Вопрос о выходе Финляндии из второй мировой войны постоянно привлекал
внимание финляндских историков. Существуют многие публикации по этой теме,
основанные прежде всего на документах из архивов Финляндии и Великобритании,
воспоминаниях государственных деятелей, военачальников, политиков.
Историография этой проблемы в России невелика.1
Основные документы по дипломатической истории советско-финляндских
отношений находятся в Архиве внешней политики России МИД РФ (секретариат
наркома В.М. Молотова, секретариат заместителя наркома В.Г. Деканозова и
референтура по Финляндии). Прежде эти документы были засекречены и
недоступны для исследователей.
1 декабря 1943 года в Тегеране Рузвельт спросил у Сталина, согласен ли
он обсудить вопрос о Финляндии. Может ли правительство Соединенных Штатов
сделать что-либо, чтобы помочь вывести Финляндию из войны? В итоге "большая
тройка" одобрила условия Сталина по Финляндии.
Черчилль излагает их следующим образом: "[Сталин] ... сказал,что он не
может отказаться от нескольких условий:
1. Восстановление договора 1940 года.
2. Ханко или Петсамо (здесь он добавил, что Ханко был предоставлен
Советскому Союзу в аренду, но что он предложил взять Петсамо).
3. Компенсация натурой до 50 % причиненного ущерба.
4. Разрыв с Германией.
5. Высылка всех немцев.
6. Демобилизация".2
В феврале 1944 года заметно оживились контакты советского и
финляндского правительств. 19 февраля посол в Швеции А.М.Коллонтай передала
Ю.Паасикиви советские условия перемирия:
1. разрыв отношений с Германией и интернирование немецких войск и кораблей в
Финляндии, причем если Финляндия считает эту последнюю задачу для себя
непосильной, то Советский Союз готов оказать ей необходимую помощь своими
войсками и авиацией;
2. восстановление советско-финляндского договора 1940 года и отвод финских
войск к границе 1940 года;
3. немедленное возвращение военнопленных и гражданского населения,
содержащихся в концлагерях или используемых финнами на работах.
Три вопроса было предложено оставить до переговоров в Москве: о
частичной или полной демобилизации финской армии, о возмещении убытков и о
районе Петсамо.3
Сведения о контактах между правительствами СССР и Финляндии
просочились в зарубежную печать и обросли слухами. В связи с этим 1 марта
было опубликовано сообщение Информбюро Наркоминдела СССР, где
подчеркивалось, что советское правительство, не имея оснований питать особое
доверие к нынешнему финляндскому правительству, тем не менее согласно вести
переговоры о прекращении военных действий. В сообщении были указаны условия,
врученные Паасикиви 19 февраля. Опровергались слухи о том, что советское
правительство предъявило Финляндии требование о безоговорочной капитуляции,
а также добивалось согласия на оккупацию советскими войсками Хельсинки и
других крупных городов.4
Ответ финляндского правительства, переданный 8 марта через заместителя
министра иностранных дел Швеции Э.Бухемана, подтверждал стремление Финляндии
к миру. Непростой вопрос о германских войсках на финской территории
предполагалось решать путем переговоров.
10 марта Коллонтай передала Бухеману заявление советского
правительства, где, в частности, говорилось: "... советские условия
перемирия с Финляндией в виде шести пунктов, переданные г.Паасикиви 19
февраля, являются минимальными и элементарными, и лишь при принятии этих
условий финским правительством возможны советско-финские переговоры о
прекращении военных действий и об установлении мира... В случае принятия
этих условий Финляндией и принципиального согласия финского правительства на
интернирование немецких войск, советское правительство готово этот последний
вопрос обсудить на переговорах в Москве".
17 марта Коллонтай получила ответ финляндского правительства, который
был расценен как отрицательный. В заявлении Информбюро Наркоминдела СССР от
22 марта было подчеркнуто, что таким образом правительство Финляндии всю
ответственность за последствия взяло на себя.
Однако, не смотря на все это, 19 марта Коллонтай вручила шведскому
министру иностранных дел Кристиану Гюнтеру для передачи финнам новое
сообщение:
1. Советское правительство не возражает против того, чтобы Финляндия
направила одного или нескольких своих представителей для получения от
советского правительства интерпретации советских условий перемирия.
2. Советское правительство считает, что Москва была бы наиболее подходящим
местом, где представители Финляндии смогли бы получить наиболее полную
интерпретацию.
Ровно через неделю, 26 марта, в Москву прибыли представители Финляндии
Ю.Паасикиви, К.Энкель и Г.Энкель. Первая встреча В.М. Молотова и В.Г.
Деканозова с ними состаялась 27 марта.
Паасикиви сообщил, что финские делегаты уполномочены, во-первых,
получить разъяснения по истолкованию условий перемирия и, во-вторых, довести
до сведения советской стороны финскую точку зрения по некоторым пунктам.
Права на подписание какого-либо соглашения финские делегаты не имели.
Основной упор в ходе переговоров был сделан на разрыве отношений с
Германией и интернировании немецких войск и кораблей Финляндии. Молотов
сразу подчеркнул: "Мы не требуем, чтобы Финляндия воевала с Германией, но
для нас главный вопрос политический: согласна ли Финляндия порвать с
Германией... Финляндия рвет с Германией все отношения, прекращает
политическое, экономическое и военное сотрудничество с ней на время войны.
Из этого основного положения вытекают советские предложения об
интернировании и другие вопросы".
К.Энкель сразу же заявил, что разрыв с Германией может повлечь за
собой военные действия Германии против Финляндии. Автоматически начнется
война. По мнению Паасикиви и К.Энкеля, следовало бы начать переговоры с
Германией по вопросу об удалении немецких войск из Финляндии, например в
Норвегию, откуда им им трудно будет добраться до Германии. Потребуется 5-6
месяцев, прежде чем они достигнут какой-либо гавани в Германии. На аргументы
финнов о том, что немецкие войска, находящиеся на территории Финляндии,
"никакого ущерба причинять Советскому Союзу не будут, а через 4 месяца война
будет в ином положении", Молотов реагировал так: "Финны хотят мира и удобств
для Германии, а это несовместимые вещи. Нужно выбирать: либо оставить
прежнее положение, либо установить новые отношения, иначе нельзя. В
последнем случае естественно, что неприятности с Германией будут". К.Энкель
подчеркнул в ответ, что Финляндия искренне желает заключить перемирие, но
условия его практически не выполнимы. Если Германия наотрез откажется
разоружиться, то начнутся военные действия между немцами и финнами. В ответ
Молотов напомнил, что советское правительство обещало помочь в этом деле
силами Красной Армии.
После этого Паасикиви сделал заявление, отражающее его личное мнение:
"Если мы условимся по другим вопросам, то пункт первый советских условий не
может явиться препятствием. Если будет договоренность по другим пунктам, то
он пошел бы на войну с Германией". К.Энкель поддержал Паасикиви. По его
мнению, "если Сейму будет предложено соглашение в выгодных формах, то
Финляндия не остановится и перед принуждением немцев".
Паасикиви подтвердил, что самое главное для финнов - это проблема
границ 1940 года. "Это постоянный вопрос для Финляндии, - говорил он, - в то
время, как вопрос о немецких войсках вопрос преходящий". Реакция Молотова
была следующей: "Восстановлением договора 1940 года мы считаем одной из
предпосылок установления новых отношений с Финляндией. Если договор не будет
восстановлен, то не о чем разговаривать". Свою мысль Молотов аргументировал
таким образом: "Финляндия обязана своей свободой Советской России, но за
последние 25 лет Финляндия три раза вела войну против Советской России;
народ не одобрил бы уступок советского правительства в вопросе о Финляндии;
финны вместе с немцами осуществляли блокаду Ленинграда, которая унесла жизни
сотен тысяч человек".
Затем стороны перешли к обсуждению вопросов о Ханко и Петсамо.
Паасикиви предложил отдать СССР Петсамо взамен на Ханко, а также пойти на
территориальные уступки в районе Карельского перешейка.
Молотов был вполне удовлетворен таким поворотом событий: "Не так давно
иностранная печать писала о том, что Советский Союз потребует от Финляндии
безоговорочной капитуляции, изменения состава правительства, занятия
важнейших городов советскими войсками. Советский Союз на это не пошел. С
другой стороны, надо исходить из того, что договор 1940 года должен быть
восстановлен. Что касается Петсамо, то Советский Союз уже дважды уступал эту
территорию Финляяндии и теперь не может оставить район Петсамо в руках
Финляндии".5
Далее обсуждались вопросы о военнопленных, о демобилизации финской
армии и о возмещении убытков. По мнению советской стороны, Финляндия должна
возместить убытки, причиненные ею Советскому Союзу в ходе войны. В ответ на
вопрос Паасикиви о возможности возмещения убытков, причиненных Финляндии,
Молотов сообщил, что, по его мнению, ответственность за эти убытки несет
сама Финляндия. Подводя итоги этих переговоров, Молотов указал, что
"Финляндия напала на Советский Союз, решив, что вместе с Германией она
сможет кое-что получить и что Советский Союз не устоит на ногах. Но
Советский Союз на ногах устоял, и Финляндия должна с этим считаться".
В ходе следующей встречи 29 марта Молотов передал Паасикиви и К.Энкелю
"Советские предложения мира с Финляндией" - уточненный и конкретизированный
вариант "условий", переданных 19 февраля через Коллонтай. Очевидно, этот
текст был обсужден со Сталиным и получил его одобрение. В новом варианте
было уже 7 пунктов:
1. разрыв отношений с Германией и интернирование или изгнание немецких войск
не позднее конца апреля;
2. восстановление советско-финляндского договора 1940 года и отвод финских
войск к границе 1940 года в течение апреля месяца;
3. немедленное возвращение военнопленных и лиц гражданского населения,
содержащихся в концлагерях;
4. демобилизация 50% финской армии в течение мая;
5. возмещение убытков Советскому Союзу в размере 600 миллионов американских
долларов;
6. возвращение Советскому Союзу Петсамо.
Наконец, последний седьмой пункт:
7. при условии принятия изложенных выше условий советское правительство
считает возможным отказаться в пользу Финляндии от своих прав на аренду
Ханко и района Ханко без какой-либо компенсации.6
Результаты переговоров Молотова и Паасикиви и К.Энкелем и
представленные советским правительством предложения были рассмотрены на
закрытом заседании парламента и правительством Финляндии. Рассмотрев условия
в целом, правительство пришло к единодушному мнению, что согласиться на них
нельзя.7
19 апреля 1944 года Коллонтай получила в Стокгольме официальный ответ
правительства Финляндии: "... принятие этих предложений, которые отчасти
неосуществимы по техническим причинам, в значительной степени ослабило бы и
нарушило бы те условия, при которых Финляндия может продолжать существовать
как самостоятельное государство..."
Через три дня Коллонтай сообщила, что советское правительство
принимает к сведению, что финляндское правительство в своем ответе отклонило
советские условия перемирия как базу для переговоров и прекратило переговоры
о перемирии.
22 апреля в Народном комиссариате иностранных дел СССР состоялась
пресс-конференция, на которой выступил заместитель наркома А.Я.Вышинский. В
его заявлении была подробно представлена советская точка зрения по отношению
с Финляндией: "Финское правительство в своих отношениях с немецкими
фашистами зашло так далеко, что уже не может, да и не хочет, порвать с ними.
Оно поставило свою страну на службу интересам гитлеровской Германии.
Нынешнее финское правительство не хочет изгнать немецкие войска из
Финляндии. Оно не хочет восстановления мирных отношений. Оно предпочитает
оставить свою страну в вассальском подчинении гитлеровской Германии".
В архивном деле, содержащим подготовительные материалы к заявлению
Вышинского, имеется несколько вариантов его выступления. Основной правке
подвергался заключительный абзац. Один из вариантов звучал следующим
образом: " Нынешнее финское правительство предпочитает, чтобы Финляндия
оставалась в вассальском подчинении немцам, разделяя судьбу, ожидающую
гитлеровскую Германию".8
Этот пассаж не оставлял возможностей для переговоров в будущем. А
жесткая критика нынешнего правительства Финляндии указывала на возможность
диалога с другим правительством.
9 июня 1944 года началось крупное наступление советских войск на
Карельском перешейке, а 21 июня - на свирско-петрозаводском направлении. Это
резко изменило политическую ситуацию внутри Финляндии. 22 июня посол
Финляндии в Стокгольме Г.Грипенберг обратился через Министерство иностранных
дел Швеции к советскому правительству с запросом относительно возможности
выхода Финляндии из войны. На следующий день Коллонтай сообщила Бухеману:
"Мы уважаем Бухемана и верим в его миротворческую миссию. Тем не менее, так
как мы были несколько раз обмануты финнами, мы хотели бы получить от
финского правительства официальное заявление за подписью премьера или
министра иностранных дел, что Финляндия капитулирует и просит мира у СССР. В
случае получения нами от финского правительства такого документа, Москва
будет согласна принять делегацию финского правительства". Ответа на свое
заявление советское правительство не получило. Премьер-министр Финляндии
Э.Линкомиес расценил это заявление как требование безоговорочной
капитуляции.
В тот же день, когда Грипенберг в Стокгольме проводил "мирный зондаж",
в Хельсинки прибыл Риббентроп. Миссия гитлеровского министра иностранных дел
завершилась тем, что президент Рюти заключил "личный" пакт с Германией. В
своем письме Гитлеру от 26 июня он, как президент Финляндии, принял на себя
обязательство не подписывать мир с Советским Союзом и не позволять
назначенному им правительству или кому-либо иному идти на переговоры о мире
иначе как при согласовании его условий с Германией.
Этот шаг Рюти трактует как следствие предъявленного советским
правительством Финляндии требования о безоговорочной капитуляции.
Действительно, слово "капитуляция" употреблено в советском заявлении от 23
июня, но ведь в случае предъявления требований о безоговорочной капитуляции
не обязательно принимать делегацию для переговоров.9
По свидетельству Паасикиви, один известный финский политик отметил,
что "русские не требуют капитуляции, а лишь письменного сообщения с просьбой
о мире".
Как известно, 1 августа Рюти подал в отставку, и в эту должность
вступил Маннергейм. Это было сделано для того, чтобы освободить Финляндию от
обязательств перед Германией, военно-политическое положений которой
продолжало ухудшаться. 17 августа с визитом в Финляндию прибыл начальник
штаба верховного главнокомандования вермахта фельдмаршал В.Кейтель.
Маннергейм заявил ему, что настроение в Финляндии упало, народ хочет мира и
стремится возможно скорее закончить войну. Маннергейм дал понять, что
договор с Рюти не был ратифицирован парламентом и поэтому он не связан
обязательствами, которые тот на себя принял.10 Спустя неделю финны наконец
решились испросить мира.
29 августа в ответ на финские ноты Коллонтай от имени советского
правительства сообщила Грипенбергу предварительное условие приема делегации.
Финское правительство должно публично заявить, что оно разрывает отношения с
Германией, и предъявить Германии требование о выводе вооруженных сил из
Финляндии не позже 15 сентября. Если Германия не выведет свои вооруженные
силы в указанный срок, то немецкие войска будут разоружены и переданы
союзникам в качестве военнопленных.
2 сентября Грипенберг передал Коллонтай заявление от имени
Маннергейма. Президент предлагал, чтобы Финляндия сама контролировала и
проводила в жизнь добровольную эвакуацию или интернирование немецких войск в
южной части страны. Условием для выполнения этого обязательства прекращение
военных действий на Восточном фронте от Финского залива до высоты Мииноа
вплоть до окончания переговоров о перемирии или мире".11 Советское
правительство согласилось на это предложение.
Для ведения переговоров о перемирии 7 сентября в Москву прибыла
делегация Финляндии во главе с премьер-министром А.Хакцелем. Однако
переговоры начались только через неделю, 14 сентября. Задержка была вызвана
необходимостью согласовать условия, предъявляемые финнам, с англичанами.12
За два часа до начала первой встречи неожиданно заболел глава финнов
А.Хацкель. Временно делегацию Финляндии возглавил генерал Вальден. Финнам
был передан проект соглашения о перемирии между Советским Союзом,
Великобританией и другими объединенными нациями, с одной стороны, и
Финляндией - с другой. Основной акцент Молотов сделал на вопросе об
эвакуации германских войск из Финляндии.
Во второй встрече, 16 сентября, уже участвовал новый глава делегации
министр иностранных дел Карл Энкель. Он сразу же сообщил, что вся южная
часть Финляндии полностью очищена от германских войск, и попытался
произвести на Молотова впечатление рассказом об удачно отбитой финнами
попытке немцев высадиться на острова Гогланд. Вячеслав Михайлович возразил:
"Из сводки видно, что финские войска не допустили занятия немцами острова
Гогланд, но не видно, какие меры принимает финское правительство для
разоружения немцев, находящихся еще на территории Финляндии!.
Молотов подвел итоги дискуссии:
1. Финляндия готовится к разоружению немецких войск.
2. Финляндия начала принимать меры к тому, чтобы выполнить это намерение.
3. Финляндия еще не начала осуществлять разоружение германских войск.13
На третье заседании, 17 сентября, обе делегации приступили к
рассмотрению условий перемирия по пунктам. К.Энкель заявил, что финская
делегация, рассмотрев в целом условия перемирия, считает, "что эти тяжелые
условия не нарушат существования Финляндии в качестве самостоятельного
государства". От имени финской делегации он попросил внести некоторые, по
его словам, незначительные поправки в договор о границах 1940 года и
сообщил, что контрибуция в 300 млн. американских долларов является
непосильной для Финляндии. На последнее сообщение Молотов ответил, что
сначала финские эксперты должны доказать, что один год войны стоит дешевле
300 млн. долларов и что уплатой 300 млн. долларов Финляндия возмещает лишь
небольшую часть того ущерба, который она причинила Советскому Союзу. Накал
переговоров был необычайно высок:
"Энкель спрашивает, может ли советское правительство удовлетвориться
полуостровом Ханко вместо района Порккала-Удд.
Тов. Молотов отвечает, что в настоящее время требование, предъявленное
Финляндии о передаче района Порккала-Удд, является правильным.
Энкель отвечает, что не имеет полномочий согласиться с этим
требованием.
Тов. Молотов указывает, что финская делегация может возвратиться вновь
в Финляндию, если она не считает возможным продолжать переговоры; можно
вообще на этом переговоры прекратить, если финская делегация считает
нецелесообразным их продолжать".14
На следующий день стороны согласовали приложения к соглашению о
перемирии. Из наиболее существенных изменений, достигнутых в ходе
переговоров, следует назвать увеличение срока выплаты репарации с 5 до 6 лет
и срока демобилизации финской армии с двух до двух с половиной месяцев. На
следующий день, 19 сентября, в 12.00 соглашение было подписано. От имени
советского и британского правительства его подписал генерал-полковник А.А.
Жданов, будущий председатель Союзной Контрольной Комиссии, создание которой
предусматривалось соглашением.
16 сентября 1944 года Паасикиви - творец новой послевоенной финской
внешней политики - записал в своем дневнике: "Наше вступление в эту войну
явилось колоссальной ошибкой. Уже в начале 1941 года нам следовало проводить
верную политику. Тем, кто был уверен, что разразится новая война, следовало
бы вести политику таким образом, чтобы в июне 1941 года мы могли остаться
вне этой войны. Но нашей политике недоставало руководства. Рюти и
правительство должны были заблаговременно, весной 1941 года, организовать
конференцию и поставить на этой конференции перед военным руководством
серьезный вопрос: были ли они уверены в том, что Германия выиграет войну и
победит Россию".15
Примечания:
1. См.: Ингульская Л.А. В борьбе за демократизацию Финляндии (1941-1948).
М., 1972; Барышников Н.И., Барышников В.Н. Финляндия во второй мировой
войне. Л., 1985; Труды VIII советско-финляндского симпозиума историков.
Петрозаводск. 21-23 октября 1981 г. Л. 1985; Барышников Н.И., Барышников
В.Н., Федоров В.Г. Финляндия во второй мировой войне. Л., 1989.назад
2. Черчилль У. Вторая мировая война. Т.V.М., 1955. С. 391.Ср.:Затем разговор
перешел на территориальные детали: Выборг ("О Выборге нечего и говорить", -
сказал Сталин): Карельский перешеек; Ханко "Если уступка Ханко вызывает
трудности, - сказал Сталин, - я готов взять взамен Петсамо". "Справедливая
мена", - заметил Рузвельт". (С.390).назад
3. АВПР. Фонд В.М.Молотова. Оп. 6. П. 52. Д. 710. Л. 1.назад
4. Там же. Д. 714. Л.1.назад
5. Там же. Д. 709. Л. 14, 17.назад
6. Там же Д. 710. Л. 67.назад
7. См.: Войонмаа В. Дипломатическая почта. М., 1984. С. 184191.назад
8. АВПР. Фонд В.М.Молотова. Оп. 6. П. 52. Д. 714. Л. 3. 10.назад
9. Паасикиви 4 июля записал в своем дневнике: "Капитуляция "в принципе" ради
престижа. "Свенска Дагбладет" считает, что русскому правительству следовало
прояснить, что оно имеет ввиду. С другой стороны, Хельсинки следовало бы
выяснить намерения русских, а не пребывать в иллюзорной уверенности в том,
что германская армия, которая сейчас отступает в Белоруссии, сможет
совершить чудо на фронте под Выбогом"//J.K/Paasikivis dagbocker. 1944+1956.
Forsta delen Soderstroms_ 1986. S. 20.назад
10. См.: Из протокола допроса генерал-фельдмаршала Кейтеля Вильгельма//
"совершенно секретно! Только для командования!" Стратегия фашисткой Германии
в войне против СССР. Документы и материалы. М. 1967. С. 654-655.назад
11. АВПР. Фонд В.М.Молотова. Оп. 6. П. 52. Д. 710. Л. 11-14.назад
12. Переговоры об условиях перемирия с Финляндией проходили 6, 9,11 и 14
сентября между советской делегацией во главе с Молотовым и послом
Великобритании Керром. В первой встрече, 6 сентября, принял участие посол
США в СССР (Там же.П. 53. Д. 719. Л. 128.назад
13. Там же. Л. 47-52.назад
14. Там же. Л. 64.назад
15. Paasikivis dagbocker... S. 37.назад
