоги.
-Так, X ведет довольно активную челночную торговлю, привозя товары из-за рубежа. Сам он одно время был зарегистрирован в качестве
предпринимателя, но официально в этом качестве не работал и через тару лет аннулировал регистрацию. Однако в качестве
"предпринимателя" зарегистрирован его шофер, который по существу является обычным наемным рабочим, перевозящим грузы за заработную
плату. Однако помимо этого он имитирует и выполнение предпринимательских функций: через него идут все легальные операции X, он
платит налоги, делает отчисления в пенсионный фонд из своей <прибыли>, ставит подписи под документами. За свою <предпринимательскую>
деятельность он получает надбавку к зарплате в размере 1 тыс. руб. в месяц.
Очень широко лжепредпринимательство используется на городском рынке, где все торговцы, имеющие места, должны быть зарегистрированы в
качестве предпринимателей. Поэтому очень многие местные жители, желающие торговать на рынке, но не имеющие средств для начала
собственного дела или желания заниматься рискованным и тяжелым челночным бизнесом, регистрируются в администрации города в качестве
предпринимателей и фактически работают по найму у торговцев-собственников, которые по той или иной причине сами не могут этим
заниматься. В качестве реальных предпринимателей, стоящих за спиной этих <лжепредпринимателей>, порою стоят местные торговцы,
осуществляющие челночные операция, длительное время находящиеся в разъездах и нанимающие <лжепредпринимателей> для реализации
товара. Однако чаще всего услугами <лжепредпринимателей> пользуются приезжие торговцы из стран СНГ, особенно Азербайджана
Реги-страция в качестве предпринимателя осуществляется только по месту прописки индивида, поэтому приезжим торговцам это сделать
нельзя без приобретения прописки, хотя бы временной. Поэтому наем местных торговцев является способом решения проблемы. Кроме того,
нередко испытывая трудности в общении с местным населением, сталкиваясь с национальными предрассудками, наиболее зажиточные из
приезжих торговцев предпочитают нанимать местных женщин, официально зарегистрированных в качестве <предпринимателей>.
2.5. Отраслевой профиль самозанятости
В период перестройки 1980-х гг., когда впервые после НЭПа власть допустила относительно свободное развитие индивидуальной трудовой
деятельности, разрешение на право такой деятельности выдавалось местными органами администрации, исходя из их понимания общественной
целесообразности. В силу господствовавшей коммунистической идеологии, наложившей мощный отпечаток и на здравый смысл как рядовых
граждан, так и чиновников, продуктивным, полезным для общества считался лишь труд в сфере производства. Предпринимательская
активность в сфере торговли сдерживалась, поэтому при регистрации почти все предприниматели старались включить в уставную
деятельность производство. В результате официальная отраслевая структура существенно отличалась от реальной, тяготевшей в сторону
торговли. В постсоветский период эти ограничения были сняты. Торговля формально оказалась открытой для включения в нее всех
желающих.
Возрастание интереса к торговле связано и с обвальным кризисом российского производства. Почти все предприниматели и менеджеры
говорят о том, что производить в России - невыгодное дело. Таким об-разом, рьшочная рациональность толкает людей, стремящихся
реализо-вать себя в предпринимательстве, в сферу торговли.
Таблица 2
Структура предпринимателей Сыктывкара по типу заявленной при регистрации деятельности
Тип деятельности
Удельный вес в %
1994 г. N=722 чел.
1997 г. N=1377 чел.
Торгово-закупочная
75,7
86,3
Транспортная
7,3
5,5
Производственная
2,7
2,2
Прочая
13,0
5,5
Широкая
1,3
0,4
Анализ материалов официальной регистрации предпринимателей Сыктывкара показал, что абсолютное большинство выбрали сферой своей
деятельности торговлю. В других регионах, судя по всему, анало-гичная структура. По данным О. Шарниной, исследовавшей сельских
женщин-предпринимателей (опрос 37 человек), 76% из них занимаются торгово-закупочной деятельностью, 13% оказывают услуги, 11%
со-вмещают эти виды деятельности, отдавая приоритет торговле (Шарнина О. 1998: 91).
2. 6. Доходы самозанятых
Определение уровня доходов самозанятых - одна из сложнейших за-дач в исследовании социальной иерархии, поскольку этот слой тесно
связан с теневой экономикой, стремится максимально уйти от налогов, что предполагает сокрытие реальных доходов. Поэтому данные,
полу-чаемые через каналы официальной статистики или в результате массо-вых опросов, необходимо принимать с большой осторожностью, а
ис-пользовать их можно, лишь вводя существенный поправочный коэффи-циент.
По данным исследования ВЦИОМ (1993 г.), абсолютное большинст-во респондентов из числа самозанятых - 59% - относились к низшему
квартилю. Принадлежащие к остальным квартилям в целом составляют лишь 41%. При этом третий квартиль - 16%, второй - 8%, первый - 17%
(Заславская 1997: 222). Таким образом, согласно данным мониторинга, слой отличается ярко выраженной дифференциацией Он распадается
на две примерно равные части - одна относится к процветающему в условиях общего упадка жизненных стандартов меньшинству, вторая,
несмотря на свой предпринимательский статус, относится ко второй части населения, едва сводящей концы с концами. Правда, если среди
работников, находящихся вне бизнес-групп и менеджеров, к первой части относится лишь 8% опрошенных, то среди самозанятых - 49%.
Само по себе деление самозанятых на две такие группы кажется оче-видным и подкрепляется наблюдениями, результатами кейс-стади.
Однако вышеприведенные количественные описания масштабов подслоев, как нам представляется, необходимо принимать как весьма
приблизительные, искаженные. Для этого слоя характерно массовое стремление уйти от налогообложения. В силу характера деятельности
такой уход в целом весьма вероятен. При этом какой-то минимум (например, патенты, лицензии, часть налогов) платят почти все имеющие
легальный статус. По мере роста реальных доходов расхождение официальных и реальных доходов возрастает. Иначе говоря, чем выше
реальный доход самозанятого предпринимателя, тем большая его часть находится в <тени>. Поэтому официально дифференциация
предпринимателей-индивидуалов существенно ниже реальной, а удельный вес состоятельной части слоя существенно весомее.
Специальные исследования соотношения легальных и нелегальных доходов показывают существенный разрыв, который зависит от вида
деятельности. Так, в сфере производства потребительских товаров на продажу соотношение доходов, получаемых от зарегистрированной и
незарегистрированной занятости, составляет 0,9, у "челноков" - 1,9, при оказании услуг населению по ремонту, строительству, пошиву -
1,0, в репетиторстве - 2,3 (Перова и Хахулина: 30).
В социологических опросах респондент может быть более откровенным, чем при заполнении налоговой декларации, однако в любом случае
значительная часть успешно действующих представителей слоя самозанятых не может не осторожничать и не разглашать без нужды опасную
для себя информацию. Поэтому реальный удельный вес бедствующих существенно меньше, а состоятельных - существенно больше. При этом,
как отмечали эксперты из налоговой инспекции, среди самозанятых встречаются и очень богатые люди, ворочающие огромными средствами.
Однако оптовая торговля или работа на рынке ценных бумаг позволяет быть при очень высоких доходах <мельчайшим> предпринимателем с
точки зрения официально фиксируемого числа наемных работников. Облегченная процедура налогообложения в свою очередь стимулирует их
держаться за этот статус предпринимателя без образования юридического лица. В этом слое самозанятых соотношение формальных и
реальных доходов выходит далеко за рамки соотношения 1:10.
Основная часть бедствующих предпринимателей - это лжепредпри-ниматели, то есть фактически наемные работники. Однако и среди реальных
предпринимателей есть пограничный слой, который регулярно балансирует между временным приличным достатком и нуждой, куда его члены
впадают с ухудшением экономической конъюнктуры или личной рыночной ситуации. После августовского (1998 г.) финансового кризиса
удельный вес таких предпринимателей резко возрос.
2.7. От стратегии обогащения к стратегии выживания
После принятия закона об индивидуально-трудовой деятельности мечта об обогащении посредством такого бизнеса овладела довольно
широкими массами населения. В конце 1980-х - начале 1990-х имелись немалые возможности для ее реализации. Бесконтрольное
государственное имущество в условиях нарастающего кризиса государства легко и безопасно растаскивалось. Тотальный дефицит товаров и
услуг снимал проблему реализации. Подкуп руководителей государственных предприятий открывал огромные возможности обогащения на
разнице курсов безналичных и наличных денег. Нелепый курс рубля по отношению к доллару давал возможность быстрого обогащения тем,
кто имел возможность выезжать за границу и ввозить оттуда товары. Даже простая скупка товаров в государственной торговле (особенно
со складов или из-под прилавка) и последующая перепродажа на рынках давала большую прибыль.
Либерализация торговли в 1992 г. дала новый толчок этим романтическим настроениям. Во время опроса в июне 1992 г. 400 чел. в Москве
и Подольске 63% респондентов ответили, что хотели бы заниматься предпринимательством (Тихонова и Чепуренко 1992: 64). Основная часть
преуспевающих предпринимателей-индивидуалов вышла из той романтической эпохи. В результате миллионы людей попробовали свою удачу в
бизнесе, преимущественно малом. По данным всероссийского опроса ВЦИОМ 1998 г. 13,5% респондентов делали попытку завести свое дело
(Мониторинг... 1998. ?5:90).
К середине 1990-х гг. рыночная ситуация существенно изменилась. Возможности для быстрого обогащения оказались резко суженными.
Поэтому мечты о вертикальной социальной мобильности для большинства предпринимателей стали явными иллюзиями.
Таблица 3
Результаты попыток заняться бизнесом (опрос ВЦИОМ, 1998 г.)
Вопрос: Ваша попытка заняться бизнесом была успешной?
Ответы, в %
Да
4,4
Скорее да
16,8
Скорее нет
13,6
Нет
49,1
Затрудняюсь ответить
16,0
Всего
100
(Мониторинг... 1998. ?5:90).
В то же время к середине 1990-х гг. безработица (как официальная, так и скрытая), длительные простои предприятий, принудительные
отпуска, задержки заработной платы, снижение в результате инфляции и усилившейся эксплуатации реальной зарплаты превратили работу по
найму как на государственных, так и на частных предприятиях в малоперспективную деятельность. В этой принципиально новой ситуации
мелкое предпринимательство стало не трамплином к обогащению, а средством защиты от безработицы и падения уровня реальных доходов
наемных работников. Значительную часть предпринимателей, особенно новой волны, можно назвать вынужденными предпринимателями. Они
пошли в мельчайший бизнес, потеряв былую уверенность в завтрашнем дне, стабильность доходов, сменив квалифицированный труд на
деятельность, в которой их образование и профессиональный опыт оказались излишними. 16% сельских женщин-предпринимателей, опрошенных
О. Шарниной в Новосибирской области, занялись этим чтобы выжить (<вообще сидела без куска хлеба>), 11% - потому, что в деревне,
районе больше нечем заняться (Шарнина 0.1998:92).
Таблица 4
Статус занятости регистрирующихся предпринимателей Сыктывкара
Статус занятости
Год регистрации
1994, N=722 чел.
1997, N=1377 чел.
Работающие
38,1
27,3
Безработные, домохозяйки
40,6
60,5
Пенсионеры
17,9
6,3
Студенты, учащиеся
3,0
5,2
Находящиеся в отпуске по уходу за ребенком
0,2
0,7
Итого
100
100
По мере реализации <курса реформ>, закономерно ведущего к уг-лублению социально-экономического кризиса, самозанятость все более явно
превращается для части населения в стратегию спасения от безра-ботицы: удельный вес тех, кто в Сыктывкаре к моменту регистрации не
имел работы, возрос с 40,6% в 1994 г. до 60,5% в 1997 г., соответствен-но удельный вес имевших работу снизился с 38,1% до 27,3%.
Одни дей-ствительно уходят в предприниматели, но все большая часть регистри-рующихся в качестве предпринимателей просто нанимается
на работу на неблагоприятных для себя условиях.
Противоречивость объективного статуса самозанятых нашла отра-жение и в представлениях россиян о статусе самого массового слоя
са-мозанятых - челноках: 4,9% опрошенных по всероссийской выборке отнесли их к высшему слою, 50,8% - к среднему, 27,3% - к низшему,
17% затруднились ответить (Мониторинг... 1998. ?5:83).
2.8. Пол и самозанятость
Официальная статистика и социологические исследования показы-вают тенденцию к явной феминизации мелкого бизнеса в форме
само-занятости. Это ведет к соответствующим выводам социологов. "Как по- казывает практика, - пишет О.В. Шарнина, - женщины чаще,
чем муж-чины, идут на организацию своего дела: в среднем по области (Новоси- бирской - В.И.) они составляют более половины
безработных, зареги-стрировавших собственное предприятие, а в ряде районов - 70-90% Подавляющее число из них зарегистрировались как
предприниматели без образования юридического лица" (Шарнина О. 1998: 90).
Если опираться в анализе исключительно на данные статистики, то открывается поле для интерпретации этого феномена в рамках
концеп-ции женщины-кормилицы, идущей в бизнес более активно, чем мужчи-ны. Наши исследование в Сыктывкаре действительно показывает
тен-денцию к феминизации предпринимательства: если в 1994 г. более по-ловины зарегистрированных составляли мужчины, то в 1997 г. на
лиди-рующие позиции переместились женщины, хотя говорить о каком-то явном преобладании одного пола нет оснований.
Таблица 5
Половая структура предпринимателей Сыктывкара
Пол
1994 г. N=722 чел..
1997 г. N=1377 чел.
Мужской, %
53,5
47,8
Женский, %
46,5
52,2
Вовлечение в бизнес как для мужчин, так и для женщин носит в рав-ной мере вынужденный характер. Об этом можно судить по удельному
весу безработных среди новых предпринимателей: у обеих групп он составляет 60%. Как показало более детальное обследование торговцев
сыктывкарского рынка в сентябре 1998 г., там наблюдается высокая степень корреляции пола и социально-классового статуса.
Основная масса женщин-предпринимателей оказывается наемными работницами, выступающими в форме лжепредпринимателей. Это в
значительной мере наемные рыночные торговки, которым реальные предприниматели навязывают формальный предпринимательский ста-тус для
облегчения своего налогового бремени. В контексте патриар-хальной российской культуры такая роль малоприемлема для мужчины, да и
сами хозяева неохотно берут мужчин на эту работу. С учетом фе-номена лжепредпринимательства вышеупомянутая тенденция фемини-зации
мелкого бизнеса приобретает несколько иное содержание.
Таблица 6
Пол и социально-классовый статус торговцев Сыктывкарского городского рынка (сентябрь 1998 г.)
Пол
Торговля
Работа по
Смешанный
Всего
своим това-
найму (реа-
статус: тор-
ром
лизация чу-
говля своим
жого товара)
и чужим то-
варом
Мужской,
73,1
18,3
8,6
100
Женский,
35,7
61,4
2,9
100
В заявлении на регистрацию абсолютное большинство предприни-мателей указывает торгово-посредническую деятельность. Однако сре-ди
женщин предпочтение этого вида деятельности носит более явный характер, а в 1997 г. приближается к безальтернативному выбору.
Таблица 7
Пол и выбор торгово-посреднической деятельности сыктывкарских предпринимателей в момент регистрации
Пол
1994г.
1997г.
Мужской, %
69,3
78,2
Женский, %
87,0
93,9
Это объясняется в значительной мере тем, что большинство самозанятых женщин вовлечены в рыночную торговлю, в том числе по найму. Для
них предпринимательский патент - это допуск к торговле чужим товаром, то есть к деятельности, не являющейся предпринимательской. В
то же время у мужчин спектр выбора форм предпринимательской деятельности шире, в том числе и в рамках торгово-закупочных операций.
Значительная часть действительно (а не по регистрации) самозанятых женщин вовлечена в челночную, рыночную торговлю - занятие,
которое нельзя назвать легким. Челночный промысел по всем своим параметрам противоречит традиционному представлению о <женском>
труде. Принятие женщинами на себя таких функций обычно является для них вынужденным шагом. Как показало исследование О. Шарниной,
<большинство женщин можно считать единственными кормильцами в семье>: 17% разведены, 5% - не замужем, почти у половины замужних
женщин на момент опроса мужья официально не были трудоустроены либо подолгу не получали зарплату (Шаркина 0.1998:92).
Наш опрос торговцев сыктывкарского городского рынка в 1996 г. на более репрезентативной выборке подтвердил этот вывод. Наблюдается
наличие существенной корреляции пола и семейного статуса: коэффициент Пирсона = 0,157. Среди женщин удельный вес людей, имеющих
полные семьи, шоке, чем среди мужчин. Среди них значительно выше удельный вес разведенных: 18,8% против 2,6%. Это, как и данные
фокусированных интервью, позволяют сделать вывод о том, что неблагополучное семейное положение превращает часть женщин в кормильцев
своих семей и выталкивает их на рынок. Среди замужних много таких, чьи мужья либо потеряли работу, либо долго не получают зарплату.
Таблица 8
Пол и семейный статус (по данным опроса в конце 1996 г.)
Мужской
Женский
Женатые/замужние
63,8
58,2
Неженатые/незамужние
33,6
22,9
Разведенные
2,6
18,8
Итого
100
100
Такой вариант вынужденного вовлечения женщин в челночный биз-нес ведет за собой его трансформацию в бизнес семейный. Большинство
членов семей женщин-предпринимательниц, опрошенных О. Шарниной, ездят за товаром, помогают торговать, дают деньги (Шарнина О. 1998.
93). Наше исследование торговок сыктывкарского городского рынка показало также широкое вовлечение членов семей в челночный бизнес.
2.9. Возраст самозанятых
Самозанятость требует большой энергии, психологической подвиж-ности, гибкости ума, готовности принимать на себя риск и прочих
ка-честв, которые более свойственны молодости. В то же время для такой деятельности требуются определенный жизненный опыт,
финансовые средства, связи, поэтому совсем молодые тоже плохо подходят для этой деятельности, хотя и встречаются школьники до 18
лет, проходящие регистрацию с разрешения родителей.
Таблица 9
Возрастная структура регистрировавшихся в качестве предпринимателей в Сыктывкаре
До 18
18-29
30-39
40-49
50-59
60 и
лет
лет
лет
лет
лет
старше
1994 г.
0,3
36,3
36,3
17,5
6,1
2,8
N=723 чел.
1997 г.
0,5
45,9
30,4
16,9
4,9
1,2
N=1377
чел.
2.10. Социальная стратификация
По нашей выборке, абсолютное большинство зарегистрировавшихся предпринимателей пришлось на возрастную группу от 18 до 39 лет: в 1994
г. - 72,6%, в 1997 г. - 76,3%.
Заключение
Проведенный нами анализ показывает противоречивость самого понятия <самозанятые>, <индивидуальные предприниматели>: эти категории
имеют разное содержание в социальном и правовом полях. Эмпирический анализ группы самозанятых по материалам администрации г.
Сыктывкара и массового опроса торговцев городского рынка показывает размытость границ этого слоя, что создает существенные трудности
при его идентификации во время опросов. Слой самозанятых распадается на две части: первая - это реальные предприниматели,
совершившие восходящую социальную мобильность в мире мелкого бизнеса, вторая часть - это люди, ушедшие в мелкие предприниматели,
спасаясь от безработицы и неплатежей. Именно они формируют группу лжепредпринимателей, имеющих патент, но фактически работающих
наемными работниками.
В индивидуальном предпринимательстве как стратегии выживания кризисного времени прослеживаются и половые особенности: женщин чаще
выталкивает к этой стратегии неблагополучное семейное положение или проблемы с занятостью мужа, женщины несравненно чаще, чем
мужчины, выбирают путь лжепредпринимательства.
Литература
1. Блохин С.Н. и Шкарин А.Ю. Индивидуальный предприниматель. Практическое
руководство по организации и ведению индивидуальной предпринимательской деятельности граждан без образования юридического лица. М.,
1997.
2. Гражданский кодекс РФ с изменениями и дополнениями по состоянию на 15 апреля 1997г. СПб, 1997. Ч. 1,2.
3. Заславская Т. Российское общество на социальном изломе: взгляд изнутри. М.,
1997.
4. Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсовет-
ского обществ (1917-1996). Сыктывкар, 1996.
5. Перова И., Хахулина Л. Оценка доходов от незарегистрированной дополнительной занятости // Мониторинг общественного мнения:
Экономические и социальные перемены. М.. 1998. ?3. С.29-31.
6. Тихонова Н.Е., Чепуренко А.Ю. Предприниматели и общество // Обновление России: трудный поиск решений. М., 1992. С.63-73.
7. Шарнина О.В. Женский бизнес на селе // ЭКО. 1998. ?8. С.89-100.
Ильин Владимир Иванович, доцент кафедры маркетинга и статистики Сыктывкарского университета, директор по науке Сыктывкарского
филиала ИСИТО, главный редактор Альманаха "Рубеж".
Ильина Марина Александровна , научный сотрудник ИСИТО, зав. редакцией альманаха "Рубеж".
Статья из журнала "Рубеж (альманах социальных исследований)" . N 13-14. С. 156-178 (1999).
Текст взят с сайта http://ecsocman.edu.ru/db/msg/22744
