Довелось мне как-то раз на досуге поразмышлять над таким вопросом как революционные «бесы», беснование в крови революции. Безусловно, думал я, таких людей было немало и среди белых (у них их было большинство, т.к. там собралось больше рефлексирующих интеллигентов + воинствующе-феодальных офицеров) и у красных (где их было меньшинство и в основном среди радикального еврейства или же проще – среди таких же интеллигентов у власти наверху, исключая разве что Ленина и Сталина). И тут я подумал, в каких же художественных произведениях проявилась эта тяга к насилию у красных. Многие вспомнят Блока, но после анализа В.В. Кожинова и после раздумий я понял, что Блок в «Двенадцати» описывает СТИХИЮ, БУНТ бессмысленный и беспощадный. Неслучайно его двенадцать революционных апостолов в финале хотят стрелять в красный флаг, ох, неслучайно. Что же остается? Брюсов с его «гуннами»? Волошин сюда не подойдет. И тут я вспомнил Багрицкого. «Наш-то Багрицкий шел по жизни с Блоком в душе и наганом в руке, а тамошние с Локком и гильотиной» (С.Г. Кара-Мурза). А тут как раз мне в руки попало его революционное песня-стихотворение, которое я решил прочесть по новому, сначала отрешившись от всего.
Итак, вот оно:
Нас водила молодость
«Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед
Боевые лошади
Уносили нас
На широкой площади
Убивали нас.»
Этот отрывок пока полностью нормален. А потом идет просто клиника.
«Но в крови горячечной
Подымались мы, Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом
Укрепляйся мужество
Сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.
Э. Багрицкий.
В результате возникает четкий смысловой ряд, несущий некрофильскую направленность (жаль Э. Фромма недавно отдал почитать). Причем эта степень некрофилии самая сильная по Фромму, она связана с наслаждением от пролития крови. Как писал Э. Фромм один из самых биофильных актов – это акт любви между мужчиной и женщиной, от которой рождается новая жизнь, ребенок (и я с ним согласен), один же из самых патологических актов – это убийство людей, пролитие чужой крови. Если человек относиться к убийству негативно, но вынужден это делать (война есть война, a la guerre comme a la guerre.) – это одно. Другое, если он ей упивается.
Итак вот картинка Багрицкого. Человек умер, его убили. Он встает «в крови горячечной» своей и своих убитых врагов и открывает «глаза незрячие». Это – труп. Далее говориться о содружестве «ворона с бойцом». Боец оживший труп, поэтому содружество ворона с бойцом может быть только одно – оживший труп обращает и других людей в трупы и делает их падалью (то есть враги вставшего «в крови горячечной» не оживают как он сам). Для чего оживший труп убивает других? Только ради самой крови («чтоб земля суровая кровью истекла») и еще для того, чтобы «юность новая из костей взошла», то есть оживший труп породил детей как бы «из костей» погибших и умертвленных им и они бы были «новой юностью». Хороший фильм ужасов.
Теперь посмотрим шире, с метафизической точки зрения . Таким «ожившим трупом революции» стал в реальности троцкизм, понятый как широкое явление левого радикализма в большевизме, от коего среди вождей революции был полностью свободен только Сталин (даже Ленин шел ему на уступки в конце жизни). Почему «оживший труп»? Да потому, что троцкисты были сначала «идейно» (сер. и кон. 20-х годов), а потом и физически (репрессии 1937-38 годов) уничтожены, а их духовный вождь и отец ликвидирован путем убийства. Но сам троцкизм не умер. Он был возрожден в новом виде Н.С. Хрущевым и породил детей («юность новая» из «костей» Гражданской войны) – это дети репрессированных, диссиденты-шестидесятники. В 50-е и 60-е годы назревал кризис, но общество, большая его часть, сопротивлялась диссидентам идейно. Символом этого сопротивления станет песня из к/ф «Белое солнце пустыни». Интересно, что сама она была написана тем, кто носил вирус «юности новой» в крови, а именно Булатом Шалвовичем Окуджавой.
Ваше благородие.
Ваше благородие, госпожа Разлука,
Мы с тобой родня давно - вот какая штука.
Письмецо в конверте погоди, не рви! Не везет мне в смерти - повезет в любви.
Ваше благородие, госпожа Чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила.
В ласковые сети постой, не лови. Hе везет мне в смерти - повезет в любви.
Ваше благородие, госпожа Удача,
Для кого ты добрая, а кому - иначе.
Девять граммов в сердце - постой, не зови. Hе везет мне в смерти - повезет в любви.
Ваше благородие, госпожа Победа!
Значит, моя песенка до конца не спета. Перестаньте, черти, клясться на крови!
Hе везет мне в смерти - повезет в любви
Я когда-то умел играть на гитаре и любил эту песню. Что поражает в этой песне, так это то, что она не могла быть написана в Гражданскую войну. Это – песня «трезвого» человека, не затронутого бурями войны. Это песня сродни «Наплевать, наплевать, надоело воевать». Но главное – отрицание некрофильного упивания смертью и одновременно подчеркивание того, что смысл жизни – в любви. «Не везет мне в смерти – повезет в любви» – это рефреном повторяется в каждом четверостишии. Война несет для лирического героя только горе – разлуку с любимой, чужбину, а удача –это 9 граммов в сердце. Это песня уставшего от войны человека. Ее мог бы спеть Григорий Мелехов, в принципе, только без слов «ваше благородие». Ну и поражает фраза – «Перестаньте, черти, клясться на крови!» (см. первую песню, песню Багрицкого и Юровского). Там именно люди клянутся на крови.
Теперь можете высказываться. Понимаю, что для многих марксистов это прозвучит как мой переход на сторону «белых». Нет. Я помню как Бунин клялся на крови, помню булгаковскую «Белую гвардию», где шипели белые в салонах, «погодите, вам немцы еще покажут» и Василису, который косился плотоядно на грудь хохлушки и с ненавистью говорил «Научат вас немцы». Я лишь хочу сказать, что и у «красных» подобные индивиды были. И если продолжить метафизические рассуждения на тему философских метафор первой песни, то «юность новая», шестидесятники-диссиденты стали последней юностью, которая продолжила дело «оживших трупов». Если бы Э. Багрицкий их повидал и узнал, я думаю, что он взял бы свой наган…и застрелил бы сначала себя, а потом их самих. Поскольку что-то, а революцию он все-таки любил.
