|
|
От
|
Ф.А.Ф.
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
05.03.2003 13:32:17
|
|
|
Рубрики
|
Крах СССР;
|
|
Моя Корея!
Я читал дневник незнакомого мне человека, физически ощущая – это мой враг. Он мой личный враг, он враг моей семьи, он враг моего народа. Нет, ничего принципиально нового в дневнике не было. Обычные впечатления иностранца о моей стране. Этот дневник очень похож на большинство воспоминаний и дневников западных дипломатов и деятелей культуры, посещавших СССР, особенно в сталинское время. То же описание людей, бедно одетых в одинаковую и темную одежду, то же презрение к «азиатчине». Даже сам антропологический тип вызывает неприязнь.
Вот, например, офицер американской разведки Гарри Розицкий, впоследствии глава управления по делам СССР ЦРУ, отправился в 1945 г. на "джипе" в Восточный Берлин. Он так описал свои впечатления: "Мы въехали в пригороды Берлина и кричали: "Американцы!", русские горячо приветствовали нас. На автостраде, а я хорошо знал Германию до войны, нам бросилась в глаза колонна немцев моложе 16 и старше 60 лет, которых гнали на восток монголоидные солдаты ростом в 140-150 сантиметров в лаптях (это наши отцы и деды – Ф.А.Ф.). Мы пробирались через руины Берлина, по большей части движение было односторонним, стараясь выяснить род оружия на погонах каждого встречного солдата (редкостный идиот! – Ф.А.Ф.). Насмотревшись вдоволь, а все мы трое очень нервничали, мы ринулись прямо из Берлина в английскую зону. Когда мы добрались туда, то очень развеселились, почувствовали облегчение, ибо целых 36 часов были в другом мире. Первое, что мне пришло тогда на ум, - Россия идет на запад".
Тот же мистический НЕНАВИСТЬ-СТРАХ и в этом дневнике. Все тоже!.. Только автор дневника мой соотечественник. И пишет он не о России – о Корее. О Корейской Народной Демократической Республике. Теймураз Степанов, автор дневника, в бытность свою помощником Шеварнадзе сделал заметки о визите патрона в КНДР в 1986 г. Еще есть Союз, еще Социалистический. Но во главе его уже стоят твари, ненавидящие Россию, окруженные толпой идеологических работников, «научно» обосновывающих необходимость уничтожения страны. Одним из них и был Таймураз Степанов.
Я читал его дневник и, вдруг, почувствовал – этот Степанов для меня чужой, иностранец, а корейцы - мои соотечественники!
Известия 5 марта 2003 г.
В распоряжении "Известий" оказались уникальные документы, свидетельствующие: о ядерной войне северокорейские вожди всерьез рассуждали уже в середине 80-х годов, когда никто в мире еще не говорил вслух о том, что "страна чучхе" обладает атомным оружием и баллистическими ракетами.
Мы публикуем отрывок из дневника, который вел высокопоставленный советский дипломат. Это рассказ о визите в Пхеньян в январе 1986 года делегации во главе с министром иностранных дел СССР Эдуардом Шеварднадзе. Автор - Теймураз Степанов, помощник и спичрайтер Шеварднадзе, а кроме того - блестящий журналист и публицист, много лет проработавший в "Известиях". Степанов был "правой рукой" главы МИД и присутствовал на всех, даже самых конфиденциальных переговорах. В том числе с "великим вождем" Ким Ир Сеном и "любимым руководителем" Ким Чен Иром, который сейчас возглавляет страну. Именно в ходе той поездки глава советского МИД услышал в Пхеньяне зловещие слова: "Если на Корейском полуострове вспыхнет война, она разовьется в мировую". В официальный отчет о поездке эта фраза, естественно, не попала.
Дневники Теймураза Степанова, которые совсем недавно расшифровал его сын Георгий - обозреватель нашей газеты, еще нигде не публиковались.
19 января 1986 года. Пхеньян. Самолеты времен корейской войны (1950-1953 годы. - "Известия"). Памятник той эпохи? Маскировка? Камуфляж?
Похоже, что в этой стране закамуфлировано все - от фасадов домов до человеческих чувств. Вдоль огромной привокзальной площади выстроена многотысячная толпа, мужчины и женщины в одинаковых по крою и цвету - в основном темному - пальто.
"Солнце нации"
Играет оркестр, и бумажные цветы в руках у шеренги колышутся в ритме марша под монотонное скандирование. Лица серьезны, бесстрастны. Лишь один человек выдает улыбку на всех и за всех - "любимый вождь, солнце нации" Ким Ир Сен. Его огромный портрет светит нам с фронтона здания, отражается в черном лаке "мерседесов".
Автострада отличная, дома вдоль нее вполне пристойны, хотя что-то в них настораживает. Что? Может быть, безлюдье? У жилых домов нежилой вид. Безлюдна и автострада, лишь редкие, бедно одетые фигуры бредут вдоль шоссе. Зато многолюдны фундаментальные стенды, и люди на них одеты ярко и богато, и все они сытые и довольные, ведут хороводы счастья вокруг одного человека. Его толстые щеки лоснятся, и улыбка у него лоснящаяся, жирная - восточное божество плоти и плотоядности. Пустынное шоссе выносит кавалькаду блестящих лимузинов к ограде, за которой - модерновое здание резиденции. Вступая в нее, невольно зажмуриваешь глаза - так бьют по ним роскошь ковров, люстр, мраморных колонн, высота сводов и потолков, блеск дверей из красного дерева.
Рабочий кабинет министра - размером с вокзал, переходы из помещения в помещение - километровые, из драпировок и штор диковинных тканей можно пошить одежды на полнарода.
Зовут на ужин. В зале размером с нормальное футбольное поле бесшумно движутся миниатюрные кореянки, разносят диковинные блюда и напитки, совершают хоровод безграничного гостеприимства у круглых столов - заставленных, заваленных серебром, хрусталем, цветами.
Мы не спим этой ночью. Э.А. (здесь и далее Э.А.- Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе. - "Известия") забраковал подготовленные кем-то в МИДе материалы переговоров. Работаем до утра.
"Бесчеловечная" бронза
20 января. Едем возлагать венки на Тесонсанское кладбище павших революционеров. Похоже на Вучетича. Церемония опереточна и грандиозна. И бронза циклопических памятников не похожа на нормальную бронзу - есть в ней нечто "бесчеловечное". Цвет яркий, никакой патины, главное назначение - ослепить, заставить отшатнуться, пасть на колени.
Намного скромнее монумент Освобождения - памятник советским солдатам, погибшим в боях за Корею.
Еще одна фарсовая церемония - возложение венков к монументу Дружбы, воздвигнутому в честь китайских добровольцев, тоже отдавших жизни за эту страну, но в другую войну - корейскую.
Город опять поражает безжизненностью. На окнах - ни одной цветной занавески, они все одинаковые, ни одно человеческое лицо не мелькнет за ними. Витрины магазинов тоже не выявляют признаков жизни, за прилавками нет продавцов, у прилавков - покупателей.
Зато очень много Его. В проеме гигантской триумфальной арки возникает вдруг сказочный конь Чхоллима, а под ним - красногранитная фигура маршала, вождя и отца с простертой к югу рукой.
"Если на Корейском полуострове вспыхнет война, она разовьется в мировую"
Вечером - переговоры во дворце Мансудэ. Все тот же сногсшибательный масштаб официальной роскоши, подавляющее богатство отделки, изобилие современной импортной техники, отряды вышколенных лакеев, подносящих разнообразные напитки.
Переговоры - вот какие:
Ким Ен Нам, министр иностранных дел:
- Ваш приезд к нам - большое событие. Любимый вождь товарищ Ким Ир Сен в своей исторической предновогодней речи отметил, что корейско-советские отношения развиваются на новом высоком уровне. Любимый вождь уже пригласил товарища Горбачева в Корею. Мы знаем, что Накасонэ (японский премьер-министр. - "Известия") пригласил товарища Горбачева в Токио. Но мы хотели бы, чтобы его первый визит в азиатские страны начался с КНДР. Ведь все президенты США свои вояжи в Азию начинают с Южной Кореи. Социалистическое строительство мы ведем в трудных условиях, когда наша страна противостоит американскому империализму. Но наш народ как никогда сплочен вокруг Трудовой партии Кореи во главе с любимым вождем товарищем Ким Ир Сеном.
Как непохож этот зал на токийский, где несколько дней назад шли переговоры Э.А. с японцами. Насколько тот был скромнее, но изысканнее.
Ким Ен Нам переходит к делу. Его суть: полуостров - самая взрывоопасная точка планеты. Что в сравнении с ним Ближний Восток?! Южная Корея - ядерный арсенал США. Если здесь вспыхнет война, она неизбежно разовьется в мировую.
21 января. Едем в Мангендэ. Святое место - колыбель великого вождя. Корейцев всерьез уверяют, что там в 1912 году, приложившись к соску материнской груди, он вынашивал замыслы народного восстания против японских колонизаторов.
Мангендэ в переводе - "Место тысячи видов". Иначе говоря, Ким глядел далеко. Дальновидность вождя простерлась дальше этого убогого, крытого камышовой соломой домика, столь сильно напомнившего мне Гори, что я стал озираться в поисках знакомого усатого лица.
Впрочем, что значит напомнившего? Это и есть корейский Гори, Ким Ир Сен был учеником Сталина, превзошедшим самого учителя.
Встреча с "великим вождем"
В 10.30 - прием "великим вождем товарищем Ким Ир Сеном", как значится в официальной программе.
Президентский дворец - на отшибе Пхеньяна, недоступный, окруженный безлюдьем и безмолвием, сумрачный парафраз гигантской пагоды - встречает нас шеренгами молчаливых мужчин, ведущих нас из помещения в помещение, каждое из которых - верх безумия.
Я вдруг подумал, что этот человек - сюрреалист куда более великий, чем Сальвадор Дали: тот писал картины в стране смещений и искажений, а этот из целой страны сотворил такую картину. На этой картине все люди счастливы, а признание в несчастье равнозначно государственной измене. Они счастливы тем, что отец-вождь кормит каждого 400 граммами риса в день, по праздникам дарит одежду, выдает деньги, на которые нельзя ничего купить, содержит магазины, в которых ничего не продается, строит дворцы для гостей, открытые лишь несколько дней в году. На этой картине окна светятся светом одинаковой для всех люминесцентной трубки, троллейбусы ходят по улицам с погашенными огнями, каждые пять дворов связаны круговой порукой взаимного доносительства, пляска неоновых огней рекламы в безжизненности ночного города прославляет самого великого, самого мудрого, самого отважного.
Он встречает нас широкой улыбкой, затмевающей свет юпитеров ТВ и вспышки фотоаппаратов. Внешне моложав, прям, строг, светло-синий костюм скроен по округлой фигуре так, что скрывает старческую полноту. У него на шее - шишка: липома, доброкачественная опухоль, но ходит он, подволакивая ногу, с трудом справляясь с перевешивающей тяжестью опухоли.
Престолонаследник - одутловатый, низкорослый и мрачный
Рядом с великим вождем - дорогой руководитель, сынок Ким, Ким Чен Ир, инфант, престолонаследник и надежда нации. Толстенький, одутловатый очкарик, низкорослый и мрачный, глядящий с подозрением на каждого, кто осмеливается посмотреть на него.
- Я уже стар и не могу поспеть всюду, - говорит Ким Ир Сен, усаживаясь за стол переговоров. - Но у меня есть хороший помощник.
И поворачивается к своему дорогому мальчику.
Стол, за которым мы сидим, огромен и великолепен. Перед каждым из нас - установка для синхронного перевода фирмы "Сони".
- Я председательствую на важнейших совещаниях, - говорит Ким, любовно оглядывая наследника. - А ему поручаю важнейшие дела.
Начинаются разговоры-переговоры.
Ким: - Как здоровье моего близкого друга Горбачева?
Э.А.: - Работает над материалами и документами съезда. Очень много работает.
Ким: - Генеральный секретарь, иначе нельзя. (И снова о своем здоровье.)
Э.А.: - Кто не знает вашей биографии, не скажет, сколько вам лет.
Ким: - Очень хочу помолодеть.
Э.А.: - Ничего невозможного нет.
Ким: - Ваш визит большое, вдохновившее наш народ событие.
Спросил, не курит ли Э.А. И затянулся дымом коричневой пахитоски.
- Горбачев предпринимает важные внешнеполитические акции. Мы приветствуем их. Очень хорошо, что вы возобновили диалог с Японией, Если удастся нейтрализовать ее - мы стабилизируем положение в Азии.
"Вы идете в логово тигра, чтобы добить там тигрят"
Он совсем не так прост, как мне думалось, совсем не примитивен этот корейский прототип диктатора из "Превратностей метода" (роман кубинского писателя Алехо Карпентьера. - "Известия").
Он, несомненно, умен и хитер, и у него есть цель. Он знает, чем и как держать свой народ в повиновении, и он выбрал верный путь. Сначала "освободил" родину от японской тирании, потом "побил" американцев, теперь бьется за "мирное объединение двух Корей". Есть от чего заплакать в умилении рядовому корейцу.
- Проблема мирного объединения двух Корей неразрешима, пока на Юге находятся американцы. Но мы продолжаем переговоры. Ваш визит - большая поддержка для нас.
Цель Кима очевидна: лестью, посулами, нагнетанием ужасов выколотить из нас как можно больше помощи.
Э.А. сообщает, что привез послание Горбачева. Спрашивает: зачитать послание или изложить его.
Папочка вопрошающе смотрит на сыночка, тот, важно надувшись, рекомендует великому вождю заслушать изложение.
После сего торжественного акта Э.А. сообщает: "Товарищ Горбачев приглашает вас на отдых и лечение, хотя вы в этом не нуждаетесь". Подтверждаем приглашение и Ким Чен Иру.
"Я был у вас 17 лет назад, - говорит Э.А. - Есть возможность сравнивать. Многое изменилось к лучшему. Корейский народ под мудрым руководством ТПК, вашим мудрым руководством добился больших успехов, и советские люди радуются этому".
Ким Ир Сен благодарит "за теплые слова и послание Горбачева".
- В вашей партии отказались от политики закрытых дверей и пошли на открытый диалог с противником. У нас есть пословица: если хочешь добить тигрят, надо идти в логово тигра. Вы идете в логово тигра, чтобы добить там тигрят. Еще раз хотел бы пригласить товарища Горбачева к нам.
Ким Ир Сен обиделся на Хрущева
"Дело прошлое, неприятное, но надо вспомнить, - продолжает Ким. - В свое время Хрущев обещал посетить КНДР, и мы объявили это народу. Все коммунисты начали изучать его биографию и труды. Потом Хрущев поехал в Пекин. Я сказал ему, что через несколько дней жду его в Пхеньяне. Он ответил: "Я только что был в Штатах и после встречи с Эйзенхауэром не смогу дурно высказываться о США". Я не знал, что сказать нашим коммунистам... Если позволит обстановка, приеду в Москву. В 1984 году ехал к вам поездом. Девять дней. Заболел. Надо обсудить, можно ли ехать поездом.
Ким Чен Ир: - Если будет хорошо себя чувствовать, поедет.
Обед - апогей диктаторства. Фазаны, бульон с перепелиными яйцами и отставленные в великом почтении задницы. Официанты в белоснежных ливреях, серебро, хрусталь...
Маленькие ножки, обутые в серые туфельки
Сынок отсутствует. Перед обедом он подошел к Э.А. и сказал внушительно:
- Я не должен был сегодня присутствовать, но узнал, что вы передадите дорогому вождю послание товарища Горбачева, и поэтому пришел. Я знаю также, что у вас мало времени и поэтому наша завтрашняя встреча не состоится. Уезжаю в провинцию.
Я обратил внимание на его маленькие ножки, обутые в серые туфельки с узкими загнутыми носами.
22 января. Дворец пионеров. Барабаны. Горны. Милые детские лица. Красные галстуки. Корейские Павлики Морозовы?
Подписание советско-корейских соглашений. Потом нас проводят через зал съездов с циклопической мраморной статуей вождя, показывают его одинокое место под ней.
23 января. Уезжаем. В аэропорту Пхеньяна - знакомый спектакль.