От Pout
К Pout
Дата 26.03.2005 10:24:15
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

К "теории гегемонии" в фиософии практики. Грамши for today(*)

продолжение темы
https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/144268.htm



From: "Pout"
Newsgroups: kmf.all,kmf.Misc
References: <46888@kmf> <46919@kmf>
Subject: Re: Антонио Грамши. "Современный государь"(*)
Date: Sat, 23 Feb 2002 13:50:41 +0300
пополнение грамшианы в русской сети.

по теме"Интеллигенция"

====
http://www.ant.md/pr/heroes/gramsci.htm

Сам генерал Пиночет почтил покойного мыслителя своей лютой ненавистью. В
интервью <Комсомольской правде> в начале 90?х годов отставной палач
говорил: <Марксизм-ленинизм в вашей стране - да, потерпел крах, но
появился куда более опасный враг - грамшианство. Учение итальянского
коммуниста Антонио Грамши - это марксизм в новом платье. Оно опасно тем,
что проникает в сознание людей, в первую очередь, интеллигенции> (КП от
30.09.1992). Отчего же трясутся генеральские поджилки?

Дело в том, что Антонио Грамши разработал новую революционную теорию,
пригодную как раз для индустриального, а ещё более - для нынешнего
информационного общества. В её основе - не <кавалерийские атаки на
капитал>, не отчаянный и бесплодный бунт <красных бригад>, а борьба за
умы. Она не отмечена вспышками ярости и торопливого бунта, в котором
нетерпеливая молодёжь приносит себя и других в жертву идее, которую не
успевает даже хорошенько изучить. Она не годится для киносюжета. Эта
борьба - неспешная, неброская, требует от человека не столько задора,
сколько воли и честности. Но завоевания, которые она приносит,
необратимы.


----

это как бы введение к статейке по теме "Грамши и
современность". Ушакин (автор статьи в "ПолИс") пытается угрызть ядро
орешка ТТ - "концепцию гегемонии". Как чистого инструмента, пригодного
для вооружения противоположных сторон в схватке .Помните, что СГКМ писАл
в "Обездоленных" про концепцию культурной гегемонии и молекулярной
революции - что это"дышло", которое можно развернуть и использовать
тому,
кто окажется маневренней, умней,мощнее. В прошлый раз его использовали
против нас - об этом напоминает и материал , из"Нового
времени" 1990года,и упоминание бабы Леры в статье Ушакина


-
статья в ПолИс
http://www.politstudies.ru/fulltext/1998/4/3.htm

два сегмента
==============
(1)
=============
...
В отличие от "буржуазии", "крестьянства" или "рабочего класса", роль и
место "интеллигенции" - как понятия и как группы - в марксистской
практике и теории особой четкостью дефиниции не отличаются. Никита
Хрущев, например, в своих воспоминаниях отзывался об интеллигенции как о
"самом остром, самом скользком участке" (7). В свою очередь, Карл
Мангейм видел в самом существовании интеллигенции сложнейшую
социологическую проблему (8). Естествен вопрос: чем же тогда
определяется эта "острота", "скольз-кость" и "сложность" интеллигенции?
Ответ, по моему мнению, кроется в исходных взглядах марксизма на природу
социальной структуры общества.

Рассуждая "О материалистическом понимании истории", Плеханов, в
частности, в сжатом виде четко сформулировал базовую схему:

"...Люди делают свою историю, стремясь удовлетворить свои нужды. Нужды
эти даются первоначально, конечно, природой, но затем значительно
изменяются, в количественном и качественном выражении, свойствами
искусственной среды. Находящиеся в распоряжении людей производственные
силы обусловливают собой все их общественные отношения... Эти отношения
естественно создают известные интересы, которые находят свое отражение в
праве... Раз возникнув, интересы, так или иначе, отражаются в сознании
людей" (9).

Показательным в этой цитате является то, что Плеханов - вольно или
невольно - оставляет за скобками очевидный вопрос о том, что между
"известными интересами" и их "отражением в праве" (или в "сознании
людей") есть определенная дистанция, которая, как правило,
преодолевается людьми, имеющими гораздо больше общего именно с
отражениями, чем непосредственно с интересами. Это, в свою очередь, не
может не сказываться на процессе трансформации интересов в формулы и
клише (в данном случае) законодательства. В итоге правомерна постановка
следующих проблем: в какой степени возможно говорить об идеальности
"зеркальной" поверхности права (философии, религии, эстетики и т.д.),
призванной "отображать" существующие производственные отношения и
интересы? Не искажается ли она тем фактом, что интеллигенция, если
продолжить мысль, удерживающая в своих руках это "зеркало", в данные
отношения не вовлечена и данные интересы разделять не может? И далее:
можно ли говорить об интеллигенции как о группе, имеющей собственные
интересы, которые и определяют ее участие в общественном разделении
труда и собственности? Различные направления марксизма отвечали на эти
вопросы по-разному. В целом все обилие подходов вполне сводимо к двум
концепиям. Одна из них акцентирует экономическую основу интересов, в то
время как другая - относительную символическую независимость идеологии.

ЗАИМСТВОВАННЫЕ ИНТЕРЕСЫ

Интересы, если следовать Плеханову, есть не что иное, как осознанные
потребности. В данном случае неважно, насколько эти потребности
признаются естественными, чрезмерными или благоприобретенными. Гораздо
существеннее другое: осознанные интересы в таком истолковании
приобретают телеологический, целеполагающий характер; иными словами,
смысл, выстраивающий хаос повседневности в логическую последовательность
шагов к намеченной цели, например, к нужным союзам. И - как результат -
к необходимой программе деятельности (2, с.323), чья корректирующая и
направляющая функция и смыкает триаду "потребности - интересы -
действия"*.

* Любопытно, кстати, что теория и практика психоанализа - сходного в
функциональном плане с марксизмом своей целостностью восприятия явлений
социальной (т.е. психической) деятельности -строится именно на
стремлении добиться от пациента осознания того факта, что за сетью его
несовпадающих, разнородных и зачастую не совсем "традиционных" поступков
находится мощная стена его же собственных подавленных, скрытых или
мистифицированных интересов/потребностей.

Поскольку суть интересов в марксистской интерпретации в конечном счете
детерминируется отношениями собственности**, постольку положение
интеллигенции есть, по определению, положение промежуточное,
неустойчивое, зависимое. Не только потому, что у интеллигенции вообще
недостает собственности, но из-за того, что производимый ею "товар"
имеет, за редким исключением, публичную, а не частную природу, и
единичный, а не массовый характер потребления. Более того,
интеллектуальный продукт, несмотря на все попытки придать ему статус
собственности, не поддается принципам "монополизации" либо
регулированной, ограничиваемой поставки товара на рынок спроса. Однажды
увидев свет, этот продукт может быть подвергнут бесчисленному
тиражированию, но не может быть произведен "заново"**. Феномен
интеллектуального эпигонства, таким образом, сводит на нет феномен
уникальности индивидуального произведения, неумолимо сокращая расстояние
между "открытием" и "клише". Подобное состояние постоянной [социальной]
неустойчивости и зависимости как своего рода персонифицированный
"апофеоз беспочвенности" вызывает и определенные политические
последствия. По данному поводу Луначарский писал:

* То есть отношениями использования, распоряжения, владения и т.п.,
ведущим к получению прибыли.
** Это правило хорошо усвоили те сферы "интеллектуального" производства,
которые в наибольшей степени включены в рыночные отношения - то есть
дизайна, моды, шоу-бизнеса и т.п. Например, ведущие мировые дома высокой
моды практически повсеместно отказались от защиты авторских прав на свои
разработки, сделав ставку на рост радикальности очередных коллекций, а
следовательно - и на интенсивности творческого и интеллектуального
поиска (какие формы он ни принимал бы в данном случае) "новых" решений.




"Интеллигенция, этот средний слой, несомненная часть мелкой буржуазии и
по происхождению своему, и по кустарному типу своего специфического
производства, никогда не была классом и никогда им не будет. Она всегда
колебалась между другими, экономически более мощными и
кристаллизованными классами, ...распадаясь на группы, налипавшие на
разные другие социальные тела и придававшие им блеск идеологии, ...
чрезвычайно важной для их классового самосознания" (11, с.22).

В позиции Луначарского интересен, разумеется, не его классовый подход к
социальной структуре. Важна его уверенность в том, что интеллигенция
проявляет себя посредством выражения чужих интересов или в том, что
существование интеллигенции как раз и состоит в паразитическом налипании
"на разные другие социальные тела". Согласно Луначарскому - да и не
только ему, - именно это "колеблющееся" и фрагментированное
существование интеллигенции делает ее привлекательной для "более мощных"
и "кристаллизовавшихся" классов, которые превращают ее в некий объект
"борьбы", "завоеваний", в "живой инвентарь", необходимый "политически
активным классам" так же, как "машины и железные дороги" (11, с. 11)**.
Насколько, в подобном случае, этот "инвентарь" является "живым" или
насколько удачно он отвечает поставленным целям? Концепция
интеллигенции, очерченная Грамши в его "Тюремных тетрадях", в
определенной степени помогает ответить на данный вопрос.

** Словно вторя Луначарскому, совсем недавно В. Богданов, председатель
Союза журналистов России, так характеризовал нынешнюю ситуацию со
средствами массовой информации в стране: "Наши новые капиталисты
рассматривают прессу как одно из орудий в своем арсенале. Они думают,
что если они платят, то им можно делать все, что угодно" (12).

ОРГАНИЧЕСКИЕ ПОСРЕДНИКИ

В своей методологической схеме Грамши исходит из наличия в обществе двух
типов интеллигенции - "органической" и "традиционной". Цель
"органической" интеллигенции, по Грамши, состоит в том, чтобы
удовлетворить потребности в чувстве "однородности и сознании...
собственной роли не только в экономике, но и в социальной и политической
области" у тех социальных групп, которые возникли благодаря разделению
"функций в мире экономического производства" (13). Иными словами, для
Грамши (как, например, и для Луначарского) задачи интеллигенции сводятся
ко внешнему оформлению того или иного класса, к переводу неочевидных
экономических показателей могущества (или бессилия) конкретной
социальной группы на язык общедоступных символов.

С точки зрения "техники", в данном случае неважно, при помощи каких
именно средств достигается это ощущение социальной однородности и
осознание собственной роли, т.е. при помощи каких социально значимых
актов устанавливаются и поддерживаются границы правящей (или
оппозиционной) группировки. Совместная символическая деятельность может
быть любой - от коллективных посещений концертов Мстислава Ростроповича
до дискуссий по поводу политики НАТО, от массового участия в
физкультурных парадах или тенисных турнирах до обсуждения проблем
языкознания, генетики или монетаризма. Существен, напротив, механизм
данного процесса - механизм овеществления экономической значимости
конкретной социальной группы посредством присвоения символов,
заимствованных или, вернее, произведенных в другой культурной и
социальной среде*. А этот механизм овеществления, в котором
"органическая" интеллигенция является чем-то вроде внешнего признака,
обнаруживающего скрытый феномен ("основной класс"), неким социальным
метонимом**, имеющим смысл лишь постольку, поскольку за ним стоит нечто
большее.

* Это положение верно и в "обратном" прочтении - "произведения" культуры
приобретают смысл в результате присвоения ("прочтения") аудиторией, не
бравшейся в расчет при их создании. Достаточно назвать "Доктора Живаго"
Л.Пастернака или "Сатанинские стихи" С.Рушди.
** Под метонимией понимается такой риторический прием, при котором
название одного предмета используется для описания другого, а оба
предмета находятся в состоянии пространственной или временнбй
взаимосвязи ("мозг класса", "совесть нации" и т.д.).


Любопытно, что свобода имиджмейкеров довольно серьезно ограничена
"вкусовыми предпочтениями" заказчика. В.Иконников в своей статье об
истории российских университетов приводит интересный документ -
циркулярное распоряжение 1850 г. по Министерству народного просвещения,
которое ставило строгие рамки на пути "неограниченной фантазии", в
частности, научных работников. Документ гласил:
"По случаю высочайших замечаний на некоторые из печатных диссертаций,
написанных для приобретения ученых степеней, прошу покорнейше сделать
распоряжение, чтобы не только сами диссертации были благопристойного
содержания, но и чтоб извлеченные из них тезисы и предложения имели при
таком же направлении надлежащую полноту, определенность и ясность, не
допускающие понимать одно и то же предложение разным образом; при
рассмотрении диссертаций и при наблюдением за защищенном не допускать в
смысле одобрительного обсуждения начал, противных нашему
государственному устройству" (15).

Примерно 75 лет спустя ту же самую идею с жаром отстаивал Бухарин на
одном из диспутов о роли интеллигенции. Делая абсолютно прозрачной связь
между господствующим классом и его "органической" интеллигенцией, он
заявлял: "Нам необходимо, чтобы кадры интеллигенции были натренированы
идеологически на определенный манер... Мы будем штамповать
интеллигентов, будем вырабатывать их, как на фабрике". Чуть позже
Бухарин прояснял условия этого "фабричного производства" интеллектуалов:

"Когда говорят, что надо дать свободу творчества, то сейчас у нас
возникает вопрос о свободе проповедовать монархизм, или в области
биологии проводить витализм, или в области философии свободу
кантианского пошиба с субстанцией... При такой свободе из наших вузов
выходили бы культурные работники, которые могли бы работать и в Праге, и
в Москве. А мы желаем иметь таких работников, которые могут работать
только в Москве" (16).

И приведенный циркуляр, и Бухарин едины в одном - задача интеллигенции
состоит не столько в выработке альтернативных условий и форм
существования "заказчика", сколько в символическом оформлении
(посредством "пропаганды" и "агитации") тех, что уже обеспечивают
господство этого самого "заказчика".

В работе "Капитализм, социализм и демократия" И. Шумпетер определил эту
"агитаторскую" и "разъяснительную" роль интеллигенции следующим образом:
"Большая часть деятельности интеллектуалов приходится на формирование
важнейших основ классовых отношении, которые не являются их
собственными" (17).

Трактовка Грамши отличается от мнения американского экономиста тем, что
для него в отношении "органической" интеллигенции постановка вопроса о
ее собственных интересах невозможна в принципе - в силу отсутствия базы
для последних. "Интеллигенты, - писал Грамши, - служат "приказчиками"
господствующей группы" и используются для осуществления "функций
социальной гегемонии и политического управления" (18, с.332). Иными
словами, интеллигенты выступают в качестве посредника между группами
интересов, с одной стороны, и теми, кто эти интересы в состоянии
удовлетворить, - с другой (19)*.

* Подробнее об этом смотри третью часть работы Ренаты Голуб (20).

"Органическая" (а в другой терминологии Грамши - "городская")
интеллигенция вступает в неизбежный конфликт с представителями
предыдущей эпохи - интеллигенцией "традиционной", или сельской**.
Конфликт между двумя типами интеллигенции снимается посредством
ассимиляции "традиционной" интеллигенции "органической". Средством
подобной ассимиляции, как и средством выработки "категории собственно
интеллигенции", является, по Грамши, современная политическая партия
(18, с. 335-336).

** "Тюремные тетради" писались примерно с 1928 по 1935 г., что объясняет
то внимание, которое Грамши уделил проблеме "традиционной" интелигенции,
тесно связанной с "крестьянской социальной средой и мелкой буржуазией
города.., еще не переваренной и не сдвинутой с места капиталистической
системой: этот тип интеллигента устанавливает контакт крестьянской массы
с администрацией., как государственной, так и местной, и именно в силу
этой своей функции и играет большую общественно-политическую роль,
поскольку профессиональное посредничество трудно отделить от
посредничества политического" (18, с. 334).



ПОЛИТИКА ВНУШЕНИЯ

Принимая в расчет время написания основных работ Грамши, необходимо
сделать определенную терминологическую поправку к его классификации
интеллигенции и интерпретации содержания конфликта между двумя разными
группами интеллектуалов. В более привычных понятиях "межинтеллигентский
конфликт" приобретает форму коллизий между "старой" и "новой"
интеллектуальной элитой, что, в сущности, есть отражение конфликта
интересов двух разных поколений этой элиты, а формой его разрешения
является все та же политическая партия, или "партия власти"*.

* Подробнее о конфликте между "традиционной" и "органической"
интеллигенцией см., напр.: 21.

Довольно выразительным примером подобного рода конфликта между
интеллигенцией, сформированной в разные исторические периоды, могут
служить выступления Александра Ципко в прессе последних лет. Риторика
его статей четко отражает существование феномена, описанного еще
Луначарским, - феномена "налипания" интеллигенции на то или иное
социальное "тело" с целью придания ему политического лоска. А если
высказаться точнее, то трагедию интеллигента, "отпавшего" от одного
"тела" и ведущего борьбу за доступ к новому. Ципко описывает свои поиски
следующим образом:

"Не знаю, до сих пор не пойму, что меня заставило тогда, в декабре 1983
года, направить первый, сигнальный экземпляр ставшей сразу крамольной
книги "Некоторые философские аспекты теории социализма" с дарственной
надписью именно Горбачеву... Его растерянный помощник... долго выяснял у
меня, почему именно Горбачеву я хочу подарить свою книгу и вообще кто я
такой и что мне надо. Но я сам не знал, почему... Какие-то токи толкали
меня на такой шаг, толкали меня к этому человеку. Интуитивно,
подсознанием я нашел себе Александра II и предложил ему свои услуги"
(22).

Услуги в чем? Вероятно, в выработке "языка", к которому готова
"преобладающая часть населения" и который бы "позволял Горбачеву
заговорить с народом на его языке, прямо, без прежних идеологических
условностей называть вещи своими именами, говорить о конкретных,
осязаемых проблемах, о дефиците, плохих дорогах, грязных пивных, об
угрожающей ситуации в сфере здравоохранения, о мизерных пенсиях" (22).
Иными словами, речь идет о той самой функции [языкового] посредничества
"традиционной" интеллигенции между чуждой ей властью и не менее чуждой
ей "преобладающей частью населения", о которой писал Грамши. Не случайно
и то, что отказ власти от данного типа посредничества с неизбежностью
так или иначе воспринимается как предвестие интеллектуальной смерти.

=============
(2)
=============
...

Именно тот же самый парадокс заставил в свое время В.Ленина разработать
тактику внесения "элемента сознательности" в "стихийное рабочее
движение" - для преодоления его "тред-юнионизма". Грамши же попытался
понять, что происходит, когда внести "элемент сознательности" не
удается, т.е. почему, несмотря на наличие всех видимых предпосылок для
организованной борьбы за лучшее будущее для всех, в крайнем случае
разворачивается лишь эпизодическая борьба за чье-то конкретное
улучшенное будущее. Концепция гегемонии и стала результатом этой
попытки*.

* Концепцию гегемонии не стоит путать с известной концепцией "диктатуры
пролетариата". За исключением терминологии, концепции не имеют ничего
общего.

Исходная посылка Грамши - традиционно марксистская: непосредственное
участие рабочего/крестьянина/бюрократа и т.п. в трудовом процессе может
дать ему только очень одностороннее представление о своей роли в нем.
Вместе с тем трудовой процесс - не единственный источник познаний. И
Грамши делает довольно неожиданный вывод - знание того же крестьянина,
допустим, о ходе макроэкономических реформ, добытое из других источников
"сознательности" (книги, радио и т.д.) с большим трудом "накладывается"
на его повседневные трудовые ритуалы. Иными словами, "внесенная"
сознательность с трудом приживается на новой "почве", а отсюда и
дилемма - как, стоя у станка или кульмана, идя за сохой, ощутить свой
"вклад в реструктуризацию экономики"? Итогом этой безуспешной попытки
соотнести "частное" и "всеобщее" является политический паралич, на базе
которого и возникает гегемония (18, с. 333) - явление, состоящее из двух
ключевых элементов:

1. Непроизвольного (spontaneous) согласия большинства населения с тем
направлением развития общества, которое осуществляет господствующая
группа и результатами которого она пользуется благодаря своему положению
в сфере производства.
2. Аппарата государственного насилия, который "законно" ограничивает
деятельность групп, уклоняющихся от выражения "согласия"; основной
задачей такого аппарата, однако, является преодоление кризиса в обществе
в случае отсутствия "непроизвольного" согласия со стороны населения
(см.: 18, с. 12).

Гегемония, таким образом, возникает в результате сочетания двух
политических тактик: господства силы, с одной стороны, и того, что
Грамши называет "интеллектуальным и моральным лидерством", - с другой
(18, с.57). Диктатура силы без интеллектуального лидерства, как и
лидерство без диктатуры, - обреченные на провал переходные режимы.
Однако если силовое господство является преимущественно прерогативой
власть имущих, то интеллектуальное лидерство, как правило, целиком
ограничивается рамками той или иной группы интеллигенции.

Примером того, как гегемония осуществляется на практике, может служить
следующее описание В.Новодворской, лидера "Демократического союза", ее
попыток расширить социальную базу диссидентского движения, внеся
"элемент сознательности" в замкнутые на своих интересах группы:

"В девятнадцать лет я считала, что народ восстать готов, он просто
правды не знает. А когда ему эту правду скажут, он удивится,
перепояшется, обуется и пойдет воевать за правое дело с автоматом
Калашникова. Все восстанут немедленно... И вот я обнаруживаю, что
человек прочитал Архипелаг, понравилось. Оруэлла прочитал - и 1984, и
Скотный хутор. И Зиновьева я ему скормила, и Авторханова прочитал, и
Аксенова Остров Крым и Ожог, и Хроник текущих событий не меньше двух
десятков. Я жду, когда же он попросит, чтобы я ему листовки дала
распространять, а он все не восстает, да не восстает, да еще и из партии
под названием КПСС не выходит, и читает это все после партсобраний, а
книги, говорит, да, говорит, несите еще, здорово... Я обнаружила, что
нет никакой зависимости между знанием истины и желанием пожертвовать во
имя этой истины жизнью" (33).

В отличие от Новодворской, мне кажется, что источник подобного
политического паралича - вовсе не в противопоставлении "истины" и
"жертвенности", и даже не в оппозиции "истины" и официальной "лжи".
Устойчивость гегемонии заключается в том, что очевидный антагонизм
(истина/ложь) не выступает в качестве угрозы сложившейся системе
отношений, а является встроенным в ее основание. Гегемония, иными
словами, оказывается оболочкой, скрепляющей структурные отношения между
элементами, но не влияющей на содержание этих элементов (34).

Несмотря на свою теоретическую привлекательность, концепция гегемонии,
тем не менее, оставила целый ряд вопросов без ответов. Базируясь на
традициях итальянской политической философии, заложенных Н. Макиавелли,
Б. Кроче, Г. Моска и др., Грамши нарисовал довольно подробную и
малоприглядную картину техники политического господства. Однако
"Тюремные тетради" практически лишены философско-методологического
обоснования и существования гегемонии, и интеллигенции как ее основного
действующего лица. (ну это автор х..ню загибает!каззлина - СП) Не совсем
понятной осталась суть отношения, возникающего между тремя
категориями, - объектом гегемонии ("массы"), субъектом гегемонии
("правящий класс") и агентом гегемонии ("интеллигенция"). Если гегемония
становится возможной в результате несовпадения "частного" и "всеобщего",
то в чем причина поисков этого "всеобщего"? С чем связано стремление
найти объяснение, лежащее за пределами непосредственного - но
собственного! - опыта? Наконец, почему неизбежно возникающее
несовпадение воспринимается не как свидетельство несовершенства мысли о
всеобщем, а как проявление недостаточности частного опыта?

Почти одновременно с Грамши Лукач в своей классической работе "История и
классовое сознание: исследования марксистской диалектики", написанной в
1918 - 1930 гг., попытался интерпретировать марксизм в контексте
гегелевской диалектики. Не вдаваясь в суть его аргументов по поводу
истории развития классового сознания в целом, я остановлюсь лишь на
одном из аспектов теоретической конструкции Лукача - на его концепции
"материализации" и "опосредованности" социальных отношений. На мой
взгляд, эта концепция позволяет лучше понять суть стратегической
позиции, занимаемой интеллигенцией в марксистской картине мира. Исходная
точка рассуждений Лукача - известный тезис Маркса о том, что товарный
фетишизм является господствующей формой социальных отношений в условиях
капитализма. То есть непосредственные отношения между людьми оказываются
материализованными в товарах, которые лишены "субъективных"
характеристик и имеют форму "абстрактных" категорий/объектов. Заработная
плата, например, выступая в качестве очевидно нейтральной формы,
призвана, тем не менее, определять место конкретного индивида в
существующей системе спроса на предлагаемую услугу со стороны других
индивидов. Именно это отношение и формирует суть заработной платы,
являющейся - в конечном итоге - индикатором положения индивида в системе
социальных иерархий. Сходную функцию выполняют и более абстрактные
фетиши (будь то "всеобщая приватизация" или "пятилетний план"), а
разница в семантике не должна скрывать основного предназначения
категорий - заместить, трансформировать и в итоге мистифицировать
характер обмена людьми части их труда на необходимые для удовлетворения
их потребностей товары.

Всеобщий характер обмена труда на товары, по Лукачу, однако, имеет одну
специфическую особенность - отражение этого процесса в сознании людей
принимает разные формы, другими словами, социальные отношения
кодифицируются в формах и при помощи способов, так или иначе связанных с
местоположением людей в сложившейся системе производства и
распределения. Как писал Лукач:

"Объективная реальность социального бытия в своей данности (in its
immediacy) одинакова и для пролетариата, и для буржуазии. Это, однако,
не исключает наличия специфических категорий, при помощи которых оба
класса возвышают непосредственно доступную им реальность до уровня
сознания (35, с. 150).

Таким образом, отношения, овеществленные - материализованные - в товарах
и опосредованные в категориях, начинают выступать как абстрактные,
всеобщие и, вместе с тем, как реально существующие. "Реализация"
программы приватизации, как и "колебание" индекса Доу Джонса на
Уолл-стрит стали возможными именно в силу скрывающихся за ними
отношений. Соответственно, и "борьба интересов" разворачивается не
столько собственно в сфере непосредственных производственных отношений,
сколько в сфере материализованных представлений или, говоря прямо, в
сфере идеологии. Как замечает Лукач,

"В момент своего столкновения с объективной реальностью индивид
оказывается лицом к лицу с комлексом уже завершенных и неизменяемых
объектов, дающих ему право выбора между двумя типами субъективных
реакций - признанием существования этих объектов или их отрицанием" (35,
с. 193).

Реакций, опять-таки обретающих свою форму при помощи уже готовых
категорий опосредования.

Своей кульминации процесс опосредования достигает в создании
эпистемологии (35, с. 155) - то есть такой интеллектуальной структуры,
благодаря существованию которой становится возможным дальнейшее
познание. Например, классические либеральные рассуждения о неизбежности
"свободного рынка" имеют смысл до той поры, пока не подвергается
сомнению исходная посылка либеральной эпистемологии - идея о "свободной"
и "автономной" природе человека, возникшая, в свою очередь, в качестве
опосредованной реакции на европейский абсолютизм. Именно в области
эпистемологических конфликтов и проявляется наиболее четко зависимость
идеологических позиций интеллигенции от интересов господствующей группы,
а также ее, интеллигенции, ключевая роль в осуществлении того, что
Шантал Муф и Эрнесто Лакло называют "гегемонистскими практиками" (34, с.
170).

Подробнее о эпистемологических конфликтах как форме "классовой борьбы в
сфере теории", по определению Этьена Балибара (36), и пойдет речь в
заключительной статье о концепциях интеллигенции. В рамках же данного
материала необходимо подчеркнуть лишь ту значимость, которую придавали
анализу гегемонистских практик и структур марксисты разных поколений -
от Грамши и Лукача до Альтюссера и Бурдье. Используя разные термины, все
они, тем не менее, подчеркивали, что главным является смещение в область
"идеологии" (Альтюссер), "эпистемологии" (Лукач) или "гносеологического
порядка" (Бурдье) того, что марксисты более ранней эпохи именовали
"классовой борьбой". Как раз в борьбе за установление нового принципа
символического структурирования мира, новой системы "репрезентаций" и
"категорий опосредования" и проявляют себя интересы новых групп, именно
в этой борьбе и выражает себя очередное поколение "органической"
интеллигенции. В заключение приведу лишь один пример того, как это
происходит в России.

Формирование обновленной посткоммунистической политической элиты,
например, с неизбежностью поставило вопрос о формировании
соответствующего языка этой элиты, отличающегося, условно говоря, как от
"диссидентствующего" языка Новодворской, так и от языка "дефицита и
грязных пивных" Ципко. Один из создателей данного "новояза", определив
свою роль как "концептуальной элиты", замечает:

"За антиобщественный характер прошедшей перестройки ответственны те,
кого можно назвать "концептуальной элитой": те, кого мы именуем
"гуманитарными технологами" и к которым причисляем и себя... Именно
гуманитарно-техническое сообщество породило убогие парадигмы, которыми
пользовались конфликтующие стороны во время перестройки и
постперестройки. И комплекс вины за происшедшее со Страной толкает
многих гуманитарных технологов на создание конфронтационных сценариев
для истеблишмента, заставляет их вовлекать общество в поиски новых
виноватых, ...в придумывание новых и новых заговоров, предательств и
предателей... Именно мы должны отремонтировать парадигматические
конструкции... Долг и предназначение концептуальных элит - заставить
политические, экономические, хозяйственные элиты в критические моменты
истории следовать должным и необходимым парадигмам" (37).
...
===========



http://www.hronos.km.ru/libris/lib_g/gramsci00.html
>
>


--
http://situation.ru/



От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 29.03.2005 10:30:06

Грамши for today / Notes on Gramsci 's Concepts of Passive Revolution

есть добротный основополагающий текст 60 кб англ, best of,нужен перевод.

Там не только сам Антонио, но и ведущие и авторитетные грамшианцы
реферируются
Кто возьмется, свяжитесь со мной вмейлом. Подстрочник перевода вышлю.


Gramsci: Passive Revolution
(in Selections from Prison Notebooks)
Carl Cuneo's Notes on Gramsci 's Concepts of Passive Revolution

------------------------------------
Based on Three Readings:
1. Gramsci, Selections from Prison Notebooks (SPN).
2. Christine Buci-Glucksman, "State, Transition and Passive
Revolution", Pp. 207-236 in Chantal Mouffe (ed.), Gramsci and Marxist
Theory. (G)
3. Anne Showstack Sasoon, "Passive Revolution and the Politics of
Reform," Pp. 127-148 in her Approaches to Gramsci. (S).
------------------------------------
Index: Main Clusters of Meanings Around Gramsci's 'Passive Revolution'
1. {Gramsci's Applications:}
2. {Interpretative Criterion of political science.}
3. {Transition (Marx). Relation between structure and superstructure.}
4. {Two Terrains of Passive Revolution (Base/Superstructure)}
5. {Regeneration of Capitalism in the face of Crises; Reformism.}
6. {Absorption; Co-optation.}
7. {Revolution/Restoration Dialectic}
8. {Awareness and Weakness in the Incomplete Dialectic; Subjectivity.}
9. {Dialectic of Two Wars of Position}
10. {Dominance outweighing Hegemony as Consent}
11. {State Initiative/Intervention}
12. {Lack of Democracy; Split Between Leaders and Led.}
13. {Idealism and Abstractionism of Intellectuals.}
14. {Miscellaneous}




От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 28.03.2005 10:46:01

Шафаревич в обнимку с Бьюкененом- - рожайте,,проклятые бабы, развращенные марсистом Грамши!

ну вот теперь "все моралисты вместе"


---------
Это действительно "смерть Запада"

И. Р. Шафаревич

Источник: Текстовая версия Радио "Радонеж"
http://www.radonezh.ru/radio/archive/?ID=2391
02.09.2004

------------------------------------

Это действительно "смерть Запада", т.е. конец цивилизации,
складывающейся в течение последних пятисот лет...

В русском переводе появилась очень яркая, значительная и
аргументированная книга чрезвычайно компетентного автора. Этот автор, П.
Бьюкенен, крупный американский политик, раньше выступавший как кандидат
в Президенты США от республиканской партии. Он также широко известен как
публицист и политолог. Книга эта особенно интересна мне, поскольку к
близким мыслям я пришел в последние годы и не раз высказывал их в
различных выступлениях и публикациях. Высказывал с некоторыми
опасениями, не будут ли они восприняты как слишком радикальные?

Основная идея заключается в том, что мир сейчас переживает закат,
упадок - ну, словом, конец мощной цивилизации, до сих пор диктовавшей
ему свою волю (а в значительной мере, и сейчас диктующей). Она сложилась
в Западной Европе, а сейчас ее силовой центр находится в США. Ее часто
называют американо-центристской. Книга Бьюкенена так и называется:
"Смерть Запада". И это очень точное описание ее направления. В США она
вышла в 2002 году, а на русский переведена в 2003 году, так что это
совершенно недавняя работа. Такое совпадение взглядов полностью
независимых наблюдателей делает справедливость этих взглядов значительно
вероятнее, как мне кажется. Поэтому мне и хочется рассказать о книге
Бьюкенена поподробнее.


Книга Бьюкенена, как мне кажется, ценна тем, что она не только
живописует драматический кризис западного мира, но и анализирует его
причины. Среди них есть и чисто материальные.

Как пишет Бьюкенен, в детстве у них у всех была телевизионная нянька, с
которой было куда веселее, чем с родителями. А у этой няньки,
спрятавшейся под личиной телевизора, всегда ответ на любой вопрос, на
любую просьбу был: "хочешь, так бери!". Возникла идеология жизни "для
себя", в которой дети только мешают. Прежде всего, конечно, был
сформулирован тезис, что дети и брак порабощают женщину. Если в XIX веке
профсоюзы боролись против привлечения женщин к труду, а требовали
зарплаты, на которую рабочий мужчина мог бы содержать всю семью, то к
концу XX века такая точка зрения была объявлена дискриминационной,
противоречащей конституционному принципу равенства мужчин и женщин. Ее
заменили принципом одинаковой оплаты за одинаковый труд. И
действительно, десятки миллионов женщин переместились в офисы, тем более
что и тяжелые физические формы труда в значительной мере сократились в
объеме. Они вытеснили там мужчин с их рабочих мест. Средняя зарплата
женщины, действительно, значительно повысилась. Но, соответственно,
понизилась и зарплата мужчин. Это сопровождалось укоренением
феминистского положения, что "брак - это пережиток рабства". Как
сформулировал один из идеологов феминизма, для феминизма не существует
разницы между проституцией, браком и сексуальным домогательством (т.е.
различными формами насилия). Другой пишет: "свободы для женщины не
завоевать, пока существует брак". Действительно, появились миллионы так
называемых "свободных женщин". Это специфическая для Запада (отчасти,
для узкого слоя и у нас) прослойка, которую трудно описать. Они могут
состоять и в браке, который для них, однако, не является центром жизни.
Центром же жизни является их работа. Они даже могут завести ребенка без
риска разрушить свою карьеру. Но это может быть один, от силы два
ребенка, что недостаточно для воспроизводства населения. Число
невенчанных пар сейчас составляет пять с половиной миллионов человек (в
десять раз больше, чем в 1970 году), а именно они производят меньше
всего детей! Одинокие американцы составляют 26 процентов населения. Как
пишет автор, "брак вышел из моды". В США более половины всех браков
кончаются разводом. Общество чутко восприняло эти тенденции и пошло им
навстречу. Были созданы чрезвычайно эффективные противозачаточные
таблетки, о которых автор пишет: "Однажды историки назовут их
"таблетками, погубившими Америку". Они поступили в продажу впервые в
1960 году. В 1963 году ими пользовалось 6 процентов американок, а в
1970-м - 43 процента. Но, тем не менее, стремительно росло и число
абортов: еще в 1966 году делалось 6 тысяч абортов, а в 1970-м, за четыре
года, это число увеличилось до двухсот тысяч, в 1973-м же - до шестисот
тысяч! То есть, в сто раз за семь лет! Такие штаты, как Калифорния и
Нью-Йорк принимали все более либеральные законы на этот счет, пока
Верховный суд не признал права на аборт одним из конституционных прав. В
результате за десять лет число абортов в год выросло до полутора
миллионов. С тех пор было сделано 40 миллионов абортов, сейчас каждая
третья беременность кончается абортом...

Католическая церковь всегда резко выступала против любого вида контроля
над рождаемостью.
...

Бьюкенен связывает происходящий сейчас перелом в духовной жизни Запада с
пережитой в 1960-1970 гг. так называемой "культурной революцией". Этот
чрезвычайно интересный момент в жизни Запада мало, как мне кажется,
исследован. Это время более всего запомнилось волнениями, прокатившимися
по всему Западу: протестами против войны во Вьетнаме, негритянскими
волнениями в США, захватом Сорбонны французскими студентами, терактами
"Красных бригад" и т.д. Идейным фундаментом этого, как говорилось, было
стремление "разрушить старый мир": репрессивную буржуазную демократию,
буржуазную семью... Бросающимся в глаза аспектом была сексуальная
революция, которую сразу чутко воспринял деловой мир. Выпуск
порнографической литературы, число соответствующих ночных клубов и т.д.
возросло в десятки раз. В самых почтенных газетах можно было встретить
объявление желающих вступить в групповой брак и т.д.

Все это движение было небезыдейным: оно имело свою идеологию, и очень
даже разработанную. Автор видит истоки ее в учении марксиста и
коммуниста Антония Грамши (он писал "О захвате культуры"). Реальными
властителями умов в 1960-1970-е годы оказались идеологи так называемой
"Франкфуртской школы", созданной сначала в Германии выходцем из Венгрии
Лукач, а затем Хорхаймером, Адорном, Фроммом, Райхом и Маркузи. После
прихода к власти Гитлера школа перебазировалась в Америку. Как мне
кажется, их критические высказывания против современной им жизни Запада
содержат много верного, читаются с интересом. Но используются ими, как
снаряд, направленный на разрушение национального государства, общества,
семьи и человеческой индивидуальности. Поразительным образом вся эта
революция прекратилась, как по сигналу, причем она не была ни подавлена
силой, ни побеждена идеологически. В частности, на выпады идеологов
"Франкфуртской школы" не были найдены сколько-нибудь убедительные
возражения. Тогда казалось поразительным, как вдруг сошло на нет все это
течение! А теперь (или, может быть, десять лет назад) те, кто молодыми
людьми воспитывался на тогдашних идеях, пришли к власти, заняли
влиятельные посты в теперешних элитарных слоях Запада. Типичный пример -
супруги Клинтон. И эти-то слои и продолжают атаку на те же самые
ценности! В частности, об этом рассказывается в главе книги под ярким
названием "Война против прошлого". "Сейчас на Западе, - как подробно
рассказывает и иллюстрирует конкретными фактами Бьюкенен, - влиятельные
идеологические круги стараются из сознания вытравить все, что можно было
бы найти положительного в американской истории (то же самое, собственно,
относится и ко всему западному миру)". Это очень похоже на пережитую
нами в 20-е годы концепцию "проклятого прошлого", более или менее
сохранившуюся до сих пор.

Наконец, автор касается самого фундаментального вопроса - в главе под
названием "Дехристианизация Америки". Он говорит, что, согласно Грамши,
2000 лет христианства сделали западного человека невосприимчивым к
марксизму. "Прежде, чем Запад будет завоеван, следует лишить его
веры", - пишет Грамши. Это сейчас успешно и происходит. Например, в
Северо-Западной Европе нет ни одного крупного города, где крестят хотя
бы половину новорожденных. 39 процентов французов не придерживаются
никакой религии, только 56 процентов англичан верят в Бога. Президент
Чехии В. Гавел сказал: "Мы создаем первую атеистическую цивилизацию в
истории человечества". Видимо, он прав...

Автор видит здесь прямую связь, это непреложная закономерность: "Лишите
народ веры, и он перестанет воспроизводить себя, а на освободившиеся
территории придут иностранные солдаты и эмигранты". Подробнее
раскрывается процесс дехристианизации именно в самой Америке. По решению
Верховного суда, из публичных школ и библиотек были изъяты все Библии,
сочинения Отцов Церкви, кресты и другие христианские символы. В 1948
году в школах запретили добровольное изучение религии. В 1992 году в
школах и колледжах запретили все молитвы, в 2000 году объявлен запрет
молиться (или хотя бы креститься) во время студенческих спортивных
соревнований. В 1996 году суд 9-го округа постановил, что большой крест
на Мемориале в честь павших воинов в Юджине (штат Орегон) противоречит
Конституции. В 2000 году суд постановил убрать из всех документов штата
Орегон девиз штата: "Человеку это невозможно, Богу же все возможно". В
2001 году суд постановил: "Убрать в штате Индиана с лужайки перед мэрией
города Эллхарта стеллу с высеченными на ней Десятью заповедями" (хотя
эти заповеди даже не христианские, а Моисеевы). Допущенные в некоторых
случаях гимны должны быть отредактированы в духе господствующей
идеологии, например: "Отец, Сын и Дух Святой" должно быть заменено на:
"Творец, Искупитель и Опора", что делает текст (как говорится) "более
приемлемым в гендерном отношении" (в переводе на нормальный язык, "в
отношении полов"). Термин "Христовы воины" должен быть удален как
слишком воинственный, "Господь наших Отцов" заменено на: "Господь и
Бог", "Господь" - на "Высшее Существо" и т.д. Параллельно этому -
изобилие кощунственных изображений и текстов...

Как мне кажется, трудно расположить весь этот ряд явлений в цепочку
причин и следствий. Скорее, это похоже на разные проявления единого
процесса. Как, например, когда мы видим, что появляются первые цветы и
тает снег, то трудно сказать, что что-то является причиной, а что-то -
следствием. То, что речь идет о едином и быстро набирающем темп
процессе, представляется небесспорным. Причем к тем признакам, которые
описывает Бьюкенен, можно было бы присоединить и ряд других.

В 2001 году Сретенский монастырь в Москве предложил мне прочесть
несколько лекций, а потом их содержание издал в виде книжечки. Она
называется "Духовные основы Российского кризиса XX века". Там я привожу
длинный список признаков, указывающих, как мне кажется, на несомненный
закат Запада. Из них я приведу здесь только два. Во-первых, упадок
духовного творчества. Ведь западная цивилизация была поразительно
продуктивной (и в этом для всех нас ее привлекательность). Она создала
великую живопись, литературу, музыку, стройную систему естественных
наук... Но сейчас все это - в прошлом. Творчество продолжается,
собственно, только в одной области: технике. Но без развития своей
научной базы техника тоже вряд ли сможет долго развиваться. Ведь
совершившийся переворот не случайно называется "научно-технической
революцией". То есть, это было возникновение некоего смешанного,
совместного развития науки и техники, и вряд ли может одно развиваться
без другого. Второе - это экономика. Специфика экономики Запада - в ее
неразрывной связи с акциями, банками и биржей, то есть, говоря старыми
фразами, с истоками ростовщичества. Теперь эта ее сторона приняла
гипертрофированную, уродливую форму. В спекулятивной экономике, как
пишут, вращаются в десятки, а то и в сотни раз большие средства, чем в
реальной экономике. Часто современную экономику Запада называют
"экономикой казино", то есть грандиозные суммы, практически ничем
реально не обеспеченные, вложены в эту экономику. В 1944 году, когда
кончалась Вторая мировая война, состоялась конференция в Брекенвуде, где
основные капиталистические страны согласились признать основной своей
валютой доллар, который был обеспечен золотым запасом США. Но в 70-е
годы США отказались от этого обеспечения. Таким образом, речь идет о
реально ничем не обеспеченных денежных документах. В нашей перестроечной
жизни такое явление называлось "пирамидой". Естественный конец таких
пирамид - это финансовый крах, к которому неизбежно движется и Запад.

Вся совокупность таких признаков показывает, как мне кажется, настолько
убедительно, насколько это вообще возможно, что мы переживаем
колоссальной важности исторический период - настолько значительный, что
его масштаб трудно даже охватить. Это действительно "смерть Запада",
т.е. конец цивилизации, складывающейся и подчинявшей себе соседние
страны в течение последних пятисот лет. Она, видимо, обречена. Автор
формулирует мысль так: "Смерть Запада - не предсказание, не описание
того, что может произойти в некотором будущем. Это - диагноз,
констатация происходящего в данный момент. Нации Первого мира вымирают,
они оказались в глубоком кризисе - не потому, что случилось с Третьим
миром, а потому, что случилось что-то у них самих, в их собственных
домах. Нам трудно это себе даже представить, но, по-видимому, через
несколько десятков лет не будет существовать современных французов,
немцев (именно как нации), из мира исчезнет агрессивность западных
народов, их фаустовский дух, исчезнет западный индивидуализм и западная
предприимчивость. В какой-то степени весь процесс умирания Запада можно
рассматривать как расплату за его грехи. Его стремительный материальный
рост основывался на идеологии общества потребления, а эта идеология с
неизбежностью привела к той войне против детей - депопуляции - которая
сейчас губит Запад. Эмигранты в целом - это жертва западной цивилизации,
разрушившей их традиционное общество.

В том же, что Бьюкенен формулирует как "ненависть образованного слоя к
своей стране" современная Россия, пожалуй, может потягаться с Америкой.
И все же наша катастрофа имеет некоторые собственные оценки. Западная
Европа была колыбелью западной цивилизации. Для России же эта
цивилизация была в значительной степени чем-то привнесенным. Россия
восприняла некоторые элементы этой цивилизации, но в значительной
степени сохранила и свою самобытность. В ряде публикаций я
аргументировал такой взгляд, что, начиная с революции 1917 года
происходило массовое насильственное подчинение России принципам западной
цивилизации. Во-первых, через чисто западную идеологию марксизма.
Во-вторых, через разрушение всех традиционных для России элементов
общества: Православия, монархии, индивидуального трудового крестьянского
хозяйства. И, наконец, что важнее всего, через принятие основного
принципа развития Запада: индустриализацию за счет разрушения деревни.
Эта подражательность, или вторичность по отношению к Западу,
подчеркивалась тогда господствующим лозунгом: "Догнать!" А догнать можно
только того, кого признаешь лидером. Тогда это было оформлено другой
фразеологией, коммунистической, но потом обнаженно проявилось, особенно
за последние пятнадцать лет. Таким образом, если для Западной Европы и
Америки западная цивилизация представляет собой их сущность, то для
России - это насильственно натянутая на нее оболочка, причем
сравнительно в недавних исторических масштабах времени. Даже
депопуляция, цифры которой у нас страшнее, чем на Западе, имеет другой
оттенок. Там женщины не хотят рожать в погоне за комфортом и
независимостью. У нас, как мне кажется, такие аргументы действительно
действуют, но только разве что в узком слое "новых русских". В
большинстве у нас женщины не хотят рожать просто из-за нашей страшной
нищеты, так как боятся, что не смогут прокормить детей. Конечно,
посмотрев наше телевидение, какие-нибудь дебаты об однополой любви и
т.д., можно подумать, что это просто копия Запада. Так оно точно и
есть - но именно на телевидении и в прессе, там, где нам показывают
собственное представление. От силы это отображает взгляды тех, кто
отобран в качестве публики для подобных дебатов или для довольно узкого
слоя новых русских. Но совсем не таковы взгляды другого народа, который
мерзнет в нетопленых домах, стоит в очередях к водной колонке, не имеет
денег купить лекарств и т.д. Мне кажется, что западный тип развития у
нас широко внедряется, начиная с 30-х годов, а если говорить со всей
откровенностью - последние пятнадцать лет. В разных публикациях я
аргументировал мысль, что Советский Союз, по существу, стал окраинной
цивилизацией по отношению к Западу. Основные принципы западной
цивилизации у нас внедрены под давлением громадного насилия, и
сравнительно недавно. В результате образовалась малоустойчивая, не
укорененная в народе, концепция жизни. Такова, как мне кажется, и была
глубинная причина столь неожиданного краха коммунистического общества.
Все это отнюдь не указывает на какой-то предопределенный сценарий
будущего в России. Конечно, очень возможно, что Россия окажется так
привязана к Западу, что рухнет вместе с ним. Но это - наихудший вариант
будущего. Оно будет тем менее катастрофичным, чем меньше Россия будет
привязана к обреченному Западу. Можно надеяться, что с расширением
кризиса Запада в России возникнет власть, меньше от него зависящая и
стремящаяся не усилить, а ослабить путы, привязывающие нас к нему. Мне
представляется, что очень многое зависит от осмысления теперешней
ситуации в той мере, в которой она отчетливо видна. А видна несомненная
обреченность Запада, так аргументировано очерченная, например, в книге
Бьюкенена. Это дело вновь складывающейся русской интеллигенции -
осознать и сделать более широким достоянием все отчетливее проступающую
историческую картину. И я не вижу, каким другим путем можно было бы
сейчас повлиять на будущность России и тех наших потомков, которые
станут в ней жить. Мне кажется, что большее отличие России от Запада
проявлялось в том, что она до 30-х годов XX века оставалась, в основном,
крестьянской страной (80 процентов населения были крестьянами, с
совершенно специфической идеологией, проистекающей из характера
индивидуального трудового крестьянского хозяйства). В 30-е годы это было
с колоссальным насилием сломано, сейчас уже, может быть, треть или
четверть населения только живет в деревне, но переселившиеся в город
крестьяне в значительной степени еще сохранили эту идеологию. Изменение
экономических отношений происходит гораздо быстрее, а идеология - она
гораздо инертнее. И благодаря этому, мне кажется, Россия гораздо менее,
так сказать, пропитана тем духом, который губит Запад. Мне кажется, это
же относится и к депопуляции. То есть, у меня такая надежда, что сейчас
чуть лучше положение материальное, и средние женщины будут рожать детей.
Это вопрос не стремления к комфорту. Да, среди них есть такие, которые
хотят заработать деньги на какие-нибудь поездки заграницу и т.д., но это
относится к узкому кругу тех, кто полностью усвоил западный стиль жизни
и кто на этом перевороте оказался выигравшим. А подавляющее большинство
народа - в другом положении. Мне кажется, если поддерживать российскую
экономику, если поддерживать независимость развития России, как
государственную, так и экономическую, и идеологическую, то этот страшный
переворот, который Россия пережила в XX веке - эта язва может и зарасти,
будет преодолена организмом.




{На главную страницу}

--
http://situation.ru/



От Pout
К Pout (28.03.2005 10:46:01)
Дата 03.04.2005 10:15:52

Бьюкенен в журнале Nation und Europa о своей книге "Death of the West"

ИНТЕРВЬЮ С ПАТРИКОМ БЬЮКЕНЕНОМ,
АВТОРОМ КНИГИ <СМЕРТЬ ЗАПАДА>
(из немецкого журнала Nation und Europa)

приводится интервью с автором книги Патриком Бьюкененом (Patrick
Buchanan), который был взят немецким журналом Nation und Europa. [1]

<Популярный американский публицист, телекомментатор и многократный
кандидат в президенты Патрик Бьюкенен (Patrick Buchanan) издал в начале
2002 года свою новую книгу под названием "Смерть Запада". Бьюкенен
высказывает в ней свои опасения, что народы европейского происхождения
повсеместно деградировали в результате засилья иностранцев, увеличения
среднего возраста населения при низкой рождаемости и саморазрушительном
менталитете "туда нам и дорога". Интервью с П. Бьюкененом недавно
опубликовал германский журнал "Нацьон унд Ойропа".

Корр. Вы пишете, что над европейцами - включая американцев, канадцев и
австралийцев европейского происхождения - нависла угроза, и
предсказываете их гибель.

П.Б. Это действительно так. Моё исследование, основанное на
статистических данных народонаселения ООН, показывает, что ни одно
европейское государство - за исключением исламской Албании - не
располагает данными о рождаемости, которые бы позволили им в своей
нынешней форме пережить 2050 год. К 2050 году Европа потеряет 128 млн.
из нынешних 728 млн. жителей. Это потери, которые соответствуют
современной численности населения Бельгии, Голландии, Норвегии, Швеции,
Дании и Германии, вместе взятых. Италия потеряет 16 млн. населения,
Германия - 23 млн., Россия - 33 млн. Несмотря на то, что количество
европейцев резко сократится, состарится и вымрет, они будут вынуждены
принять сотни миллионов африканцев и мусульман, чтобы заполнить
опустевшие рабочие места, выплачивать пенсии, социальную помощь и
обеспечить пожилых. Примерно к 2050 году половина всех европейцев
перешагнёт 50-летний возраст, из них 10% (60 млн. человек) станет старше
80 лет. И тогда Европе придёт конец. В половине европейских стран уже
сегодня смертность превышает рождаемость - так сказать, больше гробов,
чем колыбелей.

Корр. И вы не обвиняете огромное количество инородцев в том, что сейчас
происходит, а утверждаете, что враг находится внутри крепостной стены в
форме "политической корректности" и "культурного марксизма"...

П.Б. Иммигранты не виноваты в разрушении Европы. Европейцы совершают
этническое самоубийство. То, что мы переживаем в Европе и зачастую
повсюду на Западе, является закатом христианства и западноевропейской
традиции. Наступает новый стиль жизни, базирующийся на материализме,
гедонизме, девизе "сладкой жизни". Современные европейцы не хотят жить
так, как жили их предки, они предпочитают стиль жизни типа "главное
сегодня хорошо поесть, выпить и повеселиться, ведь завтра мы можем
умереть".

Корр. Возможно, для многих это и так. Но с другой стороны, существуют
контуры молчаливого большинства, которому важно благо собственной семьи
и собственного народа, и которое против дальнейшей массовой иммиграции.
Как вы объясните противоречие между общественным мнением и мнением,
выдаваемым в СМИ за общественное?

П.Б. В Америке и в Европе революция 60-х годов одержала победу и стала
доминантой культуры. Эта революция присягнула на верность абортам и
феминизму, праву гомосексуалистов заключать браки и адаптировать детей,
она присягнула эгалитаризму, эвтаназии и мировому правительству. Речь
идёт о культурном марксизме, который, собственно говоря, является
чрезвычайно антизападным. Он облетел наши университеты и сегодня держит
культурный мир в своих руках: искусство, прессу, телевидение, учебные
заведения. История демонизируется, её герои низвергаются. Начисто
сметается всё старое, стирается память, чтобы можно было сотворить
вместо традиционной новую религию с верой в глобализм, эгалитаризм,
открытые границы и мировое правительство. Новая религия должна охватить
все сферы жизни в обмен на нашу свободу и наше достоинство. Речь идёт о
старом фаустовском выборе. Но я считаю: сопротивление этой революции -
это наиважнейший долг западного человека.

Корр. Чем вы объясняете тот факт, что консервативные американцы не могут
очнуться, несмотря на опасность?

П.Б. Большинство американских консерваторов не является, собственно
говоря, истинными консерваторами, а скорее разновидностью
конъюнктурщиков, беглецами из левых рядов Демократической партии 60-х
годов. Они поспешно присягнули консерватизму, когда стало очевидным, что
революция справа, которую мы много лет подготавливали, закончится
Рональдом Рейганом. Эти люди перечитали кучу "консервативных" журналов и
выдают себя за "консерваторов", хотя мало что поняли. Они хотят сделать
из США мировую империю и навязать каждой стране мира свою "демократию".
Но истинные консерваторы в Америке - это не сторонники вмешательства,
они ставят интересы нашей собственной страны на передний план и не хотят
принимать участие в войнах, до которых нам нет дела.

Многие американцы чисто инстинктивно положительно относятся к
иммиграции, потому что их дедушки и прадедушки сами были иммигрантами.
Старые мифы всё ещё имеют значение, и это можно понять. Но нужно также
осознать, что мы имеем дело с миллионами людей из стран с культурой,
которая чужда нашему образу жизни. Речь идёт о невиданных цифрах, среди
которых миллионы нелегалов. "Плавильный котёл" давно разлетелся в
вдребезги, в то время, как левый истеблишмент проповедует
мультикультурализм. В своей слепоте они крушат всё вокруг, если
кто-нибудь осмеливается предложить мораторий для новых потоков
иммиграции, мораторий, который существовал в США между 1924 и 1965
годами. Мы идём прямым курсом к подлинной балканизации нашего общества.

Корр. Что вы думаете о таких национальных правых партиях в Европе как
Австрийская партия свободы Йорга Хайдера или Народная партия Дании Пиа
Къерсгаада?

П. Б. Позиция этих партий в отношении иммиграции, а также отстаивание
национальных интересов и сохранение национального своеобразия должны
быть взяты на вооружение и правящими партиями, включая Германию. Я
считаю, что глобализм можно преодолеть, как это случилось с
большевизмом. Мне страшно за то, что может случиться, если мы вовремя не
очнёмся. Из-за нашествия иммигрантов и увеличения среднего возраста
населения нам грозит превратиться в меньшинство в собственных странах.
Может быть, это и звучит пессимистично, но зато реалистично. Мне бы
хотелось, чтобы я ошибался. Наша культура представляет собой вершину
человеческого бытия и необходимо ее сохранить>.

Литература

[1] Этот интервью с автором книги Патриком Бьюкененом (Patrick Buchanan)
было взято немецким журналом Nation und Europa. Позже был опубликован в
русской газете, левого направления, <Завтра> (20-го августа 2002 г., N
34(457), в Москве, под заглавием <Европа совершает самоубийство>.

[2] Английский оригинал книги.Patrick J. Buchanan. The Death of the
West: How Dying Populations and Immigrant Invasions Imperil Our Country
and Civilization.
2001, Dunne Books.

--
http://situation.ru/





От Scavenger
К Pout (28.03.2005 10:46:01)
Дата 29.03.2005 22:26:41

Re: Довелось, как говориться…

Ну вот и мне, кандидату наук, каких много, довелось поспорить с уважаемым академиком-математиком Ю. Р. Шафаревичем. Не спорю, что автор является очень выдающимся лицом в науке. Остается определить в чем состоит его вклад в историческую и философскую науку и не является ли автор – выдающимся манипулятором нач. ХХI века?

Итак, Шафаревич представил на суд православной публики свою рецензию на книгу Патрика Дж. Бьюкенена «Смерть Запада». Посмотрим, что же не удалось и что удалось сделать академику в рецензии этой книги.

//В русском переводе появилась очень яркая, значительная и аргументированная книга чрезвычайно компетентного автора. Этот автор, П. Бьюкенен, крупный американский политик, раньше выступавший как кандидат в Президенты США от республиканской партии. Он также широко известен как публицист и политолог. Книга эта особенно интересна мне, поскольку к близким мыслям я пришел в последние годы и не раз высказывал их в различных выступлениях и публикациях. Высказывал с некоторыми
опасениями, не будут ли они восприняты как слишком радикальные?//

Автор забыл добавить (намеренно или нет), что П. Бьюкенен известен своей поддержкой крайне правых националистов нацистского толка. Это прежде всего политик, а уже потом публицист или политолог. О степени компетентности Бьюкенена мы будем судить позже.

//Основная идея заключается в том, что мир сейчас переживает закат, упадок - ну, словом, конец мощной цивилизации, до сих пор диктовавшей ему свою волю (а в значительной мере, и сейчас диктующей). Она сложилась в Западной Европе, а сейчас ее силовой центр находится в США. Ее часто называют американо-центристской. Книга Бьюкенена так и называется: "Смерть Запада". И это очень точное описание ее направления. В США она вышла в 2002 году, а на русский переведена в 2003 году, так что это совершенно недавняя работа. Такое совпадение взглядов полностью независимых наблюдателей делает справедливость этих взглядов значительно вероятнее, как мне кажется. Поэтому мне и хочется рассказать о книге Бьюкенена поподробнее.

Вообще-то о закате Запада писал еще О. Шпенглер, так что Шафаревич и Бьюкенен лет на сто опоздали. А еще раньше, еще 100 лет назад, молодой Одоевский говорил об умирающей Европе и о воскресающей России. Поэтому речь идет не об «открытии» для науки идее о закате Запада, а всего лишь о ненужном рефрене. Запад не закатывается, что бы ни говорили Бьюкенен и Шафаревич, Шпенглер и Одоевский. Он просто развивается в сторону полной аморальности, отмены норм. До заката еще очень далеко. Пока что Запад отбрасывает этнические и религиозные принципы. Но они давно стали для него шелухой.

//Книга Бьюкенена, как мне кажется, ценна тем, что она не только
живописует драматический кризис западного мира, но и анализирует его
причины. Среди них есть и чисто материальные. Как пишет Бьюкенен, в детстве у них у всех была телевизионная нянька, с которой было куда веселее, чем с родителями. А у этой няньки, спрятавшейся под личиной телевизора, всегда ответ на любой вопрос, на
любую просьбу был: "хочешь, так бери!". Возникла идеология жизни "для
себя", в которой дети только мешают.//

Допустим. Только вот Бьюкенен спрятался за «телевизор». Так можно сказать – «плохо, что изобрели колесо, т.к. потом люди приделали к нему копье с лезвиями». Вот в СССР никакой «теленяньки» не было и сидели с детьми их бабушки, а то и мамы. Кстати, телевизор в СССР тоже почему-то не учил потреблять все подряд. Может быть это был «другой телевизор»? Материальные причины тут явно ни при чем.

//Прежде всего, конечно, был сформулирован тезис, что дети и брак порабощают женщину. Если в XIX веке профсоюзы боролись против привлечения женщин к труду, а требовали зарплаты, на которую рабочий мужчина мог бы содержать всю семью, то к концу XX века такая точка зрения была объявлена дискриминационной, противоречащей конституционному принципу равенства мужчин и женщин. Ее заменили принципом одинаковой оплаты за одинаковый труд. И действительно, десятки миллионов женщин переместились в офисы, тем более что и тяжелые физические формы труда в значительной мере сократились в объеме. Они вытеснили там мужчин с их рабочих мест. Средняя зарплата женщины, действительно, значительно повысилась. Но, соответственно,
понизилась и зарплата мужчин. Это сопровождалось укоренением феминистского положения, что "брак - это пережиток рабства". Как сформулировал один из идеологов феминизма, для феминизма не существует разницы между проституцией, браком и сексуальным домогательством (т.е. различными формами насилия). Другой пишет: "свободы для женщины не завоевать, пока существует брак". Действительно, появились миллионы так называемых "свободных женщин". Это специфическая для Запада (отчасти, для узкого слоя и у нас) прослойка, которую трудно описать. Они могут состоять и в браке, который для них, однако, не является центром жизни. Центром же жизни является их работа. Они даже могут завести ребенка без риска разрушить свою карьеру. Но это может быть один, от силы два ребенка, что недостаточно для воспроизводства населения. Число невенчанных пар сейчас составляет пять с половиной миллионов человек (в десять раз больше, чем в 1970 году), а именно они производят меньше всего детей! Одинокие американцы составляют 26 процентов населения. Как пишет автор, "брак вышел из моды". В США более половины всех браков кончаются разводом. Общество чутко восприняло эти тенденции и пошло им навстречу. Были созданы чрезвычайно эффективные противозачаточные таблетки, о которых автор пишет: "Однажды историки назовут их
"таблетками, погубившими Америку". Они поступили в продажу впервые в 1960 году. В 1963 году ими пользовалось 6 процентов американок, а в 1970-м - 43 процента. Но, тем не менее, стремительно росло и число абортов: еще в 1966 году делалось 6 тысяч абортов, а в 1970-м, за четыре года, это число увеличилось до двухсот тысяч, в 1973-м же - до шестисот тысяч! То есть, в сто раз за семь лет! Такие штаты, как Калифорния и Нью-Йорк принимали все более либеральные законы на этот счет, пока Верховный суд не признал права на аборт одним из конституционных прав. В результате за десять лет число абортов в год выросло до полутора миллионов. С тех пор было сделано 40 миллионов абортов, сейчас каждая третья беременность кончается абортом...

Понятно. Но в этой ситуации почему-то винят «феминисток», неких «злых теток». На деле все гораздо проще. В 60-е –70-е годы произошел переход от антитрадиционного западного общества классического типа к постклассическому, виртуальному типу. Он был связан и с переходом к новой фазе капиталистического развития. Его можно называть ультраимпериализмом (Ю. Семенов), «реальной доминацией» капитала (ник «Вольный стрелок»), западнизмом (А. Зиновьев), виртуализмом (И. Строев). Но суть его одна – полное разрушение остатков традиций в обществе и создание общества спектакля, аморального общества. Разрушение морали способствует формированию человека, готового к потреблению, обремененного комплексами и страхами. Кстати, спрос на презервативы как раз и стимулировался крупными компаниями заинтересованными в этом бизнесе. А спрос на аборты – частными гинекологическими клиниками. «Ищи кому выгодно» – говорили римляне. Фактически Запад пережил «мини-Реформацию»…

//Католическая церковь всегда резко выступала против любого вида контроля
над рождаемостью.//

Непонятно, при чем здесь это. Православная Церковь не выступает против любого вида контроля над рождаемостью.

//Бьюкенен связывает происходящий сейчас перелом в духовной жизни Запада с
пережитой в 1960-1970 гг. так называемой "культурной революцией". Этот
чрезвычайно интересный момент в жизни Запада мало, как мне кажется,
исследован. Это время более всего запомнилось волнениями, прокатившимися
по всему Западу: протестами против войны во Вьетнаме, негритянскими
волнениями в США, захватом Сорбонны французскими студентами, терактами
"Красных бригад" и т.д. Идейным фундаментом этого, как говорилось, было
стремление "разрушить старый мир": репрессивную буржуазную демократию,
буржуазную семью...//

Вообще-то идейным фундаментом этого было стремление «добиться свободы, большей демократии, большего равенства». В общем-то расширить круг «прав и свобод человека», которые на Запад принесли еще Гоббс, Локк и Французская буржуазная революция. В одной из песен группы «Metallica» уже 80-х годов были такие строчки, которые отражают реальности неудавшейся социальной революции.

“I hunger after independence
Lengthen freedom’s ring”

Я жажду независимости
Расширения круга свободы.

Однако подлинная социальная или скорее социалистическая революция не могла тогда произойти на Западе, т.к. она требовала объединения людей. Но в результате процесса индивидуализации, ниспровержения культурных устоев, молодежь все больше становилась гедонистами, или уходившими от мира в своей элитарности (хиппи), или занимавшимися заведомо невыполнимыми общественными проектами (анархизм, зеленые) или же вообще просто секс-революционерами. Так, с помощью невиданного раскрепощения норм, капиталу удалось подавить социальную революцию за счет…«культурной». Революция 1968 года в была именно парализована неспособностью «революционеров», отсутствием положительного социального проекта. Она стала культурной «химерой»…
Так сомкнулись два края западной «бездны». На одном полюсе – лицемерная буржуазная мораль, ханжество, ложь, зарабатывание денег ради денег и захватнические войны (все то, что прославляет Бьюкенен как «добрые старые времена»), на другом – отвержение классических буржуазных ценностей во имя свободы (понятой как сексуальная свобода или свобода самовыражения), независимости (понятой как независимость от остатков традиции), революции (понятой как анархический бунт), то есть самоаннигиляция социалистической идеи в молодежной среде.

//Бросающимся в глаза аспектом была сексуальная революция, которую сразу чутко воспринял деловой мир. Выпуск порнографической литературы, число соответствующих ночных клубов и т.д. возросло в десятки раз. В самых почтенных газетах можно было встретить объявление желающих вступить в групповой брак и т.д.//

Лишним подтверждением того, что я говорил является то, что никто и не стал защищать «буржуазный брак», «буржуазную семью». Капитал на деле обрадовался такому повороту событий и начал тут же извлекать прибыль из ситуации. А для того, чтобы подавить юнцов у него всегда были наготове дубинки и пушки.

//Все это движение было небезыдейным: оно имело свою идеологию, и очень даже разработанную. Автор видит истоки ее в учении марксиста и коммуниста Антония Грамши (он писал "О захвате культуры"). Реальными властителями умов в 1960-1970-е годы оказались идеологи так называемой "Франкфуртской школы", созданной сначала в Германии выходцем из Венгрии Лукач, а затем Хорхаймером, Адорном, Фроммом, Райхом и Маркузи. После прихода к власти Гитлера школа перебазировалась в Америку. Как мне кажется, их критические высказывания против современной им жизни Запада содержат много верного, читаются с интересом. Но используются ими, как снаряд, направленный на разрушение национального государства, общества, семьи и человеческой индивидуальности.//

Тут Бьюкенен перекладывает вину на плечи оппонентов. Этому радостно вторит наш академик. Но Грамши вовсе не говорил о том, что надо разрушить общество, семью и человеческую индивидуальности. Цитаты же Бьюкенена ой как сомнительны… Более того, с изумлением из статьи Ю. Шафаревича я узнал, что Антонио Грамши зовут Антоний, что Хоркхаймер зовется Хорхаймером, что Адорно – склоняется, и что Маркузе – это Маркузи. То есть самих работ этих авторов Ю. Шафаревич не видел, а списал на слух у Бьюкенена, вернее у перевода книги Бьюкенена. Но обратите внимание – критические высказывания Франкфуртской школы – «содержат много верного», однако, «используются как снаряд». Кто виноват? Разве можно Сократа, к примеру, обвинить в том, что его правда и привела его к гибели? А ведь именно это пытается проделать Шафаревич. Мыслители Франкфуртской школы зафиксировали кризис гуманистических представлений на Западе. Они, каждый по своему пытались найти выход. Из «сексуальных революционеров» только Райх и, возможно, Маркузе (последний с большими оговорками) подходят на роль «разрушителей нравственности». Ни Адорно, ни тем более Э. Фромм туда не годятся. Про Хоркхаймера я ничего не знаю, поэтому спорить не буду.
Но культурная революция возглавлялась вовсе не Франкфуртской школой, не феминистками и не гомосексуалистами и даже не неграми. Она возглавлялась крупным капиталом, элитой общества, которая хотела сбросить маску христианской морали и наслаждаться без запретов. Девизом этой революции могло бы стать: «Мы так долго копили деньги, что нам теперь все позволено». Пуританское ханжество перешло в оргию вседозволенности. Это закономерность, а не просто деградация.

//Поразительным образом вся эта революция прекратилась, как по сигналу, причем она не была ни подавлена силой, ни побеждена идеологически. В частности, на выпады идеологов "Франкфуртской школы" не были найдены сколько-нибудь убедительные
возражения. Тогда казалось поразительным, как вдруг сошло на нет все это течение//

Оно не сошло на нет. Просто сексуальная революция стала «перманентной». После короткого взрыва процесс разрушения норм и ценностей пошел медленнее но зато прочнее. И чем дальше, тем меньше у народов Запада шансов остановить собственное вымирание, или же сменить строй. Дело в том, что началась эра манипуляции сознанием, разрушения истории и замены ее на новую. Чтобы подавить манипуляцию либералов, Бьюкенену, зараженному страстью к манипуляции приходиться проводить свою контрманипуляцию…

//А теперь (или, может быть, десять лет назад) те, кто молодыми людьми воспитывался на тогдашних идеях, пришли к власти, заняли влиятельные посты в теперешних элитарных слоях Запада. Типичный пример - супруги Клинтон. И эти-то слои и продолжают атаку на те же самые ценности! В частности, об этом рассказывается в главе книги под ярким названием "Война против прошлого". "Сейчас на Западе, - как подробно рассказывает и иллюстрирует конкретными фактами Бьюкенен, - влиятельные идеологические круги стараются из сознания вытравить все, что можно было бы найти положительного в американской истории (то же самое, собственно, относится и ко всему западному миру)". Это очень похоже на пережитую нами в 20-е годы концепцию "проклятого прошлого", более или менее сохранившуюся до сих пор. //

Вообще-то тут идет явная передержка. Мышление Шафаревича набито догмами марксизма и он вполне ее может не замечать. Но ведь «традиции» в США и традиции в России были совершенно разные. В традициях США был индивидуализм и политическая свобода, в традициях России – никакого индивидуализма и политической свободы, в традициях США был расизм, а в России – дружеское соседство, в США в традициях было ханжество и пуританизм (аскеза наживы и гордыни), а в России – свободный радостный аскетизм (аскеза молитвы или труда). Список можно и продолжать. Заметим, что Бьюкенен защищает не все традиции, а только расизм, восхваление права сильного, «южнизм», восхваление рабовладения и проч. Это же не традиции, на деле это и есть болезни Запада.
В СССР же отрицались не традиции императорской России, а только признаки разложения, которые царили в ней с 1861 по 1917 год. Собственное же разложение в СССР было подавлено и 20-е годы стали временем неудавшейся «сексуальной революции».

//Наконец, автор касается самого фундаментального вопроса - в главе под
названием "Дехристианизация Америки". Он говорит, что, согласно Грамши,
2000 лет христианства сделали западного человека невосприимчивым к
марксизму. "Прежде, чем Запад будет завоеван, следует лишить его
веры", - пишет Грамши. Это сейчас успешно и происходит. Например, в
Северо-Западной Европе нет ни одного крупного города, где крестят хотя
бы половину новорожденных. 39 процентов французов не придерживаются
никакой религии, только 56 процентов англичан верят в Бога. Президент
Чехии В. Гавел сказал: "Мы создаем первую атеистическую цивилизацию в
истории человечества". Видимо, он прав...//

А при чем тут марксизм, скажите на милость? Разве он сейчас угрожает Америке? Коммунизм же «мертв» и уважаемый академик, трубит об этом на всех углах. И при чем тут атеистическая цивилизация и коммунизм? Коммунизм как раз не создавал атеистическую цивилизацию, ее создают западники-антикоммунисты вроде Гавела…
Короче говоря, перед нами элементарная подмена тезиса.

//Автор видит здесь прямую связь, это непреложная закономерность: "Лишите
народ веры, и он перестанет воспроизводить себя, а на освободившиеся
территории придут иностранные солдаты и эмигранты".//

В принципе это верно. Просто для этого нужно не только лишить веры, но и отбить охоту жить и размножаться.

//Подробнее раскрывается процесс дехристианизации именно в самой Америке. По решению Верховного суда, из публичных школ и библиотек были изъяты все Библии,
сочинения Отцов Церкви, кресты и другие христианские символы. В 1948 году в школах запретили добровольное изучение религии. В 1992 году в школах и колледжах запретили все молитвы, в 2000 году объявлен запрет молиться (или хотя бы креститься) во время студенческих спортивных соревнований. В 1996 году суд 9-го округа постановил, что большой крест на Мемориале в честь павших воинов в Юджине (штат Орегон) противоречит Конституции. В 2000 году суд постановил убрать из всех документов штата
Орегон девиз штата: "Человеку это невозможно, Богу же все возможно". В 2001 году суд постановил: "Убрать в штате Индиана с лужайки перед мэрией города Эллхарта стеллу с высеченными на ней Десятью заповедями" (хотя эти заповеди даже не христианские, а Моисеевы). Допущенные в некоторых случаях гимны должны быть отредактированы в духе господствующей идеологии, например: "Отец, Сын и Дух Святой" должно быть заменено на: "Творец, Искупитель и Опора", что делает текст (как говорится) "более
приемлемым в гендерном отношении" (в переводе на нормальный язык, "в отношении полов"). Термин "Христовы воины" должен быть удален как слишком воинственный, "Господь наших Отцов" заменено на: "Господь и Бог", "Господь" - на "Высшее Существо" и т.д. Параллельно этому - изобилие кощунственных изображений и текстов...//

Ну да. Чем не гонения на веру в либеральной стране с «правами человека»…

//Как мне кажется, трудно расположить весь этот ряд явлений в цепочку причин и следствий. Скорее, это похоже на разные проявления единого поцесса. Как, например, когда мы видим, что появляются первые цветы и тает снег, то трудно сказать, что что-то является причиной, а что-то - следствием. То, что речь идет о едином и быстро набирающем темп процессе, представляется небесспорным. Причем к тем признакам, которые описывает Бьюкенен, можно было бы присоединить и ряд других.//

Верно.

//В 2001 году Сретенский монастырь в Москве предложил мне прочесть
несколько лекций, а потом их содержание издал в виде книжечки. Она
называется "Духовные основы Российского кризиса XX века". Там я привожу
длинный список признаков, указывающих, как мне кажется, на несомненный
закат Запада. Из них я приведу здесь только два. Во-первых, упадок
духовного творчества. Ведь западная цивилизация была поразительно
продуктивной (и в этом для всех нас ее привлекательность). Она создала
великую живопись, литературу, музыку, стройную систему естественных
наук... Но сейчас все это - в прошлом. Творчество продолжается,
собственно, только в одной области: технике. Но без развития своей
научной базы техника тоже вряд ли сможет долго развиваться. Ведь
совершившийся переворот не случайно называется "научно-технической
революцией". То есть, это было возникновение некоего смешанного,
совместного развития науки и техники, и вряд ли может одно развиваться
без другого.//

Заметим, что Шафаревич восхищается западной цивилизацией и считает, что именно она создала естественные науки и была «поразительно продуктивной». Правда он забыл о том, на чем была основана ее продуктивность. Кстати и сам аргумент насчет затухания научного развития на Западе очень сомнителен…

//Второе - это экономика. Специфика экономики Запада - в ее
неразрывной связи с акциями, банками и биржей, то есть, говоря старыми
фразами, с истоками ростовщичества. Теперь эта ее сторона приняла
гипертрофированную, уродливую форму. В спекулятивной экономике, как
пишут, вращаются в десятки, а то и в сотни раз большие средства, чем в
реальной экономике. Часто современную экономику Запада называют
"экономикой казино", то есть грандиозные суммы, практически ничем
реально не обеспеченные, вложены в эту экономику. В 1944 году, когда
кончалась Вторая мировая война, состоялась конференция в Брекенвуде, где
основные капиталистические страны согласились признать основной своей
валютой доллар, который был обеспечен золотым запасом США. Но в 70-е
годы США отказались от этого обеспечения. Таким образом, речь идет о
реально ничем не обеспеченных денежных документах. В нашей перестроечной
жизни такое явление называлось "пирамидой". Естественный конец таких
пирамид - это финансовый крах, к которому неизбежно движется и Запад.//

Вообще-то нет. Запад движется к мировому господству, а крах его не интересует пока есть такие надежные «рыночные механизмы» как авианосец «Индепенденс».

//Вся совокупность таких признаков показывает, как мне кажется, настолько
убедительно, насколько это вообще возможно, что мы переживаем
колоссальной важности исторический период - настолько значительный, что
его масштаб трудно даже охватить. Это действительно "смерть Запада",
т.е. конец цивилизации, складывающейся и подчинявшей себе соседние
страны в течение последних пятисот лет. Она, видимо, обречена. Автор
формулирует мысль так: "Смерть Запада - не предсказание, не описание
того, что может произойти в некотором будущем. Это - диагноз,
констатация происходящего в данный момент. Нации Первого мира вымирают,
они оказались в глубоком кризисе - не потому, что случилось с Третьим
миром, а потому, что случилось что-то у них самих, в их собственных
домах. Нам трудно это себе даже представить, но, по-видимому, через
несколько десятков лет не будет существовать современных французов,
немцев (именно как нации), из мира исчезнет агрессивность западных
народов, их фаустовский дух, исчезнет западный индивидуализм и западная
предприимчивость. В какой-то степени весь процесс умирания Запада можно
рассматривать как расплату за его грехи. Его стремительный материальный
рост основывался на идеологии общества потребления, а эта идеология с
неизбежностью привела к той войне против детей - депопуляции - которая
сейчас губит Запад. Эмигранты в целом - это жертва западной цивилизации,
разрушившей их традиционное общество.//

Бьюкенен недооценивает Запад. Запад вполне способен обойтись без этнического аспекта, растворить беженцев в себе, в своей массовой культуре. И это насильственное растворение новых иммигрантов в массе уже началось. Скоро на Западе будет запрещена всякая культура, кроме массовой культуры. А рождаемость можно и «поднять». К примеру, такие как Бьюкенен придут к власти и установят нацистский режим. И раз – ни тебе абортов, ни тебе противозачаточных средств.

//В том же, что Бьюкенен формулирует как "ненависть образованного слоя к
своей стране" современная Россия, пожалуй, может потягаться с Америкой.
И все же наша катастрофа имеет некоторые собственные оценки. Западная Европа была колыбелью западной цивилизации. Для России же эта цивилизация была в значительной степени чем-то привнесенным. Россия восприняла некоторые элементы этой цивилизации, но в значительной степени сохранила и свою самобытность. В ряде публикаций я аргументировал такой взгляд, что, начиная с революции 1917 года происходило массовое насильственное подчинение России принципам западной цивилизации. Во-первых, через чисто западную идеологию марксизма. Во-вторых, через разрушение всех традиционных для России элементов общества: Православия, монархии, индивидуального трудового крестьянского хозяйства. И, наконец, что важнее всего, через принятие основного
принципа развития Запада: индустриализацию за счет разрушения деревни. Эта подражательность, или вторичность по отношению к Западу, подчеркивалась тогда господствующим лозунгом: "Догнать!" А догнать можно только того, кого признаешь лидером.//

В России с 1917 года происходит процесс вторичной модернизации через частичную вестернизацию. Однако то, от чего Россия отказалась было уже давно опорочено и низвергнуто и Шафаревич описывает это совершенно иначе, чем это было на деле. Православие не было уничтожено в народе и сохранилось, его корни питали коммунистическую веру в светлый рай, монархия просто слегка деградировала и единодержавие приняло форму диктатуры, индивидуальное трудовое хозяйство стало коллективным, но при этом надо учитывать тот факт, что крестьянская община была зачатком колхоза так или иначе. Что же касается индустриализации, то ее нельзя было провести не разрушив деревню. Об этом я уже неоднократно говорил. Тут бессмысленно взывать к морали, т.к. всякое новое сменяет старое. Технологические перевороты – самые болезненные в социальном плане и они плодили – на Западе (безработных и бродяг, умирающих с голоду), а у нас – крестьян, также умирающих с голоду. При этом наш кризис прошел и закончился довольно безболезненно, если учитывать сроки проведения и радикализм участников коллективизации.
Кстати тезис – «догнать» был обусловлен реальностью, а не фантазией. Другое дело, что в 60-е он подогревался явным евроцентризмом руководителей.

//Тогда это было оформлено другой фразеологией, коммунистической, но потом обнаженно проявилось, особенно за последние пятнадцать лет. Таким образом, если для Западной Европы и Америки западная цивилизация представляет собой их сущность, то для России - это насильственно натянутая на нее оболочка, причем сравнительно в недавних исторических масштабах времени. Даже депопуляция, цифры которой у нас страшнее, чем на Западе, имеет другой оттенок. Там женщины не хотят рожать в погоне за комфортом и независимостью. У нас, как мне кажется, такие аргументы действительно
действуют, но только разве что в узком слое "новых русских". В большинстве у нас женщины не хотят рожать просто из-за нашей страшной нищеты, так как боятся, что не смогут прокормить детей. Конечно, посмотрев наше телевидение, какие-нибудь дебаты об однополой любви и т.д., можно подумать, что это просто копия Запада. Так оно точно и есть - но именно на телевидении и в прессе, там, где нам показывают собственное представление. От силы это отображает взгляды тех, кто отобран в качестве публики для подобных дебатов или для довольно узкого слоя новых русских. Но совсем не таковы взгляды другого народа, который мерзнет в нетопленых домах, стоит в очередях к водной колонке, не имеет денег купить лекарств и т.д. Мне кажется, что западный тип развития у нас широко внедряется, начиная с 30-х годов, а если говорить со всей откровенностью - последние пятнадцать лет.//

Это заклинание начинает надоедать. «Мне кажется, что западный тип развития внедряется у нас с 1917 года, но в общем-то с тридцатых годов, а если со всей откровенностью, то последние 15 лет». Так все-таки КОГДА началась депопуляция – в 1917 г., в 30-х или она началась в кон. 80-х- нач. 90-х? Когда западная цивилизация в России победила – в 1917 году, в 30-х или сейчас? Но добиться этого признания от академика трудно, ведь тогда надо будет отказаться от любимой антикоммунистической риторики, которая составляет единственную «новизну» взглядов Юрия Ростиславовича.

//В разных публикациях я аргументировал мысль, что Советский Союз, по существу, стал окраинной цивилизацией по отношению к Западу.//

Интересно чем же академик ее аргументировал. Вот сейчас мы действительно стали цивилизацией-сателлитом. И то не полностью, а только элитарно (т.к. народ все больше ненавидит Запад вообще, а антиамериканизм стал «хитом»).

//Основные принципы западной цивилизации у нас внедрены под давлением громадного насилия, и сравнительно недавно. В результате образовалась малоустойчивая, не укорененная в народе, концепция жизни. Такова, как мне кажется, и была глубинная причина столь неожиданного краха коммунистического общества.//

«Глубинная причина неожиданного краха» была несколько иной. Иначе Шафаревичу придется признать, что «глубинные причины краха Российской империи» были внедренные в нее основы западной цивилизации. Но в принципе это верно. Западничество и тогда разрушило Родину и сейчас. И тогда и сейчас главной разрушительной силой, тараном уничтожения страны стал не коммунизм, а евроцентристский либерализм.

//Все это отнюдь не указывает на какой-то предопределенный сценарий
будущего в России. Конечно, очень возможно, что Россия окажется так
привязана к Западу, что рухнет вместе с ним. Но это - наихудший вариант
будущего. Оно будет тем менее катастрофичным, чем меньше Россия будет
привязана к обреченному Западу. Можно надеяться, что с расширением
кризиса Запада в России возникнет власть, меньше от него зависящая и
стремящаяся не усилить, а ослабить путы, привязывающие нас к нему.//

Если бы Шафаревич произнес эти слова по отношению к коммунистической власти! А то он хотел ее уничтожить любой ценой, а теперь плачется о цене…

//Мне представляется, что очень многое зависит от осмысления теперешней
ситуации в той мере, в которой она отчетливо видна. А видна несомненная
обреченность Запада, так аргументировано очерченная, например, в книге
Бьюкенена.//

Ничего этого я не вижу. Ну да, этнический состав Запада меняется. Возможно скоро там не будет белых лиц. Вы думаете, что негры, малайцы и «латинос» возьмут и уничтожат капитализм и разобьют промышленность, чтобы жить в глиняных мазанках? Я сомневаюсь в этом…

//Это дело вновь складывающейся русской интеллигенции - осознать и сделать более широким достоянием все отчетливее проступающую историческую картину. И я не вижу, каким другим путем можно было бы сейчас повлиять на будущность России и тех наших потомков, которые станут в ней жить. Мне кажется, что большее отличие России от Запада проявлялось в том, что она до 30-х годов XX века оставалась, в основном,
крестьянской страной (80 процентов населения были крестьянами, с совершенно специфической идеологией, проистекающей из характера индивидуального трудового крестьянского хозяйства). В 30-е годы это было с колоссальным насилием сломано, сейчас уже, может быть, треть или четверть населения только живет в деревне, но переселившиеся в город крестьяне в значительной степени еще сохранили эту идеологию. Изменение экономических отношений происходит гораздо быстрее, а идеология – она гораздо инертнее. И благодаря этому, мне кажется, Россия гораздо менее, так сказать, пропитана тем духом, который губит Запад. Мне кажется, это же относится и к депопуляции. То есть, у меня такая надежда, что сейчас чуть лучше положение материальное, и средние женщины будут рожать детей. Это вопрос не стремления к комфорту. Да, среди них есть такие, которые хотят заработать деньги на какие-нибудь поездки заграницу и т.д., но это относится к узкому кругу тех, кто полностью усвоил западный стиль жизни и кто на этом перевороте оказался выигравшим. А подавляющее большинство народа - в другом положении. Мне кажется, если поддерживать российскую
экономику, если поддерживать независимость развития России, как государственную, так и экономическую, и идеологическую, то этот страшный переворот, который Россия пережила в XX веке - эта язва может и зарасти, будет преодолена организмом.//

Здесь идеализация крестьянства перемешана с надеждой на «лучшее». Вообще по совокупности фраз Шафаревича кажется, что Кара-Мурза ошибся в диагнозе. Перед нами – безнадежный дилетант в гуманитарных науках с аутизмом в мышлении и видении мира. Этот аутизм был бы полным, к счастью для Шафаревича – он стал православным. На первичного манипулятора он не похож настолько беспомощны и жалки его манипуляционные попытки. Скорее всего перед нами – вторичный манипулятор…

С уважением, Александр

От Pout
К Scavenger (29.03.2005 22:26:41)
Дата 30.03.2005 09:22:08

Спасибо за развернутый ответ


Scavenger сообщил в новостях
следующее:145130@kmf...

>

пока с ходу отмечу только одно

Книга Бьюкенена и обсуждение ее в самое последнее время идет
нарастающим потоком и на ура на многих так называемых "русских
патриотических" сайтах и форумах
По интерпретации Бьюкенена строят свое представление о "культурных
революционерах" 1960х даже кульутрологи, самые "продвинутые" вроде
А.Фурсова(не среднего дурака), не говоря уже о шкваркнутых о печку
головой ,тех что рангом ниже шафаревича. Справедливости ради- то что Вы
у него отметили - все же эффект транскрипта, это запись с эфира

>
> Автор забыл добавить (намеренно или нет), что П. Бьюкенен известен
своей поддержкой крайне правых националистов нацистского толка. Это
прежде всего политик, а уже потом публицист или политолог. О степени
компетентности Бьюкенена мы будем судить позже.
>
...
>
> Тут Бьюкенен перекладывает вину на плечи оппонентов. Этому радостно
вторит наш академик. Но Грамши вовсе не говорил о том, что надо
разрушить общество, семью и человеческую индивидуальности. Цитаты же
Бьюкенена ой как сомнительны" Более того, с изумлением из статьи Ю.
Шафаревича я узнал, что Антонио Грамши зовут Антоний, что Хоркхаймер
зовется Хорхаймером, что Адорно . склоняется, и что Маркузе . это
Маркузи. То есть самих работ этих авторов Ю. Шафаревич не видел, а
списал на слух у Бьюкенена, вернее у перевода книги Бьюкенена. Но
обратите внимание . критические высказывания Франкфуртской школы .
<содержат много верного>, однако, <используются как снаряд>. Кто
виноват? Разве можно Сократа, к примеру, обвинить в том, что его правда
и привела его к гибели? А ведь именно это пытается проделать Шафаревич.
Мыслители Франкфуртской школы зафиксировали кризис гуманистических
представлений на Западе. Они, каждый по своему пытались найти выход. Из
<сексуальных революционеров> только Райх и, возможно, Маркузе (последний
с большими оговорками) подходят на роль <разрушителей нравственности>.
Ни Адорно, ни тем более Э. Фромм туда не годятся. Про Хоркхаймера я
ничего не знаю, поэтому спорить не буду.

> Но культурная революция возглавлялась вовсе не Франкфуртской школой,
не феминистками и не гомосексуалистами и даже не неграми. Она
возглавлялась крупным капиталом, элитой общества, которая хотела
сбросить маску христианской морали и наслаждаться без запретов. Девизом
этой революции могло бы стать: <Мы так долго копили деньги, что нам
теперь все позволено>. Пуританское ханжество перешло в оргию
вседозволенности. Это закономерность, а не просто деградация.
>

спасибо,интересная позиция

> С уважением, Александр


--
http://situation.ru/



От Владимир К.
К Pout (28.03.2005 10:46:01)
Дата 29.03.2005 13:13:11

Бьюкенену - Yes! Шафаревичу - Нет!

Товарисч на букву Ш кругом запутался.

> И все же наша катастрофа имеет некоторые собственные оценки. Западная
> Европа была колыбелью западной цивилизации. Для России же эта
> цивилизация была в значительной степени чем-то привнесенным. Россия
> восприняла некоторые элементы этой цивилизации, но в значительной
> степени сохранила и свою самобытность.

С этим не спорю. Хотя, кто знает, что он там имеет в виду конкретно.

> В ряде публикаций я
> аргументировал такой взгляд, что, начиная с революции 1917 года
> происходило массовое насильственное подчинение России принципам западной
> цивилизации. Во-первых, через чисто западную идеологию марксизма.
> Во-вторых, через разрушение всех традиционных для России элементов
> общества: Православия, монархии, индивидуального трудового крестьянского
> хозяйства. И, наконец, что важнее всего, через принятие основного
> принципа развития Запада: индустриализацию за счет разрушения деревни.

А вот здесь Ш. не желает замечать, что "насильственное подчинение" с "разрушением" началось задолго до 1917 года. В одних
аспектах - с конца 80-х XIX века, а в других - с реформ Петра I.


> сравнительно в недавних исторических масштабах времени. Даже
> депопуляция, цифры которой у нас страшнее, чем на Западе, имеет другой
> оттенок. Там женщины не хотят рожать в погоне за комфортом и
> независимостью. У нас, как мне кажется, такие аргументы действительно
> действуют, но только разве что в узком слое "новых русских". В
> большинстве у нас женщины не хотят рожать просто из-за нашей страшной
> нищеты, так как боятся, что не смогут прокормить детей.

А здесь рассуждает, прямо как марксист, объясняя всё материальными причинами.
Большинство наших людей пока ещё не в страшной нищете для того, чтобы не иметь возможности вырашивать детей (имею в виду, в
принципе). Не говоря уж про советские годы. Ведь рождаемость начала падать не вчера. Хотя, действительно, перелом пришёлся на 1991
год - его не объяснить исходя только из материальных причин.

Например, хотелось бы услышать, откуда, как и почему возникло у наших людей само представление о том, что не следует "плодить
нищету". И что составляет понятие "прокормить детей".

В результате выказываемого Ш. уровня понимания - все надежды Ш. на "эта язва может и зарасти" выглядят не то, чтобы беспочвенными,
но не обоснованными с точки зрения его подхода.



От Pout
К Владимир К. (29.03.2005 13:13:11)
Дата 30.03.2005 08:56:11

в общем. ясненько с вами . Янки - си, куба- но


Владимир К. сообщил в новостях
следующее:145101@kmf...
> Товарисч на букву Ш кругом запутался.
>
не проще ли кума на себя оборотиться

да ладно отверчиваться, бьюкенена взяли на ура - в прикупе у вас
шафаревич и солженицын,близнецы-братья


> > И все же наша катастрофа имеет некоторые собственные оценки.
Западная
> > Европа была колыбелью западной цивилизации. Для России же эта
> > цивилизация была в значительной степени чем-то привнесенным. Россия
> > восприняла некоторые элементы этой цивилизации, но в значительной
> > степени сохранила и свою самобытность.
>
> С этим не спорю. Хотя, кто знает, что он там имеет в виду конкретно.
>
затрахали уже этими квазирассуждениями про цивилизации и их
хитросплетения по манихейскому типу. ну вот вам от нашего стола.
Советская была. Русской не было

> > В ряде публикаций я
> > аргументировал такой взгляд, что, начиная с революции 1917 года
> > происходило массовое насильственное подчинение России принципам
западной
> > цивилизации. Во-первых, через чисто западную идеологию марксизма.
> > Во-вторых, через разрушение всех традиционных для России элементов
> > общества: Православия, монархии, индивидуального трудового
крестьянского
> > хозяйства. И, наконец, что важнее всего, через принятие основного
> > принципа развития Запада: индустриализацию за счет разрушения
деревни.
>
солж, солж в чистом как слеза виде. Небольшая мягенькая критика... и все
пучком

> А вот здесь Ш. не желает замечать, что "насильственное подчинение" с
"разрушением" началось задолго до 1917 года. В одних
> аспектах - с конца 80-х XIX века, а в других - с реформ Петра I.
>

Да уж. "Разрушили традиционалистскую православную блаалепную мораль"...в
14 век хотите. С постным бантиком на устах учить детей домострою, а
самому после воскресной молитвы- в баньку, "за сосец одну держаще " и
пр. И все удовольствие -за 40 поясных поклонов. И блаалепие в
"традиционалистской "душеньке
https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/145078.htm
>
> > сравнительно в недавних исторических масштабах времени. Даже
> > депопуляция, цифры которой у нас страшнее, чем на Западе, имеет
другой
> > оттенок. Там женщины не хотят рожать в погоне за комфортом и
> > независимостью. У нас, как мне кажется, такие аргументы
действительно
> > действуют, но только разве что в узком слое "новых русских". В
> > большинстве у нас женщины не хотят рожать просто из-за нашей
страшной
> > нищеты, так как боятся, что не смогут прокормить детей.
>
> А здесь рассуждает, прямо как марксист, объясняя всё материальными
причинами.

ясненько. Уже и Шаф марксист как Грамши - и в этом его вред. Клиника
православствующая

> Большинство наших людей пока ещё не в страшной нищете для того, чтобы
не иметь возможности вырашивать детей (имею в виду, в
> принципе). Не говоря уж про советские годы. Ведь рождаемость начала
падать не вчера. Хотя, действительно, перелом пришёлся на 1991
> год - его не объяснить исходя только из материальных причин.
>
> Например, хотелось бы услышать, откуда, как и почему возникло у наших
людей само представление о том, что не следует "плодить
> нищету". И что составляет понятие "прокормить детей".
>
> В результате выказываемого Ш. уровня понимания - все надежды Ш. на
"эта язва может и зарасти" выглядят не то, чтобы беспочвенными,
> но не обоснованными с точки зрения его подхода.

ну это ваши цехове проблемы и разгогласия. милые бранятся только тешатся


по рейтингу обсуждений в ВОСТОКе Бьюкенена
http://www.situation.ru/app/j_art_516.htm
- статья в дюжине самых обсуждаемых в три посл.месяца

А ведь выложена без комментариве, и тогда чуть не возник скандал.
http://www.situation.ru/app/jnote.htm;jsessionid=abtPeu9A1E4g?act=view&i
d=365&nf=1&nh=1&f=gbo%5fgborn%3d3%26note%5ffield%3dJOURNAL%26note%5fkey%
3d516

unknown Не стыдно? Вам не стыдно распостранять эти бредни безграмотного
американского антисоветчика и мракобеса (смотрите свою же статью на эту
тему)? Если ЭТО клинический пример - нужно сопровождать комментарием, а
если ЭТО ваша позиция, то, как говорится, бонжур, уважаемый - приехали!
Сообщение от: Кара-Пуз
Pt Кара-пузу Вы недооцениваете, насколько в нынешние времена бестселлеры
такого рода влияют на "окученных" людей и общую атмлсферу. Книга
Бьюкенена - бестселлер, который обсуждается и на русских сайтах. И ее
вполне всерьез, как аутентичный источник сведений, воспринимают и
тутошние " культурники" -например.смотрите рецензию на "Смерть Запада" в
номере за февраль.

На форуме она тоже обсуждалась. ИМО раз она так "идет"- лучше знать,
ииеть представление, что собственно она собой представляет. И пусть
текст автора говорит сам за себя





>
>



От Владимир К.
К Pout (30.03.2005 08:56:11)
Дата 30.03.2005 11:54:18

Что-нибудь кроме заклинаний можете сказать?

Опять мне разжёвывать.

Если так задевает заголовок моего сообщения - объясняю его смысл:
Кем бы там ни был Бьюкенен - его рассуждения и то более здравы и последовательны, чем у Шафаревича. Тем более, если учесть, что он
свои рецепты пишет исходя из не из нашей ситуации и НЕ ДЛЯ НАС.

Нужно уметь "читать" символику ключевых сообщений - я ведь написал "Бьюкенену - Yes", а не "Бьюкенену - Да". А вы кинулись
прямолинейно и прямо-таки рефлекторно в смысловую ловушку. Вот так марксистов на рефлексы уже 20 лет и ловят (например, когда очень
хочется желаемое принять за действительное).

Посчитать, что я предлагаю Бьюкенена в качестве ориентира, зная в деталях моё мировоззрение и позицию по большому количеству
вопросов - можно только в результате ха-арошего такого гипостазирования (как результат неадекватного восприятия) или, поворюсь,
потребности
выдать желаемое за действительное (и тем извалять оппонентов в грязи).

Кроме того, чтение сообщения приводит к недоумению: типичный религиозный фундаментализм.

По поводу Шафаревича и его способностей к выработке адекватной концепции - остаюсь при своём мнении.



От Pout
К Владимир К. (30.03.2005 11:54:18)
Дата 30.03.2005 12:28:20

разберитесь кого апологетизируете


Владимир К. сообщил в новостях
следующее:145146@kmf...

>
> Если так задевает заголовок моего сообщения - объясняю его смысл:
> Кем бы там ни был Бьюкенен - его рассуждения и то более здравы и
последовательны, чем у Шафаревича. Тем более, если учесть, что он
> свои рецепты пишет исходя из не из нашей ситуации и НЕ ДЛЯ НАС.


Да ладно,чего там. Благодаря флейму кое-что дальше прорыл.
Патрик Дж Бьюкенен заимствовал свою лузерскую теорию про Грамши у
отставного авиатора из ВМС США Аткинсона . Тот в частности недавно
разоблачил, что в ЮС НЭВИ подготовку среднего состава штурманОв и пр.
ведут по скрытой указке из Москвы, по марксистским лекалам. Сейчас
отследил,откуда ж ноги-то растут у этого фашика. Рассовано по
ультрапартиотическим сайтам всяких республиканских фашиков США. Грамши
там изображают вурдалаком

>
> Нужно уметь "читать" символику ключевых сообщений - я ведь написал
"Бьюкенену - Yes", а не "Бьюкенену - Да".


Такое умеете видимо только ВЫ.Мне неведома глубокая разница слов "да"
по русски и английски в фразе "Петрову- да" и я читаю то что написано
,без всяких надуманных символов

> Посчитать, что я предлагаю Бьюкенена в качестве ориентира, зная в
деталях моё мировоззрение и позицию по большому количеству
> вопросов - можно только в результате ха-арошего такого
гипостазирования (как результат неадекватного восприятия) или, поворюсь,
> потребности
> выдать желаемое за действительное (и тем извалять оппонентов в грязи).
>
> Кроме того, чтение сообщения приводит к недоумению: типичный
религиозный фундаментализм.
>

Ну это понятно. Обиделись и перешли на "сам дурак". Ученые слова тут
ничего не затушуют

--
http://situation.ru/

>



От Владимир К.
К Pout (30.03.2005 12:28:20)
Дата 30.03.2005 12:51:51

Разумеется, обиделся.

Но и то, на что указал, обидевшись, не считаю беспочвенной выдумкой ради уязвления собеседника.
Просто в иной ситуации я умолчал бы.

Ну да, ладно. Это все давно известные нам друг-другу подначки.

За доп. информацию по Бьюкенену - в любом случае, спасибо.

Если вы "обиделись" за Грамши и это, среди прочего, послужило причиной вашего выступления - не берите в голову: неприязни к Грамши у
меня нет (следует отличать мою позицию и позицию Бьюкенена).





От Pout
К Владимир К. (30.03.2005 12:51:51)
Дата 31.03.2005 09:49:19

Cheat`n`lie. За что не люблю коричневых



Владимир К. сообщил в новостях
следующее:145152@kmf...
>
> За доп. информацию по Бьюкенену - в любом случае, спасибо.
>
> Если вы "обиделись" за Грамши и это, среди прочего, послужило причиной
вашего выступления - не берите в голову: неприязни к Грамши у
> меня нет (следует отличать мою позицию и позицию Бьюкенена).
>

Дело не в обидах, я просто давно и крепко не люблю коричневых . Наглая
лживая публика. Всегда и везде они такие. И то что Шаф и Фуросв , и не
только они , повелись на такую поделку, называют ее "серьезное
исследование причин" - это синдром набекрениванья мозгов и у тутошнего
культур-бомонда.
>
>

Коротко говоря, меня заинтересовала доказательная база 4ой главы
"серьезного и глубокого исследования" . По видимости там все путем -
много точных ссылок, внешне связная аргументация. Это вам не браый
ополченец "милиции" Тимоти Маквей,рванувший в Оклахоме ненавистных чинуш
(120 трупов). Это " цивилизованные коричневые". У них есть качевтенные
мозговые танки и фонды,где фундаменталистские культурели разрабатывают
указивки (так вышло и с Грамши). Херитидж фаундейшн,еще такие же фонды.
Но это просто парадная упаковочка. Вот восстановленная канва .

ЮС НЭВИ славится крутыми мачо. Там не так давно был скандал с массовым
секшл харрасмент. Аткинсона, ныне отставного полковника ЮС НЭВИ, новые
веяния (низя шлепать симпатяшек по попке - они захотят ,за это
посодют )бесят.
Его бесит то, что с "будущими адмиралами великой америки" как со
скаутами проводят психологические тренинги по жыдовским
методикам(какие-то Абрахамы Масловы,Курты Левины,..повбивав бы!!), и
"будущие адмиралы великой америки"
взявшись за руки в кружок что-то там кричат.
>
И вот с помощью подброшенной ему брошюры "из фонда наследия " он нашел
ВЕЛИКУЮ разгадку,почему теперь ВСЕ ТАК ПЛОХО,кто разложил великую
америку, кто был подстрекатель "сытых бэбибумеров" поколения 1960х. Вот
откуда ноги растут и распущенных баб, и поражений во Вьетнаме и далее по
списку. Парня "просветило". Это см. по указанной ссылке

"Был ли мальчик". Бьюкенен якобы цитирует убойную установку Грамши на
"уничтожение христианской культуры" (но не впрямую - ссылка на
Аткинсона). Но вояка Аткинсон оказывается этой "цытаты" не знает. У
него еще более короткая строчка "из Грамши" (выделено курсивом) . Но
опять без прямой отсылки скажем на Тюремные тетради. Он ссылается на
брошюрку "фонда"(фиг проверишь). Следы растворяются в песке. Осталась
короткая и нейтральная строчка Грамши про 2000 лет христианства, но и ту
я не упомню.


Надо бы довести это расследование до конца

а Аткинсона почитайте по той ссылке
--
http://situation.ru/




От Karev1
К Pout (31.03.2005 09:49:19)
Дата 01.04.2005 16:09:52

Маленькое замечание по поводу книги Бьюккенена

Надо уметь при чтении пропускать "мимо ушей" разный информационный шум. У меня попытки Б. объяснить беды америки происками коммунистов и попытки найти общие причины в демографических проблемах России и Америки, вызвали только улыбку. Книгу прочитал с интересом примерно до половины, потом все стало ясно и дочитал из привычки доводить все до конца

От Pout
К Karev1 (01.04.2005 16:09:52)
Дата 03.04.2005 10:15:03

ИМО прекраснодущие это у Вас

Karev1 сообщил в новостях
следующее:145372@kmf...
> Надо уметь при чтении пропускать "мимо ушей" разный информационный
шум. У меня попытки Б. объяснить беды америки происками коммунистов и
попытки найти общие причины в демографических проблемах России и
Америки, вызвали только улыбку.


ни сам автор, ни его апологеты ,ни те кто его внимательно впитал, ни те
кто у нас его апологетизируют вроде шафаревича - НИКТО вовсе не считает,
что фактор "культурного марксизма" как подосновы "войны на уничтожение
против великой христианской культуры Запада" - для книги второстепенен.

С подачи ли именно 4ой главы этой книги,или в результате мощной
кампании, признание за Грамши и Франкфуртской школой ответственности за
разрушение оной культуры стал весьма популярен даже у нас ( и в
русскояычной среде за рубежом. У меян есть рецнзия на книгу из
аргентинской русской газеты). В основе этой "4ой главы", как я выяснил,
лежит спецразработка одного из консервативных фондов (мозгового танка).
Ссылки на эту спецразработку есть в работе Аткинсона

Так что Вы в явном меньшинстве, хотя и что-то сочли за "информационный
шум",забивающий "сигнал", который, я так понял, плох он или хорош , Вам
все же достаточно ясен.

Я книгу полностью не читал, кроме двух глав помещенных в ВОСТОКе, и
некоторых сайтов, на которых там есть ссылки, вроде тех где выложен
Аткинсон, или сайтов, на которых книгу обсуждают и "развивают".

--
http://situation.ru/



От Karev1
К Pout (03.04.2005 10:15:03)
Дата 04.04.2005 16:44:32

Re: ИМО прекраснодущие...

>Karev1 сообщил в новостях
>следующее:145372@kmf...
>> Надо уметь при чтении пропускать "мимо ушей" разный информационный
>шум. У меня попытки Б. объяснить беды америки происками коммунистов и
>попытки найти общие причины в демографических проблемах России и
>Америки, вызвали только улыбку.


>ни сам автор, ни его апологеты ,ни те кто его внимательно впитал, ни те
>кто у нас его апологетизируют вроде шафаревича - НИКТО вовсе не считает,
>что фактор "культурного марксизма" как подосновы "войны на уничтожение
>против великой христианской культуры Запада" - для книги второстепенен.

>С подачи ли именно 4ой главы этой книги,или в результате мощной
>кампании, признание за Грамши и Франкфуртской школой ответственности за
>разрушение оной культуры стал весьма популярен даже у нас ( и в
>русскояычной среде за рубежом. У меян есть рецнзия на книгу из
>аргентинской русской газеты). В основе этой "4ой главы", как я выяснил,
>лежит спецразработка одного из консервативных фондов (мозгового танка).
>Ссылки на эту спецразработку есть в работе Аткинсона

>Так что Вы в явном меньшинстве, хотя и что-то сочли за "информационный
>шум",забивающий "сигнал", который, я так понял, плох он или хорош , Вам
>все же достаточно ясен.

>Я книгу полностью не читал, кроме двух глав помещенных в ВОСТОКе, и
>некоторых сайтов, на которых там есть ссылки, вроде тех где выложен
>Аткинсон, или сайтов, на которых книгу обсуждают и "развивают".

Я купил и прочитал книгу, где-то с год назад. Для меня она стала очередным подтверждением прогноза, сделанного одним американцем лет 25 назад по поводу перспектив Америки на начало 21 века. За давностью лет не помню автора и название книги. Он писал, что к началу века южные штаты станут испаноговорящими и роль негритянского населения США возрастет многократно. Так же Бьюккенен продемонстрировал неразрешимость проблем Америки как в рамках консерватизма, так и в рамках либерализма. Т.к. его рецепты решения проблем совершенно нереализуемы. Для меня книга имеет чисто познавательный интерес.

От Pout
К Karev1 (04.04.2005 16:44:32)
Дата 05.04.2005 08:56:41

Re: ИМО прекраснодущие...


Karev1 сообщил в новостях
следующее:145510@kmf...
> >Karev1 сообщил в новостях
> >следующее:145372@kmf...
> >С подачи ли именно 4ой главы этой книги,или в результате мощной
> >кампании, признание за Грамши и Франкфуртской школой ответственности
за
> >разрушение оной культуры стал весьма популярен даже у нас ( и в
> >русскояычной среде за рубежом. У меян есть рецнзия на книгу из
> >аргентинской русской газеты). В основе этой "4ой главы", как я
выяснил,
> >лежит спецразработка одного из консервативных фондов (мозгового
танка).
> >Ссылки на эту спецразработку есть в работе Аткинсона
>
> >Так что Вы в явном меньшинстве, хотя и что-то сочли за
"информационный
> >шум",забивающий "сигнал", который, я так понял, плох он или хорош ,
Вам
> >все же достаточно ясен.
>
>
> Я купил и прочитал книгу, где-то с год назад. Для меня она стала
очередным подтверждением прогноза, сделанного одним американцем лет 25
назад по поводу перспектив Америки на начало 21 века. За давностью лет
не помню автора и название книги. Он писал, что к началу века южные
штаты станут испаноговорящими и роль негритянского населения США
возрастет многократно. Так же Бьюккенен продемонстрировал неразрешимость
проблем Америки как в рамках консерватизма, так и в рамках либерализма.
Т.к. его рецепты решения проблем совершенно нереализуемы. Для меня книга
имеет чисто познавательный интерес.

Понятно, спасибо за пояснение.
Замечу все же, что Б. не ученый и не вольный певец, а активный политик ,
идейно,организационно и материально подпитываемый могущественными
силами,то есть немаргинальный игрок на современном политическом поле.

Короче, бьюкенененщина- это часть общего западоидного потока, наряду с
такими политиками как Хайдер в Австрии, ЛеПен во Франции,да и другие. Б.
в этом смысле типичный, а не уникально амерский продукт . Но Америка
сама специфична.


у хазинцев было долгое ( но сбивчивое) обсуждение
http://worldcrisis.ru/crisis/95131/discussion_t
Там писали про Б. "... один из плеяды "неоконов", соратник
Буша-старшего, борец за права WASPов". "Неокон" - это разнообразные
неоконсерваторы. В Америке соотношение политических сил ,особенно не
самых видных,довольно своебразное,не такое как мы привыкли порой
воображать. Выяснить "кто такой" например ЛаРуш (тоже вечный кандидат в
Президенты как Б., только от демократов) - нетривиальная задача.


из аргентинской русской газеты "Наша страна"
--------
В разгар <уотергейтского скандала> Бьюкенен поддерживал Ричарда Никсона,
впоследствии писал речи для Рональда Рейгана. Начиная с 1966 года
неудачно участвовал в президентских кампаниях.

Примечания
[1] Бьюканена никак нельзя назвать <политическим публицистом> - он
политический деятель.

[2] Бьюкенана никак нельзя назвать ультра-правым, хотя СМИ так его и
зовет. Он находился при президенте Ригане и поэтому он был правый, но не
ультра-правый. Когда он баллотировался в президенты, то не раз заявлял
что расчистит СМИ и конечно они не могли ему это простить. Бьюканан был
республиканцем, но вышел из партии, так как был не согласен с политикой
республиканцев и правительством США - вмешиваться в дела всех стран, во
всем мире.



-----

из ветви на Ворлдкризис

Once it is gone completely,
nothing will stand in the way of the new Marxist civilization, which
demonstrates as nothing else that through the Gramscian method it is
indeed possible to "Marxize the inner man"

{ http://www.thenewamerican.com/current_issue/}
{JOIN THE NEW AMERICAN ALERT NETWORK!}
{ http://www.thenewamerican.com/contact/alert.htm}

{ http://www.thenewamerican.com/tna/1999/07-05-99/vo15no14.htm}
Gramsci's Grand Plan

by Fr. James Thornton
...Therefore, in place of the frontal attack, how much more advantageous
and less hazardous it would be to attack the enemy's society subtly,
with the aim of transforming the society's collective mind gradually,
over a period of a few generations, from its former Christian worldview
into one more harmonious to Marxism. And there was more.

Whereas conventional Marxist-Leninists were hostile towards the
non-Communist left, Gramsci argued that alliances with a broad spectrum
of leftist groups would prove essential to Communist victory. In
Gramsci's time these included, among others, various "anti-fascist"
organizations, trade unions, and socialist political groups. In our
time, alliances with the left would include radical feminists, extremist
environmentalists, "civil rights" movements, anti-police associations,
internationalists, ultra-liberal church groups, and so forth. These
organizations, along with open Communists, together create a united
front working for the transformation of the old Christian culture.

What Gramsci proposed, in short, was a renovation of Communist
methodology and a streamlining and updating of Marx's antiquated
strategies. Let there be no doubt that Gramsci's vision of the future
was entirely Marxist and that he accepted the validity of Marxism's
overall worldview. Where he differed was in the process for achieving
the victory of that worldview. Gramsci wrote that "there can and must be
a 'political hegemony' even before assuming government power, and in
order to exercise political leadership or hegemony one must not count
solely on the power and material force that are given by government."
What he meant is that it is incumbent upon Marxists to win the hearts
and minds of the people, and not to rest hopes for the future solely on
force or power.

Furthermore, Communists were enjoined to put aside some of their class
prejudice in the struggle for power, seeking to win even elements within
the bourgeois classes, a process which Gramsci described as "the
absorption of the elites of the enemy classes." Not only would this
strengthen Marxism with new blood, but it would deprive the enemy of
this lost talent. Winning the bright young sons and daughters of the
bourgeoisie to the red banner, wrote Gramsci, "results in [the
anti-Marxist forces'] decapitation and renders them impotent." In short,
violence and force will not by themselves genuinely transform the world.
Rather it is through winning hegemony over the minds of the people and
in robbing enemy classes of their most gifted men that Marxism will
triumph over all.


How does an ideology gain such mastery over patterns of thought
inculcated by cultures for hundreds of years? Mastery over the
consciousness of the great mass of people would be attained, Gramsci
contended, if Communists or their sympathizers gained control of the
organs of culture - churches, education, newspapers, magazines, the
electronic media, serious literature, music, the visual arts, and so on.
By winning "cultural hegemony," to use Gramsci's own term, Communism
would control the deepest wellsprings of human thought and imagination.
One need not even control all of the information itself if one can gain
control over the minds that assimilate that information. Under such
conditions, serious opposition disappears since men are no longer
capable of grasping the arguments of Marxism's opponents. Men will
indeed "love their servitude," and will not even realize that it is
servitude.
....
------ {>>}

......

ИМО Бьюкенен ни по методам, ни по целям - и близко никакой не ученый, а
типичный в современного смысле этого слова идеолог ретро-
фундаментализма. Его позиция тоже типичная для таких
фундаменталов-традиционалистов 90х, плачущих о поруганных ценностях
старой доброй америки (или любой другой страны). Все они трахнуты 60тыми
годами, когда во всем мире прошла череда "культурных революций",
связанных с глобальным послевоенным бэбибумом. Его упор и преувеличение
значения молодежной культурной революции 1968 характерен для многих
таких идеологов. (Кстати, в чем они правы- подпочва и предпосылка всех
потрясений 60х - действительно волна бэбибумеров,только в разных
обличьях, культ.рев. как значимый социально-политический феномен кстати
с Китая-1965 началась)
Они всегда находят почву для широких (и только) "общекультурных"
обобщений и сопоставлений (полностью игногрируя социальные и
экономические аспекты вроде того же прироста сытых молодых), а выводы
трактуют каждый в сторону своей родной поруганной агентами вляния Доброй
старой. У Бьюкенена главный гад и Враг -конечно, скрытые коммуняки во
главе с "упырем" Грамши, "заразившие" разлагающей доктриной таких
бе-едных невииных амеров-бэби бумеров. Вроде паренька из глубннки,
поехавшего в НьюЙорк зарабатывать трахом богатеньких
горожанок(Полуночный ковбой,1968). Линда Инглис, гомосеки , извращенцы,
наркоманы поп-музыканты и пр. по Бьюкенену - не продукт собс-но
амерского нативного развития, а ЖЕРТВЫ, продукт инфицирования славных
аемров грамшианством в лице ихнего Высоцкого - Боба Дилана-Циммермана.
Такие финты позволяют отмазать "культурную матрицу америки" и ее
"доброкачественный замес", которые надо-де ревайвилизировать - и уперед.
В этом смысле как слоган новых фундаменталов можно воспроизвести
название другого модного ансамбля, выдвинутого тогда именно как
альтернатива разлагающему влиянию заграничной поп-музыки 70х -
рок-кантри группу "Криденс КлирвотерРивайвел". Вот так. "Возрождение
Истинной Веры".
Позиции фундаменталов абс-но симметричны и однородны по типу и таких
немало в Европах да и у нас. Только тут ищут под кроватью "делавших
культ.рев по Грамши" агентов -разложенцев - уже с той стороны океана.
Боб дилан, наркоманы,извращенцы...опутали славную добрую русскую
(французскую, арийскую, японскую) культуру....

>Сюда же можно добавить Чивера (Жизнь в одиночестве, Я собираюсь в Азию,
Когда свинья упала в колодец, Пловец), Т.Вильямса (Черный массажист),
Воннегута (Завтрак чемпиона).
Типа такой вот там у них замес.{>>}


Проблема-то , вроде разрушения традиционных институтов - семьи, конечно,
есть, кто будет спорить, но постановка извращена. Легко кивая на происки
"замаскированных врагов", вопить о засильи пидеров и извращенцев
(отворачиваясь от Линды Инглис и АбуГрейб -истинного лица САМОЙ
амер.цивилизации сейчас). На мой взгляд, гораздо адекватней и точней о
тех же вещах и в общем с позиций ИСТИННОЙ защиты живых традиций, но
опираясь на честный и глубокий социологический анализ, писали Бурдье во
Франции или Зигмунд Бауман. Книжку последнего"Индивидуализированное
общество" с горестным рефреном - и как мы САМИ до этого дошли - я у же
рекомендовал. Кусок тоже есть на ситуейшн.ру, целиком - на сайте
Иноземцева на постиндастриал.ру
http://situation.ru/app/j_art_356.htm


полный текст "Смерть Запада" в русском переводе. Если здесь ещё не
выкладывали ссылку, вот она:
{ http://buchanan.by.ru/

общий обзор Фурсова
http://situation.ru/app/j_art_389.htm

--
http://situation.ru/



От Владимир К.
К Владимир К. (30.03.2005 11:54:18)
Дата 30.03.2005 12:06:08

Уточнение.

> Кроме того, чтение сообщения приводит к недоумению: типичный религиозный фундаментализм.

Чтение вашего сообщения.





От Владимир К.
К Владимир К. (30.03.2005 12:06:08)
Дата 30.03.2005 12:37:30

И дополнение.

Цитирую себя:

> По поводу Шафаревича и его способностей к выработке адекватной концепции - остаюсь при своём мнении.

Тем более, что из вашей критики непонятно, то ли вы защищаете позицию Шафаревича и подтверждаете его анализ, то ли пытаетесь мне его
навязать, доказывая (исходя из своего понимания, конечно), что Шафаревич - "моё всё".



От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 26.03.2005 19:33:31

Грамши for today / Основы марксистской метатеории революции ("Восток")

умная женщина давно сделала выжимку грамшианской теории на самом
общетеоретическом(МЕТАтеоретическом) уровне. Который.разумеется,
оказался мало кому по зубам - потому что общий. Это значит, ВСЮ ее
подоснову желательно представлять.

Абсолютно необходимо освоение теории революции Грамши. Сколько не
архивируй


http://www.situation.ru/app/j_art_162.htm

{Выпуск: N 9\10 декабрь 2003 года}

"Философия практики" и современность. Маркс и Россия

Проблемы методологии истории в "Тюремных тетрадях" Грамши

{И.Григорьева}
глава 7-ая из книги
И.В. Григорьева "Исторические взгляды Антонио Грамши", М. 1978


отрывки

Естественной точкой пересечения двух линий грамшианской полемики-против
"экономизма" и против этико-политической концепции Кроче-является
проблема базиса и надстройки. В данном случае, однако, Грамши подходит к
ней как бы с иной стороны, хотя главным для него по-прежнему остается
взаимодействие базиса и надстройки в историческом процессе. Его
интересует теперь прежде всего вопрос, который попросту исключается
вульгарно-материалистическим подходом к истории: "как на основе базиса
рождается историческое движение" 9.

В поисках ответа на этот вопрос для Грамши служат отправной точкой
мысли, высказанные Марксом в предисловии "К критике политической
экономии"10. Однако, памятуя о том, как часто эти положения Маркса
извращались в вульгарно-"экономистском" и фаталистическом духе, Грамши
специально подчеркивает, что их нужно "сначала критически развить во
всей их значимости и очистить от всех остатков механицизма и фатализма"
11. Это значит, уточняет он в другом случае, выяснить, как на основе
имеющихся материальных предпосылок формируется "имеющие постоянный
характер проявления коллективной воли и как они направляются к
конкретным ближайшим и более далеким целям, то есть как возникает линия
коллективного действия"12.
В поле своего зрения Грамши держит различные "проявления коллективной
воли" в их скрещении, комбинации, взаимодействии. Отсюда перед ним
вырисовывается проблема соотношения сил как узловой момент анализа
исторической ситуации, позволяющий понять ее развитие в том или другом
направлении.


При этом Грамши предупреждает от превращения "соотношения сил" в готовый
шаблон для объяснения истории, подчеркивая, что оно само в каждом
конкретном случае подлежит объяснению.
Он различает три ступени, три уровня исследования данной проблемы:

1) "Соотношение, социальных сил, которое тесно связано с базисом, имеет
объективный характер, не зависит от воли людей и может быть измерено
методами точных или естественных наук. На основе определенного уровня
развития материальных производительных сил имеет место определенная
расстановка социальных групп, каждая из которых играет определенную роль
и занимает определенное место в производстве"13. Речь идет, иначе
говоря, о конфигурации классов данного общества в том выражении, какое
она имеет на уровне базиса14.

2) "Следующий момент-это соотношение политических сил, то есть оценка
той степени однородности, самосознания и организации, какой достигли
различные социальные группы. Также и при анализе этого момента можно, в
свою очередь, выделить различные ступени, которые соответствуют
различным стадиям развития коллективного политического сознания в том
виде, как они до сих пор наблюдались, в истории. Первая, наиболее
элементарная,-это экономико-корпоративная стадия: торговец чувствует,
что он должен быть солидарен с другим торговцем, фабрикант - с другим
фабрикантом, и т. д., но торговец еще не чувствует себя солидарным с
фабрикантом... Вторая стадия-это момент, когда достигается сознание
общности интересов всех членов данной социальной группы, но пока еще в
чисто экономической области... Третья стадия-это момент, когда данная
социальная группа осознает, что ее корпоративные интересы в своем
настоящем и будущем развитии выходят за рамки корпоративных, групповых
интересов чисто экономического характера и могут и должны стать
интересами других, подчиненных ей социальных групп. Это та фаза, которая
имеет наиболее непосредственно выраженный политический характер и
знаменует переход из сферы базиса в сферу многообразных надстроек... "
15.



Это рассуждение Грамши показывает, насколько хорошо он видел сложность
той системы опосредований, которая соединяет общественное бытие с
общественным сознанием. В частности, отметим свойственное ему внимание к
низшим "этажам" классового сознания, находящимся в ведении социальной
психологии16.

И, наконец, Грамши намечает еще один этап анализа соотношения сил для
таких ситуаций, где имеет или может иметь место открытое насильственное
столкновение борющихся сторон.

3) "Третий момент-это соотношение военных сил, которое при некоторых
обстоятельствах приобретает непосредственно решающую роль"17.

Именно с анализом соотношения сил на основе не фаталистически понятых
положений Маркса из предисловия "К критике политической экономии" Грамши
связывает свою историко-политическую концепцию "пассивной революции"18


Именно с анализом соотношения сил на основе не фаталистически понятых
положений Маркса из предисловия "К критике политической экономии" Грамши
связывает свою историко-политическую концепцию "пассивной революции"18.
Смысл понятия "пассивная революция" у него очень широк и многообразен.
Иногда оно обозначает пассивные формы оппозиции в условиях, исключающих
прямое, открытое действие19. Иногда - изменения, совершающиеся под
покровом старой политической оболочки, незаметные на вид, но вносящие
качественно новый смысл в существующие отношения20. Едва ли не чаще
всего этот термин употребляется у Грамши в смысле, рассмотренном нами
выше: он относится к таким периодам общественного развития, которые
характеризуются отливом революционной волны, попытками реставрации
поколебленных или частично разрушенных старых порядков и
одновременно-решением некоторых назревших проблем руками "могильщиков
революции"21. Он может применяться и к таким историческим движениям, где
как-либо нарушены нормальные отношения гегемонии, где в роли "ведущего"
выступает не определенный общественный класс, а государство22 и т. п. Но
во всех случаях общим является то, что речь идет о своеобразном, не
поддающемся механистическому объяснению соотношении сил и столь же
своеобразном и непостижимом для вульгарного механицизма результате их
исторического действия.

Однако вопрос о том, "как на основе базиса рождается историческое
движение", в сущности является одним из аспектов более общей проблемы,
составляющей ось всей полемики Грамши против
вульгарно-материалистического истолкования исторического процесса.
Это-проблема детерминизма в истории с точки зрения исторической
методологии марксизма.

Как мы помним, эта проблема впервые становится у Грамши предметом
позитивной разработки в период "Ordine Nuovo".


... в истории оказывается достаточно места также и для субъективного,
"волевого" фактора, значение которого всячески принижается вульгарным
истолкованием принципе детерминизма. Грамши подчеркивает:
""Автоматическое" действие в истории определенных предпосылок (то есть
существование определенных объективных условий) подкрепляется в политике
действиями партий и выдающихся личностей; отсутствие таких партий и
личностей или их недостаточность (количественная и качественная) сводит
на нет самый "автоматизм" (который поэтому вовсе не является
автоматизмом): абстрактно существуют предпосылки, но вытекающие из них
следствия не реализуются за отсутствием человеческого фактора" 41.

Поскольку действие объективных закономерностей в истории всегда
проявляется в "человеческой", а не в отвлеченной форме, "отсутствие
человеческого фактора" в той или иной ситуации должно, согласно Грамши,
пониматься не в абсолютном, а в относительном, конкретно-политическом
смысле. "Очевидно, что так называемые субъективные условия никогда не
могут отсутствовать, если налицо условия объективные; такое
разграничение между ними проводится только для наглядности, и поэтому
вопрос может заключаться в том, а какой мере наличествуют субъективные
силы, насколько интенсивно они действуют, а следовательно, каково
диалектическое взаимоотношение между противостоящими друг другу
субъективными силами"42.

Вывод, который делает из подобного подхода к истории Грамши-политик, уже
известен нам: "... Поскольку реальные события возникают как результат
противоречивого взаимодействия различных сил-следует стремиться стать
решающей силой"43. Это предполагает самый трезвый и точный учет всех
важнейших элементов данной ситуации, но с тем, чтобы целенаправленно и
эффективно содействовать ее изменению: "Направлять волю на создание
нового равновесия реально существующих и действующих сил, опираясь на ту
определенную силу, которая считается прогрессивной, укрепляя ее, чтобы
обеспечить ее победу,-это значит действовать, оставаясь на почве
реальной действительности, но так, чтобы подчинить ее себе и преодолеть
ее (или способствовать этому) "44.








коль скоро такие объективные предпосылки возникли, вопрос о возможной
альтернативе приобретает для Грамши реальный смысл в применении к
результатам национального движения, Исторически данный исход этого
движения ставится им в зависимость от исхода борьбы за политическое
руководство объединительным процессом, выигранной умеренно-либеральным
крылом не в силу фатального предопределения, а потому, что демократы не
сумели использовать шансы, которые могли бы обеспечить им перевес:
"Чтобы стать автономной силой и, в конечном счете, придать движению
Рисорджименто более отчетливо выраженный народный и демократический
характер (достигнуть большего вряд ли было возможно при данных основных
предпосылках движения), Партия действия должна была бы противопоставить
"эмпирической" деятельности умеренных (которую можно назвать
эмпирической лишь условно, ибо она вполне отвечала цели) органическую
правительственную программу, которая бы отражала требования народных
масс, в первую очередь крестьян..."47.

Таким образом, историческая альтернатива мыслится Грамши как различные
варианты развития на основе одного и того же (но внутренне
противоречивого) комплекса объективных предпосылок, ограничивающих
возможный "угол расхождения". Это концепция детерминистская, - но не в
вульгарном, а в подлинно марксистском смысле, исключающем фатализм в
подходе к истории. Разрешение альтернативы в определенную сторону она
рассматривает как результат взаимодействия разных, подчас противоположно
направленных сил, который должен исследоваться с учетом каждой из них, а
не одной только победившей тенденции.

В связи с вопросом о грамшиаиском понимании детерминизма следует
выяснить также, насколько широки в представлении Грамши возможности
волевого действия в истории. Здесь "моделью" может послужить анализ в
"Тюремных тетрадях" опыта якобинской диктатуры.

"...Якобинцы, - пишет Грамши, - завоевали себе роль руководящей партии в
беспощадной борьбе, они в сущности "навязали" себя французской
буржуазии, приведя ее на позиции, выдвинутые гораздо дальше вперед... по
сравнению с тем, что позволяли [объективные] исторические предпосылки;
отсюда последующие действия в обратном направлении и роль Наполеона I"
48. Но такое "форсирование ситуации", характерное не только для
французской, но еще раньше для английской революции, Грамши называет
видимым, кажущимся49. Смысл этого утверждения проясняется из дальнейшего
хода его рассуждений о якобинстве: "Якобинцы... были единственной
партией революции в действии, поскольку они представляли не только
ближайшие потребности и устремления тех физических лиц, из которых в тот
момент- состояла французская буржуазия, - но все революционное движение
в целом, в его полном историческом развитии, представляли также и
будущие потребности - причем опять-таки не только данных определенных
физических лиц, но и всех тех групп нации, Которые должна была
ассимилировать существующая основная группа"50.

Следовательно, якобинская диктатура олицетворяла в глазах Грамши
максимально концентрированное действие субъективного фактора, которое
далеко опередило наличные объективные условия, но при этом было
направлено "всегда в ту же сторону, куда шло реальное историческое
развитие"51, а не вопреки ему. Именно поэтому последующее попятное
движение не смогло уничтожить результаты осуществленного якобинцами
броска в будущее52. Однако такое опережение хода истории было возможно
тоже лишь до известного предела: в то время как якобинцы "неизменно
оставались на буржуазной почве", доказав это, а частности, своей
политикой в рабочем вопросе, - перед ними в конце концов встали "новые
проблемы, которые тогда не могли быть решены", что и привело к их
поражению53.












Возникновение фаталистических представлений о ходе общественного
развития Грамши связывал прежде всего с некоторыми особенностями
массового сознания, характерными в большей или меньшей степени для всех
классовых обществ. Подобные представления он считал свойственными
угнетенным классам, поставленным в такие условия, при которых они либо
вообще не могут подняться до самостоятельного исторического творчества,
либо еще не выработали в себе способности к исторической инициативе,
либо временно утратили эту инициативу в результате поражения в борьбе.
Упрощенно-детерминистская, механистическая концепция истории
"характерна,-согласно определению Грамши,- для житейского смысла и
связана с пассивностью широких народных масс"54.

Эти особенности массовой психологии Грамши относил и к рабочему
движению, особенно на ранних этапах его развития, когда социалистические
идеи зачастую воспринимаются в мессианской, quasi-религиозной форме,
когда настоящее революционное сознание еще не выработалось и его
заменяет стихийная и наивная вера в неизбежность социализма. Движение в
целом должно, по мысли Грамши, постепенно преодолевать этот уровень по
мере выработки нового, органически связанного с рабочим классом слоя
интеллигенции, под воздействием революционной партии как "коллективного
интеллигента", но это сложный и длительный процесс, в ходе которого
представления, уже изжитые более развитыми cлoями трудящихся, могут
вновь и вновь возникать у тех, кто лишь вступает в борьбу.

Однако из "наивной философии массы" фаталистическое понимание истории
переходит в новое качество, когда оно "возводится интеллигенцией в
обдуманную и последовательную философию". Это происходит в том случае,
если теоретический уровень движения не поднимается над точкой зрения
"житейского смысла", а приспосабливается к ней. Перенесенное в сферу
идеологии, механистическое и фаталистическое истолкование исторических
закономерностей становится источником самых разнообразных извращений в
постановке практически-политических задач рабочего движения.



Общим для того и другого является отрыв волевого действия от объективных
закономерностей истории и их противопоставление друг другу. В
фаталистическом варианте это приводит к полной пассивности воли, в
волюнтаристском-к чисто негативному определению задач волевого действия,
к представлению о том, что "вмешательство воли полезно для разрушения,
но не для созидания" (при этом и само разрушение понимается
"механически, а не как разрушение-созидание")60. Те, кто рассуждает
подобным образом, "...не понимают, что массовые идеологические явления
всегда отстают от массовых явлений экономического характера и что
поэтому в определенные моменты автоматический импульс, исходящий от
экономического фактора, замедляется, затормаживается или даже временно
сводится на нет традиционными, идеологическими элементами..."61.

Но вредные последствия распространения в рабочем движении
механистических взглядов на историю не ограничиваются, как констатирует
Грамши, лишь сферой политики и идеологии: они сказываются и на самой
внутренней жизни рабочих партий и организаций. Отправляясь опять-таки
прежде всего от опыта КПИ бордигианского периода, Грамши исследует этот
аспект проблемы в рамках более широкого социологического анализа
массовых политических движений вообще (в том числе и реакционного
характера) . Он ставит в связь с "механицизмом" такие явления, как
фетишизация отношения между индивидом и коллективом62, обильный приток в
организацию социально-пассивных элементов, из которых формируется своего
рода "элита наизнанку"63, и, наконец, подмена демократического
централизма так называемым "органическим централизмом", руководства -
командованием и диктатом64.
Исходная посылка органического централизма - "верная только в моменты
исключительного накала народных страстей" - состоит в том, что
"управляющие представляют интересы управляемых и поэтому "должны"
располагать их согласием, то есть должно иметь место отождествление
индивида с целым, а целое (какая бы организация то ни была)
представляется теми, кто руководит"65. Сама же руководящая группа при
этом "подбирается по принципу "кооптации" вокруг "непогрешимого носителя
истины", "просветленного разумом", который обнаружил естественные законы
исторического развития, действующие неукоснительно - хотя бы и со столь
отдаленным результатом, что "кажется", будто непосредственно наблюдаемые
события опровергают их"66.

Так проникновение в область социологии политических движений позволяет
Грамши нащупать еще один "стык" между фатализмом в понимании законов
истории и волюнтаризмом: пассивность рядовых участников движения, слепо
верующих в автоматическое действие этих законов, способствует появлению
"харизматических личностей", которые присваивают монополию на их
истолкование и этим развязывают себе руки для любых волюнтаристских
акций.

Исторический фатализм как элемент массовой психологии Грамши называл
"религией подчиненных"



Грамши против такой "объективности" -"чисто внешней и механической"81.
Объективность исторического знания для него заключается не в том, чтобы
признать закономерным победившей на данный момент: необходимое в истории
можно отделить от случайного лишь в широкой перспективе, позволяющей
правильно понять общее направление исторического движения. Поскольку
исторический процесс един и непрерывен в своем развитии, "настоящее
содержит в себе все прошлое, а из прошлого в настоящем реализуется то,
что "существенно" - без всякого остатка "непознаваемого", который якобы
и есть истинная "сущность". Если что-то было "утрачено", то есть не
перешло диалектически в исторический процесс, значит, оно было само по
себе незначительно, представляло собой случайный "шлак", относилось к
повседневной хронике, а не к истории, было поверхностным эпизодом,
которым в конечном счете можно пренебречь"82. Одновременно в
грамшианском понимании исторически закономерного всегда присутствует
антифаталистическая тенденция, поправка на существующую в определенных
ситуациях возможность альтернативного решения, что означает более
всесторонний, а следовательно, и более объективный подход к истории.

Грамши идет здесь в том же русле, которое наметил еще в 90-е гг. В. И.
Ленин, первым среди марксистов обративший внимание на связь "узкого
объективизма" с фаталистическим пониманием законов истории. Перед
Лениным эта проблема возникла из самих условий, в которых мужала и
крепла революционная марксистская мысль в России, оказавшаяся перед
необходимостью борьбы против "субъективной социологии" народничества, с
одной стороны, против абсолютизации исторической прогрессивности
капитализма "легальными марксистами"-с другой.

....

--
http://situation.ru/





От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 26.03.2005 11:02:56

Грамши for today./ "Двойники власти". Дорогу осилит идущий


11.03.2005
Сергей Земляной, Политический журнал

"Двойники власти"

"Параллельное правительство", ставшее непременным атрибутом
секуляризированных западных демократий и их восточных клонов, обязано
своей легитимностью связи с очень древней религиозно-мифологической
традицией.

Своими истоками эта традиция восходит к так называемым близнечным мифам
о чудесных существах, представляемых в виде близнецов или двойников и
выступающих в роли родоначальников племени (государства) либо культурных
героев. Обычно с подобными мифами ассоциируются представления о таящейся
в двойничестве опасной, страшной силе и его сакральном происхождении.
Архаичные формы близнечных мифов сохранились и трансформировались в
христианстве с его теологическими гипотезами о тайном братстве Иисуса и
Сатаны как двух эманации, излучений (светлого, горячего и темного,
холодного) сущности Бога или в проходящей через Евангелия подспудной
мысли о провиденциальном побратимстве Иисуса и Иоанна Крестителя.
Дуализм был присущ и средневековой (католической) концепции власти: его
конкретной реализацией была проходящая красной нитью сквозь средние века
борьба за преобладание между Римским Папой и императором Священной
Римской империи германского народа.

В эпоху Модерна замечательную мирскую вариацию на тему сакрального
близнечного мифа предложил в работе "Так говорил Заратустра" Фридрих
Ницше, угадавший самую суть избирательного сродства между официальным и
"теневым" правительствами в притче о Страннике и его Тени. Тень
обращается к Страннику: "За тобой, о Заратустра, я следовал и
преследовал тебя дольше всего, и если я и прятался от тебя, все-таки был
твоей верной тенью: где ты только садился, садился и я С тобой обошел я
самые далекие, самые холодные миры, как призрак, которому нравится
бегать зимою по крышам и по снегу Вместе с тобою разучился я вере в
слова, ценности и великие имена. Когда черт меняет кожу? Не отпадает ли
тогда также и имя его? Ибо имя есть только кожа. И сам черт, быть
может, - только кожа". Перефразируя Ницше, можно сказать, что в
устоявшейся демократии "теневое правительство" сбрасывает свою
оппозиционную кожу (оно оппонирует не власти как таковой, а официальному
правительству и выступает при этом, как в Великобритании, в качестве
"оппозиции Ее Величества королевы") и вместе с ней - свое прежнее имя.

Применительно к эпохе Постмодерна о неизбежном возвращении к близнечному
архетипу размышлял французский философ и критик современной культуры
капитализма Жан Бодрийяр в книге "Символический обмен и смерть": "Может
показаться, что историческое развитие капитала ведет его от открытой
конкуренции к олигополии, а затем к монополии, что развитие демократии
ведет от многопартийности к двухпартийной, а затем к однопартийной
системе. Ничего подобного: олигополия, или нынешняя дуополия, возникает
в результате тактического раздвоения монополии. Во всех областях
дуополия является высшей стадией монополии. Рыночную монополию разрушает
не политическая воля (государственное вмешательство, антитрестовские
законы и т.д.) - просто всякая унитарная система, если она хочет выжить,
должна обрести бинарную регуляцию". По Бодрийяру, это ничего не меняет в
монополии: напротив, власть абсолютна лишь постольку, поскольку умеет
преломляться в эквивалентных вариантах, если для своего удвоения она
умеет раздваиваться. Так происходит во всем - от стиральных порошков до
мирного сосуществования. Чтобы держать мир под контролем, полагает
философ, нужны две сверхдержавы - единственная империя рухнула бы сама
собой. И равновесие страха просто позволяет создать регулярную
оппозицию - стратегия является вовсе не ядерной, а структурной. В свете
данной трезвой констатации становится более прозрачным факт подачи 17
ноября 2004 г. президентом РФ Путиным заявки на возвращение России в
категорию сверхдержав в связи с обзаведением ею новыми видами ядерного
оружия, которыми вроде бы не располагают другие ядерные страны, включая
США.

* * *

Существование института "теневого правительства" стало возможным и
необходимым в рамках особой государственно-политической конструкции
западных обществ. Его необходимыми предпосылками являются наличие
развитого гражданского общества, парламентарная система и
многопартийность, как правило, сведенная к фактической двухпартийности.
При этом формирование "теневого кабинета" является главной функцией
проигравшей выборы, но представленной в парламенте солидной фракцией
партии, которая с этого момента переходит в оппозицию победителю,
который создает правительство парламентского большинства. По крупному
счету, этот механизм является гарантией альтернативности в развитии
демократических государств: миссией оппозиционной партии является
выдвижение конструктивных альтернатив правительственному курсу; в
противном случае она становится архитектурным излишеством в здании
демократии. Данному критерию, строго говоря, пока не отвечает ни одна из
российских партий, представленных в Думе, которые причисляют себя к
оппозиции. Причиной этого казуса является прежде всего отсутствие
политической субъектности у подавляющего большинства функционирующих в
России партий: они не являются ни центрами формирования новой
политической воли, ни точками роста исторического действия. Им
совершенно несвойствен неотъемлемый от партии, которая должна стать для
нации катализатором ее исторического выбора, сверхличный духовный
подъем, будь то религиозного, мифологического или культурного свойства.

Именно этот подъем, без которого не бывает субъекта истории, гениально
разглядел за "Государем" Макиавелли великий итальянский марксист Антонио
Грамши в своих "Тюремных тетрадях": "Государь" Макиавелли мог бы
рассматриваться как историческая иллюстрация сорелевского "мифа", то
есть как политическая идеология, выступающая не как пресная утопия, не
как доктринерские рассуждения, но как порождение конкретной фантазии,
воздействующей на разъединенный и распыленный народ, с тем, чтобы
всколыхнуть его и организовать в нем коллективную волю". Согласно
Грамши, современный государь, государь-миф не может быть реальным лицом,
конкретной личностью; он может быть только организмом, элементом
сложного общества, в котором уже начала складываться коллективная воля,
добившаяся признания и отчасти уже проявившая себя в действии. Организм
этот уже дан историческим развитием, и он есть политическая партия,
стремящаяся к тому, чтобы обрести универсальность, из части (термин
"партия" восходит к латинскому pars - часть, доля) стать целым. Грамши
толкует здесь именно об оппозиционной - левой - партии, готовой взять
власть и повести за собой нацию.

Грамши очерчивает и ту нишу в государственно-политическом устройстве,
которую должна отвоевать для себя оппозиционная партия: этой нишей
является гражданское общество, в каковом партия должна добиваться своей
мировоззренческо-идеологическои и нравственно-культурной гегемонии:
"Если государство представляет собой принудительную силу, обеспечивающую
соблюдение юридических установлений страны, то партии олицетворяют
спонтанную поддержку определенной элитой этих установлений,
рассматриваемых как образец норм коллективного общежития, в духе которых
должна быть воспитана вся масса населения. С этой точки зрения, партии
можно рассматривать как школы государственной жизни". Под этим углом
зрения "теневое правительство", которое составляет оппозиционная
партия, - это органическая часть цельного альтернативного политического
и социокультурного проекта: "Современный Государь, развиваясь,
опрокидывает всю систему нравственных и интеллектуальных отношений,
поскольку его развитие означает, что каждое действие начинает
рассматриваться как полезное или вредное, как доброе или злое только в
зависимости от того, как оно соотносится с Государем, служит ли оно
упрочению его власти (гегемонии. - С.З.) или оказывает ей сопротивление.
Государь занимает в сознании место божества или категорического
императива".

Приходится признать, однако, что подобное мессианское самоотождествление
оппозиционной партии уже во многом принадлежит прошлому. Государство
эпохи постмодерна научилось канализировать протест, использовать
оппозицию как эффективный инструмент своей отладки и регулирования.
Михаилом Лифшицем, неординарным советским философом-марксистом, для
объяснения этой пикантной ситуации была предложена теория "мнимого
протеста", которая неожиданным образом воскресла во французском
постмодернизме, коим под знаменатель "мнимого протеста" были подведены
марксизм и классовая борьба. Известный французский философ Жан-Франсуа
Лиотар отмечал в книге "Состояние постмодерн": "Марксизмом руководит
другая модель общества (и иное понимание функции знания, которое может
быть в нем произведено и получено). В основе этой модели лежит борьба
классов, которая сопровождает вклад капитализма в традиционное
гражданское общество. Здесь невозможно обойтись без перипетий, которые
занимают общественную историю, политику и идеологию в течение более
века. Достаточно напомнить об итоге, который сегодня можно подвести этим
перипетиям, ибо судьба их известна: в странах с либеральным или
прогрессивно-либеральным правлением происходит преобразование этой
борьбы и ее руководителей в регуляторы системы ". Сдается, что выводимая
в специальных выгородках под эгидой Кремля так называемая оппозиция
сразу конструируется по этой замечательной схеме. Видимо, Путин не
оставил без внимания поведенческую максиму Шарля де Голля: "Я уважаю
лишь тех, кто мне оппонирует, но я не намерен их терпеть".

* * *

Так оставляет ли путинский режим хоть какое-то отверстие, в которое
могла бы протиснуться реальная оппозиция, которая могла бы предложить
российскому обществу новую генерацию национальных лидеров в виде
правительства оппозиции, готового легитимным образом взять в свои руки
бразды правления? Отверстия не оставляет, однако сохраняет пока еще
возможность для деятельной политической силы, способной добиться
гегемонии в едва проклюнувшемся у нас гражданском обществе и
спроектировать образ будущей России, такое отверстие пробить и
расширить. Но. Ныне, как и прежде, не подлежит сомнению одна
политическая истина: дорогу осилит идущий. И только он.

***

Формирование "параллельного кабинета" является гарантией
альтернативности в развитии демократических государств

10.03.2005

Источник: {Политический журнал}


--
http://situation.ru/



От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 26.03.2005 10:53:32

Грамши for today /Грамши vs Лукач ?


Фурсов - автор нескольких статей.помещенных в ВОСТОКе, в том числе о
"Смерти Запада" Бьюкенена. Его перепевы бьюкенененовского взгляда на
"ужасного марксыста Грамши", виновника кульутрной революции в США -
заметны и в этой статье




с архипелаг.ру


А.Фурсов
О Лукаче, проектах западного марксизма ХХ в. и о поисках революционного
субъекта



В прошлом году в России, наконец, появился перевод главной работы Дьердя
Лукача - "История и классовое сознание". Появился 80 лет спустя исходной
публикации (1923) в переводе С.Н. Земляного и с его великолепным
предисловием. С.Н. Земляной - известный ученый и публицист. Левая
немецкая традиция 1920-1930-х годов - одна из сфер его широких
профессиональных интересов. И если кто и мог у нас перевести "Историю:"
Лукача и откомментировать ее - так это С.Н. Земляной. Уровень
интеллектуального напряжения "предисловия" адекватен тексту Лукача.

Внук талмудиста, сын банкира

Лукач у нас не очень известен. И это понятно: он - мыслитель (в
основном) первой половины XX в., к тому же марксист - не модно и не
интересно. Вот если бы это был какой-нибудь поппер-хайек, теолог или, на
худой конец, постструктуралист - тогда другое дело. На самом деле
Лукач - это очень серьезно и очень важно. Внук талмудиста и сын банкира,
один из столпов западного марксизма философ Лукач прожил долгую
(1885-1971) и насыщенную, не только интеллектуально, но и
практико-политически, жизнь. В ней много чего было: и революционная
деятельность, и заочный приговор к повешению за дела во время Венгерской
республики 1919 г., и жизнь в "сладком апокалипсисе" Вены, а затем - в
Берлине, Москве, где он прожил с 1933 по 1945 г. Здесь ему пришлось
несладко (а кому было сладко): он был вынужден публично пинать свое
"идеалистическое прошлое", но все равно остался под подозрением, правда,
как и многие другие. Впрочем, главное - он выжил, хотя летом 1941 г.,
уже после начала войны, угодил во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке. Там
он провел два месяца, но был освобожден по не вполне понятным до сих пор
причинам. В августе 1945 г. Лукач вернулся в Венгрию, где и прожил до
конца жизни с репутацией крупнейшего философа-марксиста и: ревизиониста,
ненадежного. Да, трудно быть западным марксистом в восточно-европейской
социалистической стране, где носителей западного марксизма вообще не
должно быть. По определению.

Лукач ставил и по-своему для свой эпохи решал главные проблемы
марксизма, а следовательно, философии вообще. Правда, в марксистском
интеллектуальном плане Лукач формировался, как верно отмечает С.Н.
Земляной, под влиянием не "правоверных марксистов", а Макса Вебера и
Георга Зиммеля. Эволюция марксиста Лукача - это во многом изживание им
веберовского "марксизма". Параллельно (и в связи) с этим подспудно шел
процесс поиска Лукачем выхода и за рамки марксизма, хотя вряд ли сам
Лукач согласился бы с таким выводом.

Работы Лукача писались в определенном месте и в определенное время. А
время, как известно, часто является в значительно большей степени ключом
к создаваемым в нем теориям, чем эти теории к нему. И мы едва ли
адекватно поймем Лукача, его творчество, его сверхтему без и вне того
времени, на "вопросы" которого он отвечал. Я имею в виду "длинные
двадцатые", 1914-1934 гг., к которым Лукач пришел как уже вполне
сформировавшийся интеллектуал определенного типа. Более того, как
интеллектуальная фигура настолько высокого и значительного европейского
уровня, что Т. Манн вывел его под именем Нафта в "Волшебной горе".

"Длинные двадцатые" - один из самых насыщенных и креативных периодов в
современной (modern) европейской и мировой истории. Французский историк
Бродель как-то заметил, что Карты Истории сдают не один раз, но все же
очень редко. "Длинные двадцатые" были временем пересдачи Карт Истории -
властных, экономических, интеллектуальных, духовных - на весь XX в., по
крайней мере, до 1991 г. хватило. "Длинные двадцатые" были
фантастическим периодом по накалу мысли и творчества. Они брызнули таким
количеством (и такого качества) интеллектуальной и художественной
спермы, что за глаза и для "deep throat" хватило на весь XX в. Лукач -
из этого времени, из времени-взрыва. Вышедшая по-немецки в Берлине в
1923 г. "История и классовое сознание", отражала размышления Лукача по
поводу "входа" в этот "взрыв" под названием "длинные двадцатые", а
вместе с ними - в "исторический" (1914/17-1991) XX век. То была
интеллектуальная и экзистенциальная реакция Лукача на Первую мировую
войну, на русскую и венгерскую революции и особенно на первые поражения
пролетариата и коммунистических партий в Западной Европе.

Лукач много размышлял о том, почему пролетариат Западной Европы, его
компартии не смогли выступить в качестве субъекта, радикально меняющего
буржуазный мир. По сути тема субъекта исторического революционного
действия - это центральная тема, сверхтема в творчестве Лукача. Кажется,
ничего другого кроме компартии в качестве такого субъекта он так и не
смог найти. Некоторые его высказывания, прав С.Н. Земляной, звучат как
лозунги социума, изображенного Оруэллом в "1984" или, добавлю я, как
рассуждения Рубашова из кестлеровской "Слепящей тьмы".

История ХХ века показала, что те надежды, которые Лукач возлагал на
компартии в качестве антикапиталистического субъекта, не сбылись. Здесь
нет места рассуждать почему это произошло - то ли из-за ограничений,
объективно налагаемых капитализмом на функционирование любых
антисистемных сил; то ли из-за принципиальной неспособности победивших в
революции низов ("народа") сформировать собственную элиту, которая может
эффективно противостоять тем, кто уже в течение двух столетий
контролирует современный мир; то ли из-за того, что коррумпирующему
эффекту "кольца всевластия" подвержены именно те, кто вылез "из грязи в
князи". Главное в другом. Коммунистические верхушки, прежде всего в
центре Pax Communista - в СССР - превратились в новые, пусть и
антикапиталистические по сути, но господствующие группы, никак не
революционные по своему характеру, а все более консервативные.

А. Белинков сказал бы, просперо и тибулы превратилсиь в новых толстяков,
которые "явно обожрались несвойственной им пищей" (Э. Неизвестный).
Революционным субъектом современного мира "толстяк" быть не может. Лукач
ошибся. И в то же время, по крайней мере, косвенно, не ошибся. Простой
факт существования в мире антикапиталистической системы - соцлагеря -
обусловил такие изменения капитализма, которые не только не были
предусмотрены исходным "проектом", но и противоречили социальной природе
капсистемы. Буржуинам пришлось придать хищному оскалу вид широкой улыбки
"welfare state" и начать откупаться от среднего класса и части пролов,
что и обеспечило этим слоям "короткую счастливую жизнь" в "славное
тридцатилетие" 1945-1975 гг., эдакий пикник на обочине капитализма.
Ликвидация этого "пикника" и той опасности, которую таили для
"властелинов капиталистических колец" разрастание среднего класса и
социализация капитализма путем расширения политической демократии (об
этой опасности предупредили своих хозяев, например, З. Бжезинский в 1970
г. и С. Хантингтон в 1975) требовала устранения СССР и соцлагеря. Как
только это произошло, Капволк на вопрос "красной" и ("розовой") шапочек
Запада "почему у тебя такие большие зубы?" дал предельно честный ответ,
который мы наблюдаем с начала 1990-х.

Грамши vs Лукач

С учетом сказанного можно, конечно, иронизировать над Лукачем, тем
более, что уже в "длинные двадцатые" нашлись западные марксисты, которые
начали критиковать венгерского философа за его "сверхакценты" на таком
субъекте как партия и на такой сфере как политика. Критики предприняли
разработку альтернативного лукачевскому поиска субъекта революционного
действия, причем не в сфере политики, а в сфере культуры. У истоков этой
альтернативы - Антонио Грамши, его продолжатели - франкфуртская школа.
Их опыт нередко квалифицируется как успешный, особенно по сравнению с
"подходом Лукача". Так ли это?

Как известно, после того, как коммунистам не удалось захватить
политическую власть в Западной Европе так, как это сделали большевики в
России, Грамши решил пойти другим путем - путем захвата не политических,
а культурных высот, т.е. дать бой буржуазии на поле "культурной
гегемонии". Грамши "разбудил" ребят, позднее составивших Франкфуртскую
школу (Хоркхаймер, Адорно, Маркузе и др.), и те развернули агитацию.
Сначала в Германии, а после прихода Гитлера к власти - в США. Борьба в
сфере культуры - штука долгосрочная. Свои результаты
"кротино-историческая" работа левых в этой сфере дала лишь в 1960-е
годы, когда в активную жизнь вступило первое по-настоящему сытое
молодое поколение западоидов и когда "подоспели" контрацептивы (sex),
рок с попом, который в середине 1960-х годов "Битлы" и "Роллинги"
увязали с культурой наркотиков (pop and drug). Вот тут-то и рвануло.
Однако История - дама коварная.

Those were the days:

Бунтовавшая левая молодежь "длинных шестидесятых" (1958-1973) не
жаловала государство (да здравствует индивидуализм), традиционный
средний и рабочий классы, и вообще старших, СССР. Смените "сторону" -
слева направо - и вы получите рейгановский курс 1980-х. И действительно,
прошло 15-20 лет, и закончились бесповоротно дни, про которые Мэри
Хопкин (под музыку знаменитого шлягера Вертинского) пела " Those were
the days , my friend , we thought they never end " , и те, кто не
укурился, не затрахался и не доплясался до смерти из стихийных "новых
левых" превратились в стихийных и респектабельных "новых правых",
которые по-прежнему не принимали "старое левое" движение, не любили
государство велфэра и те силы, которые "расцвели" под его "зонтиком".
Только делали это уже не "слева", а "справа".

С помощью "студенческой революции" 1968 г. господствующие группы ядра
капиталистической системы выпустили пар опасно многочисленного и
чреватого революцией слоя - молодежи. Согласно теории Голдстоуна, как
только доля молодежи - 15-25 лет - приближается к 20%, то, при прочих
равных, начинаются социальные потрясения; сюда вписываются и Реформация
XVI в. в Германии, и Великая французская революция, и важнейшие
революции XX в., особенно его "длинных двадцатых"; прошло 40 лет с
1920-х и в 1960-е годы молодежь, только уже не голодная, а сытая, опять
забунтовала (кстати, начало 2000-х годов - очередная веха 40-летнего
молодежно-бунтарского цикла, совпадающая уже не со структурным, а с
системным кризисом капитализма).

В любом случае, по иронии Истории и с помощью активно сотрудничавших с
УСС, а затем с его "дочкой" - ЦРУ, левых интеллектуалов вроде Маркузе,
система использовала "проект Грамши" для самокоррекции - ну прямо "план
Селдена" из азимовской "Академии" или "Матрица-2". Усилия Грамши,
развитые франкфуртцами, - "нам не дано предугадать; как наше слово
отзовется" , - косвенно подготовили могильщиков старолевого движения на
Западе и отчасти - кадры для практического осуществления неолиберализма.
Таким образом, план Грамши подготовить в сфере культуры того субъекта,
который левым образом перевернет мир, в своей практической реализации
оказался не лучше, чем лукачевский упор на компартию в качестве субъекта
революционного действия.

Вообще нужно сказать, что марксизму постоянно не везло с обнаружением и
воспитанием антикапиталистического субъекта: то субъект оказывался не
тот и про него можно сказать словами Б. Савинкова о русском народе
"богоносец-то поднасрал" , то вдруг в качестве революционного, подобно
троллю из табакерки, выскакивал такой субъект, от которого Маркс и
Энгельс либо шарахались в испуге ("Парижская коммуна"), как когда-то
Лютер от восставших крестьян, либо переворачивались в гробу.

Когда-то, в 1840-е, Маркс и Энгельс провозгласили революционным
субъектом западноевропейский пролетариат. Однако с этим последним они
отождествили европейские низы первой трети XIX в., которых красочно
изобразили Бальзак, Диккенс и особенно Э. Сю и которые на самом деле
были предпролетариатом, "опасными классами". Как только капитализм
превратил "опасные классы" в "трудящиеся классы" (пролетариат), этот
субъект в значительной степени утратил свою революционность. И чем
дальше, тем больше ее утрачивал, становясь системным элементом как
социально-экономически, так и, самое главное, политически.

Правы те, кто одну из исторических особенностей капитализма видит в том,
что это - единственная система, политически институциализирующая
антисистемные движения, оппозицию, что выпускает пар и, в долгосрочной
перспективе, укрепляет систему. Именно таким образом действовал
капитализм в XIX в. В ХХ в. к этому добавились возможности массового
потребления, досуга, индустрия развлечений. Как заметил Оруэлл, если бы
не радио, футбол и пабы, в Англии в 1930-е годы обязательно произошла бы
социальная революция. Перефразируя Оруэлла, можно сказать: если бы не
рок-музыка, наркотики и секс, то в Штатах в 1960-е годы могла бы
произойти социальная революция. Вышел - молодежный бунт, который,
перебродив "вином" конца 1960-х, превратился в "уксусное брожение" -
моду 1970-х: молодежно-бунтарский стиль система превратила в моду,
использовав его не только политически, но и экономически. И это означало
провал стратегии Грамши и франкфуртцев.

Проблемы исторического субъекта

Вторая половина ХХ в. как политической институциализации потенциально
антисистемного субъекта добавила потребленческо-развлекательную. Именно
с ее помощью наиболее подходящий человеческий материал сытого
лево-бунтующего поколения был использован в качестве новых кадров для
реализации неолиберальной модели и преодоления структурного кризиса. Как
тут не вспомнить Сталина с его "пойдешь направо - придешь налево;
пойдешь налево - придешь направо" .

Похоже, вся история Модерна - это, помимо прочего, тщетные поиски
(главным образом, марксистами) антисистемного (антикапиталистического)
субъекта. И здесь возникает вопрос: а возможен ли вообще долгосрочный
антисистемный субъект внутри системы? Ведь каждый антикапиталистический
субъект, подрывая одну структуру системы, выступал конструктором новой,
т.е. средством перехода от одной структуры к другой и спасителем системы
в целом. Это не значит, что не следует противостоять системе. Это
значит, надо четко определять временны е параметры и исторические
возможности революционного субъекта.

Парадоксальным образом сегодня, на выходе из капсистемы, в эпоху уже не
структурного, а системного кризиса, центральная проблема Лукача (и
марксизма) оказывается крайне актуальной и стоит остро. Революционный
субъект является в конце существования системы, и как правило - не один.
На руинах старой системы, как правило, схватываются несколько
революционных (в смысле: ориентированных на слом системы) субъектов.
Кстати, сегодня одним из таких субъектов является часть мировой
буржуазии - ее глобальный ("космократический" - Д. Дюкло) сегмент. Исход
борьбы за то, кто станет новым системообразующим субъектом - верхи или
средние классы, кого из них поддержат низы, т.е. как "внутренний", так и
"внешний" люмпен-пролетариат - неясен.

С одной стороны, наша нынешняя ситуация напоминает "длинные двадцатые".
И тогда, и сейчас - мировая смута, мировой передел, очередная пересдача
Карт Истории. Однако есть и весьма серьезные различия. "Длинные
двадцатые" были временем оптимизма и наступления масс. Сегодня наступает
мировая верхушка, место "восстания масс" заняло "восстание элит" (К.
Лэш) и царит пессимизм, причем не только разума, но и воли. Ситуация
кажется безвыходной. Но так часто бывает в предреволюционную эпоху,
когда кажется, что "завеса Мрака встает над миром" (воспользуемся
толкиеновской метафорой). Революции возникают, помимо прочего, как выход
из безвыходности. А рождаются - в мозгу. В мозгу монаха, трирского
еврея-выкреста, присяжного заседателя, неудавшегося архитектора,
обедневшего аристократа. Революции рождаются из стремления к свободе и
из воли к жизни, в ситуациях, когда "и только Воля говорит: "Иди!""
(Киплинг). Как заметил Б. Мур, революции - это часто не столько грозный
рык восходящих социальных групп, сколько предсмертный рев классов, над
которыми вот-вот сомкнутся волны прогресса. Революции - это, как
правило, реакции на так называемый прогресс и "прогрессоров", их часто
совершает фундаменталистский по сути субъект, когда оптимизм воли
преодолевает пессимизм разума.

С.Н. Земляной завершает свое предисловие к тексту Лукача так: "Левому
сознанию сегодня предстоит заново ставить вопрос о субъекте, способном
радикально изменить: это иеговическое царство несвободы" . Я бы дополнил
и уточнил: это задача не только левого, но также консервативного и (в
существенно меньшей степени) либерального сознания. Дело в том, что
победивший в конце ХХ в. в англосаксонском (англо-американском) ядре
капсистемы идейно-политический тип, подающий себя в качестве
неолиберализма, но на самом деле являющийся крайне правым радикализмом,
логически стремится к уничтожению любой субъектности. По отношению к
этой протестантско-иеговической новой "железной пяте" впервые в истории
Модерна в положении марксистов начала XX в. оказываются представители
других политических идеологий, а в положении рабочего класса первой
трети ХХ в. - средние классы. Всем им крайне правый радикализм,
призванный обосновать лишь одно, - отсечение от "общественного пирога"
80% мирового населения, не оставляет никаких шансов. Капитализм впервые
в своей истории отбрасывает идеологические покрывала (и крушение
исторического коммунизма и СССР сыграло здесь огромную роль) и начинает
действовать исключительно с позиций силы. Пока что субъекта, способного
унять широко шагающего молодца глобального финансового капитала, не
видно. Он может и вообще не появиться, и система рухнет под гнетом своих
противоречий, от алчности и исторической тупости ее хозяев, как это
произошло с горбачевским СССР. Тем не менее, while there is a life,
there is a hope . В связи с этим оживление интереса к проблеме
исторического субъекта очень важно, а потому и своевременна публикация
Лукача. На очереди другие левые мыслители. И не только левые, но и
консерваторы - Шмит, Хайдеггер, Хаусхофер и многие другие. Самую
серьезную критику капсистемы дали в ХХ в. именно марксисты и
консерваторы. Как знать, не суждено ли именно
марксистско-консервативному синтезу, осуществленному не механически и за
пределами как марксизма, так и консерватизма, а потому означающему выход
за рамки обоих и их положительное преодоление (а заодно и преодоление
геокультуры Просвещения), стать первым идейным гвоздем в гроб
глобального капитала? В любом случае Лукач возвращается и, кажется, это
лишь "первая ласточка". Zehr Gut.

2004 г.


--
http://situation.ru/



От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 26.03.2005 10:46:48

Грамши for today/ Почему Пиночет так боится даже тени Грамши (из Молдавии)

{{PRОРЫВ}}
PRорыв - онлайновый журнал, издаваемый в сети с 2000 года. Публикации
посвящены проблемам культурной и экономической антропологии,
национальной идентичности, историческим памятникам Балканского региона.




ИДЕЙНОЕ НАСЛЕДИЕ ГРАМШИ

<Перестройка> нанесла жестокий удар тому коммунистическому движению,
которое мы знали в трагическом XX веке. Крушение первого в мире
государства, возглавленного коммунистами, крах иллюзий <шестидесятников>
насчёт реформирования социализма в СССР <сверху> заставили коммунистов
во всём мире пересматривать позиции.

Одни просто сдались, сменили программу на расплывчато-демократическую
размазню, став при этом одной из мелких группировок либерального
движения - группировок, которых и без них хватает. Так поступили,
например, те <генералы-конъюнктурщики> (по словам Джульетто Кьеза), кто
преобразовал компартию Италии в <Демократическую партию левых сил> (поди
разбери, что это название должно означать). Не прошло и полгода, как они
закрыли <Униту> - одну из старейших и авторитетнейших коммунистических
газет мира. И это произошло с крупнейшей из итальянских партий, не раз
близкой к формированию правительства, прославленной своей неподкупной
честностью! С партией, влияние которой в стране до сих пор велико!

Другие (<красно-коричневые>) решили <не поступаться принципами>, но не
столько коммунистическими, сколько державными. Ради этого они пошли на
союз с самыми тёмными силами - шовинистами и фашистами. Это те, которые
<ничего не забыли и ничему не научились>, и сама доктрина марксизма в их
устах звучит как набор пустых слов, превратившихся в грозливые лозунги.
В своё время Ленин особенно часто проверял своих товарищей на
национальном вопросе - <щупал больной зуб>, как он сам это называл. Ни
один <красно-коричневый> не выдержал бы этого испытания, сколько бы он
ни называл себя <верным ленинцем>.

Третьи вдумчиво анализируют опыт коммунистического движения, пытаясь
вскрыть прежние ошибки, чтобы избегать их впредь. Они не забыли, что
пафос марксизма - гуманистический: раскрепощение человеческой личности,
устранение всего, что стесняет её развитие. Для Маркса даже частная
собственность была плоха не сама по себе, а тем, что она уродует
человека, обрекает на отчуждение и порабощение. Те, кто это помнят,
остаются верны прежним идеалам и не стыдятся называть себя коммунистами.
Но теперь они извлекают из прошлого уроки и ищут новые идеи.

В этих поисках всё большее внимание уделяется творческому наследию
первого Генерального секретаря ЦК Компартии Италии - Антонио Грамши
(1891-1937). Судьба его наследия необычна. В СССР он был зачислен в
святцы борцов и мучеников мирового коммунистического движения, его
именем называли улицы и корабли. Но его труды в СССР лежали в спецхране,
знакомиться с ними могло лишь несколько человек в стране. Нам не
полагалось знать, что деятель такого масштаба, репутацию которого не
могли опорочить даже враги, мог позволить себе пересматривать многие
положения Ленина и даже Маркса, поправлять их работой собственной мысли,
на основе собственного опыта.

Характерно, что в этом советские лидеры сошлись со своим злейшим врагом.
Сам генерал Пиночет почтил покойного мыслителя своей лютой ненавистью. В
интервью <Комсомольской правде> в начале 90-х годов отставной палач
говорил: <Марксизм-ленинизм в вашей стране - да, потерпел крах, но
появился куда более опасный враг - грамшианство. Учение итальянского
коммуниста Антонио Грамши - это марксизм в новом платье. Оно опасно тем,
что проникает в сознание людей, в первую очередь, интеллигенции> (КП от
30.09.1992). Отчего же трясутся генеральские поджилки?

Дело в том, что Антонио Грамши разработал новую революционную теорию,
пригодную как раз для индустриального, а ещё более - для нынешнего
информационного общества. В её основе - не <кавалерийские атаки на
капитал>, не отчаянный и бесплодный бунт <красных бригад>, а борьба за
умы. Она не отмечена вспышками ярости и торопливого бунта, в котором
нетерпеливая молодёжь приносит себя и других в жертву идее, которую не
успевает даже хорошенько изучить. Она не годится для киносюжета. Эта
борьба - неспешная, неброская, требует от человека не столько задора,
сколько воли и честности. Но завоевания, которые она приносит,
необратимы.

Жизнь
Антонио Грамши родился в 1891 году на острове Сардиния, четвёртым
ребёнком в многодетной семье конторского служащего. С юных лет он был
очень болезнен: ещё в детстве получил травму позвоночника, от которой на
всю жизнь остался горб и постоянные головные боли. Во время учёбы в
Туринском университете (1911-1915) к этому прибавилось истощение от
голода. Из-за этого он не смог доучиться, несмотря на помощь семьи и
учителей, оценивших таланты юноши. Семья страдала от нищеты (отец попал
в тюрьму по обвинению в коррупции), и с 11 лет Антонио приходилось
зарабатывать своим трудом. С 1910 года он стал журналистом.

В 1913 году Грамши стал членом Итальянской социалистической партии. В
течение 5 лет одна за другой появляются статьи с набросками его будущих
идей. В 1917 году Грамши, горячо встретивший Октябрьскую революцию, стал
секретарём туринской секции ИСП и редактором еженедельника
(<Крик народа>), а затем - (<Новый порядок>). В
период <красного двухлетия> (1919-1920 гг.) Грамши и его сподвижники -
<ординовисты> практически возглавили рабочее движение в Турине, которое
ненадолго привело к переходу заводов в руки рабочих Советов.

Поражение этого движения вызвало раскол ИСП. В январе 1921 года была
создана Компартия Италии. Грамши сразу же был утверждён редактором её
газеты (теперь уже ежедневной). Статьи этого времени всё
более были посвящены угрозе фашизма, которую большинство коммунистов в
то время недооценило. В июне 1922 года он был назначен представителем
КПИ при Коминтерне и переехал в Москву, где женился на Юлии Шухт. В это
время он не раз встречался с Лениным и на всю жизнь сохранил к нему
уважение (не переходившее, впрочем, в слепое преклонение).

Между тем в Италии произошли трагические события. В 1919 году была
создана фашистская партия. Её основатель, Б.Муссолини, был раньше (и
считал себя до конца жизни) социалистом, даже редактировал партийную
газету - и редактировал хорошо. Но его увлекла
националистическая риторика, он легко упивался грошовой романтикой.
Кроме того, гуманизм социалистов был ему чужд с самого начала. В 1915
году он, неожиданно для товарищей, опубликовал в газете передовицу с
призывом к войне и был за это исключён из партии. Ни тогда, ни позже
никто даже не пытался утверждать, будто его переманили или подкупили:
это было чисто нравственное падение. После войны он создал свою партию,
сочетавшую социалистическую демагогию с национализмом и террором.
Правительство, напуганное <красным двухлетием>, быстро поняло, что
фашисты могут быть ему полезны. В октябре 1922 года король вызвал
Муссолини к себе и назначил премьер-министром. Началась самая чёрная
полоса итальянской истории.

В 1923 году Грамши переехал в Вену, откуда продолжал руководить партией,
теперь уже полулегальной. В апреле 1924 года он был заочно избран в
парламент. Получив депутатскую неприкосновенность, он вернулся на родину
и уже в августе того же года был избран генеральным секретарём ИКП. Но
это не спасло его. В ноябре 1926 года случилось очередное покушение на
Муссолини, в котором власти обвинили коммунистов. Грамши был арестован и
осуждён на 20 лет тюрьмы. О подлинной причине сказал прокурор: <Мы
должны на двадцать лет лишить этот мозг возможности работать>. Это не
удалось. В тюрьмах Грамши создал своё главное произведение - <Тюремные
тетради>. Правда, читать их трудно: автору приходилось писать так, чтобы
обойти тюремную цензуру.

Он был очень одинок в эти годы. Его не понимали даже сидевшие вместе с
ним коммунисты, в то время слепо верившие в непогрешимость Коминтерна и
Сталина. Здоровье Грамши, и без того слабое, ухудшилось катастрофически.
Он не просил о помиловании, так как не считал себя виновным. Хотя если
бы попросил, его бы тут же выпустили: за него вступилась мировая
общественность, которой Муссолини боялся. Освобождения Грамши требовали
Ромен Роллан, Анри Барбюс, Максим Горький. В 1933 г. он был переведён в
тюремную клинику. Ждали, что вмешается Сталин - одного его слова было бы
достаточно: Муссолини в то время заискивал перед СССР. Но Сталин,
успевший распознать в итальянском теоретике опасного строптивца, ничего
для него не сделал.

Грамши умер 25 апреля 1937 года в тюремной клинике, получив за два дня
до смерти документ об освобождении <по амнистии>. Оба его сына прожили
всю жизнь в СССР. Один из них был капитаном корабля, названного в честь
его отца <Антонио Грамши>.

Общество
<Тюремные тетради> показывают в Грамши глубокого философа, но для нас
сейчас важнее учение об обществе - самая интересная часть учения Грамши.
Поправляя здесь Маркса и Ленина, он учит (вслед за Макиавелли), что
опора власти - не только сила, но и согласие. Господствующий класс
применяет насилие лишь по отношению к небольшим, непримиримо враждебным
ему прослойкам. По отношению же к <родственным или союзным> классам он
осуществляет гегемонию - духовное руководство, основанное на сознании
общих интересов.

Соответственно и государство включает в себя <политическое общество>
(аппарат администрирования и принуждения) и <гражданское общество> -
партии, профсоюзы, церковь, прессу и другие организации, формально не
государственные, но выполняющие важные властные функции. Кстати,
<отмирание государства>, о котором пророчил Маркс, виделось Грамши как
отмирание <политического общества>, то есть органов насильственного
принуждения. При этом резкой грани между двумя <обществами> нет: законы,
армия, суды выполняют не только насильственные, но и воспитательные
функции. С другой стороны, общественные организации тоже нередко
прибегают к насилию: церковная инквизиция и терроризм - тому пример. Но
гражданское общество стоит между государством и экономическим базисом и
посредничает между ними. Оно доводит до государства сигналы о неполадках
в базисе и само регулирует этот базис - мягче, деликатнее и надёжнее,
чем это делает государство с его машиной насилия. Власть и гражданское
общество - это, по Грамши, <сила и согласие, принуждение и убеждение,
государство и церковь, политика и мораль, ...право и свобода, порядок и
дисциплина>.

Гегемония - ключевое для Грамши понятие. Обладать ею может только класс,
господствующий (или борющийся за господство) в экономике, а
завоёвывается она раньше, чем государственная власть. Она может быть не
достигнута или достигнута не полностью. В последнем случае образуется
слабое государство, которое рано или поздно перейдёт к прямому насилию,
а затем рухнет.

Отсюда Грамши делает вывод, что революцию нельзя совершить, когда
угодно, приняв любой общественный кризис за <революционную ситуацию>. На
самом деле борьба за неё проходит в строгой последовательности три фазы:
<соотношение социальных сил> - объективные предпосылки общественных
перемен;
<соотношение политических сил> - постепенное завоевание гегемонии
(духовного лидерства) в гражданском обществе;
<соотношение военных сил> - непосредственная борьба за власть, не
обязательно вооружённая.

<Исторический блок>
Государство, по Грамши, включает политическое, гражданское и
<экономическое общество>, гармония между которыми устанавливается через
гегемонию одного класса - через классовые союзы и завоевание власти.
Устанавливающееся при этом единство базиса и надстройки Грамши называл
<историческим блоком>. В отличие от формации (феодализм, капитализм),
исторический блок - понятие куда более конкретное, включающее и
противоречивый комплекс надстроек, и все существующие экономические
отношения. Так, в истории капиталистической Италии после 1860 года
насчитываются три таких блока: либерально-демократический (1860-1922),
фашистский (1922-1945) и блок послевоенной демократической республики.

Главное же различие в том, что последовательность
общественно-экономических формаций подчинена, по Грамши, железным
историческим законам, последовательность же блоков - отнюдь нет: во
времена <кризиса исторического блока> дальнейшее развитие событий может
пойти по разным путям. Многое здесь определяется соотношением между
<политическим обществом> (властью) и <гражданским обществом>, а значит,
между надстройкой и базисом.

Так, <на Востоке (в России) государство было всем, а гражданское
общество пребывало в первородном и студнеобразном состоянии; на Западе
между государством и гражданским обществом существовало верное
соотношение, и при дрожи государства сразу же обнаруживалась крепкая
структура гражданского общества. Государство было лишь передовой
траншеей, за которой находилась прочная цепь крепостей и казематов>.
Поэтому: <Если на Западе рушится государство, его держат гражданские
структуры. Если в России рушится государство - наступает хаос>. Стало
быть, в России захватить власть легко - достаточно свергнуть
правительство, в европейской стране для удержания власти нужны прочные
общественные позиции, её не удержит кучка путчистов. Этого-то и не
поняли революционеры в Германии, Венгрии, да и в самой Италии (вроде тех
же <ординовистов>), слепо копировавшие опыт большевиков.

Отсюда два вида революционной тактики: <маневренная война> - лобовая
атака на государство, как в России в 1917 году, и <позиционная война> -
завоевание гегемонии в гражданском обществе, что более применимо на
Западе.

Интеллигенция
Проблема интеллигенции - это для Грамши проблема вождей, партии,
авангарда. По его мнению, во-первых, <не существует независимого класса
интеллигентов - каждая социальная группа (класс) обладает собственной
прослойкой интеллигентов или стремится создать её>. На этом основании он
различает <органическую интеллигенцию> (созданную определённым классом и
тесно с ним связанную) и <традиционную интеллигенцию> - оставшуюся в
наследство от прошлого, где она тоже когда-то была органической. Главный
её пример - церковники, бывшая органическая интеллигенция класса
феодалов. Лишившись хозяина, такая прослойка пытается выражать волю
других классов и даже всего общества в целом. Нередко ей это удаётся.

Во-вторых, главный признак интеллигенции - не занятие умственным трудом
(<в этом смысле все люди являются интеллигентами>), а её общественная
роль организатора, без которой не может обособиться ни один класс. Её
верхушка (теоретики и идеологи) генерирует идеи, позволяющие классу
осознать себя и увидеть свои интересы как общественные, общенародные и
тому подобное. Другие слои интеллигенции распространяют эти идеи и
практически организуют класс.

На этом месте придётся остановиться и кое-что добавить от себя. Ведь не
секрет, что классы, с которыми имели дело классики марксизма, в наши дни
сильно изменились. Признак той группы, которую Грамши называет
интеллигенцией, - вовсе не формальная образованность: диплом, два
диплома - не в том дело. В наших молдавских условиях эту роль выполняют,
в частности, предприниматели - как правило, люди мыслящие и дальновидные
(иначе они не продержались бы десять лет в нашем экономическом и
правовом беспределе). Не стоит принимать их ни за <новых русских> из
ходячих анекдотов (это не предприниматели, а мафиози), ни за <акул
капитализма> со старых советских карикатур: на собственное потребление
они порой тратят меньше, чем платят самым ценным из своих работников.
Весь риск своего дела они несут лично, нередко сами выполняют массу дел,
которые нельзя передоверить никому. И идеи они генерируют сами, а не
просто нанимают чужие мозги: я таких видел лично.

Нужно ли много говорить о том, какую роль играют предприниматели в нашем
обществе на самом деле, если все мы, в сущности, по выражению
В.Н.Воронина, - <предприниматели поневоле>! Старушка, торгующая
сигаретами на углу, если подвести это под <классовый анализ>, тоже
занимается мелким бизнесом. Какой коммунист решится её
<экспроприировать>? А человека, с нуля начавшего крупное дело и умеющего
вести его даже в наших условиях, поистине творца - тем паче. Если он
хоть немного думает о завтрашнем дне.

Вернёмся, однако, к идеям Антонио Грамши - великого стратега социальных
битв.

Как выжить в аграрной стране
Мысли о роли духовной элиты ещё осенью 1926 г. появились в неоконченной
статье Грамши <Некоторые аспекты южного вопроса>. Эта часть его трудов
особенно интересна для нас, ибо Южная Италия, как и Молдова, - в
основном сельскохозяйственная страна.

Юг Италии, по выражению Грамши, представляет собой <большой социальный
распад>. В основе южноитальянского общества лежит <большой аграрный
блок, складывающийся из трёх общественных слоёв - многочисленной
крестьянской массы, аморфной и распылённой; интеллигенции, вышедшей из
рядов сельской и средней буржуазии; крупных землевладельцев и высших
представителей интеллигенции>. При этом крестьяне находятся в постоянном
брожении, но неспособны организоваться. Куда более централизованы и
организованы крупные собственники, оставшиеся в наследство от старого
режима (в данном случае - от бывшего королевства Обеих Сицилий). Что же
касается интеллигенции, то она пронизывает этот блок, как прочный и
гибкий костяк. Она не только организует правящий класс. Она убеждает
крестьян, что существующий порядок - единственно возможный, каков бы он
ни был. Она служит амортизатором внутренних конфликтов, благодаря ей
малоорганизованные крестьянские движения <всегда кончаются тем, что
находят себе место в обычных словопрениях государственного аппарата - в
коммунах, провинциях, Палате Депутатов>.

Типичный южный интеллигент - выходец из среднего слоя, <мелкий и средний
землевладелец, не крестьянин, не обрабатывающий землю, стыдящийся быть
фермером, но желающий извлечь из небольшого участка земли, которым он
владеет (в аренду или на основе издольщины), средства жить роскошно,
средства, чтобы послать сыновей в университет или семинарию, и средства
на приданое для дочерей, которые должны выйти замуж за офицеров или
гражданских чиновников. От этого социального слоя интеллектуалы
наследуют жестокую антипатию к трудящемуся крестьянину, на которого они
смотрят как на рабочий механизм, который нужно выжать досуха и который
может быть заменен, если рабочее население будет в избытке. Они
наследуют и атавистическое, инстинктивное чувство дикого страха перед
крестьянами с их разрушительной жестокостью. Итак, они занимаются
утончённым лицемерием и высоко утончённым искусством обмана и приручения
крестьянских масс>. Интеллигенты Юга цементируют аграрный блок,
предотвращая появление в нём трещин, но и сами они становятся жертвами
того <распада>, которым охвачен Юг. Там существует (написано это в 1926
году) лишь одно крупное издательство и одна крупная газета, там есть
академии и культурные органы высочайшего уровня, но нет мелких и средних
изданий, вокруг которых могли бы складываться интеллектуальные кружки.
Даже крупнейшие теоретики Юга нашли приют в других частях Италии, а то и
за рубежом.

Весь этот аграрный блок подчинён интересам промышленников и банков
Севера, которым и достаётся львиная доля накопленных богатств. Поэтому
мечта либеральных реформаторов, типа Соннино и Франкетти, о том, чтобы
на Юге сложился мощный и самостоятельный средний класс (а ведь только он
может быть основой демократии), оказалась несбыточной. Капиталисты,
получая прибыли, не вкладывают их в экономику Юга, потому что сами они -
не местные. Эти средства уходят в Милан и Турин. А накопление капитала в
руках мелких и средних собственников невозможно - этому мешает
репрессивная налоговая и таможенная система (знакомо, правда?). Когда
началась массовая эмиграция итальянцев Юга, когда от них начали
поступать на родину денежные средства, либералы возликовали: вот она,
финансовая основа среднего класса, вот возможность <тихой революции>
против помещиков! Они вложат деньги, заработанные на чужбине, в
экономику родного края! (Ведь и в Молдове труд <остарбайтеров>,
гастролирующих <от Атлантики до Урала>, - единственная доходная отрасль
экономики). Но вмешалось государство и поставило <остарбайтеров> и
<челноков> себе на службу. <Правительство предложило казначейские
обязательства с гарантированным процентом, и эмигранты с их семьями были
превращены из агентов тихой революции в агентов для пополнения
государственных финансов, что означает субсидировать паразитические
отрасли промышленности Севера>. А Юг остался таким, каким был, -
высосанным до капли.

Поэтому в борьбе за крестьянство необходимо расколоть эту прочную
<броню> враждебного блока, привлечь на свою сторону <традиционную
интеллигенцию>, мнящую себя независимой. Позиции интеллигенции в
обществе - ключевые, именно от неё зависит, как общество организовано.
Но она складывается и меняется медленно, такова её природа - ведь она
обязана аккумулировать громадную сумму знаний. Поэтому наивно
рассчитывать на скорый успех. В таком обществе, как южноитальянское,
главная задача - помогать крестьянам организовываться, перехватывая
социальную роль прежних интеллектуалов, а их самих привлекать на свою
сторону: у многих из них честные намерения. Лишь после этого можно
говорить всерьёз о борьбе за государственную власть.

Всё это возможно лишь при условии формирования собственной
интеллигенции, каковой и является партия (на конспиративном языке
Грамши - <современный Государь>, с отсылкой к <Государю> Макиавелли).
Партия, по Грамши, - это гибкая организация, воспитывающая народ с
опорой на элементы сознательности внутри него самого, которые она не
внушает извне, а развивает из уже имеющихся задатков. При этом партия и
сама воспитывается, не говоря уже о <демократическом централизме> в её
собственных рядах.

Поразмышляем
Важнейший вывод из учения Грамши о гегемонии - в том, что нельзя
<разрушить мир насилья до основанья, а затем> начинать строить на пустом
месте. Вопреки школьному диамату, новое общество, как когда-то
капитализм, должно созреть внутри старого. Взятие власти - лишь
завершающий этап этого процесса.

Дело ведь не в том, чтобы лихо, с налёту, взять штурмом очередной Зимний
дворец и заменить орлов на серпы и молоты: пока связующим звеном
общества остаются прежние интеллектуальные кадры, они любую новую власть
превратят в подобие старой. Рано или поздно, через 4 или 74 года, место
старых помещиков и капиталистов займут новые. В России так же, как и в
Италии или Молдове: Грамши ещё не мог предвидеть, чем кончится советский
опыт. Беда России не в том, что гражданское общество в ней рыхло, а в
том, что оно державно. Оно подчинено государству и его идеологии куда
сильнее, чем в Европе, даже в Италии. Потому-то оно и распадается, когда
рушится власть.

И не в том дело, чтобы немедленно отобрать у прежних владельцев фабрики
и <мерседесы>: на смену им придут другие, менее компетентные, а рабочие
и крестьяне останутся такими же бесправными и обобранными, как и прежде.
К тому же дело даже не в хозяевах: в современных капиталистических
странах крупной фирмой давно уже управляет не владелец, а наёмный
директор, и политика компании <Форд> почти не зависит от семейства
Фордов.

Дело в том, чтобы собрать вокруг себя все здоровые духовные силы,
вооружить их идеей общества без эксплуатации, без нищеты, общества,
нравственный климат которого поощряет труд на всеобщее благо, <труд как
потребность здорового организма> (Маркс). Как бы ни склонялся на все
лады тезис Маркса о том, что <общественное бытие определяет общественное
сознание>, общество основано на идеях и без них гибнет. Править им может
только тот, в чьих руках грамшианская <гегемония> - власть над умами.
Это - та <руководящая и направляющая роль>, которую нельзя записать в
конституции: её можно обрести, когда твои идеи соответствуют
историческому моменту, а можно и потерять, если почить на лаврах
победителей.

Скоропалительное взятие власти этому только вредит - потому что
порождает соблазн править, опираясь на силу оружия, а не на силу
аргументов. Даже самое сознательное меньшинство не может построить новое
общество, пока оно - меньшинство. Его ждёт либо гибель, либо вырождение
в чудовищную, тотальную бюрократию, как это случилось в СССР. Лагеря и
разрушение храмов не вытекали непосредственно из идеи коммунизма: это -
дело рук людей, неспособных к убеждению. Это - попытки перескочить
необходимые этапы, заменить тяжкий труд Учителя и Воспитателя <быстрыми>
решениями и <железной метлой загнать человечество в счастье>. Нельзя
относиться к людям как к стаду: это - единственное, чего они никогда не
прощают. Так учит история.

Союз развалился не из-за происков забугорных диверсантов, не из-за
экономического краха (плановой экономики хватило бы ещё надолго), а
потому, что никто не сопротивлялся его распаду. Никто не верил, что у
этой идеи ещё есть будущее. Но тот уродливый социализм, который мы ещё
помним по советским временам, - не единственный вид социализма, и его
судьба - не неизбежность.

В один прекрасный день обнаружится, что общество, в сущности, уже
насквозь пропитано новыми идеями. И тогда не будет нужды в
<красногвардейских> атаках. Одни смирятся с неизбежным и сами начнут
играть по новым правилам - не в последнюю очередь потому, что эти
правила окажутся выгодны для них самих. Другим, тем, кто неспособен
меняться, придётся уйти самим - потому что ничего другого они сделать не
смогут. Такие мирные революции уже не раз случались в истории.

Время продолжателей
Коммунистические лидеры следующего поколения - Пальмиро Тольятти,
Умберто Террачини, Луиджи Лонго - учли уроки Грамши. После войны у
коммунистов Италии был велик соблазн взять власть немедленно. За ними
шли огромные массы, они входили в правительство страны, авторитет их как
борцов и мучеников фашизма был громаден. Они побороли искушение. Потому
что понимали: взять власть легко, а дальше? В стране, где большинство
знает о коммунизме только по словам? Опять кровь, опять <месть и
торжество победителей> (а об этом мечтали ультралевые в ИКП, как,
например, Секкья)? Чтобы все остальные силы в стране сплотились против
бунтовщиков? Чтобы потерпеть неизбежное поражение и уйти с позором? Или
даже в ореоле жертв, но всё равно уйти, как в Чили? Нет, они вели себя
мудрее.

В один из тех жарких месяцев группа молодых и горячих коммунистов
подняла на свой страх и риск восстание в Милане. Добившись успеха, они
позвонили члену ЦК Луиджи Лонго (он позже стал генеральным секретарём) и
торжествующе сообщили: <Мы захватили миланскую мэрию!>. После короткой
паузы Лонго ледяным тоном ответил: <Молодцы. А теперь, что вы дальше
собираетесь с ней делать?>. Воцарилось молчание: об этом никто не думал.
По приказу Лонго восстание было прекращено.

Вместо торопливого бунта, вместо попыток разом изменить мир компартия
занялась не столь броским, но не менее героическим делом: пропагандой
своих идей, завоеванием симпатий масс, борьбой за права трудящихся,
борьбой со всеми проявлениями фашизма. Завоёвывали один за другим посты
в мэриях, в областных правительствах, готовили партийные кадры к
управлению страной, и прежде всего - тщательно и бескомпромиссно следили
за чистотой собственных рядов. Результаты говорят сами за себя. Италия
стала одной из немногих стран, где коммунисты более полувека сохраняют
прочные политические позиции. Если бы не шок, вызванный распадом СССР, -
кто знает:

В СССР такое течение называли <еврокоммунизмом>. Очень не любили за
смелость иметь собственное мнение, не идти на поводу у Кремля и не ждать
от него подачек. Но уважали за силу, за умственный и нравственный
потенциал. История рассудила: еврокоммунизм жив и сейчас, когда
советские вожди - кто облинял, кто слинял.

Не зря Пиночет так боится даже тени Грамши. Победить кучку бунтарей, для
которых социализм был лишь набором лозунгов, генералу было легко.
Победить таких соперников, как итальянские коммунисты, он бы не смог:
против идей танки бессильны. Страх, которого не может скрыть враг, -
высшая оценка.

Сергей Урусов//PRорыв




--
http://situation.ru/



От Zhlob
К Pout (26.03.2005 10:46:48)
Дата 26.03.2005 13:49:11

Re: Этот автор прибавляет популярности анекдотам про молдаван.

> В наших молдавских условиях эту роль выполняют,
>в частности, предприниматели - как правило, люди мыслящие и дальновидные
>(иначе они не продержались бы десять лет в нашем экономическом и
>правовом беспределе). Не стоит принимать их ни за <новых русских> из
>ходячих анекдотов (это не предприниматели, а мафиози), ни за <акул
>капитализма> со старых советских карикатур: на собственное потребление
>они порой тратят меньше, чем платят самым ценным из своих работников.
>Весь риск своего дела они несут лично, нередко сами выполняют массу дел,
>которые нельзя передоверить никому. И идеи они генерируют сами, а не
>просто нанимают чужие мозги: я таких видел лично.

Неотразимый аргумент "Я, мол, таких видел лично!". А я видел, как поп баранину трескает в пост, и что с того? Я могу согласиться, что средние и мелкие предприниматели в некоторых случаях выполняют функции интеллигенции. Но к чему тут воспевание их как "здравомыслящих генераторов идей, тратящих на личное потребление скромные средства"? Ведь этого не нужно для доказательства тезиса. Более того, настоящий коммунист (коим пытается себя выставить автор) как раз таки должен акцентировать внимание на том, что предприниматель, у которого есть наёмные работники, в подавляющем большинстве случаев на личное потребление расходует в разы больше средств, чем составляет зарплата любого его работника, и что это есть самое очевидное проявление эксплуатации. А уж какое презрение эти "генераторы" питают к трудовому народу, в т.ч. собственным подчинённым...

>Нужно ли много говорить о том, какую роль играют предприниматели в нашем
>обществе на самом деле, если все мы, в сущности, по выражению
>В.Н.Воронина, - <предприниматели поневоле>! Старушка, торгующая
>сигаретами на углу, если подвести это под <классовый анализ>, тоже
>занимается мелким бизнесом. Какой коммунист решится её
><экспроприировать>?

Он хоть в курсе, что коммунисты, в отличие от буржуев, экспроприируют экспроприаторов? И что означенная старушка таковым не является? Или он сознательно смешивает различные классы в понятии "предприниматель", продолжая дело либеральной пропаганды?

>А человека, с нуля начавшего крупное дело и умеющего
>вести его даже в наших условиях, поистине творца - тем паче. Если он
>хоть немного думает о завтрашнем дне.

Если бы эти "творцы" действительно умели "вести дело", то за вас, коммунистов, вряд ли бы столько народу голосовало. А если таких "творцов", на самом деле, полтора десятка на всю страну, то чего про них упоминать, замалчивая факт, что большинство не "дело ведут", а народное достояние прожирают?

>Поразмышляем
>Важнейший вывод из учения Грамши о гегемонии - в том, что нельзя
><разрушить мир насилья до основанья, а затем> начинать строить на пустом
>месте. Вопреки школьному диамату, новое общество, как когда-то
>капитализм, должно созреть внутри старого. Взятие власти - лишь
>завершающий этап этого процесса.

Так-так-так... Стало быть "школьный диамат" - это лозунги. Автор воспринимает их наравне с книжными формулировками. Теперь понятно, почему он от некоторых соратников опасается начинаний по экспроприации старушек. Насчёт соответствия производственных отношений производительным силам, насчёт вызревания и разрешения противоречий ребята, наверно, у Маркса не читали.

>Дело ведь не в том, чтобы лихо, с налёту, взять штурмом очередной Зимний
>дворец и заменить орлов на серпы и молоты: пока связующим звеном
>общества остаются прежние интеллектуальные кадры, они любую новую власть
>превратят в подобие старой. Рано или поздно, через 4 или 74 года, место
>старых помещиков и капиталистов займут новые. В России так же, как и в
>Италии или Молдове: Грамши ещё не мог предвидеть, чем кончится советский
>опыт.

Легитимация антисоветского переворота. Мы, мол, идеями не пропитались коммунистическими. Гражданского опчества не создали. Так и остались безмозглыми холопами своих помещиков и капиталистов. 4 года, или 74 - какая разница! Лихо, с налёту Зимние брать нельзя - можно только историю перевирать.

>Беда России не в том, что гражданское общество в ней рыхло, а в
>том, что оно державно. Оно подчинено государству и его идеологии куда
>сильнее, чем в Европе, даже в Италии. Потому-то оно и распадается, когда
>рушится власть.

Ну конечно, отсталые мы. У них за траншеей государства - бастионы и казематы гражданского общества, а у нас - ничего. Прошёл траншею, и всё твоё. Сам себе противоречит, и не видит этого. У нас всё НЕ ТАК, как в Европе, поэтому коммунизм у нас потерпел крах, ТОЧНО ТАК ЖЕ, как в Европе. Сроки, правда, побольше - ну и что? 74 года, подумаешь...

>И не в том дело, чтобы немедленно отобрать у прежних владельцев фабрики
>и <мерседесы>: на смену им придут другие, менее компетентные, а рабочие
>и крестьяне останутся такими же бесправными и обобранными, как и прежде.
>К тому же дело даже не в хозяевах: в современных капиталистических
>странах крупной фирмой давно уже управляет не владелец, а наёмный
>директор, и политика компании <Форд> почти не зависит от семейства
>Фордов.

Сказал "А", говори и "Б". Расскажи, что сегодня всё население стран "золотого миллиарда" представляет собой что-то вроде совокупного капиталиста, что наёмный рабочий в США и наёмный рабочий в Таиланде - это абсолютно разные социальные типажи, и т.д. А то "экспроприаторы старушек" от недоговорённостей решат, что собственники средств производства и вовсе не при чём, а всё дело в незрелости масс. И все дружно подадутся в быдловеды.

>Дело в том, чтобы собрать вокруг себя все здоровые духовные силы,
>вооружить их идеей общества без эксплуатации, без нищеты, общества,
>нравственный климат которого поощряет труд на всеобщее благо, <труд как
>потребность здорового организма> (Маркс). Как бы ни склонялся на все
>лады тезис Маркса о том, что <общественное бытие определяет общественное
>сознание>, общество основано на идеях и без них гибнет. Править им может
>только тот, в чьих руках грамшианская <гегемония> - власть над умами.
>Это - та <руководящая и направляющая роль>, которую нельзя записать в
>конституции: её можно обрести, когда твои идеи соответствуют
>историческому моменту, а можно и потерять, если почить на лаврах
>победителей.

Так была-таки у коммунистов СССР гегемония, которую они потеряли ("почив на лаврах", или ещё как, неважно), или был преждевременный захват власти, а теперь всё вернулось в "правильное русло"? Определился бы, что ли.

>Скоропалительное взятие власти этому только вредит - потому что
>порождает соблазн править, опираясь на силу оружия, а не на силу
>аргументов. Даже самое сознательное меньшинство не может построить новое
>общество, пока оно - меньшинство. Его ждёт либо гибель, либо вырождение
>в чудовищную, тотальную бюрократию, как это случилось в СССР. Лагеря и
>разрушение храмов не вытекали непосредственно из идеи коммунизма: это -
>дело рук людей, неспособных к убеждению. Это - попытки перескочить
>необходимые этапы, заменить тяжкий труд Учителя и Воспитателя <быстрыми>
>решениями и <железной метлой загнать человечество в счастье>. Нельзя
>относиться к людям как к стаду: это - единственное, чего они никогда не
>прощают. Так учит история.

История учит, что сразу нужно ума набраться, а потом статьи писать с претензией на вершение судеб мира. Впрочем, автор, похоже, ума набрался. У либералов.

>Союз развалился не из-за происков забугорных диверсантов, не из-за
>экономического краха (плановой экономики хватило бы ещё надолго), а
>потому, что никто не сопротивлялся его распаду. Никто не верил, что у
>этой идеи ещё есть будущее. Но тот уродливый социализм, который мы ещё
>помним по советским временам, - не единственный вид социализма, и его
>судьба - не неизбежность.

Диагноз можно ставить: запущенный случай гипостазирования. Молдавию жалко...

>В один прекрасный день обнаружится, что общество, в сущности, уже
>насквозь пропитано новыми идеями. И тогда не будет нужды в
><красногвардейских> атаках. Одни смирятся с неизбежным и сами начнут
>играть по новым правилам - не в последнюю очередь потому, что эти
>правила окажутся выгодны для них самих. Другим, тем, кто неспособен
>меняться, придётся уйти самим - потому что ничего другого они сделать не
>смогут. Такие мирные революции уже не раз случались в истории.

Ждём у моря погоды... Как там в Молдавии с населением? Тоже вымирает? Когда намечается приход царства коммунизма? Сколько молдаван его дождутся?


От Pout
К Pout (26.03.2005 10:24:15)
Дата 26.03.2005 10:41:56

Грамши for today / Наш Маркс (из Сербии)

(from) И.Григорьева Исторические взгляды Антонио Грамши. М. 1978 Глава 1
----
НАШ МАРКС

О том, насколько быстро идет в это время у Грамши процесс овладения
марксизмом, свидетельствует статья <Наш Маркс>, написанная им в мае
1918 г. к 100-летию со дня рождения" К. Маркса. Самим заголовком статьи
Грамши как бы продолжает спор с корифеями итальянского реформизма об
истинном истолковании Маркса и праве на его наследие молодого поколения
социалистов. Показательно, что теперь он говорит о <Нашем Марксе>-тогда
как всего за полгода до того в подобном же
споре употреблял (хотя и иронически) формулу <Революции против
"Капитала".

В этой статье Грамши едва ли не впервые выражает в отчетливо осознанной
форме то, что интуитивно влекло его к марксизму еще в студенческие годы:
он рассматривает марксизм как учение, в котором найдена органическая
связь теории с практикой. Маркса для него-<не только ученый, но человек
действия>, чьи труды <преобразовали мир, так же как они преобразовали
мысль> (159)

Особое место в статье уделяется исторической концепции Маркса. Грамши
характеризует ее на фоне исторических идей современной Марксу эпохи,
когда друг другу противостояли субъективно-идеалистический (Карлейль) и
натуралистический, позитивистский (Спенсер) взгляды на роль человека в
истории. Марксу чуждо и то, и другое, он <не является ни мистиком, ни
метафизиком позитивистского толка: он-историк, истолкователь документов
прошлого-всех документов, а не какой-то части их>160.

До Маркса история не была подлинной наукой. <Изыскания имели целью не
истину, точность, полное воссоздание жизни прошлого, а показ какого-то
одного направления деятельности, доказательство какого-то априорного
тезиса>(161). Такая односторонность была связана с идеалистической
методологией, с представлением об истории <лишь как сфере господства
идей>, в рамках которого человек <рассматривался как дух, как чистое
сознание>. Существенно, что Грамши, раньше хотя бы частично сам
разделявший подобную точку зрения, теперь решительно критикует ее. <Эта
концепция,-заявляет он,-вела к ошибкам в двух направлениях: идеи,
которые поднимались на щит, были часто произвольными, ложными, а факты,
которым придавалось значение, оказывались лишь отдельными эпизодами, но
не историей>( 162). Открытый Марксом исторический метод впервые
позволяет превратить реконструкцию реальной человеческой истории-до сих
пор удававшуюся лишь <гениальной интуиции отдельных индивидов>-в
<систематическую и сознательную научную деятельность>:
<У Маркса история продолжает быть сферой господства идей, духа,
сознательной деятельности отдельных или ассоциированных, индивидов. Но
идеи, дух обретают вещественное содержание лишаются произвольного
характера , не являются больше религиозными или социологическими Их
содержание заложено в экономике, практической деятельности, системах и
отношениях производства и обмена. История как событие есть чистая
практическая деятельность (экономическая и духовная). Какая-либо идея
реализуется не в силу своего логического соответствия истинному или
человеческому в чистом виде (все это существует лишь как программа, как
общая этическая цель людей) - а постольку, поскольку она находит свое
обоснование, орудие своего утверждения в экономической действительности.
Чтобы точно знать, каковы исторические цели какой-либо страны, общества,
группы, нужно прежде всего знать, каковы системы и отношения
производства и обмена в этой стране, в этом обществе. Не зная этого,
можно написать узкоспециальное исследование или трактат, который
пригодится для истории культуры, можно уловить какие-то вторичные
отражения или отдельные последствия - но все это не будет историей,
практическая деятельность не будет выявлена во всей своей осязаемой
плотности> (163).
Итак, Грамши утверждает научность поставленного на марксистскую основу
исторического познания в противовес крочеанско-бергсонианской
<интуиции>, а прежнее, воспринятое от Джентиле тождество история == Дух
теперь уступает у него место другому: история ==практика (164). Именно
овладение этим действительно ключевым пунктом всей марксистской
исторической концепции и позво-ляет Грамши теперь четко отделить ее не
только от вульгарно-материалистического фатализма, но и от идеализма,
подчеркнув обусловленность самого субъективного, <человеческого> фактора
в истории.



text serbski
Антонио Грамши

Наш Маркс
ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ
Написано: , Ил Гридо дел Пополо, 4. май 1918.
Извор: Антонио Грамсци, Сцритти политици, Едитори Риунити, Рома, 1979,
стр. 120Ж123
Превод: Са италиянског превела Югана Стояновиж
Први пут издато: Ил Гридо дел Пополо, 4. май 1918.
Онлине верзия: {Побунйени ум} / Марксистичка интернет архива
(марxистс.орг) 2002
Транскрипция/ХТМЛ: {Милан Дюриж} /
ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ


Йесмо ли ми марксисти? Постойе ли марксисти? О, глупости, само си ти
бесмрта. Ових дана вероватно жемо се вратити на то питанйе, поводом
стогодишнйице {[А]} и тра?ежи одговор на нйега пролижемо реке мастила и
изговорити хиляду глупости. Празнореийе и ситничарство су трайна людска
баштина. Маркс нийе сроичо некакву доктриницу, он нийе месия койи йе за
собом оставио све?анй парабола, препуних категоричких императива,
неоспорних, апсолутних норми, изван категория времена и простора. Йедини
категорички императив, йедина норма: "Пролетери свих земаля уйедините
се". Ду?ност организованя, пропаганда ду?ности организованя и
удру?иваня требало би, дакле, да буде оно што одвая марксисте од
немарксиста. Премало и превише: ко да не буде марксиста?

Па ипак, тако йе: сви су марксисти, помало, несвесно. Маркс йе био
велики, нйегов рад йе уродио плодом, не зато што йе проналазио, полазежи
ни од иега, не зато што йе из свойе маште истиснуо йедно свойеврсно
видйенйе историйе, веж зато што йе код нйега оно фрагментарно,
недовршено, незрело постало зрелост, систем, сазнанйе. Нйегово лично
сазнанйе могло йе постати опште сазнанйе. По томе, он нийе само научник,
он йе човек акцийе. Маркс йе велик и успешан у акцийи као и у
размишляню, нйегове кнйиге су преобразиле свет, као што су преобразиле
мисао.

Маркс ознаиава улаз интелигенцийе у историю човеченства, у царство
сазнаня.

Нйегово дело явля се управо у време када се распламсава велика борба
измедю Томаса Карлайла и Херберта Спенсера по питаню улоге иовека у
историйи.

Карлайл: херой, велика индивидуалност, мистична синтеза йедне духовне
зайеднице коя управля судбине иовеианства према непознатим обалама, койе
се губе у далйини, йедне фантастичне землйе савршенства и светости.

Спенсер: природа, еволуция, механичка и бездушна апстракция. Иовек: атом
йедног природног организма, потичнйен апстрактном закону по себи, али
койи постайе конкретан, историйски у пойединцима: непосредна корист.

Маркс се уклапа у историю са иврстом квадратуром йедног гиганта: он нийе
мистичар ни метафизички позитивиста. Он йе историчар, он йе тумаи
докумената прошлости, свих докумената, не само йедног нйиховог дела.

Ето, управо то йе био битан недостатак история, истра?иваня онога што се
десило людима: испитиван йе и узиман у обзир само йедан део докумената.
А тай део нийе биран према захтеву историйе, веж пристрасно, са
предрасудама, па и кад се то чинило несвесно, добронамерно. Цилй
истра?иваня нийе био истина, таиност, свеобухватна реконструкция ?ивота
у прошлости, веж истицанйе йедне посебне делатности, придаванйе знаиая
йедной, унапред поставлйеной тези. История йе била само област идея.
Иовек йе посматран као дух, као чисто сазнанйе. Та идея йе уродила двема
немилим последицама: идейе койе су истицане, иесто су биле само
произволйне, фиктивне. чинйенице койима йе придавана ва?ност спадале су
у област анегдотике, а не историйе. [то йе история, у правом смислу
речи, ипак била писана, треба захвалити гениялной интуицийи извесних
пойединаца, а не систематичной и зналачкой научной делатности.

Са Марксом, история и далйе остайе област идея, духа, свесног рада
усамлйених и удру?ених пойединаца. Но идейе, дух, добияю садр?ай, више
нису фиктивне, религиозне и социолошке апстракцийе. Нйихова суштина
крийе се у екологийи, у практичном делованю, у системима и односима
производнйе и размене. История као догадяй йе чиста, практична активност
(на економском и на моралном плану). Йедна се идея не остваруйе зато што
йе у логичной вези са целом истином, са чистом хуманошжу (коя постойи
само као програм, као општи етички цилй люди) веж зато што налази
оправданйе, средство потврдйиваня, у економской стварности. Да би се
поуздано сазнало койи су историйски цилйеви йедне землйе, йедног
друштва, йедне групацийе, треба првенствено сазнати какви су системи и
односи производнйе и размене те землйе, тог друштва. Ако се то не зна,
могу се написати само непотпуне монографийе, дисертацийе корисне за
историю културе, могу се запазити само споредни одрази, далеке
последице, али се ипак не мо?е написати история и практична делатност у
свеколикой своёй иврстой и густой градйи, нити же бити таино обяшнйена
ни озбилйно истра?ена.

Идоли се руше са свойих олтара, испред бо?анстава се разилазе облаци
мирисног тамяна. Човек постайе свестан обйективне стварности, овладава
тайном игре стварног тока догадяя. Човек познайе себе, зна колико вреди
нйегова пойединаина воля и како она мо?е да ояиа, ако слушаюжи,
дисциплинуюжи се тако да буде спреман да прихвати оно што йе ну?но,
найзад овлада и самом ну?ношжу, поистовежуюжи йе са сопственим цилйем.
Ко познайе себе? Не човек уопште, човек обичан, веж човек койи уме да
понесе ярам ну?ности. Истра?иванйе суштине историйе, нйено уклюичванйе у
систем и односе производнйе и размене, открива како се людско друштво
поделило на две класе. Класа коя поседуйе средства производнйе ну?но
познайе себе, у нёй йе, ма колико неясна и непотпуна, развийена свест о
сопственой снази и о сопственом задатку. Она има пойединаине цилйеве и
остваруйе их путем свойе организацийе, хладно, обйективно не водежи
раиуна при том да йе нйен пут прекривен телима изморених гладю и
лешевима са ратних попришта.

Систематизация стварне историйске узроиности за другу класу добия
вредност откриваня и откровеня, постайе наиело реда за големо стадо без
пастира. У стаду се буди свест о себи, о задатку койи се мора извршити
да би се друга класа потврдила. Она швата да же нйени приватни цилйеви
остати чиста произволйност, слово на хартийи, испразан и понесен
прохтев, све док не буде имала орудя, док се прохтев не буде претворио у
волю.

Волунтаризам? Та реи ништа не значи или се произволйно употреблява.
Воля, марксистички, значи бити свестан свог циля, што опет значи таино
сазнанйе о сопственой можи и средствима поможу койих она долази до
израза у акцийи. Према томе, првенствено значи разликованйе, одваянйе
класа према особеностима, политички ?ивот независан од политичког ?ивота
друге класе, иврсту организацию дисциплинованя у борби за постизанйе
нйених специфичних цилйева, организацию коя не зна за скретаня ни за
колебаня. Она значи подстицай, усмерен право найвишем цилю, без удараня
на сва звона по зеленим ливадама, искреног братства, што йе ёш ва?нийе
од зелених травичца и разне?ених изява поштованя и любави.

Придев "марксистички" йе непотребан, штавише мо?е изазвати неспоразуме и
поплаву будалаштина и празних речи. Марксисти, марксистички ... именица
и придев отрцани и излизани као новац койи йе прошао кроз много руку.

Карл Маркс йе за нас учителй духовног и моралног ?ивота, а не пастир са
шибом. Он подстиче на размишлянйе ленйе мозгове, буди племените снаге
койе дремаю али се мораю пробудити, йер им предстойи одлуиан бой. Он йе
пример силног, упорног рада на постизаню ясноже и поштеня у идеяма,
солидне културе неопходне да се не би говорило у празно, о апстракцияма.
То йе монолитан блок свесне и мисаоне хуманости, иовек койи нема длаке
на йезику, койи не ставля руку на срце да пока?е како осежа, веж гради
гвоздене силогизме койи обухватаю стварност у нйеной бити и нёме владаю,
койи продиру у мозгове, руше наслаге предрасуда и иврстих идея, поди?у
морал, окреплюю карактер.

Карл Маркс нийе за нас балавац койи кмечи у колевци, ни брадати иовек
койи плаши црквеняке. Он нийе ни йедна од анегдотских епизода из нйегове
биографийе, ни йедан сяйни или неспретни чин нйеговог физичког бижа. Он
йе широки и смирени мозак койи мисли, он йе пойединаини тренутак
грозничавог вековног траганя койе иовеианство предузима да би постало
свесно свог постояня и свойе будужности, да би ухватило таянствени ритам
историйе и одгонетнуло тайну, да би било яие у мишлйеню и у делованю. Он
йе ну?ни и саставни део нашега духа, койи не би био оно што йесте да
нийе ?ивео, да нийе мислио, да нису врцнуле искре у судару нйегових
страсти и нйегових идея, нйегове туге и нйегових идеала.

Славежи Маркса поводом стогодишнйице нйеговог родйеня, медюнародни
пролетарият слави себе, свою свест и снагу, динамичност свойе осваяике
агресивности коём же подрити царство преимужства и припремити се за
конаину борбу коя же крунисати све нйегове напоре и све нйегове ?ртве.


ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ


{[А]} Стогодишнйица Марксовог родйеня (5. май 1918.)


ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ
{Антонио Грамши интернет архива }

--
http://situation.ru/