Выкопать мертвецов ("The New York Times", США)
Билл Келлер/Bill Keller, 05 мая 2003
Среди всех незавершенных дел в этой столице незавершенных дел, называемой
Ираком, отчет о трех десятилетиях ужасов, возможно, не самое срочное. Если
вы не один из тех иракцев, которые с болью в сердце бродят по опустевшим
недавно тюрьмам и камерам пыток в надежде найти следы пропавших детей, вы,
наверное, согласитесь, что вопрос <кто виноват?> может подождать, пока
восстановят электричество, обуздают преступность, заработают школы и
кто-нибудь начнет управлять страной.
Но расплата грядет, и то, как Ирак отнесется к своему недавнему прошлому, в
конце концов, повлияет даже на конфигурацию переходного правительства или на
дележ нефти.
Это кажется делом историков или, возможно, поэтов, но оказывается
неотъемлемой частью того, что называют в эти дни <возрождением нации>. Если
ты хоронишь свое прошлое, оно все равно постоянно оказывается на
поверхности, как какой-нибудь труп из романа Стивена Кинга, и разрушает твою
безмятежность. Так, в прошлом веке о своем прошлом свидетельствовали
Германия, Япония, Южная Африка, Камбоджа, Аргентина, Югославия и другие
страны; некоторые смогли изгнать своих дьяволов, некоторые - нет.
Моя личная точка отсчета, когда дело касается больших злодеяний, - это
Россия, и связь с Саддамом Хусейном тут непосредственная. Саддам, как вы
помните, был способным учеником Сталина (кто такие были, в конце концов,
члены партии Баас, как не большевики с арабским акцентом?)
На днях я пошел повидать Александра Яковлева, который провел последние
десять лет, раскапывая самые мрачные тайны в советских архивах. Среди многих
людей, которые роются сейчас на этом кладбище, Яковлев уникален тем, что
бОльшую часть своей жизни он был верным коммунистом, дослужился до поста
главного партийного идеолога и члена правящего Политбюро ЦК КПСС. Он был
сподвижником Михаила Горбачева в реформах, которые отключили коммунизм от
аппаратов поддержания жизни.
Но если Горбачев цеплялся за иллюзии, Яковлев стряхнул свои с поразительной
нелицеприятностью. На сегодняшний день его <раскопки> вылились в 33 тома
рассекреченных документов, обжигающие откровения переведенной недавно на
английский язык книги <Век насилия в Советской России> и яростную
убежденность в том, что весь советский строй был преступлением против
человечности.
Почти 80-летний Яковлев с лицом доброй лягушки стал чем-то вроде
новообретенного героя для западных консерваторов. Правые на Западе обожают
его за неопровержимые доказательства того, что все зверства Сталина - от
тюремного заточения детей до голодного мора крестьянства, от истребления
церковников до небывалого преступления в виде лагерей принудительного
труда - было инспирированы, если не изобретены Лениным. То есть
безнравственность не была отклонением от нормы: она была заложена, ею был
пропитан весь коммунистический проект в целом.
Со своей высоконравственной точкой зрения на международные дела и
приверженностью терминам добра и зла Яковлев идет в ногу скорее с
Вашингтоном президента Буша, чем с Кремлем Владимира Путина. (Президент
Путин недавно направил любезное послание Кремля в адрес конференции
наследников Компартии, которое Яковлев в беседе со мной сравнил с
<приветствием коменданту Освенцима>.)
Возможно, почитатели Яковлева из числа консерваторов должны устроить ему
аудиенцию в Белом доме, так как у него есть своевременный совет, а Буш очень
в таковом нуждается.
Яковлев верит, что преступников надо призывать к ответу, и понимает эту
обязанность более глубоко, чем просто наказание <плохих парней>. В случае с
Советским Союзом, утверждает он, нежелание анализировать историю со всеми ее
ужасами сделало страну калекой - люди до сих пор поражены липким страхом, а
система до сих пор если не репрессивная, то весьма <покровительственная>.
Яковлев видит наследие большевизма в каждом российском чиновнике, который до
сих пор действует так, будто он и есть закон, и в каждом гражданине, который
тушуется перед произволом властей. Славная история Советов - фальшивка,
делавшая героев из военных и разведчиков и помогавшая армии и спецслужбам
сохранять свое несоразмерное влияние. Россия до сих пор не слишком отошла от
мысли о том, что Сталин был злодеем-одиночкой; в опросах общественного
мнения он даже слегка превосходит по рейтингу народной симпатии
непопулярного Горбачева. Ленина же больше любят, чем винят в чем-нибудь.
Большинства российских политических преступников уже нет в живых, но для
Ирака с его еще свежими массовыми захоронениями, Яковлев <прописывает>
скрупулезный отчет: в двух частях. Сорок-пятьдесят ближайших сподручных
Саддама, говорит он, должны предстать перед международным (не американским)
трибуналом, чтобы снять пелену, висящую над народом Ирака.
Остальных - <маленьких> людей, которые охраняли тюрьмы, прикладывали к телам
электроды и зарывали убитых - должны судить сами иракцы, но только после
того, как они перестроят свою судебную систему. Эта перестройка и эти суды
должны быть поддержаны ООН. Внутренние суды станут для иракцев путем к
установлению власти закона, к обучению своих детей и, не в последнюю
очередь, к созданию прецедента для соседей по региону. И поскольку иракцы не
располагают достаточными силами, чтобы сбросить режим самостоятельно, суды
над виновными позволят им вернуть себе часть утраченного национального
достоинства.
Предложение Яковлева по Ираку имеет под собой и практическую, и моральную
логику. К сожалению, администрация Буша, похоже, выбрала другой подход,
который полностью исключает привлечение международных организаций к тому,
что больше напоминает правосудие победителей.
Члены администрации Буша рисуют в своем воображении юридическую процедуру,
слегка напоминающую события в Японии и Германии после Второй мировой войны.
На первом этапе обвиняемых в военных преступлениях против американцев будут
судить американцы. Таким образом, первые суды, которые увидит мир, будут
военные трибуналы над людьми, которые позволили плохо обращаться с нашими
военнопленными или устраивали атаки под белыми флагами.
Постепенно, по мере обретения политической базы, сами иракцы - во
<взаимодействии>, как выразился один из официальных представителей, с
американскими экспертами по праву - устроят суды над преступлениями режима
против иракцев.
К чести администрации США надо отметить, что она понимает значение
отправления иракцами их собственного правосудия. Общее правило состоит в
том, что странам, где некоторое время царил ад, лучше устроить собственное
покаяние. Доморощенная южноафриканская Комиссия правды и примирения (Truth
and Reconciliation Commission) не обеспечила ни идеальной правды, ни полного
примирения, но она взяла на себя бремя возмездия и предоставила
южноафриканцам важный опыт оценки собственных деяний. Как скоро ни на что не
годные иракские суды смогут взять на себя такую ответственность, и сможет ли
страна выстроить надежную систему правосудия под опекой ее оккупантов -
говорить пока рано. Но что может быть чудеснее, если жертвы террора ответят
ему не местью, а проявлением цивилизованности?
Что упускает, захлебываясь от самодовольства, наша администрация, - так это
важность обсуждения всего этого процесса в мировых юридических кругах, за
пределами нашей маленькой труппы покладистых союзников.
С тех пор, как администрации не удалось заручиться поддержкой ООН военных
действий в Ираке, кажется, что нетерпимость <ястребов> по отношению к
неповоротливой многосторонности была не только реабилитирована, но
наполнилась какой-то детской мстительностью. Мы не пустим инспекторов ООН по
вооружениям обратно в Ирак независимо от того, насколько полезно будет иметь
их там как непредвзятых свидетелей при обнаружении каких-нибудь отравляющих
веществ. Мы позволим ООН помогать оплачивать послевоенное восстановление, но
не дадим никаких рычагов влияния. И первые суды над военными преступниками в
этом веке пройдут без санкции на них ООН.
Представители администрации Буша могут сослаться на многочисленные
юридические прецеденты того подхода, который они избрали. Вопрос, однако, не
в том, законно ли то, что они предлагают, а правильно ли это для нас или для
Ирака.
В другом мире это могло бы стать делом для нового Международного уголовного
суда, но Соединенные Штаты не признают его полномочия. (Ирак тоже. В своем
пренебрежении международным правосудием Буш и Саддам Хусейн были полностью
едины.) Но это не единственный способ привлечь международную юрисдикцию к
попыткам страны разделаться со своим отвратительным прошлым. Специальные
трибуналы, созданные под эгидой ООН, судят сейчас монстров из Югославии и
Руанды, и американцы по праву гордятся участием в этих трибуналах. В таких
угнетенных странах, как Камбоджа, Сьерра-Леоне и Восточный Тимор местные
суды создаются с помощью международного сообщества при содействии ООН.
Яковлев указывает на то, что суды нужны не просто для осуждения злодеев или
насаждения демократии в Ираке. Как и в прошлом веке, нам противостоит здесь
ядовитая идеология с планетарными замашками - на этот раз не коммунизм, а
идеология, которая вскормлена обидами арабов и определенной версией ислама.
Чтобы сражаться с ней, нам потребуется собрать весь свой нравственный
авторитет, а не только власть силы. И почему учить нас этому пришлось
престарелому экс-коммунисту?
Перевод: Литвин Ирина, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 05 мая 2003, 20:17
Оригинал публикации: Digging Up the Dead
