От IGA
К Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата 04.04.2005 14:24:52
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

"Поэты и бандиты"

http://www.russ.ru/culture/literature/20040812.html

Поэты и бандиты
Дата публикации: 12 Августа 2004

Совсем было зарекся писать о леваках. Ну в самом деле, сколько можно повторять: "Есть людей нехорошо", "Каннибализм - это плохо", "Людоедству - бой" и т.д. Читателю скучно, мне скучно. Правда не хотел. Но приходится. Причем исключительно ради защиты интересов самих леваков от... таких же леваков. Левых читателей от левых издателей.

В общем, издательство "Гилея" внаглую обмануло своих клиентов. Несколько лет анонсировало грядущую книгу Ульрики Майнхоф, тянуло, тянуло... и вот свершилось. На обложке долгожданного сборника статей красно-белым по серому написано: "От протеста - к сопротивлению. Из литературного наследия городской партизанки". А внутри никакой городской партизанки нет и в помине. Городской партизанкой (это слишком длинно, но составителям не хочется произносить короткое "террористка" или еще более короткое "бандитка") Майнхоф стала в 1970 году. А последняя статья в сборнике датирована 1968-м. Вместо документов эпохи РАФ ("Фракция Красной Армии", в прессе часто называемая бандой Баадера-Майнхоф) покупатель получает средней унылости хронику политической жизни Западной Германии 60-х, увиденную глазами леворадикальной журналистки. Вместо романтики городской герильи - семь (!) статей, посвященных разным проектам закона о чрезвычайном положении, активно обсуждавшегося в ФРГ в течение того десятилетия.

Впрочем, странно было бы ожидать, что люди, издающие книгу убийцы и грабительницы, станут придерживаться джентльменских правил игры. То есть в самом факте издания, конечно, ничего плохого нет. Книги всякие нужны, книги всякие важны. Чарльз Мэнсон в тюрьме от нечего делать романы пишет - их, наверное, тоже скоро переведут, если еще не.

Особую прелесть сборнику придает предисловие Александра Тарасова под названием "Капитализм ведет к фашизму - долой капитализм!". Вынесенную в заголовок мысль Майнхоф Тарасов полностью разделяет. И, будучи человеком последовательным, с восторгом описывает и практику РАФ: "Без массовой базы, без многолетней традиции партизанской борьбы, без финансовой, военной и технической помощи извне эти люди смогли сделать поразительно много... "Первому поколению" лидеров РАФ будут предъявлены обвинения в организации свыше 800 терактов... в экспроприации 3 миллионов марок; в 5 убийствах и 55 покушениях на убийство". В самом деле, как не восхититься таким послужным списком! Впрочем, Чикатило тоже по возрасту едва ли мог партизанить в белорусских лесах, население ему, скажем прямо, не сочувствовало и из-за границы деньгами никто не помогал. Надеюсь, Тарасов покопается теперь в его литературном наследии. Ссылка не обязательна, идею дарю.

При всем том Тарасов мог бы быть неплохим историком и социологом, просто соотношение науки и пропаганды в его трудах всегда как в старом нэпманском рецепте - один рябчик, один конь. При таких пропорциях никакая эрудиция не спасает, любой текст превращается в листовку, и достоверность его соответствующая. Майнхоф покончила с собой в тюрьме в 1976 году, через полтора года коллективное самоубийство совершили и ее подельники, но Тарасов повторяет старые байки про убийство лидеров РАФ (ну да, Маяковского застрелили, Есенина повесили, а Элвис Пресли, наоборот, живет на Гавайях, где женился на Мерилин Монро). Если же факт нельзя переврать, то автор предисловия его просто замалчивает. Скажем, не упоминая Ингеборг Барц, 19-летнюю девушку, вступившую в банду, но после убийства полицейского во время налета на банк решившую покинуть ее и вернуться к семье. Узнав о планах Барц, Майнхоф пришла в ярость. Вместе с Баадером она вывезла девушку за город и застрелила ее.

Но забавно другое. В процессе расписывания Майнхоф под снегурочку Тарасов несколько раз (и в предисловии, и в других работах) презрительно отзывается о тех, у кого "не хватило смелости" убивать вместе с рафовцами, кто не ушел с ними в подполье, кто прервал общение с бандитами, когда узнал об их делах. В связи с этим позвольте полюбопытствовать: комрад Тарасов, вы когда последний раз эшелоны под откос пускали? Где лучше партизанится, товарищ комбатант, в "Кофе-бине" или в "Кофе-туне"? Или вы ОГИ используете как арену р-р-революционной борьбы? И, кстати, заграницу какую предпочитаете? Какой фашизм вам ближе - американский или европейский? Где лучше кормят бескомпромиссных борцов с Системой братья по пластмассовому оружию?

А то взяли моду, понимаешь, - люди, которые автомат Калашникова от Царь-пушки не отличат, издают газетку "Русский спецназ"; галантерейные гуманитарные мальчики в ЖЖ рассказывают, как необходимы расстрелы (массовые, непременно массовые), и насмерть ругаются друг с другом по актуальному вопросу, кого расстреливать сначала, а кого - потом... Теперь еще эти "пайковые террористы" (копирайт Сергея Солоуха), струсившие напечатать рафовские работы Майнхоф ("пропаганда терроризма", дядя Пу может сделать ай-ай-ай), но обливающие презрением "обывателей", "жирных свиней", не понимающих их высоких устремлений.

Самое забавное, что эти люди не забывают попутно учить окружающих морали. В конце вступления Тарасов пеняет Александру Ройфе за критический отклик о "левом натиске" на страницах "Книжного обозрения": "Лавры Фаддея Булгарина ему покоя не дают. Родители ему в детстве не объяснили, что "стучать" нехорошо". Забавно слышать это от человека, которому в нежном возрасте забыли объяснить, что убивать и грабить - тоже не слишком достойное занятие. "И добавил с высоты своего величия: - Не усвоили, скоты, правила приличия!"

Конечно, маньяки вроде Майнхоф, Баадера, Малера, Майнса и других - предмет для обсуждения не самый увлекательный. Можно спорить о деталях диагноза, но суть слишком очевидна (нравственных дальтоников прошу не беспокоиться, они не в счет). Гораздо интереснее и важнее понять, что двигало теми людьми, которые, сами не убивая, помогали этим патологическим личностям, давали им приют, снабжали информацией, посвящали им стихи и т.д. В отдельные периоды число сочувствующих рафовцам доходило в ФРГ до нескольких процентов. Причем в эти проценты входили ведущие немецкие интеллектуалы - и не только дутые кумиры левых профессоров, но и, например, Генрих Белль, чей сын был тесно связан с левацким подпольем.

Сочувственный интерес художников к романтическим разбойникам - феномен достаточно старый и отнюдь не специфически немецкий. Больше всего на свете ненавидевший мещанскую демократию и парламентскую говорильню Александр Блок тоже приветствовал самый отвратительный из ликов русской революции - ее скифскую, анархическую природу. Что поняли даже сами большевики. О.Каменева, жена Каменева и сестра Троцкого, сказала Л.Блок, что "Двенадцать" - "очень талантливое, почти гениальное изображение действительности... но читать их не надо (вслух), потому что в них восхваляется то, чего мы, старые социалисты, больше всего боимся".

Полемика вокруг "Двенадцати" и "Скифов" неплохо, хотя, конечно, далеко не полностью отражена в мемуарно-критической антологии "Александр Блок: Pro et contra", вышедшей в издательстве Русского Христианского гуманитарного института (составление, вступительная статья и примечания Н.Ю.Грякаловой). Есть здесь М.Пришвин, Иванов-Разумник и П.Струве; нет Ю.Айхенвальда, П.Арзубьева-Губера, И.Эренбурга.

Впрочем, предъявлять к антологиям подобные претензии нечестно, любая из них неполна по вполне естественным причинам - безразмерных книг не бывает. А только прижизненных критических отзывов о Блоке учтено библиографами около двух тысяч. Тем приятнее отметить, что антология Н.Грякаловой получилась весьма представительной, основные составляющие блоковского мифа отражены здесь в полной мере. Еще приятнее, что составитель не пошел, как это часто бывает, по самому легкому пути и не ограничился материалами pro; книга изобилует отзывами contra, от ранней, 1904 года, заметки В.Буренина до посмертного отклика С.Боброва.

Единственное, что вызывает сомнения, - стоило ли при таком дефиците места перепечатывать много раз издававшиеся в последнее время тексты В.Брюсова, М.Волошина, В.Зоргенфрея, Г.Чулкова и др.? Не правильнее ли было собрать в периодике первых десятилетий XX века материалы менее известные, но оттого не менее значимые и интересные?..

А лучший ответ на "Двенадцать" принадлежит З.Гиппиус: "Я не прощу. Душа твоя невинна. / Я не прощу ей - никогда". В этих двух строчках - вся запутанность вопроса об отношении поэта к действительности и его моральной ответственности. Он неподсуден, поскольку поэзия есть искажение, деформация реальности. Если бы оптика поэта совпадала с оптикой простого человека, если бы ему было дано понимать то, что понимает любой прохожий в толпе, то вероятно, не было бы ни "На поле Куликовом", ни "Бильярда в половине десятого". И в то же время "слова поэта суть его дела". Создавая "Двенадцать", защищая Ульрику Майнхоф, поэт получает заслуженные проклятия со стороны своих сограждан, лишенных поэтического дара, но наделенных здравым смыслом.

Поэтому нельзя не порадоваться, что есть еще на свете диктаторы непоэтические. Не в том смысле, что стихов не пишут, а просто настолько непривлекательные, что ни один поэт, за исключением придворных гимнописцев, не соблазнится их воспеть. Яркий пример такой разновидности авторитарного правителя - герой вышедшей в издательстве "Лимбус Пресс" книги Павла Шеремета и Светланы Калинкиной "Случайный президент" Александр Лукашенко.

Павел Шеремет - один из тех людей, чье мужество в 1997 году позволило сорвать казавшееся более чем реальным объединение России и Белоруссии в единое союзное государство. За время, проведенное журналистом в белорусской тюрьме, отношения двух стран окончательно разладились. Россия поняла, куда заталкивают ее сторонники славянского единства и как будет выглядеть новая федерация, если во главе ее встанет Лукашенко.

Справедливости ради нужно вспомнить и тех людей, которые в конце мая, за два месяца до ареста Павла Шеремета и Дмитрия Завадского на белорусско-литовской границе, сорвали подписание уже готового интеграционного договора, открывавшего Лукашенко дорогу на российский престол. Тем более что их имена благодарные современники не часто произносят в положительном контексте. Это Анатолий Чубайс и Татьяна Дьяченко. Именно благодаря им "Случайный президент" читается сегодня в России как ретроспективная антиутопия, рассказ о том, что могло случиться и не случилось, - но и как актуальное предупреждение о том, что бывает, когда личные качества одного человека становятся определяющим фактором государственной политики.

Книга П.Шеремета и С.Калинкиной хороша тем, что авторы показывают своего героя в динамике. Три-четыре года понадобилось Лукашенко, чтобы из "бедного директора совхоза, спускавшегося в гостиничный буфет за бутылкой минералки в потертом спортивном костюме", превратиться в "последнего диктатора Европы" (копирайт Бориса Немцова), сохранившего, впрочем, ментальность и манеры поселкового гармониста. Фарсовость и карикатурность белорусского фюрерка не помешали - или способствовали - созданию в стране "эскадронов смерти"; детальному расследованию их деятельности посвящен один из разделов книги.

После близкого знакомства с Лукашенко хочется срочно почитать что-то стабилизирующее - тем более что последняя глава книги П.Шеремета и С.Калинкиной посвящена медицинским аспектам жизни и деятельности главного героя. Образцом психического здоровья в русской словесности XX века мне всегда казался Владимир Набоков - наверное, самый нормальный из литераторов минувшего столетия. Поэтому, отложив "Случайного президента", я взялся за вышедшую в издательстве "Аграф" книгу немецкого журналиста и исследователя Томаса Урбана "Набоков в Берлине" (оригинальный вариант монографии появился в Германии пять лет назад).

К сожалению, из всего обилия мировой набоковианы "Аграф" выбрал книгу не то чтобы худшую, вовсе нет, но одну из самых необязательных. "Набоков в Берлине" - это компилятивный очерк, рассчитанный прежде всего на иностранного читателя и практически ничего не добавляющий ни к истории русского Берлина, ни к биографии самого Набокова. Русские издательства в немецкой столице, межпартийные разборки, убийство Владимира Набокова-старшего, футбол, теннис, бабочки, первые романы (во всех смыслах слова), знакомство с Верой Слоним, будущей Верой Набоковой, - все это сюжеты, десятки раз пересказанные разными авторами. Т.Урбан делает это не хуже других - его труд вполне добротен, - но и не лучше.

Перевод работы С.Рожновского местами странен. Глава об эмиграции Набоковых называется "Бег из России", а рассказ об отъезде Владимира и Веры из нацистской Германии - "Бег в этапах" (имеется в виду, судя по всему, "Поэтапное бегство" - прежде чем попасть в Соединенные Штаты, супруги побывали в Чехословакии и Франции). Редактура тоже оставляет желать лучшего: известная дореволюционная московская гимназия Креймана названа гимназией Краймана, набоковский псевдоним Василий Шишков несколько раз передан как "Василий Шивков" и т.д.

Впрочем, ощущение психического здоровья все равно сохраняется. А это, как мы понимаем, главное. Потому что встречается редко.

Автор благодарит за предоставленные книги магазин "Фаланстер" (Б.Козихинский пер., 10, тел. 504-47-95).
От Георгий
К IGA (04.04.2005 14:24:52)
Дата 05.04.2005 13:28:03

и тут "эскадроны смерти"... (-)
От Almar
К Георгий (05.04.2005 13:28:03)
Дата 05.04.2005 18:34:59

политаризм он везде политаризм - и в Белоруссии, и в Бразилии (-)
От Георгий
К Almar (05.04.2005 18:34:59)
Дата 05.04.2005 19:30:01

и в (-)
От Георгий
К Георгий (05.04.2005 19:30:01)
Дата 05.04.2005 19:30:19

...Сталинском СССР %0-)))) (-)
От Almar
К Георгий (05.04.2005 19:30:19)
Дата 05.04.2005 23:08:56

спасибо, я бы и сам написал, но просто в топик не уместилось (-)