"Кирпич" откровенничает %-))) (*+)
http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/03/486/61.html
МАРТОВСКИЕ ОТКРОВЕНИЯ СТАСА САДАЛЬСКОГО
----------------------------------------------------------------------------
----
Актер Станислав Садальский, пожалуй, не нуждается в особом
представлении. Он - заслуженный артист РФ, выпускник ГИТИСа, снявшийся в
фильмах "Место встречи изменить нельзя", "О бедном гусаре замолвите слово",
"Три дня в Москве", "Мальчики", "Палач" и многих других. В 1973-82 гг.
Садальский работал в театре "Современник", затем - в театре "На Юго-Западе".
Станислав Садальский известен не только как актер, но и долгое время
занимался журналистикой. Своими высказываниями в адрес сегодняшнего
россиянского истеблишмента, сытых чиновников и обслуживающих их
подобострастных "звезд" кино и шоу-бизнеса, экстравагантными выходками
Садальский снискал славу скандалиста. Он - подлинный "возмутитель
спокойствия" на фоне услужливых благостных физиономий и обывательской
серости. Многие считают известного артиста фигурой излишне одиозной и
"неудобной". Возможно, по причине специфики сыгранных актером характерных
ролей и его эпатажного поведения сложилось расхожее представление о
Садальском просто как о придуривающемся шуте. Между тем, за его шутовством,
безусловно, скрывается нечто большее, нежели незамысловатое кривляние и
примитивная эпатажность. Садальский - шут в изначальном смысле этого слова,
ибо может высказать власть имущим то, о чем не осмелились бы говорить многие
другие актеры. Он не боится идти на конфликт, испортить свою репутацию в
глазах чинной и добропорядочной публики, он терпеть не может ханжеских
разговоров наподобие: "Все у нас в стране замечательно, все распрекрасные, я
всех до безумия люблю и со всеми дружу". Конечно, та форма, в которой актер
выражает свой протест, и у нонконформистски настроенных людей может вызвать
неоднозначные оценки, показаться спорной и не вполне приемлемой. Точно так
же и не со всеми утверждениями Станислава Садальского согласны журналисты
газеты "Завтра", однако необычайно интересна позиция человека, который, не
принадлежа непосредственно к оппозиционному, "красно-коричневому" лагерю, во
многом разделяет господствующие в нем настроения и идеи.
О ПОДМОСТКАХ БЕЗ КУПЮР
КОРРЕСПОНДЕНТ. В своей жизни вас привлекали многие занятия - актерское
искусство, публицистика, бизнес. Что при этом для вас является определяющим,
наиболее значимым? Как вы прежде всего идентифицируете себя? Существует ли
связь между данными видами деятельности?
Станислав САДАЛЬСКИЙ. Я отвечу, перефразируя Маяковского, который очень
здорово сказал про профессию: "Если тебе корова имя, вымя крепи делами
своими." Если ты артист, ты должен играть и не заниматься ничем другим. Я
только актерствую, сейчас у меня два спектакля, один из них - по пьесе
Василия Сигарева, молодого двадцатипятилетнего парня из Екатеринбурга,
который получил престижную премию "Лоуренс Оливье" в Англии за "Пластилин".
Пьеса называется "Отдайтесь гипнотизеру", в оригинале - "Детектор лжи". Она
повествует о двух одиноких людях, лучшее у которых осталось в советское
время, и они сейчас оказались потерянными. Четвертого марта мы с Галей
Петровой будем играть в театре им. Маяковского премьеру.
Я также сейчас снимаюсь в кино по книге Дарьи Донцовой у Толи Матешко.
Дарья Донцова - народная писательница, она честно говорит: "Я - для тех,
которые на рынках торгуют". Она дает любой женщине почувствовать себя
королевой, позволяет каждому человеку ощутить себя личностью. Я не могу
осуждать такую литературу, как и не могу осуждать индийское кино - есть
законы жанра, которые работают, и это имеет право на существование. Мне
очень симпатично работать с Донцовой, мы уже сняли двенадцать серий,
работали в Париже, в Египте. Это же не бездарность вроде ОСП-студии,
бабочка, которая живет один день, этакий милый приятный пустяк. Ведь фильмы
"Семнадцать мгновений весны", "Место встречи изменить нельзя" тоже в свое
время были, как бабочки, а эти бабочки уже живут десятилетия, они
превратились в мамонтов.
КОРР. Что представляет из себя сегодняшняя актерская среда, богемная
тусовка? Как вы можете ее охарактеризовать?
С. С. Вы знаете, для меня это сопряжено с ощущением комизма. Когда я
занимался журналистикой, я никогда не трогал артистов, потому что для меня
они были "хрустальной вазой". Это был для меня запрещенный прием, и я трогал
всегда каких-то чиновников, а артистов - никогда. Сейчас же мне весьма
комично смотреть, когда, расталкивая руками и локтями, многие прорываются к
власть имущим, с придыханием говорят: "Я - такой-то или такая-то!" Все они -
очень комичные персонажи. Например, Надя Бабкина изображает из себя
популярную артистку. Я к ней неплохо отношусь, но когда мы с Ларисой
Удовиченко были со спектаклем в Америке, на Бабкину не было продано ни
одного билета. Те люди, которые мелькают на экране, абсолютно непопулярны.
Казалось бы, Петросян и Степаненко. Петросян говорит зрителям: "Я получаю от
вас мешки писем: почему не видим Степаненко?" - появляется Степаненко. На
другом канале уже Степаненко рассказывает то же самое - дескать, народ
требует Петросяна, и так они вдвоем рекламируют друг друга. Дидро в свое
время писал про парадокс о популярности. Чем больше этих артистов показывают
нам по телевидению, тем меньше они популярны. В провинции на них билеты не
могут продать, между тем как театры там забиты. Лева Новоженов очень точно
сказал обо всех этих шоуменах: "Если жопу показывать каждый день по
телевизору, она будет популярна, но она так жопой и останется."
Я специально узнавал, как делаются рейтинги радио. Это свой бизнес.
Если платит "Европа плюс" - первое место занимает "Европа плюс". Платит
"Русское радио" - лидирует оно. Вторые-третьи места тасуют, делят. Моей
передаче "Шоу одинокого шута" равных не было, но по рейтингу она занимала
четырнадцатое место из пятнадцати радиостанций. На телевидении - тот же
самый бизнес. Существуют якобы две тысячи телевизоров, и никто не знает, где
они. Да определить, где стоят кнопки двух тысяч телевизоров, - раз плюнуть!
КОРР. Как вы воспринимаете засилие многочисленных импортированных шоу и
телеигр на нашем телевидении?
С. С. Это - от бессилья. Все это абсолютно не интересно. Нет личностей,
а где появляется личность, имеющая свое собственное мнение, все, как учил
Станиславский, происходит сегодня, здесь и сейчас. Народ все эти передачи не
смотрит, и они как появляются, так и умирают. Необходимо также, чтобы были
элементы политики - когда они вводятся, сразу передача становится социально
значимой. Телеигры же - просто способ набивания денег в карманы для тех, кто
устраивает эти шоу.
КОРР. Как бы вы оценили состояние театра и кино в современной России?
С.С. Состояние печальное. Если говорить обо мне и моем поколении
актеров, то мы получили самое лучшее образование: мы - ученики учеников
самого Станиславского! Система Станиславского - лучшая во всем мире; и
Мэрилин Монро, и Грегори Пэк по ней учились. Почему сейчас состояние
печальное? Я вот разговаривал с молодыми людьми, которые учатся у Аллы
Покровской во МХАТе и у Кости Райкина. Они с утра до вечера работают на
Костю Райкина в "Сатириконе" - любимом театре Путина - и тут же бегут во
МХАТ. Работают и там, и там. Они ничего не знают, образование у них
чудовищное, мне кажется, система театрального образования у нас стала очень
разрушительной.
Что касается кино, то мне приятно работать у Толи Матешко, он - старой
закалки, поэтому он все знает, он чувствует кадр, он все видит. Но кино
обслуживает власть имущих. Тот же самый замечательный артист и режиссер Паша
Лунгин блистательно начинал, получил грант от Парижа как надежда кино - и
тут же стал снимать фильм "Олигарх". Мне он очень симпатичен, но
продаваться, ложиться под олигархов - это позорно для художника.
Я ни в коем случае не хочу сейчас ругать Березовского. Вообще я
Березовского ненавижу. Я вложил сумасшедшие деньги в "АВВУ", он и Волошин у
меня их украли, а я был миллионером, одним из самых богатых артистов, у меня
сто тысяч рублей было! Но сейчас я не имею права ругать Березовского, потому
что его ругают все те, кто раньше восхвалял. Так что теперь я должен
помолчать, так как Березовский находится в опале. Настоящий художник, даже
если ему нравится власть, должен помолчать об этом.
КОРР. Существует определенная категория людей, в том числе актеров и
режиссеров, которые всю жизнь находятся у "кормушки" и обслуживают власть.
Не изменилось ли качество их творчества за последние десять-пятнадцать лет?
С. С. Вы знаете, они весьма последовательны. Я никого не осуждаю и
никого не ругаю - каждая пластинка стирается по-своему. Вот, например,
Галина Борисовна Волчек была очень удобна: еврейка, беспартийная женщина.
Кто говорит, что евреев зажимают? Волчек вступила в партию Черномырдина, она
сейчас при властях. Есть люди, которые служили власти, трубили в ее славу,
тот же волдыреобразный Олег Табаков, который всегда был в коммунистической
партии - все, которые были у корыта, и остались у корыта. Деятельность
Табакова я могу охарактеризовать следующим образом: "И нашим, и вашим -
давайте вместе спляшем". Я таких, как он, не осуждаю, но мне неприятно,
когда он трогает действительно достойных людей, сидя в наградной комиссии и
проталкивая всюду свою супругу - первую народную артистку Марину Зудину.
Марина - милая девушка, но в театре она - примадонна, она творит все, что
хочет, как Салтычиха ведет себя. Но их не надо осуждать, потому что какова
страна - такие и герои.
Качество их творчества, безусловно, ухудшилось, а иначе и быть не
может: вранье затягивает. Посмотрите на их лица: лицо - записная книжка
человека, по нему все видно. Есть очень много талантливых людей и на
эстраде, и в сфере классической музыки. Мне так печально: вот Аля Пахмутова
привлекла к творчеству столько молодых неизвестных артистов - сколько помоев
на нее было вылито! Пахмутова, Анастасия Вертинская для меня являются
олицетворением совести, это люди, которые никогда не врали.
КОРР. Так существуют ли сегодня перспективы для молодых и талантливых
артистов? Каким образом, по вашему мнению, актер может состояться в своей
профессии в современной России?
С. С. Есть перспективы. Нужно быть увлеченным своей профессией, ни о
чем больше не думать. У Станиславского как-то спросили: "Что нужно, чтобы
стать знаменитым актером, состояться?" Он сказал: "Удача, удача и еще раз
удача" - но, конечно, при наличии таланта, который Станиславский воспринимал
как нечто само собой разумеющееся. Все возможно, жизнь вообще держится на
трех китах: вере, надежде и любви.
КОРР. Как вы считаете, почему зачастую актеры, играющие исключительно
интеллектуальных и положительных героев, в жизни оказываются людьми весьма
недалекими? Нужны ли актеру интеллект, остроумие, оригинальность?
С. С. Нет, не нужны, как мне кажется. В Библии написано: "Знание
умножает скорбь". Артисты в принципе произносят чужой текст, написанный
автором. Хотя, может быть, я и ошибаюсь - я же никогда не говорю, как истина
в последней инстанции. Вообще профессия актера - зависимая: не мы выбираем,
а нас выбирают. Так получилось, что те режиссеры, которых я люблю, не любят
меня. Например, Владимир Мотыль прислал мою книгу "Дебил-шоу" обратно и
сказал: "Большей гадости я не читал. Это отвратительно, я с тобой прерываю
всякие отношения." Но я ни про одного режиссера из всех тех, у которых я
снимался, не могу сказать плохо, я им всем благодарен.
КОРР. Вы известны прежде всего как характерный актер. Повлияло ли
данное амплуа на формирование вашего образа в глазах публики? Не было ли оно
для вас своего рода помехой?
С. С. Однажды мой учитель Григорий Григорьевич Конский спросил, есть ли
у меня мечта? Я ответил, что мечтаю сыграть Гамлета, и он сказал мне:
"Никогда в своей жизни ты не сыграешь Гамлета". Я не согласился: "Не
волнуйтесь, Григорий Григорьевич, сыграю - не в первом составе, так во
втором, не во втором, так в двадцать втором". На что услышал: "Двадцать
вторых составов не бывает". Его слова сбылись. Но мне мое амплуа абсолютно
не мешало. Луи де Фюнес замечательно сказал: "Очень много в мире актеров,
которые заставляют нас плакать, и очень мало в мире актеров, которые
заставляют нас смеяться." Я обожаю играть идиотов. Мне так нравится, когда
надо мной смеются! Кстати, благодаря этому я очень много сведений получал.
Простой журналист не может этого узнать в силу своих собственных ролей.
Может быть, из-за моего дебильного лица мне многое рассказывали, считая, что
дураку все можно рассказать. А получалось, как в сказке про
Иванушку-дурачка. Ни один герой не подпишет бумагу, которую я могу
подписать. Ни один герой не пролезет, куда я пролезу.
В театре же, как мне кажется, самый лучший жанр - это трагикомедия,
гротеск комический или трагический, и то, что я пытаюсь делать на своих двух
работах, у меня получается. Я имею наглость утверждать, что я - человек
талантливый, потому что десять минут люди стоят и аплодируют.
ТОРТОМ В МЕРЗЯЕВА
КОРР. Образ, который вы создаете не только в искусстве, но и в жизни, -
тоже гротескный, экстравагантный, эпатажный. Интерес в данном случае
представляет не только эта несколько нарочитая скандальность, но и
определенный нонконформистский запал, протест, который за ней скрывается.
Что в сегодняшней действительности вызывает у вас неприятие? С другой
стороны, какой характер должен иметь протест, чтобы он был адекватным?
С. С. Персона, которая у меня вызывает просто отвращение (я не берусь
говорить о Клебанове, который продал нашу оборону), - это министр культуры
Швыдкой, человек, с которым я вместе учился, - он уже тогда в аспирантуре
был. Представьте, звонят мне люди из приемной Швыдкого и приглашают на
передачу. Я говорю: "Вы знаете, я закончил актерский факультет. За съемки
мне должны заплатить деньги". Та дама мне отвечает: "Да нет, вы не поняли.
Министр культуры вас просит". Я повторяю свое требование несколько раз на
"бис" - она не слышит мои слова и швыряет трубку. Я знаю, что Михаил
Ефимович получает двадцать пять тысяч долларов - это за бездарнейшую
передачу, самолюбование имени себя. То, что он нанес вред нашей культуре, -
несомненно. В моей книге "Дебил-шоу", например, написано о том, как он
передал фрески из Эрмитажа преданному анафеме киевскому митрополиту
Филарету. Швыдкой - человек, который для культуры палец об палец не ударил,
который сделал себе карьеру на порнографии, показав голого прокурора.
Я не люблю Путина, с каждым днем он вызывает у меня все большее и
большее отвращение. Путин сейчас кричит, что чиновники врут, что чиновники
обманывают. Господин Крылов заметил: "Чем кумушек считать, не лучше ли
кума". Путин врет, как Геббельс. Не ему говорить о вранье. Когда Путин
пришел, он, как мне казалось, был достаточно милый, краснел, стеснялся.
Деньги, конечно, развращают. Он же кричал, что никогда не подпустит к себе
олигарха. Путин поет одни песни с Волошиным, который является
мультимиллиардером, который владеет домом на Остоженке - тем, где находится
школа оперного искусства. Квартиры там стоят по полтора миллиона долларов
каждая. Кстати, Салтыков-Щедрин гениальную вещь сказал: "В последнее время
много говорят о России. Не иначе, как проворовались".
Необычайно комична для меня и пропутинская организация "Идущие
вместе", созданная Сурковым. Я очень много знаю про Суркова, и у меня эта
информация хранится до поры до времени - о том, как он сам себя сделал, про
его жену Юлю Вишневскую. Она - безумно талантливая женщина, которую он
держит в "золотой клетке" и никуда не выпускает.
Но в то же время я люблю фантастическую Люсю Нарусову, обожающую
Путина. Я очень благодарен и Собчаку, потому что благодаря ему я буду
похоронен на Волковом кладбище. Я знаю о вашем отношении к этим персонажам,
но, тем не менее, мне хотелось бы, чтобы моя точка зрения прозвучала. Люся
Нарусова - моя подруга, и я понимаю, почему она своей независимостью
вызывает ненависть. Сколько она сделала для Немецкого фонда - при том, что
Починок все разворовал! Все было разворовано, и она хотела, чтобы эти
фантастические деньги только в Сбербанке были, потому что их тогда можно
было получить в любой деревне. "МДМ" - банк, который принадлежит Кремлю. У
меня большая служба информации, я сообщил Люсе, что будет конкурс. У нее был
пропуск в Кремль, она пришла и положила бумагу "МДМ - банк" на стол. Люся
написала, что, конечно, победит "МДМ - банк", и этого, естественно, ей не
простили. Ее сразу же убрали, обвинили во всех смертных грехах. У Люси
Нарусовой ничего нет, кроме работы. Она впервые за всю историю Тувы как
губернатор пробила железную дорогу, дала деньги на туберкулезную больницу.
Наверняка теперь все деньги украдут и скажут, что украла Нарусова.
Пользуясь оказией, хочу сказать, что мне безумно симпатичен ваш главный
редактор Проханов. Я, например, с упоением читал его книжку "Господин
Гексоген". Очень точно по образу схвачена Нарусова - я умирал от смеха, мы
хохотали вместе с Нарусовой. Это самая любимая моя книга. Я думаю, не зря
Проханова называют "русским Киплингом". Меня поражает информированность
вашего главного редактора - например, в романе очень точно воспроизведены
все клички. Проханов грандиозно входит в роль, особенно мне нравится, как он
описывает все яства, пиры - так зримо, ярко. Я думаю, что у нас никто больше
так не владеет писательским гротеском.
КОРР. То есть именно гротеск вы воспринимаете как наиболее адекватную
форму протеста?
С. С. Безусловно - только так можно описывать нашу сегодняшнюю жизнь.
Когда ее ругаешь серьезно - получается нечто наподобие тявканья шавки, а
когда все с юмором подается, это наиболее воспринимаемо.
Я думаю, что Проханов - не бедный человек, но он не скурвился. Когда
власть вызывает в Кремль, все ломаются, может, даже и сломался бы я, так как
не смог бы платить неблагодарностью человеку, который тебя принял, дал тебе
чаю и конфет, возможно, даже коньяку с тобой выпил. Но Проханов не сломался,
он очень последователен, и у меня вызывает только бесконечное уважение.
КОРР. А с той средой, в которой обитают Проханов и вся газета "Завтра",
вы никак не соприкасались? Известно, что в свое время вы работали в издании
"Супермен", редакция которого была расположена на одном этаже с редакцией
газеты "День". Каковы ваши воспоминания и впечатления?
С. С. Только хорошие. Я очень люблю оппозицию, я сам оппозиционер. Еще
Чехов говорил, что интеллигент должен находиться в оппозиции. Оппозиционеры
всегда вызывали у меня только бесконечное уважение. Я же - человек не
интеллигентный, поскольку я эмоциональный, а интеллигентный человек никогда
своих эмоций не показывает. Их нельзя выражать в той форме, в какой я их
высказываю. Интеллигент не должен примыкать ни к каким партиям - ни к
"красно-коричневым", ни к власти. Он сам по себе. В связи с этим для меня
Драпеко - комичная фигура. Нельзя быть таким уж оголтелым, надо и в чем-то
сомневаться. Ей Собчак в свое время говорил: "Лена, куда вы лезете, вы
должны играть". Она ему отвечала: "Нет, я хочу руководить". Мне эта
оголтелость неприятна.
КОРР. Вы полагаете, что художнику следует целиком и полностью посвятить
себя творчеству и абстрагироваться от политики?
С. С. Да, но должен выражать свое мнение относительно этих вопросов. Я
часто повторяю, что я люблю быть дураком, но не люблю, когда из меня дурака
делают. Ужасно, когда всех считают за червей, за ничтожество, возникает
адекватная реакция - защищаться. Я хочу защищаться, я не желаю, чтобы они
меня обманывали.
КОРР. В то же время история искусства знает немало примеров, когда оно
было тесно связано с политикой, выступало как оружие в политической борьбе.
Вот вы говорили о романе Проханова, который является и писателем, и
политиком, как о своем любимом произведении. вам не кажется, что вы
несколько ограничиваете искусство в его правах?
С. С. Наверное. Видимо, я очень много навредил себе своими
высказываниями, очень сильно ущемил себя в работе.
С ПИСАНИНОЙ ПОКОНЧЕНО...
КОРР. Расскажите о себе как о публицисте. Что привлекло вас в
журналистике, почему вы ушли в эту область?
С. С. Я опять смею нагло заявлять, что я - человек талантливый. Было
такое безвременье, и я отказался от многих работ, а мне нравится активная
жизненная позиция. Я попробовал себя в этом, и все - я никогда больше
публицистикой не буду заниматься. С этим покончено. Вышла моя книжка
"Дебил-шоу", ее издавали за границей - в Киеве, Минске, Литве, поскольку в
России ее запретили. Книжка была составлена в 2000 году, но ничего не
изменилось, я под каждым словом могу подписаться. Однако с публицистикой я
"завязал" окончательно. Видите ли, журналистам платят копейки, а за копейки
очень сложно работать.
Вы знаете, деньги какую-то фантастическую власть над людьми имеют. Я, к
слову, пытался заработать бизнесом - у меня не получилось. Один бизнесмен из
Израиля, Борис Шамбан, решил создать "Гипермаркет-кошелек" - магазин,
специализирующийся на заказе товаров по Интернету. Наша страна построена на
взятках, и не надо это осуждать, потому что люди получают мизерную зарплату,
и государство само вынуждает их воровать. Зачем ему тратиться на взятки, на
рекламу, - он взял меня. Чтобы открыть среднее предприятие, нужно платить
санэпидемстанциям, пожарникам, властям, налоговой инспекции. И он везде
таскал меня. С меня, поскольку я много публично выступал, никто ничего не
брал - все боялись, что расскажу об этом. Борис Моисеевич вообще ничего не
хотел давать. Я говорю: "Борис Моисеевич, у нас в России за все надо
благодарить - ну хотя бы бутылочку коньяка приносить". Вот я приносил, и
люди абсолютно бесплатно все делали. За один день я собрал все подписи,
которые можно было собирать полгода; магазин стал успешно работать и
приносить прибыль. И он подумал: "Ну, теперь Садальский свое дело сделал".
До этого он мне платил зарплату две тысячи долларов, а в позапрошлом году
тридцать первого декабря сказал мне: "Ты мне уже не нужен, ты свое дело
сделал", - и уволил меня. Но через четыре месяца на него пошли инспекции, и
магазин прикрыли. Так что из меня бизнесмен плохой.
КОРР. Когда вы еще были вовлечены в журналистику, какие темы и проблемы
вас привлекали?
С. С. Никакие проблемы не привлекали. Есть законы жанра газеты - "кто,
каким способом, как". Все равно, мне кажется, ничего популярнее политики и
секса нет, а если секс совместим с политикой - это вообще идеальная тема для
журналиста.
Журналистика продажна - я в этом убедился. Она обслуживает ту или
другую сторону. Честных журналистов можно пересчитать по пальцам: Леня Шахов
из газеты "Жизнь", Проханов, Кислинская, Саша Хинштейн. Остальные - все
продажные. Я знаю, как живут главные редакторы некоторых изданий, какие у
них имения. Все издания поделены, куплены, и ваша газета тоже кому-то
принадлежит - другое дело, что мне неинтересно узнавать об этом. То, что
"Завтра" находится в оппозиции, - самое лучшее, самое главное. Правда, мне
подача материала в вашей газете не нравится - она очень скучна. Хотелось бы,
чтобы она была более таблоидной, чтобы простые люди могли ее читать. Ваша
газета - для очень узкого круга, она слишком интеллектуальная.
КОРР. Тем не менее, при всей интеллектуальности, подача материала в
газете "Завтра" живая, зачастую художественная. Вспомните хотя бы передовицы
Проханова и многие другие публикации.
С. С. Каждое слово, которое я читаю у Проханова, я понимаю. Еще мне
очень нравится ваша "Агентурная служба безопасности" - она классная. Но у
вас в газете шрифт слишком мелкий, качество бумаги ужасное - хотелось бы,
чтобы бумага была получше.
КОРР. "Завтра" - это все-таки оппозиционная газета. Возможно, эстетика
глянцевых журналов с ней как-то не вяжется.
С. С. Согласен. Вы же - не "СПИД - инфо".
КОРР. А какой стиль в журналистике лично вам импонирует?
С. С. Агрессивная журналистика. Для меня идеален телеграфный стиль -
такой, как в вашей "Агентурной службе безопасности".
КОРР. Вы много писали о жизни поп-звезд. С чем был связан особый
интерес к данной теме?
С. С. Бульварная журналистика - это безумно интересно. Неинтересно
писать про Тютькина и Пупкина, хотя и про них у меня тоже есть. Есть законы
жанра "желтой" прессы, и мне было интересно, что такое "попса". Теперь они
для меня - обмытые камни. Я понимаю, что они из себя ничего не
представляют - мыльные пузыри. Какая страна - такие и герои. Они получают
то, что заслуживают.
Вы знаете, я не ханжа, но считаю, что артисту нельзя в пьяном состоянии
выходить на сцену. Я могу даже мат простить, мат - это своеобразное
энергетическое поле, и есть люди, которые матерятся прелестно, а есть такие,
которые этим вызывают отвращение. Я сам очень люблю ругаться матом. Но когда
певец выходит на сцену пьяный, результаты не должны засчитываться, как в
спорте.
КОРР. Вы много цитируете русских классиков, что вам нравится в русской
литературе? Не привлекало ли вас когда-либо литературное творчество?
С. С. Нет, никогда. Вообще с писаниной я покончил. Что касается русской
классики, то моя настольная книга, в которой можно найти ответы на все
вопросы, - "Евгений Онегин". Для меня фантастический автор - Тургенев, и
меня согревает мысль о том, что я буду похоронен с ним на одном кладбище. Я
читаю мемуары, мне безумно понравились блистательные мемуары Свиридова.
Гениален Салтыков-Щедрин, все, что он пишет, абсолютно современно. Вообще
это печально и даже уже весело, что мы живем в такой стране, где
правительство держит нас за червей.
КОРР. Какой выход вы видите из сложившегося положения?
С. С. Панацея лишь одна - Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья, то
есть Мудрость. Я всегда завидую тем людям, которые верят, хотя сам ношу три
креста. Я живу напротив храма, и когда люди входят туда белыми, выходят
заплаканными, красными, это радует. Я считаю, что ничего этого нет, это
придумали очень умные люди, чтобы мы не превратились в скотов. Но есть
непреходящие ценности, которым веками учили. Необходимо соблюдать все
предписания, все посты - все это полезно для здоровья, сделано человеку во
благо. Люди, которые не следуют религиозным заветам, заболевают.
Мне кажется, что ничего потом не бывает, все бывает здесь и сейчас. Но
существуют вещи, которые необъяснимы - например, как зажигаются свечи на
Пасху. Входят три священника - мулла, раввин и православный священник, из
Гроба Господня начинают бегать шаровые молнии, и они ваткой зажигают огонь.
Нет объяснения этим вещам - значит, что-то действительно там есть.
Беседовала Анастасия ЕЖОВА
