От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кобзев)
Дата	25.03.2003 23:08:39
Рубрики	Прочее;

Рустем Вахитов. Права человека - абстрактные и реальные (*+)

---

Вахитов Рустем Ринатович (родился 16. 10. 1970) - специалист в области
философии науки, кандидат философских наук, ассистент. Родился в г. Уфе
Республики Башкортостан. Окончил физический факультет БашГУ (1993),
аспирантуру кафедры философии БашГУ (1996). Работает ассистентом кафедры
философии БашГУ (с 1997 г.).
Кандидатская диссертация - "Философский анализ становления классической
науки" (1996).
В работах Вахитова Р.Р. исследуется влияние социо-культурных феноменов
(различные направления раннего протестантизма, мистицизм Средних веков и
Возрождения) на генезис КМ классической механики и физики (ньютонианская
научная революция). В своих научных изысканиях основывается на результатах
экстерналистских школ философии науки (западная постпозитивистская и
отечественная марксистская философия науки), вскрывших роль вненаучных
социо-культурных феноменов при формирование мировоззренческого ядра научных
парадигм. В его трудах обосновывается идея о детерминации мировоззренческих
оснований КМ ньютонианского естествознания отдельными постулатами КМ раннего
протестантизма (лютеранство, кальвинизм, англиканство), что позволяет
объяснить тот факт, что классическая наука возникла в странах, вовлеченных в
протестантскую идеологическую традицию ("кембриджская школа" в
Великобритании и т.д.). В частности, по мнению Вахитова Р.Р., протестантская
мировоззренческая революция повлияла на формирование научных представлений
об однородности и унифицированности природы и о наличие в ней строгих
математических закономерностей, а также на становление экспериментального
метода науки.


----------------------------------------------------------------------------
----

Соч.: Мартин Лютер о религии и рациональном познании // Религия и
духовность. - Уфа, 1996; Лютер и Кант. Антиномии германского космологоса //
Фихте в России. - Оренбург, 1996; Протестантизм и наука Нового времени:
интериоризация представлений об актуальной бесконечности. - "Ядкяр", ? 3,
1997

=======================
http://www.olmer1.newmail.ru/23_22.htm

Р. Вахитов

Права человека: абстрактные и реальные

1. Сегодня о правах человека говорится много, но все больше в восторженном
тоне и не очень вразумительно разъясняя, что же это такое и откуда они пошли
и есть. В то же время, пока представители почти всех наличествующих в России
политических лагерей обвиняют наперебой своих противников в нарушениях прав
человека, сама эта концепция постепенно превращается в новую тоталитарную
идеологию; под предлогом нарушения прав человека, и особенно прав этнических
и религиозных меньшинств осуществляются бомбардировки мирных городов,
экономическая блокада целых стран и народов, оправдывается военная агрессия
и гегемонистские тенденции. Как видим, вопрос: что такое права человека, с
какими метафизическими системами и предпосылками связано их постулирование и
могут ли они быть вообще осуществлены? - далеко не теоретический и ответ на
него весьма и весьма актуален.

2. Начнем, естественно, с определений. Правами и свободами человека, как
известно, принято называть ряд благ, которые, с точки зрения сторонников
этой концепции, государство и общество обязаны гарантировать любому
человеку. Сюда относятся право на жизнь, на свободное передвижение, на
выражение своих взглядов и т.п., и т.д. Права эти признаются врожденными и
неотчуждаемыми, но при этом речь идет не о том, что все и каждый непременно
этими благами должны и будут владеть, а лишь о том, что всякий может к ним
стремиться и никто не должен ему в этом мешать. То есть - это важно раз и
навсегда уяснить, дабы не уподобляться восторженным либеральным болтунам -
под правами и свободами человека понимаются не реальные, положительные права
и свободы человека, а лишь их, так сказать, негативное гарантирование, то
есть формальная декларация в законодательных актах и непрепятствование со
стороны государства и общества в их посильной реализации. А уж реализует их
индивид или нет, это его личное дело, точнее, вопрос его возможностей.
Решаться же он будет в <здоровой> конкуренции не на жизнь, а на смерть, ради
которой эти права, собственно, и декларируются - как условие ее хотя бы
некоторой справедливости.

Это все можно пояснить при помощи простых примеров. Согласно концепции прав
и свобод человека каждый имеет право на жизнь, но это значит лишь то, что
никто не имеет права убить другого, кроме как государство за преступление,
которое наказывается по закону смертной казнью; если же один гражданин
станет покушаться на жизнь другого, государство обязано этого другого
защитить, а покушающегося наказать. Но и не более того, и эта концепция
вовсе не требует, чтобы кто-нибудь заботился о жизни другого. Если нищий
умирает от холода и голода и просит кусок хлеба, а богатенький дядя,
спокойно взглянув на это, проходит мимо, жуя гамбургер, то дядя ничуть не
нарушил права и свободы нищего. С точки зрения концепции прав человека нищий
имеет полное право : умирать на улице и не имеет никакого права винить в
этом равнодушие ближнего. Точно так же если домовладелец, взвинтив плату за
квартиру, выгоняет на улицу малоимущую мать с ребенком, он тоже ничуть не
нарушает этих самых <прав человека> - он ведь не мешает этой бедной женщине
протестовать в установленном законе порядке против высокой квартплаты: Даже
если она умрет у порога его дома, он с этой позиции все равно ни на йоту не
ущемляет ее <прав> и <свобод>! После этого, вряд ли нужно лишний раз
доказывать, что концепция прав человека не идентична нормам нравственности,
пусть даже пресловутой "общечеловеческой", как убеждают нас сплошь и рядом
застрельщики либерализма и демократии. Эта концепция есть искусственное
теоретическое построение, опирающееся на определенный метафизический,
философский базис и связанная с определенными, специфическими историческими
условиями.

3. Что же это за философская доктрина? Многие либерально настроенные
философы стремятся возвести концепцию прав человека аж к античности, точнее,
к философии софиста Протагора, провозгласившего: <человек - мера всех
вещей>, но в действительности, это совершено неверно и антиисторично. В
современной науки об античности является общим местом тезис о том, что эта
эпоха не знала проблематики человеческой личности, а жила интуицией
чувственно-материального космоса, который был тогда возведен в абсолют и
обожествлен (особенно показательны в этом смысле исследования А.Ф. Лосева).
Человек в античности понимался как часть космоса, а вовсе не как самоценная
личность, обладающая некими <правами>. Более того, само представление о
свободе, как врожденном свойстве каждого человека, которое лежит в основе
идей прав человека, показалось бы античному греку верхом бессмыслицы, ведь
греки были фаталистами, то есть верили в неумолимую и слепую судьбу, которая
одним дарует участь свободного, а другому - участь раба, и это греки
рассматривали как нормальный порядок вещей, с которым бесполезно и неумно
бороться (а протагоровское <человек - мера всех вещей> - не более чем
проповедь релятивизма, то есть относительности истины, на что и указывали
современники Протагора, например, Платон).
Даже позднейшая, христианская эпоха не знала представлений о неких
абстрактных <правах человека>, ведь с точки зрения религии человеку должно
думать не о своих эфемерных <правах>, а об обязанностях - перед Богом, перед
государем, перед ближними и родными. Жизнь человеческая здесь понимается не
как собственность каждого индивида, которой он вправе распоряжаться
единолично, только по своему желанию, а как дар Божий, которым надо
распорядиться наилучшим образом, так как за все с человека еще спросится.
Так что концепция прав человека появилась достаточно поздно, уже после
крушения европейского средневековья, в эпоху распространения капитализма с
его специфическими ценностями и мировоззренческими ориентирами (собственно,
это и строго исторически верно, потому что первые формулировки этой
концепции, да и сам термин <права и свободы человека> мы обнаруживаем в
декларациях буржуазных революций).
Метафизической же основой этой, назовем ее собственным именем, концепции
формальных прав и свобод человека, является теория общественного договора,
разработанная английскими и французскими философами-либералами в эпоху
Просвещения (Локк, Руссо, Монтескье и др.). Согласно ей общество есть не
более чем сумма самодостаточных индивидов, договорившихся жить вместе на
условиях взаимной выгоды. Каждый из этих индивидов мыслится собственником
своего тела, силы, ума и талантов, и он, как уже говорилось, вправе
распоряжаться всем этим по своему усмотрению, никто другой не вправе ему в
этом препятствовать. При этом складывается весьма парадоксальная ситуация:
поскольку человек, с этой точки зрения, обладает правами и свободами по
своей природе, от рождения, так сказать, по праву собственника своей жизни,
то он может требовать соблюдения этих прав и свобод вне зависимости от того,
принес ли он какую-нибудь пользу обществу или нет. К примеру, он может
требовать разрешения на публичные заявления не в силу того, что ему есть что
сказать, или он является признанным знатоком предмета, а просто в силу
пресловутой <свободы слова>, и эту свободу ему обязаны предоставить, даже
если он будет нести полную чушь.

4. Однако, социальная философия давно уже подвергла убедительной и
разрушительной критике пресловутую концепцию общественного договора. К
примеру, марксизм показал, что она строится на одной, малозаметной, но
роковой для нее ошибке - убежденности в том, что человек есть некая
самодостаточная единица, что он может сформироваться и существовать без
общества и, более того, волей отдельных людей это общество создается. В
действительности, все гораздо сложнее. Не только люди создают общество, а
общество в большой степени создает людей, и хотя каждый человек,
безусловно - уникальная личность, но раскрыться, стать из потенции
актуальностью эта личность может лишь через воспитание, общение с другими
людьми, овладение богатством духовной культуры, языком традициями и
социальными навыками. Причем, такова позиция не только марксистской
философии, но и например, русской религиозной философской мысли, которая
также в лице Вл. Соловьева утверждает, что только в единстве с другими
людьми, с человечеством, и, наконец, с универсумом человек становится
человеком, поднимается до раскрытия подлинной своей природы и осознания
своего предназначения. Да и сама жизнь свидетельствует о том же; случаи
воспитания потерянных маленьких детей сообществами животных - волков,
обезьян показали: человечность есть во многом феномен социального порядка,
вне общества себе подобных человек практически становится животным.
Так что либеральная метафизика заблуждается в самом основном: никакого
дообщественного состояния не было и быть не могло, равно как и пресловутого
общественного договора, в подражание которому строится вся политическая
система при либерализме. И, соответственно, в принципе не существовал и не
может существовать некий абстрактный человек, оторванный от общества, и
обладающий некими <врожденными> абстрактными правами, оторванными от его
обязанностей. На самом деле следует говорить не о правах человека, а о
правообязанностях человека (по выражению русского философа права Н. Н.
Алексеева), то есть о диалектическом соединении прав и обязанностей, так как
любое общество дарует человеку ровно столько степеней политической свободы,
сколько он заслужил, подчиняясь гласным и негласным предписаниям этого
общества. И также следует говорить не об абстрактной, негативной свободе, а
о реальной, социальной свободе, которую гражданин получает, только
интегрируясь в систему общественных отношений, и добровольно накладывая на
себя при этом некоторые ограничения (причем, это сведение прав и свобод к их
диалектическому антиподу - обязанностям не есть некое ограничение свободы,
как может показаться на первый взгляд, еще философами древности, например,
стоиками было показано, что настоящая, духовная свобода вообще не зависит от
внешних условий: мудрец свободен и в цепях, а низкий и корыстный человек
остается рабом даже на троне).
Итак, реальные права и свободы человека связаны с его гражданской
активностью, ответственностью перед обществом и готовностью выполнять его
требования, а те права, о которых говорится в буржуазных конституциях - не
более чем абстракция. В действительности, несмотря на то, что о них столько
шума в либеральном обществе, они никогда и нигде в полной мере не
соблюдаются, и это легко увидеть на примере. Скажем, демократическое
государство США гарантирует всем своим гражданам без исключения право на
жизнь. Однако, достаточно взглянуть на статистику по убийствам в
американских мегаполисах, как сразу же убеждаешься, что это право для жителя
Гарлема или еще какого-нибудь цветного района Нью-Йорка гораздо более
эфемерно, чем для жителя района фешенебельного. То же самое касается и права
избираться и быть избранным в президенты - торговец старьем с улицы гораздо
меньше может рассчитывать на его реализацию, чем скажем, известный киноактер
и одновременно ставленник крупного капитала.
Более того, и в принципе не может существовать общество, которое
гарантировало бы всем и каждому полный набор "демократических прав", при
том, что сами граждане были бы хоть совершенно равнодушны к обществу и его
нуждам: это очередная утопия из того же разряда, что и мечтания о дивном,
новом, абсолютно счастливом и беспроблемном мире глобального капитализма:
После этого было бы интересно сравнить ситуацию с правами человека в СССР и
на Западе, разумеется, увиденную уже под другим углом, то есть сравнить
реальные права, правообязанности советского и западного человека. Возможно
тогда ситуация приобретет несколько иной вид, отличный от того, который нам
расписывают истошные обличители <советского авторитаризма>.

5. Но прежде чем проводить такое сравнение, нужно сделать одну оговорку.
Обычно в подобных случаях сопоставляют ситуацию на сегодняшнем Западе с
ситуацией в СССР 20-х - 30-х г.г. и сразу же делают выводы не в пользу
советского строя - там, дескать, в отличие от стран Запада, не просто
ущемлялись элементарные политические права, но и попросту физически
уничтожались все инакомыслящие. Оставим в стороне преувеличения, которое при
этом частенько допускаются либеральными критиками советской цивилизации -
вроде непомерно высоких <дутых> цифр пострадавших в правление Сталина
(некоторые с позволения сказать <полемисты> называют даже цифру 200
миллионов, и это при том, что все население СССР в 30-е годы вряд ли
составляло столько), или замалчивания преследований инакомыслящих на Западе
(например, законы сенатора Маккарти в США, или <запреты на профессию> в
послевоенной ФРГ, не говоря уже о массовых увольнениях восточногерманских
чиновников и преподавателей вузов после воссоединения Германии). Дело в том,
что подобные сравнения неправомерны сугубо методологически, мы ведь не можем
поставив рядом только что появившийся из желудя росток дуба и уже выросший
подсолнух, рассуждать о том, что подсолнух, мол, выше дуба вообще. Так и
социализм и капитализм нужно сопоставлять на аналогичных, а не на разных
стадиях их развития. Ситуация становления социалистического общества, то
есть эпоха непосредственно после Октябрьской социалистической революции или
правление Ленина и Сталина соответствует периоду становления же
капиталистического общества, то есть, если брать, например, историю Франции,
эпохе непосредственно после Французской буржуазной революции или правлению
Робеспьера, Директории и Наполеона. А это было время войн, разного рода
гонений и жесточайшего террора, утопившего в крови всю Францию, причем,
лозунгами этого террора были те же самые тезисы о свободе и правах человека
и гражданина, которые теперь нам выдают за образец гуманизма. Достаточно
сказать, что при Робеспьере имели право арестовать по закону не только
политических противников режима, но и всякого, кто только показался
революционному комиссару подозрительным (закон этот так и назывался - Закон
о подозрительных). Либералы-революционеры точно также убили своего
венценосного Государя с супругой, как и революционеры-коммунисты, а в
преследованиях аристократов и интеллигенции даже превзошли последних:
русские большевики расстреливали аристократов, служивших в Белой Армии,
французские демократы казнили на гильотине даже детей аристократов (для
этого, между прочим, была разработана особая, модифицированная гильотина),
Ленин выслал за границу философа Бердяева, Робеспьер же казнил химика
Лавуазье.
Итак, если уж сравнивать капитализм и социализм, то на их зрелых,
стабильных, устоявшихся стадиях, таковы например, СССР 60-х - 80-х г.г. и
США примерно того же периода. Никаких особых репрессий тогда ни западный,
капиталистический мир, ни восточный, социалистический блок уже не знали, не
считая разве что отдельных рецидивов вроде уже упоминавшихся законов
Маккарти в США или диссидентских процессов в СССР, да и эти преследования
были довольно мягкими, во всяком случае по сравнению с террором буржуазных и
социалистической революций, и диктатур Кромвеля и Наполеона с одной стороны
и Сталина с другой.
Ситуация с абстрактными, формальными правами, если глядеть правде в глаза, в
обеих сверхдержавах обстояла примерно одинаково: и в СССР, и в США главный
закон - Конституция декларировали все права человека - право на жизнь, на
свободу слова и собраний и т.д., и т.п. Более того, советская Конституция
вдобавок к этому гарантировала права, о которых на Западе и речи не было, но
от которых, безусловно, многие бы там не отказались - например, право на
труд, право на жилье, право на образование. Но как уже говорилось одно
дело - публичная декларация прав, а совсем другое - их реализация, и было бы
интересно рассмотреть как обстояло дело с этим.
В любом обществе существует определенная категория людей - назовем их
социально активные граждане, или граждане, которых общество особо ценит, и
они действительно получают эти права в полной мере и вполне реально, в этом
смысле они находятся в привилегированном отношение. Но не просто так, а
взамен на целеустремленность, энергию, деловую хватку, соответствие
определенному социальному идеалу и, если хотите, социальному заказу, проще
говоря на вклад в <общественный котел>, в какой бы форме он не был сделан
(разумеется, если это здоровое, а не разлагающееся общество; оставим в
стороне вопрос о тех, кто располагает большими благами и возможностями, не
принося пользы обществу - в конце концов такая социальная система просто
обречена на крушение).
Кроме того, есть и минимум реальных прав, которые предоставляются
практически всем членам этого общества, в том числе и тем, кто находится на
низших его этажах. Но понятно, что для того, чтобы эти права <заработали>
нужно тоже выполнить определенные обязанности по отношению к обществу и
государству. Причем, если для представителей низших этажей общества,
уклоняющихся от активного участия в его жизни (от простых, ничем не
выделяющихся обывателей до банальных выпивох, лентяев) эти обязанности очень
просты - только лишь не нарушать закон и административные установления, и
эта простота соответствует скудости их возможностей, то для социально
активных граждан, стремящихся к работе во властных структурах, к
самореальзации в институтах культуры, обязанности становятся сложнее и они
уже выражаются не в официальных, а в <неписанных законах>, стереотипах
общественного мнения и т.д. (чиновник, например, должен вести себя и
одеваться строго определенным образом, журналист не имеет права безнаказанно
переступать некие <табу>, сколько бы свободы слова не обещало государство),
но за это они и получают больше прав. Все это можно назвать социальными
механизмами гарантирования реальных прав человека.
Так вот в СССР и на Западе были, собственно, разные подобные механизмы, в
советском обществе это - соответствие неким идеологическим нормативам и
принадлежность к некоей социальной группе, как-то - круг знакомых, участие в
спортивной команде, членство в комсомольской организации, в западном же,
капиталистическом же обществе и это все тоже имеется - ведь и там есть некий
идеологический предел, за которым начинается репутация <экстремиста> и жизнь
изгоя, и там есть крупные, солидные партии, членство в которых резко
повышает социальный вес, но на Западе ко всему этому добавляются еще и
деньги.

Разглагольствования советских либералов-диссидентов о том, что в СССР не
соблюдаются права человека, а на Западе они-де неприкосновенны,
основывались, в действительности, на полном непонимании ими специфики
реального, и западного, и советского общества и слепой вере в стереотипы
пропаганды. На самом деле, в СССР не было тотального запрета на свободный
выезд за границу (например, в турпоездку); более того, многие и выезжали - и
не только в Болгарию и в Венгрию, но и, скажем, во Францию. Только для этого
нужен был определенный социальный статус, который складывался из
политической лояльности, авторитета и активности в своей социальной ячейке и
тому подобных факторов. С другой стороны, в хваленом западном мире также не
было и нет реальной свободы выезда за границу, в той же Европе живут тысячи
людей, которые не имеют для этого ни средств, ни времени (фермеры, работники
мелких предприятий, безработные, наконец, отбросы общества - бродяги и
т.д.). Т.е. и в западном мире для этого нужен определенный социальный
статус, который складывается здесь из престижной и стабильной работы,
хорошей зарплаты, позволяющей откладывать <про запас>, отсутствие связей с
так называемыми <политическими экстремистами>, иными словами, теми
группировками, которые выступают против либерализма и капитализма. Только
вот достичь этот статус на Западе простому человеку, как говорится, с
рабочей окраины крайне сложно, чего не скажешь об СССР, где было огромное
количество путей общественного роста для людей из простонародья.
Точно также обстоит дело со свободой участия в политической деятельности: в
СССР, на деле, это мог сделать любой и среди высших советских политиков было
немало выдвиженцев из рабочих и крестьян, единственным условием для этого
было членство в партии, лояльность, соответствие некоторым социальным
стандартам. В США мы видим то же самое, несмотря на заверения
демократической пропаганды реальный шанс на попадание в политическую элиту
имеет только тот, кто состоит в одной из крупных партий - республиканцев и
демократов, соответствует определенному имиджу, и при всем при том еще он
должен быть выходцем из элиты общества и иметь деньги или богатых
покровителей:
Наконец, такова же ситуация и с пресловутой свободой слова: только
ослепленный пропагандой безумец может поверить, что есть страна, где
полностью отсутствует свобода слова. Ни один руководитель, каким бы
авторитарным он не был, не сможет управлять государством, ничего не зная о
нем, никак не соотнося свои мнения с мнениями подчиненных, приближенных.
Другое дело, что такой свободой - весомого слова обладают далеко не все, а
лишь лица, стоящие у самой вершины власти - советники, аналитики, министры и
т.д. Причем, это и есть реальная свобода слова, а вовсе не та смехотворная и
грязная газетная болтовня, которую выдают за нее в либеральном обществе,
ведь суть свободы слова не в возможности высказать любую глупость на потеху
толпе, а в возможности воздействовать на положение своим словом и советом:
Разумеется, такая свобода как правообязанность была в равной мере у высших
лиц в СССР и на Западе, только в СССР, между прочим, она была гораздо ближе
к народу, даже рекомендации партийных <первичек> вполне серьезно
рассматривались в ЦК, не говоря уже о съездах партии.
Легко заметить, при этом что в СССР реализация правообязанностей была
гораздо более общедоступной, потому что не была обязательно связана с
высоким происхождением и наследственным или приобретенным богатством
(особенно в период до второй половины 70-х годов). Если сравнивать СССР или
любую страну восточного блока не с семеркой так называемых <развитых стран>,
которые достигли своего уровня, скажем прямо, в силу особых исторических
обстоятельств (а именно - статуса метрополий былых колониальных империй), а
со средней капиталистической страной вроде Испании, Италии или Бразилии, то
окажется, что теми правами, которыми обладали социально активные, лояльные
советские люди там располагал только узкий слой крупной и средней буржуазии,
владельцы солидных состояний. Что же касается минимальных прав для всех -
того же права на труд, то они превосходили даже права в самых процветающих
западных странах, к примеру в США; сегодняшние российские либералы любят
поговорить о том, что в США безработным платят большие пособия, так что они
там могут и так себя обеспечить, при этом не учитывается, какой атмосферой
безжалостного презрения и равнодушия окружен <неудачник> в странах, где
базовой концепцией культуры стала протестантская концепция <теологии
процветания>! Неудивительно, что в тех же США, потеряв работу, человек, как
показывает практика, может даже от отчаянья покончить с собой, несмотря на
то, что его ждет обеспеченная, по нашим меркам, жизнь. Ничего такого в СССР,
конечно, не было - здесь всякий мог рассчитывать на рабочее место и на
элементарное уважение к себе, уже в силу принадлежности к данному трудовому
коллективу, и надо было проявить множество неприятных черт характера, чтобы
это уважение потерять: Не говоря уже о том, что в СССР человек был уверен,
что он сам и его дети бесплатно получат образование, медицинские услуги и т.
д.

6. Итак, общества традиционного типа, к которым в значительной мере
принадлежал и СССР, в стабильные периоды своего существования, в принципе
обеспечивают своих членов довольно значительным набором реальных прав,
поэтому они в общем-то даже и не нуждаются в декларациях прав абстрактных,
буржуазно-демократических. Ведь в таком обществе человеку, который к нему
относится, все равно помогут - не из следования неким метафизическим <правам
человека>, а уже потому что он <свой>, чужаку же тоже помогут - следуя уже
законам гостеприимства. Так что фиксация в Конституции СССР этих прав не
более чем дань европеизации. А вот в обществе либерального западного типа
все естественные, традиционные отношения разрушены, и человек человеку не
брат и земляк, а гражданин, и отношения между гражданами строятся строго по
закону, на основе взаимной выгоды. Никакие неписаные правила гостеприимства,
дружеской взаимопомощи, родственного расположения здесь, в принципе, не
действуют: если на улице советского города били человека, в большинстве
случаев прохожие бросались разнимать драку, без всякой помощи милиции, на
улицах американского города мало кто так поступит, законопослушные прохожие
проходят мимо, даже не испытывая угрызений совести: они ведь платят налоги,
на которые содержится полиция, значит, они уже выполнили свой долг и
остальное - не их проблема. Именно поэтому на Западе и появляется концепция
абстрактных прав человека - как попытка возместить уже ушедшие там в прошлое
традиционные ценности: милосердие, заботу о ближнем, взаимопомощь:

Таким образом, самое страшное в сегодняшней российской ситуации состоит в
том, что опробованные, неплохо работавшие механизмы реализации
правообязанностей, которые были в советском обществе, теперь безжалостно
разрушают, а концепция абстрактных прав и свобод, усиленно проталкиваемая
вместо них либеральными культуртрегерами не может им составить
сколько-нибудь адекватной замены. Результатом стало то общество
<управляемого хаоса>, которое есть, пожалуй единственное заметное
<достижение> наших либерал-реформаторов.

(Философская газета, ? 14)

---

От	IGA
К	Георгий (25.03.2003 23:08:39)
Дата	27.03.2003 14:35:30

Права быдла

---

(кстати, а что такое contr-tv.ru ?)

О демократии и быдле.

Один гражданин -один голос. Люди так сильно поверили в святость этого принципа,
что не замечают его абсурдности. Почему
то считается ,что голосовать и тем самым опосредованно управлять страной может
каждый, достигший совершеннолетия
гражданин страны. Но ведь это чушь.

Разве позволят каждому совершеннолетнему оперировать больных? Конечно, нет.
Нужно проучиться несколько лет в ВУЗЕ.
Разве позволят человеку, лишь на том основании, что он достиг 18 лет, управлять
автомобилем? Опять нет. Так неужели
управление целой страной проще, чем вождение автомобиля, неужели для принятия
правильных решений в области политики
и экономики не требуется специальных знаний? Стоит немного задуматься на эту
тему как сразу становится очевидной ужасная
вещь: миллионы абсолютных непрофессионалов, дилетантов получили право заниматься
сложнейшим делом, более того
считают это право естественным. Представьте страну, в которой преподаванием в
школах занимаются дворники, таксисты
не имеют прав на вождение, а в больницах оперируют ассенизаторы. Скажете это
бред, ? такого не может быть. Ну почему же
не может, это происходит постоянно, это считается высшим достижением
человеческой мысли. Сторонники демократии любят
говорить Lчеловек имеет право распоряжаться своей судьбой¦. Да, но только своей.
Не моей. И если к врачу без диплома
я могу и не пойти, то решение, освященное мнением неквалифицированного
большинства становится законом, этим
я пренебречь уже не могу. Черт с вами, хотите тратить последние деньги, играя в
МММ ? ваше дело, мне плевать. Но вот,
когда Lхалявщики¦ проводят своим голосованием Ельцина и его команду в Кремль, а
те устраивают пирамиду в масштабах
всей страны, мне уже не плевать. Я не хочу быть заложником чужой глупости. Быдло
прорвалось на трон! Как может
большинство принимать Конституции на референдуме? Чтобы разобраться в сложнейших
юридических тонкостях, нужно
хотя бы тщательно Конституцию прочитать, а желательно иметь юридическое
образование. Но нет ни того ни другого. Как
можно решать большинством голосов, стоит ли или не стоит стране вступать в
единое валютное пространство. Такие вещи
требуют столь специальных знаний, что возможные последствия трудно предсказать
даже высококлассным финансовым
аналитикам.

Представьте, вопрос Lкогда сеять пшеницу¦ будет решаться всеобщим голосованием.
Горожане, в жизни не сеявшие даже
морковки, большинством голосов решат за крестьянина, как ему вести хозяйство. А
если он их решению не подчинится,
то крестьянина как мятежника посадят в тюрьму. Это кажется невероятным. Но
именно это происходит постоянно.
На референдумах принимают главный закон страны, на референдумах решают земельный
и финансовый вопрос. И не только
у нас.

Особенно поразительно, что есть немало людей, политикой и экономикой не
интересующихся, абсолютно в этих вопросах
не разбирающихся, но тем не менее идущих Lвыполнять свой гражданский долг¦.
Спрашивается, куда лезете? Сидите с пивом
у ТВ и пускайте пузыри. А навязывать свои убогие мыслишки всему обществу не
смейте.

---

От	miron
К	IGA (27.03.2003 14:35:30)
Дата	27.03.2003 15:56:00

Вы путаете демократию и олигократию. В мире лищ одна демократия ...

---

Да и то с натяжкой. Когда мне в Италии говорят о демократии я просто смеюсь и это у них вызывает неприятие. Когда обывателю дают голос на выборах это значит, что им манипулируют.

---

От	Igor Ignatov
К	miron (27.03.2003 15:56:00)
Дата	29.03.2003 00:23:16

Ре: Какая же в мире демократия?

---

>Да и то с натяжкой. Когда мне в Италии говорят о демократии я просто смеюсь и это у них вызывает неприятие. Когда обывателю дают голос на выборах это значит, что им манипулируют.

В мире - олигарxия с елементами демократии. Может быть, термин "маниполяциократия" или что-нибудь в етом роде подойдет.

---

От	miron
К	Igor Ignatov (29.03.2003 00:23:16)
Дата	29.03.2003 15:00:11

Так и назовем. Манипуляциократия (-)

---

---

От	IGA
К	miron (27.03.2003 15:56:00)
Дата	27.03.2003 16:54:33

а что взамен?

---

miron wrote:

> Да и то с натяжкой. Когда мне в Италии говорят о демократии я просто смеюсь и это у них вызывает неприятие. Когда обывателю дают голос на выборах это значит, что им манипулируют.

Ваша нелюбовь к быдлу понятна. Но кроме констатации "быдлу нельзя давать права голоса" (почти Бовт) в статье не конкретизировано, кому же следует его давать, по каким объективным
критериям, и почему именно им.
У вас есть ответ?

Кстати, и сама идея ограничения избирательных прав, и методика оправдания этого - не слишком оригинальны.

<<<
Мой идеал государственного устройства ? интеллектуалократия, т.е. аристократическая республика, где роль аристократии - не наследственной! - играют интеллектуалы. Скажем, президентом
можно быть, имея IQ не ниже 150, членом правительства - не ниже 140, депутатом - 130... [...] Поставим критерием отбора избирателей только уровень интеллекта. Ибо он вполне измерим
- пусть не с точностью до третьего знака, и требуются более комплексные методики, чем обычные тесты IQ, но задача принципиально разрешима. [...] Выборы всех уровней прямые (поскольку
все избиратели - интеллектуалы, все они имеют право голосовать на выборах управляющих любого уровня), но не равные (поскольку различие их интеллектов все же имеет смысл учесть, т.е.
голос обладателя IQ 120 будет стоить в 1.25 раза меньше, чем голос обладателя IQ 150; разумеется, эти коэффициенты вводятся лишь для уровня в целом, а не для каждого индивида - т.е.
нет смысла учитывать незначительную разницу между IQ 133 и IQ 137, тем паче что измерение с такой точностью, по всей видимости, принципиально невозможно - ведь интеллект является
сложной комплексной динамической системой).
<<<
Чем-то этот абзац противоречит статье contr-tv.ru ? По-моему, ничем, вполне укладывается.

А вот почему право воспитывать детей нужно отнять у биологических родителей:
<<<
Цивилизация - это специализация; и если донорами генетического материала (половых клеток) должны выступать носители наиболее совершенных генотипов (а не все подряд, как сейчас), то
воспитателями (т.е. фактическими родителями, следуя принципу "не та мать, что родила, а та, что воспитала") должны выступать те, кто имеет к этому способности и желание (а,
опять-таки, не все подряд; почему-то в современном мире все понимают, что для управления автомобилем нужно получить права, а сложнейшая и ответственнейшая задача воспитания новой
личности доверяется кому попало явочным порядком).
<<<
Тут уже буквальная копия аргумента contr-tv.ru: "Разве позволят человеку, лишь на том основании, что он достиг 18 лет, управлять автомобилем? Опять нет."

Если это Ваша статья, ответьте пожалуйста: Вы сами додумались до такой аргументации, или скопировали ее из вышецитированных и подобных источников?

---

От	Igor Ignatov
К	IGA (27.03.2003 16:54:33)
Дата	29.03.2003 00:27:15

Ре: Вы полагаете, что сдача России в утиль происxодит от недостатка ума...

---

... у властей придержащиx? О коеффициенте морально-патриотического развития и как оный замерять Вы не подумали?

---

От	NAC
К	Igor Ignatov (29.03.2003 00:27:15)
Дата	31.03.2003 22:20:55

Ре: Да, конечно...

---

Простите, вклинился :
вот, например, есть такое мнение http://zvezda.ru/phorum/read.php?f=1&i=317&t=317
и сказать нечего. Одно и остается: "За державу обидно."

---

От	IGA
К	Igor Ignatov (29.03.2003 00:27:15)
Дата	31.03.2003 15:53:01

нет, конечно

---

Igor Ignatov wrote:

> Вы полагаете, что сдача России в утиль происxодит от недостатка ума у властей придержащиx?

Есть ум, а есть способность его применять себе на выгоду. У наших властей, похоже, очень развито второе качество, а
первое в общем не имеет особого значения в этой "элите". Впрочем, близко не знаком, могу ошибаться.

> О коеффициенте морально-патриотического развития и как оный замерять Вы не подумали?

Да понятно, я же не об этом.

---

От	Максим
К	IGA (27.03.2003 16:54:33)
Дата	27.03.2003 18:15:18

Это статья вот кого - http://vif2ne.org/nvz/forum/0/archive/7/7588.htm (-)

---

---

От	VVV-Iva
К	IGA (27.03.2003 16:54:33)
Дата	27.03.2003 17:12:54

Re: а что...

---

Привет

>Мой идеал государственного устройства ? интеллектуалократия, т.е. аристократическая республика, где роль аристократии - не наследственной! - играют интеллектуалы. Скажем, президентом
>можно быть, имея IQ не ниже 150, членом правительства - не ниже 140, депутатом - 130... [...] Поставим критерием отбора избирателей только уровень интеллекта.

Кошмарики! Вы действительно верите, что между ИК и способностями руководить есть прямая кореляция?

По крайней мере, военая история показывает, что это не так. Место интелектуала - начальник штаба, комндир он тупее, но решительнее, способен быстро принимать решения и проводить их в жизнь.

>Ибо он вполне измерим
>- пусть не с точностью до третьего знака, и требуются более комплексные методики, чем обычные тесты IQ, но задача принципиально разрешима. [...] Выборы всех уровней прямые (поскольку
>все избиратели - интеллектуалы, все они имеют право голосовать на выборах управляющих любого уровня), но не равные (поскольку различие их интеллектов все же имеет смысл учесть, т.е.
>голос обладателя IQ 120 будет стоить в 1.25 раза меньше, чем голос обладателя IQ 150; разумеется, эти коэффициенты вводятся лишь для уровня в целом, а не для каждого индивида - т.е.
>нет смысла учитывать незначительную разницу между IQ 133 и IQ 137, тем паче что измерение с такой точностью, по всей видимости, принципиально невозможно - ведь интеллект является
>сложной комплексной динамической системой).

Вам бы поискать бельгийскцю избирательную систему 189? года. Там было чуть по проще - каждому избирателю один голос, семейным плюс один, наличие образования ( какого не помню) - плюс еще один, и еще за что то можно было получить голос. Т.е. от одного до четырех можно иметь.

Я бы глядя на молодежь ( особливо мужскую часть) во всем мире, принял бы от спартанцев - нет детей - поражение в правах. Как семья появляется, так экстремизм резко снижается.


Владимир

---

От	IGA
К	VVV-Iva (27.03.2003 17:12:54)
Дата	27.03.2003 17:27:24

Re: а что...

---

VVV-Iva wrote:

> >Мой идеал государственного устройства ? интеллектуалократия, т.е. аристократическая республика, где роль аристократии - не наследственной! - играют интеллектуалы. Скажем, президентом
> >можно быть, имея IQ не ниже 150, членом правительства - не ниже 140, депутатом - 130... [...] Поставим критерием отбора избирателей только уровень интеллекта.
>
> Кошмарики! Вы действительно верите, что между ИК и способностями руководить есть прямая кореляция?

Во-первых, это не я верю.
Во-вторых, предполагается не нынешний IQ-test, а нечто видоизмененное.
Во-третьих, селекция по интеллекту не исключает, видимо, и прохождение "способных к руководству".

> Вам бы поискать бельгийскцю избирательную систему 189? года. Там было чуть по проще - каждому избирателю один голос, семейным плюс один, наличие образования ( какого не помню) - плюс еще один, и еще за что то можно было получить голос. Т.е. от одного до четырех можно иметь.

То есть схема еще более старая.

> Я бы глядя на молодежь (особливо мужскую часть) во всем мире, принял бы от спартанцев - нет детей - поражение в правах. Как семья появляется, так экстремизм резко снижается.

Это в Вас уже возрастной шовинизм говорит ;-)
Может быть, лучше привести эту молодежь в порядок?

---

От	VVV-Iva
К	IGA (27.03.2003 17:27:24)
Дата	27.03.2003 18:24:10

Ре: а что...

---

Привет

>
>Это в Вас уже возрастной шовинизм говорит ;-)
>Может быть, лучше привести эту молодежь в порядок?

Вот женитьба и появление детей и приводит в порядок. По себе, в частности, и сужу. Некоторых даже это в чувство не приводит. Это не шовинизм - это жиненый опыт:-)

Владимир

---

От	miron
К	IGA (27.03.2003 16:54:33)
Дата	27.03.2003 17:04:55

Успокойтесь, статья не моя

---

/Если это Ваша статья, ответьте пожалуйста: Вы сами додумались до такой аргументации, или скопировали ее из вышецитированных и подобных источников?/

Да, Шерлок Холмс из Вас неважный. Слово быдло я никогда не произносил и не произношу. Точно так же я не агитировал за республику и избираемого президента. Вы, видимо, на форуме редко бываете. Моя идея / это конституционная монархия и рзделеление обшества на обшины на основе круговой поруки. Обшины сами решат как им голосовать. Кому дать право, у кого отнять.

Хотя должен сказать, что данный источник я не читал, но читал Махнача с его идеей о демосе. Так что бросайте играть роль Шерлока Холмса и давайте пить пиво.

---

От	IGA
К	miron (27.03.2003 17:04:55)
Дата	27.03.2003 17:12:03

Re: Успокойтесь,статья не моя

---

miron wrote:

> /Если это Ваша статья, ответьте пожалуйста: Вы сами додумались до такой аргументации, или скопировали ее из вышецитированных и подобных источников?/
>
> Да, Шерлок Холмс из Вас неважный.

И не претендую.

> Слово быдло я никогда не произносил и не произношу. Точно так же я не агитировал за республику и избираемого президента. Вы, видимо, на форуме редко бываете.

Вероятно.

> Моя идея / это конституционная монархия и рзделеление обшества на обшины на основе круговой поруки. Обшины сами решат как им голосовать. Кому дать право, у кого отнять.

Понятно. А общины/общества по какому признаку образуются? Профессиональному, национальному, религиозному, возрастному, финансовому ?

> Хотя должен сказать, что данный источник я не читал, но читал Махнача с его идеей о демосе. Так что бросайте играть роль Шерлока Холмса и давайте пить пиво.

Не употребляю.

---

От	IGA
К	Георгий (25.03.2003 23:08:39)
Дата	27.03.2003 14:33:42

Человеческая природа и права человека

---

http://if.russ.ru/issue/12/20030321_foks-pr.html

Человеческая природа и права человека
Робин Фокс

В последние месяцы своего президентства Билл Клинтон и люди из его
окружения пристрастились к штампу "права
человека и политические права", заменив им более простой "права человека".
Звонок в пресс-бюро Белого дома не
прояснил смысл новообразования, но меня заверили, что его появление "не
означает изменений в политике". Всегда
приятно узнать, что дела идут своим чередом.

Хотелось бы думать, что некоторая парадоксальность и непроясненность
понятия "права человека" дошла до сознания
администрации и она готовится к дальнейшим уточнениям, например: "права
человека, а также политические,
экономические, юридические, культурные, национальные, сексуальные и
домашние права". Надеяться на это вряд ли
стоит, но создается впечатление, что президент Клинтон сузил "права
человека" до "личных и семейных", а потому
нуждался в ярлыке "политические" для обозначения всего, что связано с
обществом и участием в нем. Но что это
значит? Что политические права не входят в права человека, что последние
ограничиваются только нашей личностью
и семьей? И куда делись "естественные права", прежде охватывавшие все эти
значения?

О "правах человека" уже столько написано, что мы, подобно президенту
Клинтону, теряем ориентиры и начинаем
путаться. Так же, как классическая проблема "естественных прав" в прошлом,
нынешняя дискуссия вызывает
столько страстей, что рациональное обсуждение стало почти невозможным.
Споры о правах того или иного рода и
допустимы, и желательны, особенно при нынешней склонности использовать
"права человека" как основу для вполне
жестоких внешнеполитических решений. Но мы должны сознавать, что,
присовокупляя к слову "право" слово
"человека", когда речь идет, например, о "праве человека" на свободные
выборы в своей стране, мы просто
используем это словосочетание как риторический прием. Подобным же образом
войны, имеющие целью
политическое подавление, стали "гуманитарным вмешательством", а все, что
нам сейчас не нравится, - стало
"противоестественным", даже если это такое чисто человеческое занятие, как
охота на диких животных или
содержание нескольких жен.

Термины "естественное" и "присущее человеку" имеют реальное содержание, и
это содержание можно определить.
Беда в том, что мы слишком давно пользуемся ими как лозунгами и шарахаемся
от любого результата, если он не
созвучен сегодняшним просвещенным предрассудкам. Мы хотим решать, что такое
"естественное"; мы не хотим,
чтобы это сделала сама природа, - потому что результат может оказаться
несимпатичным.

Так, если кто-то выдвинет довод, сколь угодно логичный и убедительный,
подкрепленный фактами, что право
голосовать не является ни естественным, ни изначально присущим человеку,
его будут не опровергать, а, скорее,
высмеивать и осуждать как антигуманного реакционера. А ведь можно вполне
основательно доказывать, что ни в
природе вообще, ни в природе человека нет ничего такого, что требовало бы
права голосования. Это право не
столько естественное или человеческое, сколько сопутствующее весьма высокой
стадии экономического и
политического развития определенных цивилизаций. Вероятно, нечто в этом
роде и имеет в виду Клинтон,
присовокупляя к правам человека "политические права". Естественное право
или право человека можно определить
как "право голоса в делах своей группы". Но как обеспечивается участие в
принятии групповых решений - на это ни
в природе, ни в человеческой природе никаких указаний нет. Голосование
становится проблемой только на
определенном уровне сложности политической системы. Можно было бы
доказывать, что на таком уровне право
голосовать имеют все (хотя тут же будут перечислены исключения: дети,
сумасшедшие, преступники, пэры,
ссыльные, нерезиденты, резиденты-неграждане, неимущие,
незарегистрированные), но право это едва ли
естественное или природно-человеческое. Оно скорее культурное или
социальное и политическое, зависящее от
характера власти, таким путем образованной, а не от свойств природы или
человека.

С другой стороны, можно убедительно доказывать, исходя из теории
родственного отбора, что естественным правом
человека является право на месть. Если кто-то убил моего племянника или
внука, он нанес урон моему роду -
сократил общий фонд моих генов. Чтобы восстановить генетический баланс, я,
допустим, имею право причинить
аналогичный урон ему. Мне должно быть позволено лишить его какого-нибудь
родственника. Например, убить двух
его двоюродных братьев или еще кого-то, дабы ликвидировать генетический
дисбаланс. Замечательно, что многие
системы кровной мести неявно основаны на логике родового отбора. Они не
предписывают, например, чтобы я убил
самого виновника: достаточно будет кого-нибудь из его родни или клана.

В качестве компенсации эта система мести менее эффективна, чем та, при
которой я имею право оплодотворить одну
из женщин виновника, заставив его тем самым вырастить человека с моими
генами. В сущности, тут будет даже
сверхкомпенсация, поскольку я приумножусь на половину, потеряв четверть.
Правильнее было бы, если бы
оплодотворением занялся мой брат - тогда равновесие восстановится в
точности. Ни то, ни другое, разумеется,
нереально по причине межплеменной или межклановой вражды, но вспомним,
насколько распространена практика
оплодотворения пленниц и женщин побежденного врага. В конце Второй мировой
войны наступающие русские
войска массовым образом компенсировали дисбаланс, вызванный немецкими
опустошениями. Теперь германская
экономика и система социального обеспечения обслуживают русские гены в
большом масштабе.

Я, вероятно, не вправе требовать, чтобы некий высший орган осуществил за
меня мою месть (хотя могу обратиться
за сверхъестественным содействием и прибегнуть к колдовству, чтобы
навредить обидчику). По строгой теории
итоговой приспособленности я должен сам компенсировать ущерб; мой успех или
неудача определяют мою
приспособленность в генетическом плане - мою и родственников с моими генами
долю в генетическом фонде.
Возможно, самая фундаментальная наша претензия к коллективным органам - та,
что они предоставляют нам самим
разбираться с нашими делами. Однако замечено, что с эволюцией общества
многие функции самопомощи
передаются тем или иным властям.

В этом суть общественного договора: ради гармонии внутри группы некоторые
основные права на индивидуальное
действие передаются группе. В результате месть заменяется иной
компенсацией. И последняя опять-таки нередко
выражается в категориях размножения: компенсация за убитого такова, что
позволит его родне вырастить ребенка
ему на замену. До того, как образовалось монополистическое государство, во
многих системах не было личного
наказания в форме казни убийцы. Достаточной считалась компенсация,
обеспечивающая генетическую замену
убитого. Можно рассматривать это как гуманный прогресс в морали, а можно -
как шаг назад, отнимающий у
индивида право мести; но и в том и в другом случае речь идет об устранении
генетического дисбаланса, вызванного
насильственной смертью. Монополистическое же государство объявляет, что
личного права на месть нет, и оставляет
это право за собой. Таким образом, государство осуществляет карательную
справедливость, но оставляет
родственников жертвы без компенсации, увековечивая дисбаланс. Непонятно,
почему это лучше старых систем
самопомощи и компенсации ("виры").

Вопрос Вуди Аллена

В связи с этим возникает интересный вопрос: на каком-то уровне сложности
общества приобретает ли коллектив
"права человека" за счет индивида? Вопрос существенный, ибо во всей этой
литературе о правах человека зачастую
предполагается, что последние по определению - права индивида. Часто
доходит до того, что прав не признают ни за
каким коллективом - исключая, возможно, семью - и даже считают коллектив
автоматическим врагом прав
человека. Но человеческие коллективы были всегда; мы, как заметил Ф.Г.
Брэдли (вслед за Дарвином, вслед за
Аристотелем), существа в основе своей общественные. По сути дела, утверждал
Брэдли, можно доказать, что
индивиды не существуют: реально общественное, а индивидуальное -
абстракция. Отнимите у так называемого
индивида все, что привнесено в его природу и личность обществом (начиная с
генетического вклада его родителей и
пращуров) - и что останется? Ничего. Сама идея прав, присущих индивиду,
возможна только у существ, наделенных
самосознанием, а обладают им только люди.

Какой смысл приписывать индивидуальные права муравьям? Невротический
работник Вуди Аллена, угнетенный
коллективной моралью муравьиной колонии в фильме "Антц", только потому
смешон, что речь идет о невозможном:
об уподоблении ситуации муравья человеческой. Занятно, но именно в этой
ситуации был когда-то и человек.
Млекопитающие, которые живут социально сложными колониями, как бабуины или
шимпанзе, внезапно (по
эволюционным меркам) начинают осознавать свое положение - вероятно,
благодаря тому, что обретают способность
речи и уже могут о нем говорить. У бабуинов не может быть индивидуальных
прав, совершенно так же, как у
муравьев. Но как только примат осознал свое положение, он может, подобно
Вуди Аллену, спросить: "Почему я
всегда должен делать то, чего от меня хочет группа? Почему я сам не могу
решать, что хорошо для меня?" Таким
образом он может сформулировать сперва понятие "индивидов", а затем и того,
что положено индивидам: если у
группы есть "право" на территорию, то у индивида есть "право" на- -
продолжение может быть каким угодно,
любым, какое придет в голову. Двинувшись по этому пути заблуждения, мы
остановимся только там, где иссякнет
наша фантазия.

Индивидуальные права, которые потребует примитивный, наделенный
самосознанием, но по необходимости живущий
в группе примат, будут основываться, конечно, на его индивидуальных
потребностях в питании и успешном
размножении. Но важно отметить, что на этом уровне еще нет нужды требовать
прав за счет группы, поскольку
благополучие индивида прямо зависит от благополучия его близких
родственников. Индивиды питаются, борются за
главенство, спариваются и растят детей. В этой ситуации существование
группы так же необходимо, как
существование природных ресурсов. Индивид будет приносить альтруистические
жертвы группе родственников,
потому что она представляет собой вместилище его итоговой
приспособленности. Трудно представить себе, чтобы у
маленькой группы родственников были интересы, отличные от интересов ее
членов. По формуле Брэдли, различия
между общественным и индивидуальным нет.

Глубоко несправедливый процесс

По мере того как усложнялись общества после неолитической революции (около
10 тысяч лет назад), организмам
приходилось все чаще вступать в отношения с генетическими чужаками, которые
предъявляли им требования от
имени общественных групп с иной родословной и генами. На этой стадии и
должен был возникнуть настоящий
конфликт: организмы ощутили необходимость утвердиться в своих "правах", то
есть в том, что им нужно делать для
обеспечения своей приспособленности - условий размножения.

Строго говоря, это верхний предел естественных (или человеческих)
требований, которые организм может выставить
сообществу генетических чужаков. Именно их, вероятно, имел в виду Клинтон,
говоря о "правах человека". Это -
претензия, основанная на функциональных потребностях, обусловленных
репродуктивным соперничеством. Она не
может быть претензией на успешное размножение, а только претензией на
возможность состязаться за
репродуктивный успех. Это даже не требование равных шансов - того, что
последователи Роулса включили бы в
"исходную позицию". Естественный отбор - процесс глубоко несправедливый, в
этом-то как раз его суть. Некоторые
начинают жизнь с генетического преимущества над другими; люди не созданы
равными. Но все имеют право
разыграть свои карты наилучшим образом. Группа не обязана уравнивать шансы
вопреки природе, но обязана
позволить игрокам играть.

Итак, мы могли бы сказать, что единственные фундаментальные права человека
- те, которые позволяют индивидам
состязаться в сфере размножения. Это будут права доступа к потенциальным
половым партнерам и к ресурсам,
необходимым для того, чтобы приобретать их, удерживать и производить с ними
потомство, и право вырастить его до
дееспособного состояния. (Этим мы подчеркиваем, что право на "равенство"
означает равные возможности, а не
равные результаты. Результаты неизбежно будут неравными, иначе не
происходил бы естественный отбор.) Можно
говорить о "праве человека на потомство", но я предпочел бы другую
формулировку: "право участвовать в
репродуктивном соревновании". Ибо важно осознать, что основные права
человека - это не претензии на некую
благотворительность или подачки сообщества (пусть даже нам кажется, что они
положены нам по каким-либо
причинам). Это возможность участвовать в репродуктивной борьбе. Если мы не
справились, значит, не справились,
и, покуда нам не мешают искусственно, у нас нет оснований жаловаться.

Возьмем такую животрепещущую проблему: есть ли у человека право свободно
выбрать супруга? (Уверен, что
Клинтон отнес бы его к "правам человека", а не к "политическим правам".)
Для тех из нас, кто вырос в
бескомпромиссно индивидуалистическом обществе, это право представляется
базовым и очевидным. Но только пока
речь идет о таком обществе. В обществе, где основная единица - клан или
расширенная семья (заметим, что это, в
свою очередь, базовое человеческое объединение), столь же очевидно, что
выбор этот слишком важен и в нем
нельзя руководствоваться прихотью индивида. От этого выбора зависит,
продолжится ли успешно воспроизводство
группы генетически близких индивидов. Родители потенциальной четы тщательно
оценивают брак в плане
вероятности успешного размножения. При этом они заботятся не только о своей
итоговой приспособленности, но,
исходя из своего большего опыта и способности прогнозировать, - о
приспособленности молодой четы.

В этом нет ничего бесчеловечного или противоестественного. Наоборот,
бесчеловечным, неестественным и
предосудительным можно считать наше потворство капризным увлечениям и
страстям в выборе партнера с такими
последствиями, как развод, жестокость мачех и отчимов, безотцовщина и
прочее. Но в нашей системе ценностей
индивидуальный выбор ставится так высоко, что нам он кажется
"самоочевидным", а брак по сговору немыслимым.
Он - ущемление "прав человека". Может быть, и ущемление чего-то, может
быть, есть веские моральные доводы
против него, но "аргумент от прав человека" тут не годится.

Вы можете возразить, что, по моим же словам, группа не должна
препятствовать праву индивида состязаться в сфере
размножения. Но в приведенном случае она и не препятствует. Она стремится
увеличить шансы индивида на
репродуктивный успех, и мы можем решительно утверждать, что группа имеет на
это право. Общества с
договорными браками легко обгоняют в приросте населения общества со
свободным выбором - несмотря на то, что
у последних лучше обстоит дело со здравоохранением, санитарией и питанием.
"Законы природы" ничего не говорят
о том, что родственная группа (генетический фонд, связанный родословной) не
должна стремиться к
репродуктивному успеху ее членов. Напротив, она должна ему содействовать,
ибо индивиды, наделенные
воображением, умом и свободной волей, а следовательно - способностью к
самообману, зачастую действуют
вопреки собственным репродуктивным интересам.

Таким образом, сообщества, нередко действуя против интересов своих членов,
вмешиваются с той целью, чтобы
предотвратить саморазрушительное поведение, способное помешать
индивидуальному репродуктивному успеху:
злоупотребление наркотиками, самоубийство, жестокое обращение с детьми,
детоубийство, аборты. В позитивном
плане неродственное сообщество поддерживает тех, чье поведение уменьшило их
возможности вырастить
полноценных членов. Средневековые монастыри, населенные "братьями" и
"сестрами", давшими обет безбрачия,
становились приютами для громадного числа детей, которые были бы обречены,
поскольку их не могли содержать
родители. Системы социального обеспечения действуют по тому же принципу: у
нас нет естественного права на их
помощь, но у них есть естественное право помогать нам. Здесь неродственные
коллективы берут на себя функции,
возникшие и логически оправданные в родственной группе. Если мы
поддерживаем их, а они - нас, то это результат
естественного расширения взаимозависимости, присущей "исходной позиции"
родственной поддержки.

В интересах нации, например, - воспроизводить себя. В нашем идеологическом
помрачении она склонна выдавать
себя за родственную сверхгруппу. На первобытном уровне развития
человечества (99 процентов нашей истории как
вида) нужды в такой претензии не было. Вот почему я утверждал выше, что на
самом фундаментальном и,
следовательно, самом "человеческом" уровне вопрос о "правах" не стоит.
Содействуя успеху близких
родственников, мы содействуем успеху собственных генов (или, точнее, гены
используют нас, чтобы содействовать
своему успеху).

Однако в рамках теории родственного отбора у нас есть еще одно "право
человека" - право на кумовство. Мы имеем
право помогать близким родственникам и пользоваться их помощью ради нашего
собственного репродуктивного
успеха. По этому принципу мир и жил до того, как сложилась
меритократическая бюрократия. В этом и смысл
"семейственности": всяких там кланов, септов, фратрий, агнатов, домов,
родов и т.д. Нет такого общества, которое не
картографировало бы с пугающей дотошностью свой родственный микрокосм, дабы
точнее рассчитать
обязательства, вид и размеры ожидаемой помощи. Термин "непотизм" (от
латинского nepos - внук, племянник) был
придуман для обозначения лицемерного (но, безусловно, вполне человеческого)
обыкновения прелатов продвигать
своих родственников или же скрывать своих незаконных сыновей под именем
племянников. В результате очередного
ошеломляющего пересмотра естественных ценностей мы отнесли эту практику к
тяжелейшим преступлениям против
"равенства" - к каковым она и в самом деле относится. Однако это не мешает
нам на всех уровнях общества, вплоть
до самого верха, предаваться безудержному лицемерию. От самой
фундаментальной черты социального развития не
так просто отделаться новым определением.

Смысл всего вышесказанного - предостеречь от слишком свободного и
легкомысленного употребления терминов
"права человека" и "естественные права". Это не значит, что не существует
других прав, кроме тех, которые
существовали у косолапой, рычащей, живущей на подножном корме формации
проточеловека. Разумеется,
существуют. Но мы должны быть осмотрительнее, когда подбираем обоснования
этих прав, - хотя бы потому, что
рискуем сделать наши термины бессмысленными и пустыми и лишить их даже
риторической ценности.

Кроме того, как мы видели, права человека могут быть правами на
разнообразные действия, которые претят нашим
утонченным и чувствительным либеральным натурам. Хороший пример - охота; в
Англии угрожают запретить охоту
на лис "из гуманных соображений", хотя дело скорее в пуританском
недовольстве развлечениями охотников, чем в
предполагаемых мучениях лис. Очень сильные доводы можно привести в пользу
того, что "право производить
потомство" (оно содержится теперь в общем праве США) должно включать в себя
право на полигамию
(многомужество и многоженство) для тех, кто желает этого и обладает
достаточными средствами. Почему
государство - руководствуясь мотивами, как всегда смутными и родившимися в
основном из религиозных
предрассудков, - должно ограничивать число супругов (или супруг)?
Подавляющее большинство человеческих
обществ (примерно 85 процентов) дозволяло или узаконивало многобрачие.
Опять-таки "передовые" общества
порвали с этой системой, совершенно "естественной" для крупных наземных
млекопитающих с сильной половой
конкуренцией, умеренным половым диморфизмом и медленно созревающим
потомством. Как и у римлян, довод в
пользу моногамии - эгалитарный. Но как мы знаем, природа не эгалитарна:
если кто-то преуспевает, а кто-то терпит
неудачу на поле многобрачия, так ведь то же - и с единобрачием, где одни
размножаются успешнее других. Кроме
того, моногамные общества, запрещая многобрачие как "противоестественное",
лицемерно допускают разного рода
множественное спаривание: самый распространенный пример в современном
западном обществе - серийная
моногамия.

Можно не сомневаться: мы прекрасно понимаем, что все, осуждаемое нами как
"противоестественное", немедленно
расцветет, если оставить его в покое. Ибо естественное не требует подпорок
в виде санкций; оно само о себе
позаботится.

Нейтральность природы

Так как же назвать нам права, не фундаментальные - естественные или
человеческие, - но такие, о которых мы
"знаем", что они желательны? (К примеру, мы, может, и не знаем, что такое
права человека, но точно знаем, когда их
потеряли.) Безусловно, скажете вы, нельзя впадать в релятивизм и считать их
просто местными предпочтениями,
лишенными общей значимости. По крайней мере, я надеюсь, что вы так скажете,
ибо эта пагубная доктрина
угрожающе распространилась среди пишущей братии. Странно, что релятивизм
торжествует в то же время, когда в
международных делах и внешней политике на первый план выдвинулась "защита
прав человека". Однако между
этими двумя тенденциями есть связь. В мире релятивистской морали у нас не
было бы оснований нападать на
нарушителей "прав", если бы от последних можно было отмахнуться как всего
лишь от культурных предпочтений.
Поэтому мы должны подвести базу под некоторые права, объявив их "правами
человека", дабы подчеркнуть их
универсальность. Если они положены всем людям - на каком основании, не
всегда ясно, - тогда релятивистские
возражения против них бессильны. Что поистине странно - многие замороченные
теорией ученые и активисты
держатся обеих точек зрения одновременно, проповедуя релятивизм в вопросах
культурной самобытности
("мультикультурализм") и осуждая, например, обрезание женщин как нарушение
"универсальных прав человека".
Логика обычно становится первой жертвой в идеологической войне.

Драгоценные права, охраняемые нашей конституцией, Декларацией прав
человека, Хартией и Декларацией прав
человека ООН, всевозможными договорами и комиссиями, вплоть до Хельсинкских
соглашений и Международного
суда, - все эти в высшей степени проработанные политические и социальные
права восходят к западной традиции
Просвещения, с ее базовыми ценностями равенства и универсализма. Многие из
них принадлежат исключительно
христианской традиции. Несмотря на все старания доказать их
"естественность", то есть найти их основания в
природе, в большинстве своем они - по самому своему замыслу - либо нацелены
против природы, либо, в лучшем
случае, касаются вещей, по отношению к которым природа совершенно
нейтральна.

Первых мы уже коснулись. Что до вторых, можно сказать, например, что
"природа" не указывает нам, какую форму
должны иметь некоторые институты, а только обозначает, фигурально
выражаясь, правила схватки. Мы должны
накопить ресурсы, необходимые для борьбы за размножение. Но как именно мы
должны добывать эти ресурсы
(включая, допустим, любимицу Просвещения "собственность"), в какой мере
должны мешать другим (нашим
репродуктивным соперникам) их накапливать и насколько должны помогать
близким родственникам, делясь
ресурсами, - об этом природа молчит. Победители будут вознаграждены, но
вознаграждены будут и тогда, когда
жульничают, и тогда, когда играют честно. Вознаграждены будут убивающие и
пытающие, если это поможет им
внести больше генов в общий фонд. Вознаграждены будут те, кто сотрудничает,
если это принесет результат.
Понятно, что какое-то поведение будет непродуктивным - на всех кидал не
хватит лохов - и в стратегическом плане,
вероятно, невыгодным. Но на коротком отрезке мошенник вполне может добиться
приличного результата в
отношении итоговой приспособленности. Мы до сих пор восхищаемся аферистами
и ловкачами и особенно
презираем рогоносца. Закон может твердить свое, но общественное мнение не
обманешь.

Теория итоговой приспособленности - сохранения и расширения собственного
генофонда - это лишь один подход к
вопросу о базовых человеческих потребностях. Я взял ее просто для примера.
Подойдите к нему иначе - хотя бы со
стороны психологического анализа основных человеческих побуждений.
Наверняка мы найдем в их списке те,
которые согласуются с нашей теплой, душевной версией "человеческого"; но
найдутся и такие, которые мы ни за что
не захотим оправдывать и поощрять.

Или обратимся к тому, что объединяет нас с ближайшими родственниками в
животном мире - шимпанзе, чей
генетический материал на 98 процентов совпадает с нашим. И тут будет этот
приятный, утешительный список, но
будет и то, что обнаружила, к своему несказанному ужасу, Джейн Гудолл:
война, геноцид, каннибализм, убийство,
детоубийство, избиение самок, насилие, подчинение и т.д.

Или, допустим, те черты, которые сравнительная этнография обнаружила у всех
обществ. Опять же перечень
положительных характеристик уступает перечню мрачных, неизбежно присущих
человеку. И будет чистым
произволом утверждение, что дурные свойства, способствовавшие выживанию (и
это можно доказать), следует
считать менее "человеческими", чем те, которые, на наш взгляд, заслуживают
поощрения. Но ведь выживанию
способствовали и такие черты, которые большинством людей - и на протяжении
всей истории - считались благими и,
по нашему просвещенному мнению, должны быть добавлены к перечню подлинно
человеческих свойств.

Устремления, а не нужды

Итак, к чему же мы пришли с нашей проблемой прав? И так ли важно, если к
слову "права" неправильно
присоединяется слово "человека"? Важно, потому что это слишком значительная
область и нельзя в ней
систематически предаваться самообману. Мы вступаем в период, когда "защита
прав человека" заполняет во
внешней политике вакуум, оставшийся после исчезновения четкой "защиты
национальных интересов" (пример -
разрекламированная "этичная внешняя политика" для Соединенного королевства,
автором которой был Робин Кук).
Защита прав человека уже послужила поводом для того, чтобы нарушить правила
международного поведения,
установленные в период "защиты национальных интересов", подвергнуть
бомбардировке суверенную страну и
принудить ее к покорности, убив при этом не меньше тысячи человек. Эта
позиция чревата другой, более страшной
войной - с Китаем. Позиция эта морализаторская, фарисейская и агрессивная.
Опасная и лицемерная в отношении
выбора объекта. В конечном счете Югославию бомбили для того, чтобы
подтвердить авторитет НАТО. В качестве
циничного оправдания "права человека" пришлись очень кстати. (А также
"национальные" права и права кувейтских
шейхов, которые мы доблестно отстояли в войне, которая представлялась бы
иначе обыкновенной войной для
защиты наших нефтяных интересов.) И при нынешнем моральном состоянии
политиков трудно ожидать чего-либо
лучшего.

Роберт Бенчли заметил, что когда правительство начинает кричать "Шпионы!" -
это неизменно означает, что оно хочет
отвлечь внимание от своих темных делишек. Простительно заподозрить нечто
подобное, услышав, как политики
заводят мантру о "правах человека": обычно за этим скрываются лицемерные и
всякий раз неуклюжие манипуляции
членов Совета безопасности в ООН.

Учитывая неизбежный скептицизм в отношении честности (или, по крайней мере,
компетентности) правительства, мы
должны как минимум уяснить себе, что мы делаем и на каком основании это
делаем. В своих действиях мы не
должны исходить из того, что необходимо поддержать или подавить нечто,
изначально присущее человеку, когда в
действительности это не так. То, с чем мы боремся, что подавляем, убиваем,
уничтожаем во имя "прав человека", в
большой своей части и есть человеческое. Чтобы создать мир,
запроектированный в договорах, хартиях и
резолюциях, мы действительно должны подавить и уничтожить - или хотя бы
подчинить - человеческую натуру. Мы
действуем не во имя нее, мы действуем против нее или же подменяем ее, когда
она не указывает нам направления.
Как сказала Хэмфри Богарту Кэтрин Хепберн в фильме "Африканская королева":
"Человеческая природа, мистер
Олнат? Мы для того и помещены на Земле, чтоб над ней возвыситься".

Теоретики прав человека в этом отношении нередко вполне честны. Они
отвергают любые попытки обосновать эти
права человеческой природой или потребностями человека и определяют их как
"наилучшее, к чему мы можем
стремиться" или как нечто, основанное на "моральном представлении о жизни,
достойной человека". Это прекрасно,
но при этом не стоит утверждать, что такие права "основаны на самом факте
принадлежности к человечеству". Нет,
они основаны на том факте, что индивиды находятся во власти деспотических
коллективов. Следовательно, это по
определению индивидуальные права.

Нет ничего плохого в том, чтобы определять права, исходя из высоких
устремлений, но тогда они потребуют совсем
других обоснований, чем права, вытекающие из человеческих потребностей.
Обоснование будет чисто
телеологическим: права человека становятся такими, которые нам нужны для
того, чтобы достигнуть некоего
желаемого состояния общества, а не производными от неоднозначной формулы
истинного человеческого состояния.
Так, права, связанные с итоговой приспособленностью, по-видимому,
пользуются большим уважением в
фундаменталистских исламских обществах, нежели в западных демократиях. Но
исламские общества обычно
наиболее нетерпимы к борцам за права человека.

Можно возразить, что права, основанные на устремлениях, так же отвечают
человеческой природе, как и те, которые
основаны на потребностях. Но трудность в том, что стремиться мы можем
практически к чему угодно, - и как нам
выбрать, к чему стремиться? Потребности хотя бы дают нам какие-то критерии
для решения, притом весьма
необходимые, поскольку многие
либерально-демократически-индивидуалистические устремления, пусть и весьма
похвальные, противоречат, как мы убедились, основным потребностям и потому
не ведут к своей цели. Есть ли
смысл стремиться к такому положению дел, которое настолько не свойственно
человеку, пусть и желательно
этически, что не может само собой сохраняться? Истинный педант возразит,
что неосуществимые стремления - тоже
очень человеческая черта. Так оно и есть - и кто мы, если не парадоксальные
создания?

Права человека и национальные интересы

Один из главных парадоксов в проблеме прав человека состоит в том, что на
центральное место во внешней
политике ее поставила продуманная стратегия защиты национальных интересов.
Активистам - защитникам прав
человека это утверждение, конечно, не понравится. Они предпочитают думать,
что действуют из самых высоких и
чистых нравственных соображений. Но даже они согласятся, что озабоченность
этими проблемами - в отличие от
извечного желания США предстать самыми добродетельными на свете - озвучена
была при президентстве Форда.
Правда, они склонны забывать, что политика эта была разработана Дэниэлом
Патриком Мойнихеном специально,
чтобы противопоставить ее лицемерию блока коммунистов и стран третьего
мира.

Мойнихен, представитель США в ООН, устал сидеть и выслушивать
морализаторские речи против капитализма.
Подлинным смыслом их были нападки на внешнюю политику демократий по заказу
СССР. Поэтому он разработал
стратегию контрнаступления (или даже упреждающего удара), основанную на
том, что эти режимы нарушают "права
человека". Из положения обороняющихся и постоянно оправдывающихся
демократии благодаря этой блестящей
находке перешли к атаке. Объясняться и оправдываться пришлось теперь
тоталитарным диктатурам и их нахрапистым
лидерам. Но родилось это все не из гуманной заботы об обитателях третьего
мира, угнетенных террористической
властью, а из желания обуздать воинственность их правительств в ООН и тем
самым уменьшить влияние нашего
главного соперника.

Я не хочу сказать, что действия сенатора Мойнихена были циничными, но он
нисколько не скрывал, что это - прежде
всего внешнеполитическая стратегия. В "Опасном месте" (1978) он
охарактеризовал ее как "принцип
джиу-джитсу": "использовать силу большинства против него самого". Это была
защита национальных интересов и
интересов западного альянса. Как одна из стратегий для достижения наших
коллективных целей, она могла иметь
место. Как оправдание внешней политики сегодня - учитывая огромные запасы
военного снаряжения, накопленные
за годы холодной войны, и заметное желание президентов и премьеров его
использовать, - она сомнительна и требует
пристального изучения. Изучения ее опасных практических последствий,
которое лучше предоставить стратегам, и
изучения ее теоретического фундамента. Что касается этой последней задачи,
то некоторые представители ученого
мира, пока не нашедшие себе полезного применения, могли бы, по крайней
мере, показать, что, хоть и есть у короля
новое платье, материя его соткана из подозрительных синтетических волокон.

The National
Interest, Winter 2000-2001
Перевод
Виктора Голышева

Библиография:
Robin Fox. Conjectures & Confrontations: Science, Evolution, Social
Concern. - Transaction Publishers, 1997.
Robin Fox. The Challenge of Anthropology: Old Encounters and New
Excursions. - Transaction Publishers, 1995.

---

От	Баювар
К	Георгий (25.03.2003 23:08:39)
Дата	27.03.2003 13:43:01

Никакой такой первородной правообязанности

---

> http://www.olmer1.newmail.ru/23_22.htm

>Р. Вахитов

>Права человека: абстрактные и реальные

>2. Начнем, естественно, с определений. Правами и свободами человека, как известно, принято называть ряд благ, которые, с точки зрения сторонников этой концепции, государство и общество обязаны гарантировать любому человеку. Сюда относятся право на жизнь, на свободное передвижение, на выражение своих взглядов и т.п., и т.д. Права эти признаются врожденными и неотчуждаемыми, но при этом речь идет не о том, что все и каждый непременно этими благами должны и будут владеть, а лишь о том, что всякий может к ним стремиться и никто не должен ему в этом мешать. То есть - это важно раз и навсегда уяснить, дабы не уподобляться восторженным либеральным болтунам - под правами и свободами человека понимаются не реальные, положительные права и свободы человека, а лишь их, так сказать, негативное гарантирование, то есть формальная декларация в законодательных актах и непрепятствование со стороны государства и общества в их посильной реализации.

Здесь остановимся.

>никто не имеет права убить другого, кроме как государство за преступление, которое наказывается по закону смертной казнью; если же один гражданин станет покушаться на жизнь другого, государство обязано этого другого защитить, а покушающегося наказать. Но и не более того, и эта концепция вовсе не требует, чтобы кто-нибудь заботился о жизни другого. Если нищий умирает от холода и голода и просит кусок хлеба, а богатенький дядя, спокойно взглянув на это, проходит мимо, жуя гамбургер, то дядя ничуть не нарушил права и свободы нищего. С точки зрения концепции прав человека нищий имеет полное право : умирать на улице и не имеет никакого права винить в этом равнодушие ближнего.

Именно так. Либералы понимают под государством эдакого субъекта с общественно признанным правом примянять дубинку. Если бы в число этих "оснваний для применения" входило произвольное изъятие гамбургера в пользу нищего, мир выглядел бы иначе, и не факт, что лучше.

> Да и сама жизнь свидетельствует о том же; случаи воспитания потерянных маленьких детей сообществами животных - волков, обезьян показали: человечность есть во многом феномен социального порядка, вне общества себе подобных человек практически становится животным.

>Так что либеральная метафизика заблуждается в самом основном: никакого дообщественного состояния не было и быть не могло, равно как и пресловутого общественного договора, в подражание которому строится вся политическая система при либерализме.

Здесь так. Насилие, доминирование, подчинение -- этого добра и у макак полно. Чем стадо макак не "общество"?! Общественный договор состоит именно в подчинении насилия конкретным субъективным выгодам: договорились на красный стоять, а на зеленый ехать (и вытягивать дубинкой нарушителей) -- ездить стало объективно лучше.

>обладающий некими <врожденными> абстрактными правами, оторванными от его обязанностей. На самом деле следует говорить не о правах человека, а о правообязанностях человека

А это фигушки. Сначала права, а уж потом обязанности по отношению к другим, уважение к их правам. Никакой такой первородной правообязанности. Сказано, что суббота для человека.

> И также следует говорить не об абстрактной, негативной свободе, а о реальной, социальной свободе

Свобода одна, и это -- возможность выбора. Некоторые выборы создают проблемы другим, их отнимают дубинкой. Точка.

> добровольно накладывая на себя при этом некоторые ограничения

Щазз -- добровольно! В том-то и фишкА, что я, либерал, осознаю недобровольность выбора порядка проезда перекрестков. Но -- согласен, чтобы меня принуждали, поскольку знаю, что этому принуждению подвергаются И другие, причем это делает МОЮ поездку более безопасной.

>стоиками было показано, что настоящая, духовная свобода вообще не зависит от внешних условий: мудрец свободен и в цепях, а низкий и корыстный человек остается рабом даже на троне).

Метафоры...

---

От	miron
К	Георгий (25.03.2003 23:08:39)
Дата	27.03.2003 13:05:03

Оборонительная стратегия

---

Георгий,
А почему Вы ждете горячего обсуждения. Вам что то кажется неправильным в этой статье или Вы ожидаете выкриков, браво. Как я понял, здесь на форуме, если кто.то согласен, он не комментирует, а просто читает.
Но уж поскольку Вы привлекли мое внимание, то я должен заметить, что автор очен ь не оригинален. Гораздо лучше эти вопросы разобраны Зубатовым. Ссылку я давал.

Эта же статья занимает оборонительную позицию. Она пытается доказать, что у нас было неплохо, надо атаковать и показывать, как это делает Зубатов, что сама по себе концепция прав человека исходит из неприкосновенности частной собственности на землю. Что и дает человеку, не владеюшему землей, право свободно умирать. То есть суть концепции в правах на собственность. Если же исходить из того, что бог создал Землю для всех, то рента на землю тоже должна делиться на всех.

Второй аспект это идеологическое давление. Вспомните, как успешно использовалась концепция о пролетариях на пользу России. Пролетарии всех стран соединяйтесь (в пользу России). Теперь дайте всем права человека, (чтобы хорошо жилось Америке). Когда СГКМ пеняет на западных левых, то нечего пенять на нынешних демократов. Они обслуживают интересы Америки и свясанные с нею свои личные интересы. Как раньше западные пролетарии обслуживали интересы России и связанные с нею свои личные (правда не всегда правильно понимаемые) интересы. Пора понять, что волк всегда будет есть овец, и плакать об этом бесполезно.

Поражение в холодной войне прежде всего поражение в идеологии. Нужна новая атака и новая идеология. основа ее может быть национальная справедливость.

---

От	IGA
К	miron (27.03.2003 13:05:03)
Дата	27.03.2003 15:33:17

Зубатов

---

miron wrote:

> А почему Вы ждете горячего обсуждения. Вам что то кажется неправильным в этой статье или Вы ожидаете выкриков, браво. Как я понял, здесь на форуме, если кто.то согласен, он не комментирует, а просто читает.
> Но уж поскольку Вы привлекли мое внимание, то я должен заметить, что автор очень не оригинален. Гораздо лучше эти вопросы разобраны Зубатовым. Ссылку я давал.

По-видимому, http://forum.msk.ru/print-only.cgi?file=010404072013

---

От	miron
К	Георгий (25.03.2003 23:08:39)
Дата	27.03.2003 12:47:07

Oboronitel'naja strategija

---

Георгий,

---

От	Георгий
К	Георгий (25.03.2003 23:08:39)
Дата	26.03.2003 22:28:17

Неужели это никого не интересует????

---

А, по-моему, пообсуждать много можно было бы...

---

От	Igor Ignatov
К	Георгий (26.03.2003 22:28:17)
Дата	08.04.2003 09:22:31

Ре: Пообсуждать много чего можно

---

Только толку-то? Ето такой самоценный способ времяпоровождения для Вас или Вы обсуждаете с какой-то целью?

---

От	Павел
К	Георгий (26.03.2003 22:28:17)
Дата	27.03.2003 12:22:41

и что?

---

>А, по-моему, пообсуждать много можно было бы...

вещи в статье достаточно прописные.
Обсуждать их - все равно что спорить вокруг букваря.
А те, кто будет оспаривать их - делают это в порядке пропаганды, а не поиска истины.

---

От	IGA
К	Георгий (26.03.2003 22:28:17)
Дата	27.03.2003 00:00:09

интересует

---

"Георгий" wrote:

> А, по-моему, пообсуждать много можно было бы...

Статья замечательная, но в общем бесспорная.
Обсуждать эту тему имеет смысл с "либералами", если бы с ними можно было
вести плодотворую и вежливую дискуссию.

А может быть, по молодости лет я чего-то не заметил в ней?

---

От	Галина
К	IGA (27.03.2003 00:00:09)
Дата	27.03.2003 03:37:04

Re: интересует

---

Хм.. Вежливая дискуссия с либералами? Может не получиться, так как у них в моде постмодерн и перформанс. Вот неделю-две назад я сделала для себя открытие, совершенно случайно - благодаря рунету- кажется ньюс-ру. Там сообщалось о том, что борец за мир и права человека "...некий Питер Тэтчелл" оторвал номер у машины, на кот.ехал Тони Блэр; что по сведениям Рэйтер родом он из Австралии...- и всё. Очень странно, ведь это известная личность. По Google я удостоверилась, что это тот самый Тэтчелл, гей-политик, который кстати несколько раз нападал на Роберта Мугабе, а также на Джона Мейджера, Майка Тайсона и Киссинджера(?). Блеру он не просто оторвал номер с машины, он нёс транспарант
"Вооружить Курдов! Конец Садаму!" Журналистам: Запад вооружил Садама. Мы должны вооружить оппозицию - как Русские и Китайцы помогали Вьетнаму! В своей биографии он рассказывает, как провёл первую акцию за права секс меньшинств в Восточном Берлине в 1973 году во время Межд. Фестиваля молодёжи. Последняя стратегия: равные права - это уже недостаточно, нужно изменить общество в целом - чтобы всем хорошо было..
На передний план выходит также борьба за права транссексуалов и новое секс-образование.
http://www.petertatchell.net

---

От	IGA
К	Галина (27.03.2003 03:37:04)
Дата	27.03.2003 14:09:43

все смешалось в доме облонских(-)

---

---