От Георгий
К Monk
Дата 25.10.2007 17:38:43
Рубрики Тексты;

Искусство (-)
От Георгий
К Георгий (25.10.2007 17:38:43)
Дата 07.11.2007 14:03:00

В. Бушин. Сумасшествие от зависти (*+)

http://www.duel.ru/200745/?45_7_1

СУМАСШЕСТВИЕ ОТ ЗАВИСТИ

ТЕМЫ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СТАТЬЮ «КАРТОФЕЛЬНЫЙ БУНТ» В ГАЗЕТЕ «ЗАВТРА», N42

Уже довольно давно крайне вельмигласно и с удручающей назойливостью «повсеградно» превозносится и «повсесердно» насаждается у нас чётко очерченная группа писателей: Борис Пастернак, Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Михаил Булгаков и живой классик Александр Солженицын. Первого из них ставят рядом с Пушкиным, последнего громоздят на табуретку между Толстым и Достоевским и т.д. Пастернак когда-то сказал о Маяковском, что его после смерти насаждали, как картошку при Екатерине. Но вот и сам после смерти оказался екатерининской картошкой. Д. Быков в своём циклопически одноглазом сочинении о Пастернаке пишет, что ныне он «бесповоротно вытеснил Маяковского». Конечно. Главным образом -усилиями «преступного синдиката ТВ» (С. Капица). Ведь там Маяковский появляется лишь в связи с Л. Брик. Однако тут же, словно вдруг обретя второй глаз, Циклоп пророчит: «Время Маяковского ещё придёт». Конечно. Когда преступную банду разгонят или перевешают.

К тому же полезно помнить, что насильственное насаждение картошки сопровождалось картофельными бунтами. Вот уже теперь и учиним...

Даже «Правда» после памятных публикаций «Один день Александра Исаевича» и «Скажи в Думе свое слово, Исаич!» взялась и за Ахматову, о чем свидетельствует большая статья о юбилейном вечере В. Распутина, напечатанная 24 августа под девизом «От имени русской культуры». Она начинается известными строками :

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова...

Неужто не страшно? И не горько? Ну, допустим, есть такие личности. Но стихи эти написаны в 1942 году в Ташкенте, где пули не свистали, кровли не рушились, дома не горели, паёк выдавали. А в Ленинграде, когда начались немецкие бомбёжки и обстрелы, Анне Андреевне, по свидетельству очевидцев, было очень страшно, что вызывает только сочувствие.

На эти её стихи убедительным ответом явились принесённые с поля боя строки медсестры Юлии Друниной:

Я только раз видала рукопашный.

Раз наяву, а сколько раз во сне!

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Пережив за свою жизнь несколько войн от Японской до Великой Отечественной, Анна Андреевна, слава Богу, никаких рукопашных, кроме литературных, не видела.

Думается, лучше было бы написать, допустим, так:

Мы можем под пулями мёртвыми лечь,

Мы можем остаться без крова,

Но мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Но и это не подходит! Почему речь? Почему слово? При всей их огромности это лишь часть жизни народа, если даже тут разуметь не только язык, но и всю культуру. В конце концов немцы на захваченной территории не запрещали же русский язык. Да и невозможно заставить миллионы отказаться от родного языка, коли они не знают другого! Но Ахматова как о самом важном, самом ценном да ведь и единственном пишет о языке. Вот и её любимый воспеватель Иосиф Бродский. Ему, кажется. Евгений Рейн сказал: «Какая трагедия - распад Советского Союз!» Он ответил : «Но язык-то остался. А это главное».

Так рассуждают литературные аристократы, не знавшие войны. А крестьянский сын и фронтовик Твардовский думал иначе:

Страшный бой идёт, кровавый,

Смертный бой - не ради славы,

Ради жизни земле.

Воистину так: не ради славы и не ради слова, а ради самой жизни, включающей, разумеется, и слово. Притом ради жизни на всей земле, а не только России - и это верно. Не Лингвистическая то была война, а Великая Отечественная.

Из сказанного вовсе не следует, что у меня может быть что-то иное, кроме отвращения, к только что вышедшей в издательстве ЕвроИНФО книге Тамары Катаевой «Анти-Ахматова», цель которой «стереть» имя поэтессы в истории русской литературы (с.196). Прежде всего надо сказать, что у автора самое дикое представление о Советском времени, и она лжет, клевещет на него совершенно в духе телевещунов Радзинского-Сванидзе-Млечина, как старательная их выученица. А ведь большая часть жизни Ахматовой это Советское время.

Сколько тупоумного презрения в таких потугах мыслительницы, как «совковые вечные ценности» ... «мероприятие совкового пошиба» ... «советская литераторша Ахматова» и т.п. Но главное в книге то, конечно, что Советское время изображено временем, когда власть во всех сферах жизни беспощадно душила народ. Например, вздумала и «сознательно организовала в стране литературный голод» (с.44). Ещё и литературный! Что, не издавала ни русскую, ни зарубежную классику, ни советских писателей, а если что и выходило, то ничтожными тиражами? Да, именно так. А как иначе понимать «литературный голод»! К тому же, например, и Кафку долго не издавали, а без кафок этим катаевым белый свет не мил, день и ночь в брюхе бурчит от голода.

Но литголод это что! Ведь в Советское время ещё и «просто (!) на каждом (!) шагу мучили и пытали, убивали и расстреливали» (с.59). Ахматова, по логике этой мадам, тоже могла бы расстреливать, но - «не довелось» (с.61). Всего лишь. Ибо по отношению к тем, кто не расстреливал, Ахматова «была по другую сторону». Но - «пару несчастных можно было бы и расстрелять» (с.62). А если, говорит, «ей бы убийц в белых халатах доверили разоблачать - не проскользнул бы ни один!» (с.222).

Так и выходит в итоге по подсчётам Солженицына, обожаемого этой умницей математика: истребили 110 миллионов. Осталось около 80, главным образом детей и стариков. Вот им-то и пришлось встретить грудью немецкое нашествие, они-то и разгромили захватчиков, водрузили знамя Победы над Берлином и продиктовали врагу безоговорочную капитуляцию.

Но как это произошло совершенно непонятно, ибо, оказывается, «Великая Отечественная война была войной в отечестве. Линия фронта проходила и между людьми» (с.75). Поняли? Между советскими людьми. То есть она была войной не за отечество, а в отечестве и между соотечественниками. А немецкие фашисты вроде и ни при чём. В самом деле, ведь, допустим, блокаду Ленинграда учинили не они, оккупанты, а, - вы не знали? - как и литературный голод, само «советское правительство организовало блокаду» (с.69). Дорогого стоит злорадно подчеркнутая новость и о том, что-де любимицу властей Ахматову эвакуировали из блокадного Ленинграда... бесплатно (с.67). Вы представляете, эта каменнозадая телезрительница уверена, что массовая эвакуация для простых смертных была платной. Есть деньги - покупай билет и шпарь в тыл, нет денег - оставайся под немцем. Это ж как нажилась Советская власть на эвакуации примерно 10 миллионов своих граждан! Во время недавних кровавых событий в Ливане телевидение сообщало, что американцы за эвакуацию из страны брали с несчастных беженцев по 200 долларов. Вот каменнозадая и не в силах представить себе иную эвакуацию. Как можно без платы! Это же сфера услуг, сервис.

Поверить во что-то бескорыстное и героическое ученица Сванидзе вообще не может, и над проявлением этого, например, ленинградцами во время блокады, потешается, заявляя, какие, мол, «смехотворные черты» (с. 77). Какая смешливая дамочка... Смешливости её нет границ. Вот слепила «mixt-героя Павлика Матросова» (может, mix?) и глумится сявка. Ей смешны и подросток, зарезанный в лесу собственным дедом-зверюгой, и сирота-детдомовец, в бою закрывший грудью вражескую амбразуру. А ведь призывает нас читать Евангелие! Из её родни никто не был на войне, а как она сама вела бы себя, окажись в оккупации, представить нетрудно.

Коли мадам лжёт о своей стране, клевещет на родной народ, то что ей стоит по примеру кумира Солженицына извалять в грязи отдельного человека, тем боле, давно умершего. Учитель-то ведь тоже сперва оболгал Отечественную войну, Красную Армию, Советскую власть, а потом уже легко и закономерно - Пушкина, Толстого, Достоевского, Горького, Шолохова, Твардовского...

Вот и она, скважина, доходит до того, что у Ахматовой, мол, вообще не было никаких литературных способностей: «Не став поэтом, она хотела остаться поэтом в душах черни» (с.55). Значит, если вы любите стихи Ахматовой, то вы не кто иной, как представитель гнусной черни.

Упоминая Солженицына, эта особа назойливо твердит, что он, а также Пастернак «пробились на Запад», завоевали «мировую славу» не как иначе, а - «силой таланта» (с.49). Окстись, толоконный лоб! Пастернака до «Доктора Живаго» и скандала с Нобелевской премией на Западе почти не знали. Он - поэт, а премию назначили за скучную прозу, которую отвергли и раскритиковали не только известные советские писатели К.Федин, Б.Лавренёв, К.Симонов, но, допустим, и Владимир Набоков. Даже бакалавр искусств Евтушенко, вначале с разбегу-то объявивший «Доктора Живаго» самым великом романам ХХ века, теперь мурлычет: «Есть там неплохие страницы...» Премию сунули только потому, что роман давал возможность сделать его знаменем борьбы против нашей родины. И сделали. Через 25 лет так же было и с малограмотным «Архипелагом», смастаченным, как уверяют, при участии филологов из ЦРУ. В самом деле, там же прорва таких вот, например, открытий: «Из-за лесов и болот Наполеон не нашел Москвы». Это не мог написать ни один русский человек хотя бы с четырехклассным образованием. А филологи из ЦРУ вполне могли. У них даже президенты путают Ливию и Ливан, Австрию и Австралию, Ирак и Иран. Словом, не «силой таланта», умница, получили эти два писателя недолгую известность на Западе, а силой ненависти Запада к твоей родине. И кто их вспоминает там теперь? Кому они нужны? Мавр сделал своё дело, мавру выдали Нобеля - мавр может сматываться... Вот и Леонид Бородин, привычно побрякивая медалью «За три срока», словно это четыре Золотых Звезды Жукова, походя объявив «плохой литературой» ставшие событиями русской жизни и «Что делать?», и «Мать», и «Как заклялась сталь», печалится ныне: после первого приступа за бугром истошной любви к его хорошей литературе - «меня там враз перестали печатать». Да, враз, как только выполнил свою задачу. Поди, из множества забугорных ПЕН-клубов мэтра тоже попросили. И даже, видите ли, в швыдковском министерстве культуры «со мной не пожелали ничего обсуждать». А он-то и шею вымыл, направляясь к Михаилу Ефимовичу, собрату по коммунофобии...

Есть основания полагать, что Бородин нашёл бы общий язык с Катаевой в беседе не только о трех великих книгах русской литературы, что упомянуты, но всё-таки есть темы, в которых она его однако же обходит, например, в рассуждении о том, как у героини её книги проходил климакс. Или вот полюбуйтесь: «Анна Андреевна думала, что Солженицын намеревался склонить её льстивыми речами к половому акту?» (с.58). Мадам по данному вопросу вообще сильно озабочена, как павиан.

Но вернёмся к нашей теме. Насаждение названных писателей, как картошки при Екатерине, это лишь одна сторона мероприятия. А вторая, как уже сказано, состоит в том, что сей картошкой заряжают пушки и палят по всем, кто не нравится.

Свежайший примерчик такой расправы - статья «Не сотвори из себя кумира» Юрия Богомолова в правительственной «Российской газете» за 10 августа. Что, не слышали о нём? Да как же! Юрий Александрович лет пятьдесят трудится на ниве искусства. Руководил (может, и ныне руководит) отделом культуры в «Известиях», написал книги о многих знаменитых кинорежиссерах - о Сергее Герасимова, конечно, и о Михаиле Швейцере, Иосифе Хейфице... Вот и в этой статье сколько помянуто деятелей культуры - от покойного Юрия Левитана, от Ноткина, Галкина и Пугачёвой до Плисецкой, Кобзона и Ксении Собчак.

А палит Богомолов по молодой балерине Анастасии Волочковой, твердо стоящей на патриотических позициях в искусстве, протестующей против всех этих издевательски-бездарных «новых прочтений» в театре. Богомолов палит отборной картошкой разного калибра с разных сторон - умело и беспощадно.

А как именно он это делает? Очень ловко! Ну, во-первых, - бах! - ставит Волочкову в один ряд «не с Майей Плисецкой, а с Ксенией Собчак, девушкой, произошедшей (!) исключительно от скандального пиара». Откровенно говоря, я считал эту Ксению «произошедшей» как девушка от своих печально известных родителей. Оказывается, нет - от пиара. А пока ещё - бах!- и читаем: «Сопутствующий Волочковой пиар - скандальный, а образ, в котором она выходит на публику,- благочестивый, очень духовный, культурный».

Странно. Во-первых, это сокрушает предыдущий постулат, ибо К.Собчак в таком прекрасном образе никогда на публику не выходит. Совсем наоборот.

Значит, ставить их в один рад было глупостью или нечестным умыслом, как, впрочем, упоминать здесь и Плисецкую. Во-вторых, о любом артисте надо судить не по чему-то «сопутствующему», а именно по тому, в каком образе он «выходит на публику».

Пока не требует поэта

К священной жертве Аполлон,

В заботы суетного света

Он малодушно погружён;

Молчит его святая лира,

Душа вкушает хладный сон,

И меж детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь Божественный глагол

До слуха чуткого коснётся,

Душа поэта встрепенётся,

Как пробудившийся орёл...

Вот какой мерой следует мерить художника, в том числе и Анастасию Волочкову. Но орлы летают высоко, подслеповатым следить их полёт невозможно.

И потом, вы, что ж, маэстро, против благочестивого духовного образа? Выходит, что так, но кроме того, оказывается, его коробит «щель между ней (то есть между её реальным жизненным образом) и тем имиджем, который она гордо несёт, встав на пуанты». И приговор: «Только очень нескромный человек может так назойливо настаивать на своей скромности». Отменно!

И тут впору выяснить, наконец, в чем же именно видит безжалостный судия «скандальность» жизненного образа балерины. Представьте себе, вот что, например: «скандал с её увольнением из Большого театра, скандал с её восстановлением в штате». Да, её уволили, а она обратилась в суд и на законном основании добилась восстановления. Что же скандального в защите своей профессиональной чести и рабочего места? К тому же на её стороне был не только закон, а ещё и молодость, красота и талант (Юрий Григорович не стал бы работать с иной). Если вас, полупочтеннейший, за ваши культурные проделки вышибли бы из отдела культуры «Известий», это никого, кроме вашей супруги, не заинтересовало, не задело бы. А кто узнал, подумал бы: «Пора старикану на покой, засиделся на теплом местечке». И вы едва ли решились бы требовать восстановления. А тут - талантливая красивая женщина, только начинает творческий путь...И шум вокруг этого дела создала не она, а такие же, как вы, газетно-телевизионные хищники.

Что ещё у Боголюбова? Вот: «Резонансной(!) была судебная тяжба из-за ремонта квартиры». Господи, и до этого добрался, и это помнит...Неужели Анастасия позвала в суд телевизионщиков или корреспондентов «Известий»? Нет же, они сами пронюхали, нагрянули и раструбили.

Дальше: «Мы чаще слышим не о хореографических достижениях Волочковой, а о частных обстоятельствах её жизни - о её замужестве, о её родах, о её нарядах и украшениях, в каких дворцах гуляли свадьбу». Мы слышим... Каждый слышит то, что его интересует. Но, дядя, выгляни в окно, посмотри, в каком мире мы оказались. Нынешние демократическо-бандитские похабные СМИ только всем этим - свадьбами да разводами, нарядами да родами, украшениями да крушениями - только этим и живут, за это вам и платят особенно хорошо. А причём здесь Анастасия? Виновата в том, что вышла замуж - это не благочестиво? Грешна в том, что родила - это не духовно? Её позорит то, что любит модно одеваться - это не культурно?

Но Боголюбов опять заряжает свою скорострельную пушку картошкой плисецкого сорта. Бах! - «Девочка в программе «Сто вопросов взрослому» задалась наивным вопросом: почему в Интернете интерес к Волочковой в несколько раз превышает интерес к Плисецкой? Это говорит о том, что пиар важнее таланта?»

Нет, это говорит совсем о другом: что интернетная девочка, как и газетный дядя, считающий её умницей («Детский вопрос попал в точку... Устами младенца глаголит истина»), несмотря на большую разницу в возрасте, стоят друг друга. Действительно, оба до того интернетны, что не могут сообразить, одно дело - Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Майя Михайловна Плисецкая, которой перевалило за восемьдесят - да продлят небеса её дни! - и, увы, ей уже ничего не остаётся, как только писать мемуары, махать разноцветными веерами да иногда невставанием протестовать против советской музыки нового гимна, и совсем другое дело - молодая, танцующая, ярко живущая балерина. Две большие разницы. Но Боголюбов рад, уличили, мол: «Волочкова смутилась». Еще бы! От такой вопиющей дурости той девочки и её покровителя у тебя под носом и на всю державу сквозь землю провалиться можно...

А Юрий Александрович уже зарядил пушку самого большого калибра картошкой самого убойного сорта. Бах! - «Со своим образом духовной и культурной женщины Волочкова часто попадает впросак. Год назад (помнит!) в передаче «На ночь глядя» (старцу давно спать пора, а он бдит!) выяснилось, что она не знает, кому принадлежит хрестоматийная строчка «Быть знаменитым некрасиво».

Это что же надо иметь под седым волосяным покровом, чтобы, всю жизнь подвизаясь на ниве искусства, заведуя отделом культуры в большой столичной газете, и на восьмом десятке пребывать в убеждению, что о человеке можно безоговорочно судить по знанию или незнанию им одной-единственной стихотворной строчки и порочить этого незнайку на всю страну тиражом в 3,5 миллиона экземпляров.

Заставь такого Богомолова Богу молиться, он и лоб расшибёт. Но не свой. И не соображает при этом, что прозу читают все, а поэзию читают и любят очень немногие, знатоки же, читающие стихи наизусть, редки, как белые слоны.

Я тебе таких хрестоматийных строк наберу... Например, кто написал? -

Артиллеристы, Сталин дал приказ...

А кто это? -

Выпьем за тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград прорывался болотами,

Горло ломая врагу...

Вот она, хрестоматия-то! А вы тут про некрасивость...

По-моему, эти книги надо рассматривать как убедительно аргументированное прошение о персональной койке в психушке (желательно у окошка на юг). Если бы я не держал их в руках, право, ни за что не поверил бы, что среди рода человеческого уже появилась такая популяция.

А вообще-то говоря, как явление общего погрома русской культуры, книги эти очень закономерны: поносили Горького, Шолохова, Бондарчука, делали антисоветчика из Есенина - наконец, добрались до Ахматовой, Волочковой. Кто следующий - Маяковский? Уланова? Павел Корин?..

В. БУШИН




========
http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/07/726/61.html
Владимир Бушин
КАРТОФЕЛЬНЫЙ БУНТ
Пастернак как оружие массового поражения
От Руслан
К Георгий (07.11.2007 14:03:00)
Дата 08.11.2007 18:23:55

А тут - талантливая красивая женщина, только начинает творческий путь...

И уводит папу троих детей из семьи. А потом роды под музыку вивальди, духовность и пр. пр. Всё-таки не пример для подражания. Ну брэнд, ну раскрученный, ну ногами дрыгает. Чего её защищать то? Она уж и так переживёт.
От Георгий
К Руслан (08.11.2007 18:23:55)
Дата 08.11.2007 21:30:16

Ну да... Ставить рядом Волочкову и ... (-)
От Георгий
К Георгий (25.10.2007 17:38:43)
Дата 25.10.2007 17:39:25

tiger_pretty: День не задался с самого начала (*+)

http://tiger-pretty.livejournal.com/45577.html

Пишет tiger_pretty (tiger_pretty)
@ 2007-10-23 09:51:00





День не задался с самого начала - серая пелена окутала серый город, красок не было - очередные серые будни.
Сегодня у него был отгул, но вставать пришлось рано - процедура получения паспорта и подачи документов на загран должна был занять не больше минут 20, но с нашими ОРГАНАМИ.
Черт его знает.
Кутаясь в старенькую дубленку и отворачивая лицо от грязного липкого снега, он полубегом доскакал до машины. Пожилой Фольксваген живо отреагировал на поворот ключа. Брезгливо задирая ноги в кучах коричневатой жижи, он почистил машину и забрался внутрь. Двигатель работал тихо и успокаивающе - ощущение поганости бытия постепенно стало отходить на второй план.
Подмигнув поворотником, он аккуратно выехал из двора - пилить предстояло немало. Паспортный стол был по «прописочному» адресу, там жили родители. Он не только ехал по главной дороге, проезжая знакомый перекрёсток, он точно ЗНАЛ, что на перпендикулярной улочке висит знак «STOP» - движение без остановке запрещено. Боковым зрением увидев движение, он чисто рефлекторно рванул руль влево - хрипя и буксуя, из переулка выскочила «шестёрка» с синими номерами. Просвистев в паре сантиметров от его бампера, она устремилась по улице.
Железной хваткой вцепившись в руль, почти потеряв управление, он вылетел на встречку - там уже ждали.
Скрежеща тормозами, новенький «Ниссан» въехал в сугроб на обочине.
- Вот же.... сссуки.

Он медленно разжал руки на руле и вылез из машины. «Шестёрки» след простыл. От пережитого его слегка покачивало. С «Ниссаном» всё было нормально, злобно матерясь его водитель тоже вылезал наружу.
- Слушай, ты извини - этот мудак.
- Да не парься - видел. Подонки.
- У тебя всё ок?
- Да вроде, - ответил водитель, внимательно осматривая морду машины, потом поднял совершенно спокойные, и, какие-то гипнотизирующее убеждённые глаза на собеседника и сказал - знаешь что я думаю? По моему их надо стрелять.
Просто как бешенных собак - расстреливать и всё.
Пару десятков расстрелять - может остальные задумаются.
- Может быть, может быть. Ну... удачи на дорогах и поменьше мудаков.
- Спасибо, тебе того же.
Его всё ещё трясло, когда он сел в машину. Озабоченно оглядываясь по сторонам - он тихонько завелся, выключил аварийку и медленно поехал дальше. На набережной скопилась легкая пробка. Он был во втором ряду слева и вроде ничем не выделялся, но - дерьмовый день продолжался.
Жирная ряха ГАИшника с непонятным раздражением уставилась на него, потом ткнула палкой и указала на тротуар. Он чертыхнулся и глянул по сторонам. Сплошной поток - и слева и сзади. Остановившись, он включил поворотник, но никто не пропускал.
Может и правильно - понимали, что потом объезжать придется им. ГАИшник ухмылялся, и не думая движением жезла помочь ему перестроиться.
В конце концов, под брань и гул гудков, он сумел перестроиться, прижаться к бордюру и остановиться. Сзади, как на дрожжах, начинала распухать пробка. Рожа продолжала смотреть на него и ухмыляться. Где - то глубоко внутри он ощутил неведомую ранее сумасшедшую ярость. Пальцы, сжимавшие руль побелели. Твёрдо решив не выходить из машины, он немного приоткрыв стекло, стал ждать. Сотрудник ГАИ судя по всему входил в группу поклонников японской борьбы «СУМО» и ему было непонятно, почему водитель ещё в машине и чего - то ждёт. Вразвалочку подойдя автомобилю, он медленно, чуть не до середины щеки приподнял заготовку в уродливом подобии уставного приветствия.
- сержант Бубнов, документики - с трудом разобрал водитель, отметив про себя неполноту представления, и стараясь сдержаться.
- Пожалуйста - сказал он, передавая с щель документы.
Нарочито нагло тот чуть дёрнул - как бы отобрал документы, и начал медленно, оглядываясь по сторонам, их изучать.
- ну что, куда торопимся - наконец изрёк он
- Что, простите?
- торопимся куда я спрашиваю - переспросил сержант, вперив на водителя свинячьи глазёнки
- А, Вы простите какое к этому имеете отношение? Я что-то нарушил?
- так, понятно, хамим, из машины не выходим... будем меры принимать или загладим вину по-доброму?
От такой наглости, он на мгновение потерял дар речи - чтобы собраться понадобилось не меньше секунд десяти, в течение которых он боролся с желанием резко открыть дверь, сбив громилу с ног, потом долго, исступленно месить ногами его наглую харю.
Он сдержался - помогла армейская закалка.
- Молодой человек, я не понимаю, ЧТО Вы имеете ввиду, но хотел бы услышать, какова причина моей остановки. Помимо этого я хотел бы узнать код вашего подразделения, для того чтобы более предметно разговаривать по телефону доверия ГИБДД.
- умный что ли шибко?
- Да уж слава богу не тупой.
- давай, отчаливай, не задерживай движение.... развелось блин. Гаец чуть ли не зашвырнул документы обратно в окно, развернулся и медленно покачивая задом, пошагал к припаркованной на газоне машине.
Подобное хамство почти всегда действовало на него ошеломляюще - он приоткрыл рот, потом закрыл и как-то истерично усмехнувшись двинулся дальше.

В паспортном столе, как всегда была куча народу. Логика простая – не хочешь стоять в очереди – плати, не хочешь ждать – плати, хочешь нормального отношения – плати, плати, плати....

За всё- за каждый шаг и пук в отдельности, или оптом – обычно дешевле. Он не любил, не хотел и не стал платить. Отстояв полтора часа в очереди, он наконец протолкнулся в обшарпанный кабинет. Местная примадонна восседала кирпичным лицом и никак не отреагировала на вошедшего. Он кашлянул – реакции нет. Кашлянул ещё раз...
- вы што тут мужчина, заражать сюда нам пришли? Здесь милиция а не больница, идите подлечиться сначала.
- А можно для начала паспорт получить?
- перерыв
- Вообще то на двери написано, что перерыв с часу до двух
- мало ли что там пишут, на заборах знаете что пишут??? Перерыв, всё.
Сознание начало закипать, чувствовать себя оплеванным дураком было неприятно...
- Девушка...
- я вам тут не девушка, выйдите, мужчина
- Я хочу поговорить с вашим руководством
- нет никого, выйдите, я сказала
- ДАЙТЕ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, МОЙ ПАСПОРТ!!!
- Вася!!!! – заорала примадонна во всю глотку
Васей оказался сидевший с автоматом у входа сержант милиции
- Выведи этого, скандалит
- Вы что совсем стыд потеряли??? – он реально не понимал происходящего
- Ты чё, мужик не понял – спросил Вася
- Да, я не понял, почему в рабочее время сотрудники отказываются выполнять свои служебные обязанности
- Да ты бурый!!! А ну давай, двигай – Вася стал медленно но уверенно выталкивать его в коридор.

Щелчок.

Сознание блуждало, он слабо воспринимал происходящее – такого давно не бывало, со времен полевого госпиталя – всё происходящее казалось каким-то далёким, не имеющим к нему никакого отношения, он медленно брёл по коридору, отпустив голову, безвольно свесив плети рук

а потом. Вася совершил ошибку.

- Свободен – рявкнул сержант и стволом автомата подтолкнул его к входной двери.
В тот момент, когда сталь ствола вдавилось ему в спину, предохранитель в голове с тихим хлопком лопнул, боевая пружина моментально развернулась на полную мощность, унося из головы последние остатки самосохранения.

Резко, профессионально развернувшись, он одной рукой сбил вбок дуло автомата, а подушкой ладони другой, снизу вверх резко вмазал Васе под подборок. Когда голова сержанта резко откинулась назад, раздался отчётливый хруст – колени подломились, и с уже со стеклянными глазами, Вася осел на пол. Секунду в воздухе висела мертвая тишина – потом раздирающий барабанные перепонки, высокий женский вой потряс стены...
Ему было всё равно, он быстро наклонился и поднял автомат, вынул-вставил рожок, дослал патрон в патронник – всё происходило в бешенном темпе – когда он поднял глаза, вновь царила тишина – люди жались по стенам. Резко распахнулась дверь в конце коридора, из неё выскочил молодой лейтенант, пытаясь достать пистолет из тугой кобуры. Он ждал; – это не было похоже на боевик – короткий одиночный выстрел – пуля попала лейтенанту в глаз. Опять взрыв дикого визга...

- Молчать! – грубо скомандовал он – гражданскому населению освободить помещение
Подняв ствол верх и отойдя в боковой проход, он наблюдал, как люди сломя голову выбегали из помещения милиции. По понятным причинном, реакция у служителей закона была заторможенная, но процесс пошел – они выбегали, пытались стрелять, стреляли, он стрелял в ответ – «Дум» в чистом виде, только он не тратил более одного патрона, а кровь была настоящая. Через минут пять, активных сопротивляющихся не осталось. С безучастным видом оглядывая содеянное, он медленно перевёл взгляд на дверь в конце коридора, дверь из которой его вытолкали. Он помнил расположение стола внутри, поэтому не стал заходить, понадеявшись на удачу – стрелять в безоружных было трудно. Подойдя к двери, он поднял автомат, на мгновение задумался, а потом три раза коротко нажал на спусковой крючок. Три маленькие дырочки кучно расположились на двери. Пол секунды – тишина, потом глухой стук упавшего за дверью тела. Бросив почти опустошенный автомат на пол, он взял пару пистолетов, быстро собрал боеприпасы.
За окном раздавался вой сирен – он был готов. Услышав визг тормозов у двери, он резко распахнул её ударом ноги и быстро вышел на улицу. Двое сидевших в милицейской машине – первый прибывший патруль - ничего не успели сделать.
Он развернулся и пошел к своей машине, тихо бормоча «стрелять, конечно, а то как же?? Совсем распустятся...»
Сев, он завел машину, перезарядил магазины пистолетов и поехал – времени оставалось совсем мало, он знал, что всё кончено, но.
И дел вроде осталось немного – напоследок он хотел пообщаться с милым сержантом ГИБДД.
От Руслан
К Георгий (25.10.2007 17:39:25)
Дата 25.10.2007 22:11:24

рембо весь уже изжеванный. В лаптях и с балалайкой. (-)