|
|
От
|
Pout
|
|
|
К
|
Pout
|
|
|
Дата
|
12.05.2003 10:20:35
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
А-модель. Действие и страсти. Вартофский.
Pout сообщил в новостях следующее:93590@kmf...
>
> > Методологический аппарат и целый ряд категорий
> > Спинозы может быть (должен быть, говорят Ланге-естественник,
> > Дильтей-гуманитарий, равно и мажорирующий их Выготский )применен,
> > конкретизирован и раскрыт в современной психологии
("аффектов",эмоций,
> > мотиваций в том числе) .
>
> > более того, Выготский вслед за Дильтеем в теории"страстей души и
> > тела"берет и развивает непосредственно ядерные концепты
Спинозы,прежде
> > всего -конатус-либидо. Только переосмысливает на современный лад.
>
>
> А-модель - модель концепции человеческого действия versus
> страстей-аффектов души и тела , на основе (естественно)научной
> психологии - в минимальном формате и не в узко-цеховой постановке (об
> этом пусть беспокоятся психологи), а в междисциплинарной. Этической,
с > одной
> стороны. Базированной на "физике" и "психологии", с другой. Как в
> "Этике"Спинозы. Не о эмоциях и тем более "фактах сознания" была у
> классика постановка, а об"страстях души и тела" ,о
> связке"интеллект-аффект", и "образе жизни" ,об "овладении поведением"
> людьми, в
> связке, оптимальной для человеческого общежития.. Постановка не
> узко-дисциплинарная в смысле современной науки с ее расписанием по
> отраслям.
> А-модель "развертки" по Спинозе - строгая (см.замечания о
> "материальной логике" в постинге о Л-модели ) , и в принципе может
быть
> изложена в аналитическом и формульном виде. (Сделана же такая работа
300
> лет назад).Исходники написаны на строгом языке(латыни). Работы в духе
"нового
> прочтения Спинозы"(см. Клевера как образец) проделаны в последние
> десятилетия в разных местах разными людьми . Внутренняя
> стыковка их уже отчасти есть, поскольку они "конвенциональны", в то же
> время они"авангардны" и находятся на переднем
> фронтьере науки. Скупая выжимка некоторых наработок в несколькими
> ссылками если удастся будет помещена ниже в эту
> ветку.
Работа Вартофского ,написанная в 70е годы, постановочная и находится на
середине пути между работами 30х годов и последними разработками,которые
связаны с ренессансом Спинозы в 80е и позже. Она единым контуром
прорисовывает тот каркас для построения научной концепции "действия и
страсти",который стала возможной после ввода в оборот
соображений Выготского о концепции аффектов у Спинозы .
Дальнейшими шагами на пути стали работы европейских философов и ученых в
последние годы,прежде наиболее распростарненные и влиятельные работы
Жиля Делеза. Делез (и следовавшие за ним) более чутко отнеслись к
тонкостям спинозовских дефиниций - аффектов ,"конатуса", "способности к
действию","производящей мощи" человека (как телесной, так и ментальной).
Первые определения, взятые в аутентичном виде(на латыни), порой читаютс
я на разных языках, осбенноо английском,не точно. Обнаружилась в
частности четкая двойственность рассмотрения Спинозой страстей и
действий - употребляя физические подходы (это есть у Делеза), в
"Этике"есть кинематика и есть динамика , два ряда соответствующих
терминов, и их соединение. Пока этой оптики не было, многого не
удавалось рассмотреть, а областью применения построений считались прежде
всего традиционные психологические сферы(однако уже у позднего
Выгосткого тут намечены расширения из психологии ,по его словам, в
"идеологию") Как только "делезовский" инструментарий в 90е годы вошел в
оборот, был подхвачен праткиками вроде Негри, область применения
концепции и рабочих концептов распространилась на "междисциплинарную"
сферу, в область "социальных аффектов" , страстей и действий, то есть в
социальную психологию, этику и политику.
Перед нами эскиз "физики страстей", еще контурный и не везде прошитый
окончательными концептами,но уже на пути к ним. Это уже не
"православная психиатрия", которой далее невозможно
довольствоваться -при всей правоте ее против бледных и узко-научных
теорий"эмоций".
Следует учесть недостатки перевода этой работы(в переводе работы Клевера
они отсутствуют)
Термины "действия" и "страсти"(мн.ч), в частности,парны в данном случае
в английском - actions и passiones. В настоящее время идет "доводка"
устоявшегося точного конечного глоссария
на английском, международжном научном языке. Отсюда ,например, ввод и
использование Майданским в русских текстах концептов Клевера на
англйском (truh value и др -см. его статью). В социально-политической
сфере двумя узловыми концептами после Делеза у шведа Сьюнссона (см.его
отличную работу) является пара "мощь"(potentia)и "желание"(desire).
Исходники четкие на латыни, английские переводы работ Спинозы в
псоледнее время тоже"доводятся",английский неудачный язык для такой
работы, но некуда деваться. Опять таки, Делез например изящно решает
терминологические проблемы(у него отличная работа по узловой ядерной
дефиниции "аффектов" ), а потом английский переводчик перепирает его на
язык англо-саксов. Но постепенно, в итоге, свод уже наработан.
Полностью в формате Ворд ( с необходимыми выделениями) упомянутые в этой
ветке узловые работы по S-Моделям (Майданский,Ильенков,
Клевер,Вартофский, Делез,Сьюнссон) будут скомпонованы отдельно
==========
М.Вартофский. Книга издана в 1988 (тир.10тыс) и так и
называется "Модели".
WARTOFSKY, Marx : "Action and Passion : Spinoza's Construction of a
Scientific Psychology" in Spinoza. A collection of critical Essays,
edited by Marjorie Grene, University of Notre Dame Press (Ind.), 2nd
ed., 1979 (1st ed. : Anchor Books, New York, 1973), p. 329-353.
(anglais). N III, 15.
ДЕЙСТВИЕ И СТРАСТЬ
КОНСТРУКЦИЯ НАУЧНОЙ ПСИХОЛОГИИ У СПИНОЗЫ
1.ВВЕДЕНИЕ
Конструкция научной психологии у Спинозы является одним из наиболее
ярких исторических примеров эвристической функции метафизики в генезисе
научной теории [1]. Вместе с тем она является примером того, как
тре-бования научной теории связаны с построением метафизики. В данной
статье я надеюсь показать, что эти два утверждения не являются
взаимоисключающими; а то, что они оба истинны, заставляют нас поверить,
что наука и метафизика взаимодействуют и помогают друг другу оформиться,
особенно в периоды великих - открытий и смелого теоретизирования,
связанные с юностью новой науки.
Предметом обсуждения статьи будет утверждение Спинозы, согласно которому
наука о человеческой природе является продолжением науки о природе как
таковой, что человеческое действие и страсть так же подвластны
универсальным законам и, следовательно, так же доступны рациональному
пониманию, как движение тел в физике или отношения между точками,
плоскостями и телами в геометрии. Чтобы понять это утверждение Спинозы,
я попытаюсь определить ту специфическую проблематику, перед которой его
поставила картезианская психология, и показать глубину его
методологических и психологических прозрений.... я представлю
проблематику или проблемную структуру конструкции Спинозы, после чего
перейду к реконструкции его психологии как теоретической системы,
обосновываемой его метафизикой и поддерживаемой ею. В теоретическом
отношении центральными понятиями будут понятия "действие" и "страсть", а
в эпистемологическом - понятия "адекватные" и "неадекватные идеи".
Наконец, после рассмотрения спинозовской "механики" аффектов, или
эмоции, я надеюсь доказать приемлемость его программы для современной
психологии.
2. "НАУЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ" В ИСТОРИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ
Выражение "научная психология" я отношу к некоторой существовавшей в
истории концепции, не имея в виду какое-либо каноническое современное
понимание "науки" Во-первых, едва ли можно утверждать, что сегодня
существует каноническая "научная психология". Во-вторых, если генезис
наших современных концепций не понимается исторически, то изменения в
трактовке того, является канонически "научным", нельзя истолковать иначе
как простую произвольную последовательность фантазий и верований. В этой
связи теория науки, которую я намерен представить - это теория, которая
вырабатывалась в ходе философских дебатов и научных открытий XVII в.
Наиболее важным вкладом Спинозы в эту теорию была его психология. Вопрос
о том. каким образом эта теория науки согласуется с современными
теориями, требует особого рассмотрения ввиду его сложности. Здесь же я
буду краток. Общий методологический подход к вопросу о том, что
составляет "научную психологию" Спинозы, начинается с вопроса,
во-первых, о том что составляет научное знание для Спинозы, и,
во-вторых, о том, что образует специфическую область или специфический
объект этого знания. Ответом на первый вопрос является собственная
спинозовская характеристика научного знания как "знания второго рода", а
именно такого, которое выражает закономерные связи между явлениями и
выявляет причинный или детерминированный характер этих связей.
Практически такое выявление происходит в формальном выражении этих
связей в дедуктивной системе, так что выполняются имплицитные условия
знаменитой теоремы: "Порядок и связь идей те же, что и порядок и связь
вещей" (Э, II, Т. 7) (См. прим. перев в конце статьи). Научное знание,
следовательно,-это утверждение истинных мыслей, т. е. мыслей,
согласующихся с порядком и связью вещей; но это не просто упорядоченная
последовательность - "связь" является причинной, детерминированной и, в
специфически спинозовском смысле, необходимой, а именно: она следует из
природы самой субстанции. Вещи, каковы они есть, являются необходимыми,
и, таким образом, наука как систематическое понятие о природе
представляет собой знание этой необходимости именно как необходимой, а
не просто в форме случайности (Э, II, Т. 44 и королларий 2,
доказательство). Следовательно, пределы науки-это пределы ясных и
отчетливых, т. е. "адекватных" идей, которые мы можем иметь, а значит,
они связаны с условиями и границами нашего знания. Концепция научного
знания Спинозы, следовательно, прочно связана с его психологией,
поскольку психологическая теория, в свою очередь, описывает генезис и
ограничения нашего знания.
...согласно Спинозе, психология включает знание души о своем теле,
поскольку оно подвержено изменениям в его "способности действовать", и
знание души о своих собственных состояниях, поскольку они постигаются в
качестве состояний самой души. Первое составляет область воображения,
восприятия и эмоций, второе - собственно мышления. Спиноза предлагает
нам две теории: теорию о том, как возможно такое знание (об эмоциях и
восприятии и о мышлении), что является эпистемологическим основанием его
психологии, и психологическую теорию эмоций и мышления, т. е. объяснение
законов эмоций и мышления как естественных феноменов и, следовательно,
как части общей науки о природе, а именно той ее части, которая является
наукой о человеке.
3. ПРОБЛЕМАТИКА СПИНОЗЫ
Проблематика спинозовской психологии вырастает из картезианской
психологии с ее метафизическими основами, а именно из психофизического
дуализма. Что касается картезианской психологии, то ее можно
резюмировать в двух основных идеях, во-первых, что наукой о телах в их
движении и взаимодействии является механическая физика с ее онтологией
инертной материи, начало движения которой лежит вне ее. Живые тела
подвержены действию того же механизма, что и остальная физическая
природа; и поскольку тела животных испытывают движение или изменение,
это движение или изменение можно понять как композицию движений частей
животных и взаимодействия этих телесных частей с внешними телами.
Во-вторых, поскольку, однако, эти движения или изменения влияют на
сознательные существа, такое влияние осуществляется через механическое и
причинное взаимодействие телесных состояний с душой посредством
шишковидной железы. Но в противовес инертной и протяженной материи, в
которой проявляются только действующие причины и всякое движение движимо
двигателями, душа, или мыслящая субстанция, содержит начало движения
внутри себя и является в качестве души полностью самоопределяемой и в
этом смысле обладает способностью к действию, волей и свободой.
Следовательно, в психологии Декарта автоматизм тела резко
противопоставлен автономии души; наука о первом - механика, о втором -
автономный разум. Психология Декарта ставит двойную проблему: во-первых,
поскольку она является собственно психологией (т.е. имеет дело с
психикой, или душой как таковой), то относится к взаимодействию телесных
состояний с душой лишь косвенно. Во-вторых, там, где психология должна
иметь дело с этим взаимодействием, она сталкивается с огромными
метафизическими трудностями, увязывая между собой взаимоисключающие
онтологии и взаимоисключающие методологии: как механическое может
взаимодействовать с автономным, протяженное -с непротяженным, конечное -
с бесконечным, детерминированное-со свободным?
Этот экскурс позволяет в резкой форме поставить проблему, возникшую
перед спинозовской психологией, а также охарактеризовать его решение
этой проблемы: не только телесные состояния, но также и состояния души
должны быть включены в науку .... Необходимо заново утвердить
неразрывность сенсорного восприятия, эмоции и мышления. Но для этого
недостаточно одного лишь методологического декретирования; необходимо
фундаментально пересмотреть метафизику Декарта и преодолеть
онтологический дуализм, с тем чтобы можно было утвердить
методологический монизм. Если нет областей, недоступных для
математического метода и для предлагаемого этим методом объяснения
через действующие причины, то активность души в не меньшей степени, чем
активность тела, нужно адекватно представить как причинно
детерминированную. Но если душа понимается должным образом, т. е. как
активность, начала движения и изменения которой находятся в ней самой,
тогда то же самое должно быть справедливо и для тела. От дуализма
инертной субстанции, с одной стороны, и самодействующей субстанции, с
другой, необходимо перейти к монизму самодействующей субстанции, которая
дифференцируется по модусам... Этот принцип самодеятельности должен
быть таким, чтобы существование субстанции и ее активность оказались
одним и тем же; она должна быть, следовательно, causa sui в особом
смысле активной causa sui; ее бытие должно быть идентично ее активности,
и она должна быть в одно и то же время единой и вместе с тем внутренне
дифференцированной;
поэтому её "части" необходимо представлять не как , простые механические
подразделения, но как частичные выражения целого*.
* Этот мереологический принцип, возможно, лучше всего выражен в словах
Джордано Бруно: "Все в целом и все в каждой части целого" ("О безмерном
и неисчислимых", II, хш); цит. по: [2, р. 155-156], Известно, что
аналогичное решение искал Лейбниц в своей "Монадологии": оно имеет много
общего со спинозовским, но не разделяет настойчивого требования Спинозы
о равном онтологическом статусе материи и души.
Следовательно, как душе, так и материи необходимо придать новый вид в
соответствии с требованиями этого монизма; кроме того, необходимо
систематически разрабатывать идею непрерывности между телесными
состояниями и активностью души. Таким образом проверяются следствия и
пределы самого механицизма и начинает выявляться его неадекватность. В
результате обобщения Спинозой представления о механицизме этот
механицизм начинает выходить за свои пределы
.
* В свое время я ошибочно приписывал взгляду Спинозы механистическую
ограниченность, основываясь на наиболее явных механистических
формулировках "Этики" (II, аксиома 2, лемма 3, последующая схолия,
постулат XIII), и противопоставлял Спинозе Лейбница, Мопертюи и Дидро.
Теперь я считаю, что Спиноза сам деформирует и разрушает рамки этого
классического механицизма.
Я утверждаю, что метафизика Спинозы не была философскими или
теологическими упражнениями ради самих упражнений; скорее она
мотивировалась проблемой построения последовательной научной
методологии, которая включила бы и область психологии; метафизика
служила именно этой цели. Могут возразить, что такая точка зрения не
учитывает существенно этический мотив в мышлении Спинозы. Но
неразрывность этического и научного у Спинозы, как и у Аристотеля,
заключается в концепции этического как такой активности, которая
находится в соответствии с природой человека, а открытие этой природы и
соответствующей ей активности является задачей рациональной науки,
которая служит благополучию человека. Более того, Спиноза был убежден,
что неправильно воспринимаемая мораль, основанная на предрассудках,
фантазии и пристрастном мышлении,- это продукт человеческого невежества,
и только критика этих предрассудков освобождает человека для достойной
его деятельности, в которой только и возможны его счастье и
благополучие. ...величественная попытка построения системы и сила его
монистического императива, по моему мнению, еще и теперь представляют
одно из наиболее жизнеспособных эвристических направлений в
формулировании современной научной психологии.
4. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ I:
ТЕЛА. ДУШИ И ИДЕИ
Я буду характеризовать психологию Спинозы главным образом с точки зрения
ее систематической конструкции. Теория действия и страсти у Спинозы
является, в сущности, его теорией природы человека и исходным
теоретическим конструктом его психологии. Декартовскому разделенному
бытию, образуемому телом и душой, Спиноза потивопоставляет активный,
единый организм, который по существу является телом, образованным из
частей. Это составное тело тождественно своей активности или, более
точно, своей способности действовать. Более того, это объединение- не
просто агрегат частей, но индивидуальная вещь. (См.: Э, II, Т. 1.3,
определение, следующее за аксиомой 1, и леммы 5, 7, схолия, постулат I,
где Спиноза говорит о композиции.) Этому сложному или органическому
индивиду соответствует человеческая душа, которая представляет собой, по
выражению Спинозы, идею этого тела. Одно и то же воспринимается как тело
под атрибутом протяженности и как душа под атрибутом мышления или
сознания. Следовательно, личность или человеческий индивид - это
тело-душа, иначе говоря, определенный модус субстанции, воспринимаемой
под обоими атрибутами, но при этом самотождественной. В качестве
определенного модуса субстанции, иначе говоря, индивидуальной вещи, она
по определению конечна.
.. Спиноза в такой же мере опирается на здравый смысл, в какой и на
метафизику; или, скорее, его метафизика просто утверждает в
систематической и абстрактной манере требования здравого смысла: как
индивиды мы зависимы от других индивидов и взаимозависимы. Наше
существование в качестве человеческих существ состоит в этом
взаимодействии; это касается и телесных, сознающих существ. Сознание
нашей взаимозависимости - это не просто условие конечности наших душ, но
в равной мере (и идентично) условие нашего телесного существования. Но
именно в силу этого необходимого условия зависимости от других, а также
потому, что мы можем иметь адекватные идеи только в той мере, в какой
они являются идеями нашей собственной активности, т. е. того, что
следует из нашей собственной природы, и поскольку мы взаимодействуем с
внешними индивидами, наши идеи, неадекватны или запутаны; и по природе
(по природе нашей конечности или зависимости) мы осуждены на
неадекватные идеи этого взаимодействия. Поэтому мы- субъекты не только
действий, но и страстей, и поэтому, будучи людьми, мы страдаем. Ибо
страсти для Спинозы (в согласии с Декартом и давней традицией) - это
такие состояния тела, причиной которых мы сами или вообще не являемся
или являемся только отчасти; или такие изменения в нашей способности
действовать, которые по крайней мере отчасти налагаются на нас извне.
Так как по определению такие состояния познаются только неадекватно, то,
поскольку мы имеем неадекватную идею чего-либо, мы страдаем или
подвержены страстям пропорционально числу имеющихся у нас неадекватных
идей.
Таким образом, теоретическое построение науки психологии у Спинозы
начинается с понятия о теле, о действии тел и о состояниях тела. Тело,
даже самое простое, протяженно и сверх того тождественно со своей
активностью, или способностью действовать. В качестве объекта, который
не есть составной и уникальный объект, каковым является сама вселенная
(воспринимаемая под атрибутом протяженности), тело представляет собой
часть системы тел и само образует систему тел - если только это не
простое тело. Человеческие существа, поскольку они не есть ни атомы, ни
простые тела, с одной стороны, и ни сама "субстанция", ни бог - с
другой, состоят из телесных частей и в качестве индивидов являются
частью более крупных объединений или систем индивидов. Именно эта
промежуточная позиция в масштабах природы определяет онтологический
характер человеческого индивида - он не есть ни ее (природы) последняя
составляющая, ни ее целое. И это же задает теоретические основания для
объяснения его как сознательного существа, воля которого идентична его
способности действовать. Эта способность действовать, или
самодеятельность, есть в терминах Спинозы "совершенство", "реальность"
или "существование" любого индивида. Чем больше модусов действия есть у
индивида, тем большей "реальностью" или "совершенством" он обладает. Эта
способность действовать, следовательно, зависит от родов и модусов
взаимодействия, доступных индивиду. Таким образом, зависимость от
других тел в некотором необычном и диалектическом смысле сама является
условием активности тела, поскольку его способность действовать есть его
способность влиять на другие тела, как, в свою очередь, способность
действовать этих других тел есть их способность действовать на данное
(мое) тело. Фундаментальным модусом существования человеческих тел в
качестве индивидов является, следовательно, реляционный модус, или модус
взаимодействия*.
* Смысл текста, а также русский перевод "Этики" Спинозы обусловливают
неоднозначный перевод термина "affection": в одном контексте как
"влияние", в другом - как "состояние".- Прим. перев.
...Спиноза предлагает такую разработанную теорию тел и их состояний в
качестве предпосылки для психологии, особенно для психологии аффектов
или эмоций. Именно потому, что его теория аффектов понимается им как
продолжение его натурфилософии, его психология продолжает его физику.
Основания, заложенные во второй части "Этики", где речь идет о телах и
их взаимодействии и об идентичности души со способностью тела к действию
и с его состояниями, полностью используются в части третьей, "О
происхождении и природе аффектов".
Здесь можно отметить несколько моментов: во-первых, ...вррдится
метафизическое понятие само-деятельности (характеристику субстанции как
Natura Naturans) на уровне протяженных тел, т. е. индивидуализированной
материи и, более того, определить тело через эту само-деятельность и
границы, налагаемые на него само-деятельностью других тел. Во-вторых,
благодаря тождеству души и тела адекватные и неадекватные причины имеют
своим дополнением адекватные и неадекватные идеи. Далее, понятия
действия и страсти зависят от различения между адекватными и
неадекватными идеями (и, соответственно, между адекватными и
неадекватными причинами). Наконец, вся структура психологии Спинозы
опирается на анализ действия и страсти поскольку они являются
систематическими и теоретическими понятиями, через которые определяется
"способность к действию" человеческого существа. И эта "способность к
действию" тождественна человеческому существованию и его психологической
характеристике - человек и есть его активность, поскольку он является и
тем, что действует, и тем, что испытывает воздействия при своем
взаимодействии с другими людьми и с вещами, которые необходимы для его
существования. Эта активность, согласно Спинозе, по своей природе
является самосохранением - она способствует продолжению существования
человеческого существа.
Интересно, что Спиноза отвергает все конечные причины и, тем не менее,
сохраняет только одну эту как существенную: выживание есть conatus
("стремление" -Лат.), цель и модус человеческого существования. То, что
способствует выживанию, есть благо, то, что неблагоприятно для него,
есть зло: но "благо" или "зло" лишь постольку, поскольку душа различает,
что она желает или что приносит ей удовольствие или вызывает
неудовольствие. Согласно Спинозе, conatus характеризуется первичными
аффектами желания, радости и печали, или видами само-деятельности
человеческого существа; эти аффекты, в той мере в какой они усиливают,
повышают способность тела к действию или ослабляют ее, обладают большей
или меньшей "реальностью", "совершенством" или "существованием".
Подобно Аристотелю, Спиноза в совершенно натуралистической манере
выводит из conatus свои этические следствия. Счастье, в конечном
счете -- это такая активность, которая соответствует природе человека.
Но человеческая "природа" заключается в том, чтобы выживать, сохранять
свое существование; более того, "увеличивать" свое существование или
усиливать его, повышая степень или количество самодеятельности или
действия и уменьшая ограничения этой само-деятельности, т. е.
контролируя страсти. Независимо от успеха или неудачи всей системы,
замечательным представляется этот абсолютный стрежень - тонкость
программы Спинозы: от движений и взаимодействий тел к психологии
аффектов, к терапевтической теории усиления действий и регулирования
страстей, к видению добродетели,- и все это в одном непрерывном
движении, где каждая последующая или более высокая ступень выводится из
предыдущей.
.5. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ II:
ДЕЙСТВИЯ И СТРАСТЬ
Спиноза начинает свое построение с методологического требования, а
именно: аффекты должны рассматриваться таким же образом, посредством
рациональной науки, как и любые другие естественные явления. Основанием
для этого является тот факт, что аффекты или эмоции-это естественные
явления, неразрывно связанные со всей природой. Согласно его знаменитому
выражению, человек не есть "государство в государстве", скорее он
полностью включен в одно государство-природу. Он не есть нарушение иди
разрыв в непрерывности и единстве природы; следовательно, нет такой
области, в которой человек обладает абсолютной властью или "свободой
воли", нарушая универсальный детерминизм естественного мира. Способность
человека к глупости и пороку также не выходит за пределы естественной
науки:
"В природе нет ничего, что можно было бы приписать ее недостатку, ибо
природа всегда и везде остается одной и той же; ее сила и могущество
действия, т. е. законы и правила природы, по которым все происходит и
изменяется из одних форм в другие, везде и всегда одни и те же, а
следовательно, и способ познания природы вещей, каковы бы они ни были,
должен быть один и тот же, а именно - это должно быть познанием из
универсальных законов и правил природы... Таким образом, аффекты
ненависти, гнева, зависти и т.д., рассматриваемые сами в себе, вытекают
из той же необходимости и могущества природы, как и все остальные
единичные вещи, и, следовательно, они имеют известные причины, через
которые они могут быть поняты, и известные свойства, настолько же
достойные нашего познания, как и свойства всякой другой вещи, в простом
рассмотрении которой мы находим удовольствие. Итак, я буду трактовать о
природе и силах аффектов и могуществе над ними души по тому же методу,
следуя которому я трактовал в предыдущих частях о боге и душе, и буду
рассматривать человеческие действия и влечения точно так же, как если бы
вопрос шел о линиях, поверхностях и телах" (Э, III, "О происхождении и
природе аффектов").
Спиноза предлагает, следовательно, единую науку, которая включила бы
ранее разделенные области. В таком плане механика XVII в. достигла
объединения двух отдельных областей аристотелевской физики, объяснив из
единой совокупности принципов и законов как земные, так и небесные
явления. Но эти объединяющие принципы касались только движущихся или
покоящихся тел. Область человеческого действия, поскольку оно понималось
как активность, была абсолютно отделена от этой механики. Именно эту
брешь между областью природы и областью души или человеческого действия
и предполагал преодолеть монизм Спинозы.
Эта программа является методологическим мотивом для "геометрического",
т.е. дедуктивного построения его теории аффектов. Так, он начинает с
определений адекватных и неадекватных причин, действий и страстей и
аффектов. Мы видели, что адекватная причина, адекватная идея и
действие - это параллельные конструкции, так же как и неадекватная
причина, неадекватная идея и страсть. Спиноза определяет адекватную
причину через понятия _ действия_ (effect) ясной и отчетливой идеи: так,
если действие может быть воспринято ясно и отчетливо или понято через
причину, то эта причина адекватна. Адекватные причины, далее, это не
просто концептуальные сущности: то, о чем могу составить ясное и
отчетливое представление, актуально существует (поскольку ясные и
отчетливые представления не допускают ложности или неполноты). Итак,
адекватность причины должна пониматься онтологически, как всецело
конституированная по ее действию или следствию. Частичное
конституирование следствия, таким образом, свидетельствует о
неадекватности причин, т. е. о том, что их следствия не могут быть
поняты с помощью одних только причин. Поэтому понятие "причины"
обозначает также и эффективность в порождении следствия, и активность,
которая сама по себе адекватна либо неадекватна в порождении или
конституировании следствия. Поскольку она адекватна, Спиноза называет ее
действием и говорит, что мы действуем, "когда в нас или вне нас
происходит что-либо такое, для чего мы служим адекватной причиной", и
что мы страдаем (пассивны), "когда в нас происходит или из нашей природы
проистекает что-либо такое, чего мы составляем причину, только частную"
(Э, III, определение 2). То, что "происходит" внутри нас либо вне нас
(поскольку оно изменяет нашу способность к действию, увеличивая или
уменьшая ее), Спиноза называет _аффектом_. Он дает это определение как в
терминах модификаций или состояний тела, так и в идеях этих состояний в
душе. Короче говоря, аффекты - это изменения жизненной активности
человека, усиливающие или уменьшающие ее. Они никогда не нейтральны, но
вызывают определенные динамические перемены в жизнеспособности, в
conatus'e личности. Если мы идентифицируем аффекты как эмоции, то станет
ясно, что Спиноза утверждает, будто жизненная активность человеческого
существа образуется из сочетания таких эмоций. Они представляют собой не
что иное, как изменения в интенсивности и мощи самой этой жизненной
силы. Итак, мы получаем, полевую теорию эмоций, в которой эмоции есть не
что иное как динамика жизненной силы как таковой, ее роста и сокращения.
Она выводит понятие эмоции за пределы нашего теперешнего обыденного
словоупотребления, сколь бы гибким оно ни было. Ибо, по существу, она
говорит, что главной характеристикой действующей личности является ее
способность к действию. Само ее существование и есть эта способность,
которая относится к активности как тела, так и души. А следовательно,
разрыв между когнитивным и эмоциональным, или аффективным, либо между
способностями мышления и чувствования или, более резко, между мышлением
и действием, систематически отрицается. Мышление, как мы увидим, само
включается в качестве модуса в эту аффективную активность или же есть
сама эта активность, поскольку она отражается или становится
саморефлексивной. Короче говоря, для Спинозы мышление _есть действие_ в
форме отражения, или самосознающее действие. Воображение действует как
механизм, посредством которого аффекты связываются со своими объектами
или со своими воображаемыми объектами. Воля рассматривается не как
отдельная способность или орган, но только как утверждение или отрицание
душой истинности и ложности. В этом качестве термин воля является
абстрактной характеристикой конкретных и частных актов волеизъявления,
которые выражают влечение или желание, воспринимаемые под атрибутом
одного мышления. В этом смысле Спиноза -говорит, что воля и разум суть
одно и то же, как и волевое явление и идея суть одно и то же (Э, II, Т.
49). Спинозовская концепция личности как conatus'a, жизненной
активности, стремящейся сохранить свое существование, помещает все
обычные психологические категории в этот контекст и в конечном счете
видит в них лишь изменения в способности к действию этой жизненной силы
либо условия, при которых происходят такие изменения.
Переходя от этого восхитительного монизма к дифференцированной
характеристике аффектов, Спиноза выдвигает теорему за теоремой. Но
детали подчинены систематической конструкции. Действие и страсть - это
отметка "крещендо" и "диминуэндо" в динамике жизненной активности. В
конечном счете из-за зависимости человеческого тела от того, что
находится вне этого тела, и осознания человеком этой зависимости,
страсти превосходят его действия; он никогда не может быть адекватной
причиной всех следствий, необходимых для его жизни. Поэтому он не может
быть хозяином самому себе, ни посредством действия свободной мысли, ни
строгой самодисциплины. По словам Спинозы (Э, IV, Т. 2-4), "мы пассивны
постольку, поскольку составляем такую часть природы, которая не может
быть представляема сама через себя и без других"; "сила, с которой
человек пребывает в своем существовании, ограничена, и ее бесконечно
превосходит могущество внешних причин"; и даже: "невозможно, чтобы
человек не был частью природы и претерпевал только такие изменения,
которые могли бы быть поняты из одной только его природы и для которых
он составлял бы адекватную причину". Короче, из-за своей конечности
человек ограничен перед подавляющим могуществом страстей; стало быть, и
перед неадекватными и смутными идеями.
В этом разделе "Этики" Спиноза от своих определений и начал переходит к
разработке самих действительных аффектов, устанавливая баланс между
теми, которые являются действиями, и теми, которые являются страстями, и
добиваясь этого путем исчисления аффектов, или того, что можно
охарактеризовать как механику аффектов. Здесь, как и при обсуждении
действия и взаимодействия тел, моделью снова является композиция сил или
движений, причем число первичных "движений" или аффектов равно трем.
6. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ III: АФФЕКТЫ
...
см. ч.2
=====