Неизвестное интервью Никиты Сергеевича. Последнее интервью в августе 1971
года, за две недели до смерти, Никита Хрущев дал не журналисту, а молодому
инженеру из <почтового ящика>.
Пребывая в подмосковном доме отдыха Петрово-Дальнее, инженер узнал, что
неподалеку расположена дача Хрущева, а Никита Сергеевич не чурается общения
с людьми. <Первый раз столкнувшись с Хрущевым, я оробел и не смог задать ни
одного интересующего меня вопроса. Ведь мы привыкли, что нами управляют
небожители... Во вторую встречу я осмелел и стал задавать вопросы. Охранник,
который сопровождал на прогулках Хрущева, при этом деликатно отходил в
сторону. А в третий раз я уже <обнаглел> и даже перебил Хрущева, и он
раздраженно воскликнул: дайте же мне сказать! Думаю, мое быстрое продвижение
от робости к нахальству в целом характеризует отношение народа к власти...>
Хрущев, не проявляя ни малейшего снобизма, рассказывал, что живет на даче с
женой Ниной Петровной, часто приезжает сын Сергей. Продукты ему возят по
заказу из Москвы. <Сегодня ел крапивные щи, четверть яичка, кукурузу,
яблочное пюре...>. Спокойная, обеспеченная старость - 77 лет. После каждой
встречи инженер прибегал к себе в номер и лихорадочно записывал все, что
говорил Хрущев.
Никита Сергеевич поразил молодого оборонщика великолепной памятью, четкостью
формулировок и остроумием. А особенно тем, что совершенно не совпадал с
образом недалекого политика, который был создан КГБ, сочинявшим анекдоты про
<Хруща>.
О ГЕРМАНИИ, США И ПОБЕДЕ В ВОЙНЕ
- Никита Сергеевич, ваши мемуары недавно вышли на Западе. Это не фальшивка?
- Нет. Правда, это не совсем мемуары - вышел сборник моих выступлений.
- Что вы можете сказать об Аденауэре? Действительно ли это <ястреб>, как
пишут в наших газетах?
- Аденауэр не реваншист и не захватчик. Канцлер нигде ни разу не говорил о
войне. Он же понимает, что Германия будет уничтожена сразу... СССР захватил
Пруссию, Восточную Германию, Польшу, а ведь нас туда никто не просил. Мы
назвали это <освобождением и обеспечением безопасности> Восточной Европы...
При встрече с Микояном Аденауэр сказал как-то: <Ваши сыновья кто? Генералы.
А мои - попы. Так кто из нас думает больше о войне>?
- А Эйзенхауэр?
- Он очень интересный и миролюбивый человек. Прекрасный семьянин.
- Как получилось, что русские первыми вошли в Берлин, а половину германской
столицы все равно отдали западным союзникам?
- О разделе Третьего Рейха договорились заранее, на встрече глав держав в
Тегеране. Действительно, Берлин взяли мы, но большую часть теперешней
Восточной Германии заняли США, и Сталин боялся, что американцы не уйдут
оттуда. Пришлось пойти на сделку... Берлин могли вообще захватить войска
Штатов. Но Эйзенхауэр решил, что в соответствии с договором со Сталиным
русские имеют моральное право оккупировать Берлин, и он остановил армию.
- Возможно ли воссоединение Германии?
- Восточная Германия присоединилась бы к Западной, если бы мы ушли оттуда.
Надо полагать, так и будет со временем.
- Что вы можете сказать о Кеннеди?
- Это был самый умный президент после Рузвельта из тех, кого я знал.
- Черчилль?
- Выдающийся политик. Обладал громадным кругозором. Исключительно
талантливый политический деятель. Ненавидел советскую власть. Если бы он, а
не Чемберлен, стоял во главе государства в то время, когда начиналась война,
большой войны бы не было.
О СТАЛИНЕ, РЕПРЕССИЯХ И АРХИВАХ
- Сталин - умный и очень расчетливый политик. Большой был артист... На XIII
съезде партии было прочитано завещание Ленина. <Наследники> там стояли в
следующем порядке: Каменев, Зиновьев, Бухарин, Троцкий, Сталин. Иосиф
Виссарионович тут же сказал: <Я готов уйти>. Делегаты испугались и
застонали: <Ах, как же это так?> Бараны!.. Сталин остался и последовательно
уничтожил конкурентов. Азиат, жестокий человек. Он при всех дочку Светлану
таскал за волосы, когда она не хотела танцевать на вечеринках Политбюро.
Сталин очень много сделал в войне... Но если бы не он, то и войны бы не
было.
- Правда ли написана в <Поднятой целине>?
- Книга - художественное произведение. Показан народ - это нужно Сталину.
Его статья <Головокружение от успехов> была программной... Демченко как-то
спросил Микояна: <Знает ли Сталин о голоде?> И Демченко расстреляли. Сталин
все делал искренне - во имя партии и государства. Но это сумасшедший. И
доверять ему власть было нельзя.
- А Берия действительно был <людоед>? Ведь сейчас уже начинают писать, что
это <солдат партии>, милый человек.
- Это палач при диктаторе. Был ли он связан с иностранными разведками? Вроде
да. Но документов нет.
- Была ли в руководстве СССР при Сталине коллегиальность?
- Не было. У кого открывались глаза, Иосиф их им закрывал. Каменев,
Зиновьев - расстреляны. Я как-то вызвал генерального прокурора Руденко,
попросил подобрать все документы по этим деятелям. Их не реабилитировали
потому, что суд был открытым, и они якобы признались в преступлениях.
Вышинский сфабриковал все документы для Сталина. И когда-нибудь это станет
известно. Рано или поздно историки получат все документы. В США сроки
секретности оговорены Конституцией. А у нас так - в небо посмотрел, задницу
почесал и засекретил...
- Почему маршала Жукова подвергли опале?
- Георгий Константинович - очень умный, талантливый полководец. Но у него
армия - а у нас только язык. Боялись, что он создаст военную хунту.
- А Киров действительно был выдающимся большевиком?
- Киров? Он заурядный человек. Сталин его уничтожил, потом сделал из него
героя. А потом убил тех, кто убил Кирова. Это была цепь предательств,
азиатских хитростей. Ворошилов вызвал Блюхера к себе на дачу телеграммой,
там его и взяли. Все делали аккуратно... Ворошилов - дерьмо, задница. Самый
большой плясун в Политбюро. Орать только умел. Кличка у него была Мост.
Когда был съезд в Лондоне, Ленин предложил организовать два ЦК: в России и
за рубежом. <А мостом будет Ворошилов>, - сказал Ильич. Климент Ефремович на
это: <Я не знаю, что такое мост, не буду мостом!> Сталин вспоминал эту
историю и издевался над ним. У Климента были заслуги в Гражданскую войну, и
историки его еще потревожат. Молотов. Мы разошлись в вопросе о Сталине. Он
принимал личное участие во всех репрессиях. Чекисты принесли ему материалы о
шести женах осужденных. Он написал на них: <Расстрелять!> И подписался.
Женщин расстреляли. А мужей затем реабилитировали. И они живы...Так что я
ему привет не передам. И он мне тоже. Я это рассказываю вам. А вы - еще
кому-то. Законов у нас нет, но информация постепенно расходится. Все станет
известно.
- Могут ли повториться репрессии, расстрелы в нашей стране?
- Все может быть. Мы не прошли все стадии общественного развития. Ко мне
комендант казенной дачи входит без стука. Я спрашиваю: <Почему вы так
поступаете? Ведь это мой дом!> - <А я комендант!>. Вот вам воспитаньице...
Даже в царские времена так называемые сатрапы самодержавия соблюдали права
человека. К нам в дом заходил пристав. Постучался. Я открыл дверь. Пристав
спросил: <Можно ли господина Хрущева?> Вежливо составил протокол беседы...
Веру Засулич, которая стреляла в шефа жандармов Трепова, императорский суд
оправдал.
ОТНОШЕНИЯ С США В ГОДЫ ВОЙНЫ
- Мы выиграли только благодаря США, ленд-лизу. У нас уже ничего не было: ни
промышленной базы, ни сырья. Все было разрушено, захвачено или блокировано.
Вопрос о выплате наших долгов перед Штатами поднимался после войны. Когда я
был в Нью-Йорке, Эйзенхауэр говорил об этом. Я сказал, что мы готовы
выплатить долг, если американцы предоставят кредит в шесть миллиардов
долларов. В ином случае мы платить деньгами не будем, мы уже заплатили
кровью.
- Наш госаппарат?
- У нас страшный бюрократический аппарат. Я предложил ввести в устав партии
положение, чтобы люди занимали посты не более двух сроков подряд. А в других
странах это предусмотрено демократическим законодательством и Конституцией.
В Штатах президент может занимать пост не более двух сроков. Только Рузвельт
был выбран третий раз в условиях военного времени... Еще многое у нас
изменится, время идет, подрастают новые люди.
- Будет ли сохраняться напряженность между Израилем и палестинцами?
- Да. Евреи сами не уйдут. Их могут только изгнать. Но арабы не в силах это
сделать. Египет напрасно начал войну против Израиля.
- Как Египет? Ведь в газетах писали, что войну начал Израиль?
- Формально - да, Израиль начал войну сегодня, потому что иначе завтра
Египет пошел бы на него. Если вы внимательно следили за ситуацией, то должны
были заметить, что наши и египетские военные летали туда-сюда, все
рассчитывали и прикидывали. Насер обратился к У Тану с просьбой отозвать
войска ООН с границы. Однако здесь мы просчитались, не учли, что евреи -
высококвалифицированные военные, образованные, прошедшие подготовку у нас и
в США. Кроме того, по-видимому, наше оружие, которым воевали арабы, уступало
американскому, с ним сражались евреи. Я говорил Насеру: <Не вздумай воевать
против Израиля, они сильнее>, и он понимал это и обещал, уверял меня, что
пропаганда войны - это так, для создания общественного мнения. Но после того
как я ушел в отставку, положение изменилось.
- Но Голда Меир не занимает такую жесткую позицию по поводу вывода войск...
- Просто это очень умная женщина, она ловко маневрирует.
ФИНЛЯНДИЯ И НАШИ УСПЕХИ
- Никита Сергеевич, вы на лыжах катаетесь?
- Нет, три-четыре года назад перестал.
- А Урхо Кекконен до сих пор ходит.
- Ну Кекконен значительно моложе меня... Финляндия - это поразительная
страна. Исключительно суровые условия, всего два с половиной миллиона
человек. А во что они превратили свой край! Это богатая страна, мы покупаем
у нее лес и бумагу. Когда мы проезжали с Кекконеном через Карелию, то мне
стало просто стыдно. Ведь это были южные земли финнов. Мы захватили их в
Финскую войну, мотивируя тем, что должна быть зона обеспечения безопасности
Ленинграда. Сейчас такая зона бессмысленна: 30 минут, и ракета долетает до
Вашингтона. Кекконен поднимал вопрос о возвращении Карелии. Но я сказал:
давайте не будем это обсуждать, слишком много крови пролито. Для улучшения
отношений с Финляндией мы решили отдать финнам военную базу Порккала-Удд
возле Хельсинки. Эта база нам очень дорого обходилась. Я спросил маршала
Василевского в Генштабе: много ли мы потеряем, если уйдем оттуда? Вот
военные посовещались, и мы отказались от базы. А все сооружения безвозмездно
передали финнам. Для них это было как гром среди ясного неба. Когда мы с
Булганиным ездили в Финляндию, Кекконен пригласил нас в баню. Я - не
любитель парилки, но у финнов такой обычай принимать гостей. Причем мужчин
моют женщины... Финский президент даже потом подарил мне баню, прислал
специалистов. А Булганин во время поездки сказал, когда мы оказались на
вершине холма: <Эх, хорошее место для командного пункта!> Я ему сказал:
<Николай, как ты можешь это говорить? Ведь мы же в гостях! И здесь могут
знать русский язык...>
АФГАНИСТАН. ПУШТУНЫ. КАК МЫ ПРЕДОТВРАТИЛИ ВОЙНУ
- Как-то к нам приехал дядя короля Афганистана и говорит: <Господин премьер,
помогите нам присоединить земли пуштунов!> Пуштуны - это племя,
территориально базирующееся в Пакистане. А король и многие из афганской
элиты - их соплеменники. Чем же мы можем вам помочь, спрашиваю? <Оружием,
пожалуйста!> У нас было много устаревшего оружия, его дорого было хранить,
содержать, смазывать, охранять... И мы его продавали... Он говорит:
Благодарю. Но, может, вы поможете нам советниками, войсками?> - <А что, в
племени уже началось движение за воссоединение с Афганистаном?> - <Нет, они
ничего не знают...> Да, думаю, это же надо организовать повод для войны.
Сами пуштуны ничего не знают, а русский Иван должен воевать за каких-то
пуштунов, о которых он ничего не слышал. Но этого я ему сказать не могу,
все-таки королевский родственник. Я его <ваше сиятельство> называю. Говорю
ему: <Ваше сиятельство, хорошо, я дам указание военным, они проработают этот
вопрос и вам доложат>. Вызываю Василевского, сказал ему, в чем дело,
попросил продумать, как отказаться от войны. Через несколько дней снова
пришел ко мне дядя короля: <Господин премьер, ваши военные мне изложили
положение дел. У меня к вам одна просьба: чтобы Василевский сам доложил
нашему королю>. Ну, думаю, это уже проще. Через некоторое время Василевский
поехал в Афганистан и встретился с королем. Так была предотвращена война.
- Большую роль играют личные отношения между руководителями держав?
- Определяющую. Если они хороши, то и государства дружат...
На этом интервью обрывается. Автор сказал, что лишь недавно, расшифровав
свои записи, еще раз поразился широте мышления Хрущева и степени его
политической раскованности. <Его память меня поразила. Знание литературы,
театра. Он читал наизусть Некрасова... Срок мой в доме отдыха заканчивался.
Я вернулся в Москву под большим впечатлением и решил в самое ближайшее время
снова поехать в Петрово-Дальнее и еще поговорить с Хрущевым. Хотел попытать
Никиту Сергеевича насчет нашего правительства. Вопрос о современном
руководстве страны он старательно обходил. Возможно, потому что я все же был
ему незнакомым человеком. В тот сентябрьский день, когда я собрался ехать в
Петрово-Дальнее, включил радио, <Голос Америки>, как сейчас помню. И
услышал: <На 77-м году жизни скончался...> Я похолодел: неужели Хрущев? Так
оно и оказалось...>
