Уважаемый Станислав!
Вы допустили в Вашем сообщении несколько довольно грубых ошибок.
Давайте разберёмся с ними по порядку.
>По поводу отношения основной массы ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ к церкви - отсылаю к работам СГКМ. Там вполне прилично все описано. Включая ошибку церкви в отношении Толстого.
Тут СГКМ немного недоговаривает, "ошибку в отношении Толстого" совершила и Советская власть -- его философские произведения очень долго не публиковались. Только что-то мало кого это волновало.
>Отношение просвещенной части российского общества к церкви хорошо демонстрируется образом отца Федора в "12 стульях" и фразами Бендера там же. Данное произведение написано ДО периода сталинского давления на творческую интеллигенцию. Т.е. это достаточно показательный пример.
Это Ваша вторая ошибка. "12 стульев" произведение насквозь политизированное, написанное на злобу дня, что и доказывает новое восстановленное издание, без цензурных правок и купюр. Примерно год назад в "Независимой Газете" появилось интервью с одним из составителей и авторов комментария к нему, Давидом Фельдманом. Вот некоторые купюры:
"... в 1928 году отзывы о "Двенадцати стульях" были весьма немногочисленными и далеко не восторженными. Мягко говоря. А публикацию "Золотого теленка" в журнале "30 дней" дважды останавливала цензура. И в 1948 году специальным постановлением секретариата Союза писателей романы Ильфа и Петрова признаны клеветническими, антисоветскими. ...Однако то, что возмущало цензоров в тридцатые и сороковые годы, было видно и раньше. Почему же вышли и "Двенадцать стульев", и "Золотой теленок"?
...редакция согласилась опубликовать незаконченный роман, принимая его главами и редактируя по мере их поступления. ...Пока шла публикация первой части, можно было заканчивать вторую и третью части романа. Вот тут все выстраивается. Кроме одного. Ну, Ильф и Петров, допустим, торопились за славой. А куда торопился главный редактор? Он взял на себя большую ответственность: принял к изданию незавершенный роман, согласовал это с цензурой. ...Стоит вспомнить, что главным редактором журнала "30 дней" в ту пору был Владимир Нарбут - фигура хорошо известная историкам литературы. Поэт-акмеист в прошлом, он в Гражданскую войну сделал стремительную карьеру, выполнял ответственные и секретные поручения советского правительства. С 1920 года занимался организацией советской печати на Юге России, в том числе организовывал Одесское Украинское отделение РОСТА (ОДУКРОСТА). Нарбут в ту пору был очень крупным чиновником. Приехав в Москву, он реорганизовал и создал несколько изданий, в том числе и "30 дней". Он же возглавил издательство ЗИФ, выпустившее в 1928 году первую книгу Ильфа и Петрова. Она вышла аккурат к концу журнальной публикации…
Здесь мы подходим к очень серьезной проблеме - тогдашнему политическому кризису. В 1927 году завершался разгром Троцкого, разгром называемой "левой оппозиции". ...На 1927 год приходится самая яростная полемика Сталина и Бухарина с Троцким. И результат еще не был очевиден. В начале двадцатых Троцкий в партии - не второй по значимости, а "второй первый". Но к 1927 году Троцкий потерпел ряд поражений. ...
<Роман Ильфа и Петрова> Насквозь политизирован. В середине апреля происходит событие, которое дает Троцкому шанс: многолетняя экспансия Советского Союза в Китае завершилась неудачей. ...15 апреля все советские газеты выходят с заголовками: "Шанхайский переворот", "Кровавая бойня в Шанхае". Троцкий, используя свои связи в партийных структурах и прессе, начинает яростную кампанию против Сталина и Бухарина... Сталин и Бухарин попадают в сложное положение. Всерьез полемизировать с Троцким трудно. <Они> выбрали другую тактику: Троцкого стали высмеивать. Официальная пропаганда доказывала, что страна готовится к мировой революции, только событие это - дело далекого будущего. А пока надо решать конкретные хозяйственные задачи. И никаких серьезных внешних врагов у СССР просто нет. Те, что есть, конечно, коварны, злобны, но не слишком опасны для сильного советского государства. С ними всегда можно управиться. И вообще все обвинения Троцкого вызваны его нежеланием работать в мирных условиях. Вот так началась сатирическая кампания против Троцкого. Власть разрешает высмеивать леворадикальные лозунги советской пропаганды, которые воспринимались как троцкистские. Разрешалось смеяться над радикальными экспериментами левых - в области искусства, театра, живописи, литературы. Нужен был сатирический роман, антилевацкий, антитроцкистский. Именно такой роман и написали Ильф и Петров. Разумеется, таким он был в первой редакции. Потом уже, когда роман попал в журнал, его старательно чистили, сокращали.... В итоге за несколько десятилетий роман сократили почти на треть. Но все равно его антилевацкая направленность осталась. Вот почему Ильфу и Петрову так много разрешалось.
...Роман, конечно, пронизан насмешками над призывами <Троцкого> к мировой революции. Характерный пример - сцена в квартире гадалки, когда приходит Грицацуева. В первой редакции линия жизни на ладони Грицацуевой была настолько длинной, что вдова могла дожить до мировой революции. Иначе говоря, мировая революция - дело далекого будущего, хотя это и в пределах нормальной продолжительности человеческой жизни. После цензурного вмешательства сказано было, что вдова могла дожить до Страшного суда. Шутка потеряла смысл. В Комментарии к первому полному изданию "Двенадцати стульев", вышедшему в "Вагриусе", мы поясняем такого рода шутки. Их очень много. Кстати, и начало романа примечательно: 15 апреля - "шанхайский переворот"… И Воробьянинов беседует с жителями уездного города Н о... шанхайском перевороте. Причем это событие обсуждается как совершенно заурядное. Никакой катастрофы нет и в помине, никто на СССР не собирается нападать... Герои романа, мошенники, ездят по всему Советскому Союзу - и всюду советский строй стабилен. Да, есть бюрократы, есть карьеристы, есть просто дураки. Но строй стабилен, страна развивается. И сама идея - вернуться на десять лет назад - нелепа. А для тех, кто такой идеей увлечен (привет Троцкому!), будущее абсолютно бессмысленно, ужасно. Вот почему сходят с ума отец Федор и Воробьянинов, буквально захлебывается кровью Остап Бендер. Попытка вернуться в прошлое обречена...
Ситуация быстро изменилась уже к тому времени, когда готовится к изданию первая часть романа. Сталин победил. К ноябрю 1927 года левая оппозиция была разгромлена, затем Троцкий был выслан из Москвы, его союзников в массовом порядке исключили из партии... Когда роман был опубликован, Сталин приступал ко второй части своей программы - дискредитации Бухарина. Ильф и Петров написали антилевацкий роман. Но, как только он стал выходить, начинается борьба с "правым уклоном". Советские критики оказались в неудобном положении: похвалишь роман - значит, ты правый оппозиционер; обругаешь его - значит, ты относишься к "левой оппозиции".
...Изначально бывший помещик Воробьянинов и будущий капиталист Востриков (сразу в трех лицах - помещики, священники, капиталисты) сочувствия не вызывают - неумные, трусоватые, жадные. Некого жалеть… А у Бендера судьба иная - он умер как победитель.
...когда они начали писать второй роман, политическая ситуация сильно изменилась. Шла борьба с "правым уклоном". В течение трех лет Ильф и Петров то начинали, то бросали новый роман. В мемуарах обычно сообщается, что Ильфу сильно мешала журналистская работа. Но, обратите внимание, Ильф и Петров все эти три года активно публикуются, повести и рассказы им ничто не мешало писать. А продолжение антилевацкого романа, который выгодно было бы написать с коммерческой точки зрения, они не пишут. Лишь в 1931 году выходит "Золотой теленок". Что же произошло? В 1930 году изменилась политика власти - Сталин разгромил Бухарина. Теперь "Двенадцать стульев" и его продолжение воспринимались уже как романы антибухаринские - отрицание бухаринских призывов к обогащению. Страна пребывала в шоке после коллективизации. Но сталинская статья "Головокружение от успехов" давала надежду, что общество вновь встанет на правильный путь. Левачество вновь было осуждено". http://saturday.ng.ru/printed/time/2001-01-13/3_klassika.html
Так что вряд ли мы можем опираться на сатирический, насквозь политизированный роман о еврее-мошеннике, если серьёзно пытаемся понять отношение "просвещенной части российского общества" к церкви.
>Теперь о тех, кто мог сопротивляться изъятию ценностей у церкви. - 75 процентов населения, которое было безграмотным, ни Толстого ни кого иного не читало, а имело своим единственным идеологом церковь. И этот идеолог был вполне воинственным.
Начнём с того, что Ильич религию ненавидел (см. напр. его переписку с Горьким). С приходом большевиков к власти начинают уничтожаться, загаживаться храмы, гибнут священослужители. Даже несмотря на это, Патриарх Тихон продолжает призывать к смирению. Большевистская же политика в отношении церкви была просто преступна.
И на население им было глубоко начхать. Главное -- у власти удержаться.
>Соответственно, и советское правительство, если оно не состояло из полоумных самоубийц, просто ОБЯЗАНО было вести себя по отношению к ОТКРОВЕННОМУ ВРАГУ так, как надо вести себя по отношению к врагу. На войне - как на войне! Патриарх Тихон, сколько я знаю, только году в 1928 что ли призвал священнослужителей смириться с Советской властью. Не так ли?
