>>>а в 1921-м Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос) отменил историко-филологические науки как устарелые и бесполезные для диктатуры пролетариата
>>
>>- это, мягко говоря, неправда. Например, в Петроградском университете кафедра русской истории как была, так и осталась, и по-прежнему вела преподавательскую деятельность. Более того, как раз в том пресловутом 1921 году при Петроградском университете был создан Исторический научно-исследовательский институт. Первое заседание Совета Института в составе 15 человек (куда вошли такие известные историки того времени, как А.И.Введенский, И.М.Гревс, С.А.Жебелёв, Н.И.Кареев, Л.П.Карсавин, С.Ф.Платонов, Н.А.Рожков и др.) состоялось 10 сентября 1921 года (Архив СПб. ф. ИРИ РАН. Ф.193. Оп.3. Д.3. Л.1-1об. Цит. по книге В.Брачева «Наша университетская школа русских историков и ее судьба").
>
>Л.А. Козлова
>"БЕЗ ЗАЩИТЫ ДИССЕРТАЦИИ...": СТАТУСНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК В СССР, 1933–1935 ГОДЫ:
часть текста я поскипаю
>С 1919 г. началась их активная реорганизация. Попытка изменить учебные курсы, отстранив от преподавания буржуазную профессуру, не удалась. Тогда приняли решение расформировать учебно-образовательные институции, в которых преподавались социально-философские дисциплины. Так, в 1919 г. возникли Факультеты общественных наук (ФОНы), заменившие университетские и вузовские факультеты социально-гуманитарного профиля.
Во-первых, никакой попытки «отстранить от преподавания буржуазную профессуру», по крайней мере на историко-филологическом факультете Петроградского ун-та не предпринималось. По простой и очевидной причине — другой профессуры в то время просто не имелось.
Во-вторых, как я покажу ниже, на ФОНе продолжала преподавать та же самая «буржуазная профессура».
>В ФОНах преподавали по специальным общеобразовательным программам, одинаковым для вузов любого профиля, но несколько расширенным и содержавшим разделы по основам марксистского знания, или "политминимум". Программа минимума по общественным наукам включала изучение развития общественных форм, исторического материализма, истории пролетарской революции, политического строя РСФСР, организации производства и распределения в РСФСР [7]. Чуть позже по указанию В.И. Ленина в программы ФОНов включили раздел о плане ГОЭЛРО. Фактически на этих факультетах преподавались основы политической грамоты. Положение усугублялось тем, что для специфических фоновских программ не нашлось профессиональных лекторов. К чтению лекционных курсов по разнарядке партийных организаций привлекались "подготовленные марксисты" из числа партработников. В Агитпропе ЦК ВКП (б) существовала специальная комиссия по учету и распределению лекторов.
>Образовательной функцией в сфере общественных дисциплин ФОНы не ограничивались. В 1924 г. при ФОНе 1-го МГУ была создана Российская ассоциация научно-исследовательских институтов по общественным наукам (РАНИОН), поначалу включившая шесть институтов – экономики, советского права, языковедения и истории литературы, археологии и искусствознания, философии, экспериментальной психологии, сравнительной истории литературы и языков Запада и Востока. Позже в состав РАНИОН вошли институты этнических и национальных культур народов Востока, землеустройства и переселения, сельскохозяйственной экономики [3, с. 237]. Создание ассоциации институтов во многом обусловливалось нехваткой марксистских кадров и необходимостью контролировать и координировать деятельность общественно-научных подразделений. В функции РАНИОН входила организация и проведение научных исследований, связанных с потребностями хозяйственной и государственной жизни страны, подготовка научно-преподавательских кадров, пропаганда марксистских знаний в области обществоведения, координационно-методическая работа. Ассоциация существовала до 1929 г. Работу ФОНов предполагалось завершить в 1924-1925 гг., но они, не имея замены, частично просуществовали до 1929 г."
>СОЦИОЛОГИЯ: ИСТОРИЯ, ОСНОВЫ, ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ в РОССИИ
>Глава 1
>ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ СОЦИОЛОГИИ КАК НАУКИ
Вообще-то выше Вы говорили об отмене "историко-филологических наук". А социология ни к истории, ни к филологии отношения не имеет.
>СПБГУ, "Историческая справка":
>"В 1919/20 учебном году был создан факультет общественных наук - ФОН (в составе экономического, правового, общественно-педагогического (история), этнолого-лингвистического и литературно-художественного отделений). ФОН просуществовал до 1924/25 учебного года, когда экономическое отделение, в частности, было передано на экономический факультет Политехнического института. Из состава университетских кафедр исчезла и кафедра статистики."
Точнее, ФОН в Петроградском университете был создан 2 июня 1919 на базе юридического факультета, в ходе дальнейшей реорганизации в него влились историко-филологический и восточный факультеты, Археологический институт и некоторые другие структуры (История Ленинградского университета (1819-1969) / Под ред. проф. В.В. Мавродина. Л., 1969. С.225-227).
2 июня 1925 в соответствии с постановлением СНК РСФСР Факультет общественных наук прекратил свое существование. На его основе был создан новый факультет — языкознания и материальной культуры (Ямфак), в состав которого, в частности вошла кафедра русской истории (Чебров Г.Н. Это было сорок лет назад // На штурм науки. Л., 1971. С.63).
>Думаю понятно, что представляли из себя эти ФОНы.
Неправильно думаете.
Из уже цитированной мною книги В.С.Брачева «Наша университетская школа русских историков и ее судьба»:
На архивно-археографическом цикле ФОН начинали читать (1923) свои курсы ученики А.С.Лаппо-Данилевского и С.Ф.Платонова — А.И.Андреев и С.Н.Валк [ЦГА СПб., ф.2556, оп.1, д.46, л.14-15]. Первый из них читал лекции по дипломатике и археографии и руководил семинарскими занятиями по этим дисциплинам [Сербина К.Н. А.И.Андреев — ученый и педагог (Из воспоминаний) // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 17. Л., 1985. С.361]. По отзывам слушателей, говорил А.И.Андреев неторопливо (к этому вынуждал присущий ему дефект речи — картавость), избегая сложных иностранных слов и выражений, терпеливо разъясняя студентам премудрости исторической науки. Профессор «не терпел лентяев и халтурщиков» и требовал серьезной подготовки к своим семинарам.
Самым трудным считался курс источниковедения. Читал его С.Н.Валк. Слушать профессора — по отзыву студентов — было нелегко. «Большое количество философских терминов, книжные обороты речи, составляли основную трудность для понимания. Кроме того, лектор говорил очень быстро, глотая окончания слов». Впрочем, скоро слушатели привыкли к несколько необычной манере С.Н.Валка, и этот «простой в обращении, исключительно отзывчивый и добрый человек, скоро превратился в одного из любимейших лекторов цикла» [Чебров Г.Н. Это было сорок лет назад // На штурм науки. Л., 1971. С.163]. Общий курс русской истории находился в руках С.В.Рождественского, А.Е.Преснякова и Б.Д.Грекова. Среди объявленных в 1924-1925 учебном году профессорами кафедры спецсеминаров: «Происхождение крепостного права» и «Развитие капитализма в России» (Б.Д.Греков), «Реформы 1860-х гг.» (А.Е.Пресняков), «Пугачевщина» (М.Н.Мартынов), «Феодализм в Древней Руси» и «Крестьянский вопрос в XVIII веке» (С.В.Рождественский), «Экономика и социальные отношения второй половины XIX века» (С.В.Вознесенский) [Рафаилова Т.К. Общественно-педагогическое отделение ФОНа в 1921-1925 гг. // На штурм науки. Воспоминания. Л., 1971. С.105].
Как и в былые годы, популярны были среди студентов и спецсеминары академика С.Ф.Платонова по Смуте и «Общественным движениям середины XVII века». Среди прочитанных здесь в 1923-1924 гг. на его спецсеминаре докладов: «Следственное дело царевича Димитрия», «Казачество в Смутное время», «Связь писательства Авраамия Палицына с его биографией», «Взгляды Авраамия Палицына на причины Смуты», «Политические и социальные воззрения Ивана Тимофеева». По некоторым темам помимо основного доклада выступили и содокладчики, одним из которых была студентка К.Н.Сербина (впоследствии известный историк), сделавшая содоклад к докладу студента Семенова «Гермоген у разных авторов XVII века» [Список докладов, прочитанных в семинарии по истории Смутного времени // ОР РНБ, ф.585, оп.1, д.214, л.1]. Правда, согласно устному свидетельству К.Н.Сербиной, особого впечатления на нее семинарские занятия Платонова не произвели, оставив устойчивое ощущение усталости и некоей отрешенности профессора.
Однако свой специальный курс С.Ф.Платонов читал с прежним блеском. Одним из его слушателей в эти годы был Н.И.Ульянов. «Как сейчас помню, — писал он, — вошёл в четвёртую аудиторию и прошел к кафедре седой, подстриженный бобриком старичок лет шестидесяти. Лицо суховатое, растительности никакой, только на подбородке белый клочок. И это Платонов? Какой контраст с известностью, окружавшей его имя! А популярность была такова, что даже В.И.Невский, старый большевик, один из видных руководителей Наркомпроса, назвал Платонова в своей речи «драгоценным фарфором», подлежащим бережному хранению. Но вот он начал речь и к концу лекции наружность его, голос, манера говорить слились в единый образ. Стало ясно, что другого облика у Платонова не могло и быть. Лекторская его манера была особенной — простая разговорно-повествовательная речь, необычайно плавная, покорявшая своим изяществом. Про Ключевского рассказывали, что он на кафедре разыгрывал русскую историю в лицах, цитируя документы XVI-XVII веков, подражая дьяческой гнусавости. У Платонова всякий элемент актерства исключен был. Доминировал артистизм: цитат было немного, но подобранные с таким вкусом и поднесенные так, что врезывались в память на всю жизнь. Ничего вдалбливающего, вещающего, поучающего в тоне его не было. Все вело к тому, чтобы исторический материал сам собою захватывал слушателя и укладывался в стройную картину. Каждая лекция была художественным произведением и держала аудиторию в неослабном внимании» [Ульянов Н.И. С.Ф.Платонов // Спуск флага. New Haven, 1979. С.122-123].
Незаурядным педагогическим мастерством отличались, по отзывам слушателей, курсы и спецсеминары С.В.Рождественского. Великолепный знаток источников XVI-XVII вв. профессор, по отзыву М.Н.Мартынова, одинаково хорошо относился ко всем студентам вне зависимости от того, «правые» они или «левые»; подходили ли они в своих докладах к новым, близким к марксизму точкам зрения, или же, напротив, шли в русле старых «буржуазных» концепций. Он требовал лишь одного — вдумчивого самостоятельного изучения исторических источников [Мартынов М.Н. Экзаменует жизнь // На штурм науки. Л., 1971. С.63].
<конец цитаты>
Итак, как мы видим, на ФОНе преподавали не марксистский агитпроп, а полноценный курс истории, который читали дореволюционные профессора.
>Далее, разговор с Лениным взят из двухтомника Юрия Анненкова "Дневник моих встреч. Цикл трагедий", в 1990 он издан и в России.
Т.е. кроме самого Анненкова подтвердить, что содержание этого разговора было именно таким, никто не может.
>Ленинские цитаты хорошо известны, и я так понимаю, Вы их не оспариваете.
Желательно бы тоже ссылки, чтобы посмотреть эти цитаты без отрыва от контекста, в котором они были сказаны, а также свериться, насколько точно цитирование. А то уже имеем Солоухина с его фальсификацией ленинских цитат.
>Информацию о слухах ходящих по Москве о ленинской болезни я взял из статьи Питирима Сорокина "ЛЕНИН. ФАНАТИК И АНТИСОЦИАЛЬНЫЙ ЭКСТРЕМИСТ".
Да уж. Слухи, ходящие по Москве в пересказе озлобленного эмигранта. Очень достоверный источник.
