Форум С.Кара-Мурзы

	От	Sereda
	К	Sereda
	Дата	04.06.2016 18:41:45
	Рубрики	Прочее;

Мы дали судебной системе два шанса очиститься. Третьего уже не будет.

Павел Петренко: Мы дали судебной системе два шанса очиститься. Третьего уже не будет

    Николай Пидвезяний, Екатерина Пешко, «Главком»
    1 Июня, 17:45

Министр юстиции просит парламент потратить 15 минут времени и «отправить на волю» 800 судей Януковича

Павел Петренко - министр, за присутствие которого в новом правительстве до последнего «сражался» Арсений Яценюк. Петренко, который возглавил Министерство юстиции сразу после революции достоинства, удалось удержаться на своем месте с приходом на премьерский пост Владимир Гройсман. Сегодня соратник Яценюка убеждает: особого желания третий раз заходить в Кабинет министров у него не было, но «надо было завершить начатые реформы».

Работа Минюста при Петренко, действительно, не вызвала особых нареканий даже со стороны политических оппонентов власти, а открытие реестров и упрощения регистрации бизнеса причисляют к победам этого министра. Массированная дискредитационная кампания ведется фактически только против люстрации, которую тоже курирует ведомство Петренко. Особенно это заметно в некоторых средствах массовой информации, принадлежащих бывшим регионалам. Собственно, некоторое время назад он ходил и на допросы в Генпрокуратуру - в связи с открытием дела о возможном давлении на судей Конституционного суда во время рассмотрения закона «Об очистке власти» ...

Начнем разговор с главного события последних дней - возвращение Надежды Савченко в Украине. Был к этому процессу приобщен Минюст?

То, что Надежда Савченко вернулась в Украину - это заслуга политических переговоров и лично, это я говорю без преувеличения, президента. Классические юридические механизмы вряд ли бы сработали. Пребывание Нади на территории России фактически как заложника - это была политическая воля руководства Российской Федерации. То, что она уже дома, - это победа.

Но там еще осталось много украинских политзаключенных, получивших приговоры судов. В этих делах мы движемся параллельно и в юридическом направлении - Минюст подает запросы о возврате их на территорию Украины, и в политическом - ведутся дипломатические переговоры. По какому механизму человек вернется - вопрос второстепенный.

Поэтому мы до последнего и не комментировали деталей переговоров по Надежды, ибо любые комментарии со стороны нашей стороны могли бы сорвать переговорный процесс.

Были условием возвращения Надежды соответствующие действия украинской стороны в отношении российских Грушники Евгения Ерофеева и Александра Александрова?

К российским Грушники был применен механизм помилования президентом как, получивших приговоры на территории Украины. И аналогичный механизм был применен другой стороной к Надежде. И в таких деликатных ситуациях, когда речь идет о возвращении наших граждан-политзаключенных, юридический механизм всегда является предметом конечной дипломатической договоренности.

Мы параллельно запускали процессы возвращения Конвенции (о передаче осужденных лиц, - «Главком») и по Нади и по другим нашим гражданам, которые остались на территории РФ. И будем продолжать это делать по всем, кто там сейчас получает приговоры в суде. Речь идет о Станиславе Клих, Николая Карпюка, Олега Сенцова, Геннадия Афанасьева, Юрия Солошенко, Александра Кольченко. По всем них уже движется процесс. Параллельно также происходят дипломатические переговоры. Наша задача состоит в том, чтобы был применен механизм, на который согласится российская сторона, и наши люди вернулись на территорию Украины.

Почему о помиловании Ерофеева и Александрова просил именно детский омбудсмен?

Перечень субъектов, которые могут выдвигать вопрос о помиловании, по нашему законодательству и по законодательству другой стороны, широкий.

Сколько наших граждан-политзаключенных сейчас находятся в России?

Точная цифра точно неизвестно. Коммуникация с адвокатами и родственниками являются из около тремя десятками людей. Эта цифра увеличивается.

    Пребывание в российской колонии сына Джемилева - это способ давления

По количеству украинский, незаконно удерживаются в Крыму. Ведутся переговоры по ним и с кем?

Если речь идет об осужденных, получивших приговоры крымской псевдовласти, то у нас есть данные только от Меджлиса. Механизм действий тот же: когда приговор вступает в силу, Минюст может обращаться с запросами относительно возвращения этих людей на территорию Украины. Конечно, никаких переговоров с так называемой местной «властью Крыма» мы не ведем. Согласно нашему закону «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовой режим на временно оккупированной территории Украины», Украина не признает ни одного органа, созданного оккупационными «властью» на территории Крыма. Переговоры о возвращении на территорию Украины наших граждан, находящихся в российских колониях, будут вестись только в коммуникации с российской стороной, органами власти РФ. Дипломатические переговоры происходят и на уровне Минских переговоров. И Россия принимает решение больше не в конвенционном, а в политическом формате. Решение там принимаются высшими должностными лицами. И юридический механизм лучше применять уже как результат дипломатических переговоров.

По крымских татарах ситуация сложнее. Есть прецедент с сыном Мустафы Джемилева, по которому Россия по нашему запросу в рамках Конвенции нам отказала. Хотя там была однозначная позиция: он находился в СИЗО, было решение украинского суда об изменении меры пресечения и освобождении его из СИЗО, было обращение в Европейский суд. Невыполнение Россией решений украинского суда нарушением Конвенции, но это, наверное, еще сложнее политический вопрос, чем было с Надеждой. Пребывание в российской колонии сына Джемилева - это способ давления на Мустафу по его активной позиции по Крыму.

Вы - один из немногих министров, которые остались в Кабмине после его последнего переформатирования. Благодаря чему или кому так случилось?

Что-то я плохо сделал парламента, что они меня в третий раз поставили (улыбается, - «Главком»). Шучу. Это было решение коалиции. У меня такого огромного желания не было.

Когда я впервые попал в правительство, то очень четко осознал всю глубину проблем в системе государственных органов власти и в системе Минюста. Это машина, которая не летала вообще, сопротивление чиновников был сумасшедший. Даже через год работы министром иногда опускались руки.

Когда после выборов (в Верховную Раду, в 2014 году - «Главком») я принимал решение идти в другой состав правительства (Яценюка), то достаточно долго по этому поводу думал. Но тогда это было командное решение ( «Народного фронта»). Мы пошли в другой состав и запустили ряд фундаментальных, революционных реформ. Я не преувеличиваю, потому Минюст не реформировался с 90-х годов. Это был самый бюрократический, неповоротливый орган одновременно очень влиятельный: практически все министерства, органы власти должны были согласовывать свои решения через Минюст. Плюс, во времена последних министров он получил и коммерческой составляющей, когда регистрация бизнеса, недвижимости была централизованная под Министерством юстиции. Это был большой блок коррупции. И вот во втором правительстве нам дали возможность ликвидировать ряд органов и сделать функциональную реформу. Когда мы открыли реестры и передали те функции местным органам власти и нотариусам, когда в начале работы второго правительства пообещали сделать это до конца прошлого года - это был вызов. И могу констатировать: реформа регистрационной службы, которая была одной из самых бюрократических и коррупционных в системе Минюста, удалась. Мы освободили пять тысяч регистраторов и передали эти функции нотариусам и местным органам власти. Сейчас жалоб или вопросов относительно того, что кто-то платит взятки нотариусам, нет.

Решение идти в третье правительство было еще сложнее. Объективно: последние два года просто выпали из жизни. Но у меня была мотивация завершить то, что мы начали в прошлом году, особенно в системе регистрации. Потому что еще в начале года, когда происходил процесс передачи функций местным органам власти, нотариусам, реформу можно было бы свернуть. Сейчас регистрационная система в Украине - одна из самых прогрессивных в странах Восточной Европы. Мы привлекли к этому процессу шесть тысяч нотариусов, местные органы власти контролируют процесс, упрощенный порядок регистрации. И плата в размере 500 гривен, когда люди продавали талончики в очереди в регистрационную службу, которую они занимали ночью, отошла в историю.

    Третьего шанса судьям давать уже нет смысла

Что не удалось сделать из того, что планировалось?

Не удалось сломать старую судебную систему и построить новую. Возьму на себя эту ответственность, хотя Министерство юстиции и не влияет на судебную систему, потому что они являются независимыми. Но это вопрос ко всей власти. Но сопротивление судебной системы велик.

Мы им давали несколько шансов. Первый - когда после революции достоинства приняли закон «О восстановлении доверия к судебной системе» и дали возможность переизбрать председателей судов, которых назначал Янукович, путем тайного голосования. И рядовые судьи этим не воспользовались, и 80% старых руководителей остались на местах. Второй шанс у них был после принятия закона о люстрации. Можно было пройти люстрационное проверку и очиститься от лиц, которые принимали участие в преследованиях наших граждан во время Майдана. Здесь тоже система опиралась и опирается еще и помогает другим органам, той самой прокуратуре, скрывать от люстрации определенных лиц, под нее подпадают. Третьего шанса давать им уже нет смысла.

Я человек спокойный и некровожерлива, но, понимая, что судейская система касается всех граждан, вышел с радикальными предложениями. Первая - принять изменения в Конституцию, которые внес президент, и которые дают возможность перетрясти в хорошем смысле этого слова судебную систему, сделать ее по новой модели, упростить доступ к правосудию, набрать новый состав судей, провести переаттестацию местных судей. Не знаю, какие аргументы могут быть у народных депутатов, если они не будут голосовать за эти изменения и пакет законов, который сразу вводит в действие - по созданию нового Верховного суда, ликвидации высших специализированных судов и создание новых апелляций, в которые будут набираться люди за конкурса.

Вторая мое предложение. Украинцы уже устали ждать изменения в судебной системе, и надо сделать какие-то шаги, быстро покажут результат. Следующим шагом может быть решение парламента о назначении на пожизненный срок, которого ждут 800 судей. Большинство из них предназначалась при Януковиче на 5-летний срок. По действующему закону, если парламент не поддерживает этих судей на пожизненный срок, они автоматически идут в отставку, а на вакантные должности объявляются конкурсы. Эти судьи ждут решения уже более года, а некоторые и полтора года. Они не оказывают правосудия и получают заработную плату из наших налогов. Их надо отправить на волю, дать возможность набрать 800 судей местных судов через публичные конкурсы и сделать фундамент судебной системы. Это реальный шаг, которым можно парламента, потратив 15 минут своего драгоценного времени, показать, что судебная реформа работает.

На какой стадии сейчас находятся эти ваши предложения?

По судей - то это предложение я сделал публично. Для этого не нужно вносить никаких изменений в законодательство. Нужно только решение парламента, голосование по неподдержки этих судей, автоматом дает основания для объявления конкурсов.

Я вот общался по этому вопросу со спикером ВР Андреем Парубием. Он поддерживает идею обновления судебного корпуса. Он сталкивался сам с нашими судами - и во время революции, и во время своей оппозиционной деятельности. Такую же позицию занимает «Народный фронт», потому что это самый быстрый способ запустить новых людей в судейскую систему. Есть все шансы, что в ближайшие дни состоится это голосование, и будут открыты 800 конкурсов.

А об изменениях в Конституцию в части судоустройства? Андрей Парубий проанонсировал, что есть возможность проголосовать их в четверг на этой неделе.

На это нужно 300 голосов. В зал этот вопрос нужно вносить только тогда, когда будет четкое понимание, что они есть. Если иметь это, также параллельно будут вноситься изменения в закон «О судоустройстве», чтобы изменения в Конституцию заработали. Идея заключается в том, чтобы парламент до конца текущей сессии выполнил свою задачу перед Украинской, принял эти изменения, и с осени мы уже начали формировать новый Верховный и апелляционные суды.

Тот продукт, который выдала Конституционная комиссия - относительно изменений в Конституцию в части судоустройства - вас, как министра, полностью устраивает?

Этот продукт устраивает не просто меня. Он устраивает и Венецианскую комиссию, и большинство в ВР. Оговорки, которые были в «Народного фронта» о том, что надо голосовать изменения в Конституцию сразу с имплементационный законом, снят. Это будет голосоваться вместе.

    Люстрация свою политическую и историческую миссию выполнила

Люстрация тоже затормозилась?

Люстрация свою политическую и историческую миссию выполнила. Не могу сказать, что закон о люстрации или люстрация провалены, нет. На сегодня, согласно действующему закону о люстрации, несколько тысяч чиновников, занимающих высокие должности во времена правления Януковича, не имеют никаких шансов попасть на госслужбу - ни стать премьером или министром, ни возглавить какой-то орган исполнительной власти. Для них всех есть запрет в этом на 10 лет. Только эта норма себя уже оправдала. Тот самый «Оппозиционный блок», то есть фактически Партия регионов, почему так сильно рефлектируют на закон о люстрации? У них нет конструкции на реванш.

Но это речь только об автоматической волну люстрации. А как насчет дальнейшей очистки? Более того, есть вопиющие случаи возвращения на должности чиновников через суд.

В некоторых органах ситуация была искусственно заторможена. Речь идет прежде всего о судах. Почему так случилось? Судебная ветвь власти независима, на них механизмов влияния ни у правительства, ни в Минюсте. Мы это исправим через судебную реформу. Суды так же помогали некоторым сотрудникам прокуратуры оставаться на должностях через вынесения соответствующих решений.

Но если говорить об общей массе, то количество тех, кто сейчас избегает люстрации, в десятки раз меньше тех лиц, которые потенциально могли попасть на исполнительную службу, будучи представителями окружения Януковича. Закон о люстрации - это был первый закон, который реально сделал очистки в органах власти от чиновников, которые имели отношение к Януковичу и его группировки. Конечно, он один не мог решить все проблемы, которые существовали на госслужбе в течение последних 20 лет. Да мы и не рассчитывали на это. После этого закона заработали антикоррупционные законы, появились новые органы - Национальное антикоррупционное бюро, Национальное агентство по предупреждению коррупции, которые должны выполнять уже постоянную функцию обнаружения чиновников, которые нарушают закон, совершают коррупционные действия, чьи доходы не соответствуют декларируемым, освобождать их и привлекать к ответственности.

Вы не могли не заметить, что люстрация сегодня подвергается массированной дискредитации. Некоторые средства массовой информации, «Интер» или радио «Эра», убеждают граждан, что люстрация нарушает права человека и выбрасывает на помойку профессионалов. Есть даже антилюстрацийне межфракционное депутатское объединение «Запрещено запрещать», председателем которого является Андрей Деркач.

Думаю, украинские граждане очень мудрые. Они понимают, что если те СМИ, где собственниками являются представители Партии регионов, ведется кампания против люстрации, значит, люстрация - это правильный инструмент, который сработал.

Сейчас в едином реестре люстрованих лиц - 925 человек. Эта цифра в последнее время не меняется ...

Она понемногу увеличивается. Потому что туда включают лиц, не прошедших имущественную люстрацию. Но основная масса лиц попали под люстрацию именно во время автоматической волны. Тогда закон позволял тем, кто попадает под люстрацию, освободиться. Эти люди не попадали в люстрационного реестра, но это не значит, что они могут работать на госслужбе. Закон прописан таким образом, что при принятии человека на государственную службу обязательно проверяется, этот человек проходит закон о люстрации.

Этот закон свою миссию выполнил, как и закон о декоммунизации, который те же СМИ критикуют. То, что Минюст был приобщен к этому процессу, то, что мы обратились с исками и запретили Коммунистическую партию - не менее важно, чем люстрация, для очистки украинских органов власти от прошлого, которое, мягко говоря, нас всегда держало на месте.

Но КПУ подала иск по этому поводу в Европейский суд по правам человека. Не боитесь, что Симоненко выйдет из этого поединка триумфатором?

Мы тесно работаем с экспертами Венецианской комиссии. Они инициировали проверку этих законов и блока, который касается именно вопросов ограничения деятельности общественных объединений, пропагандирующих и поддерживающих тоталитарные режимы. Но никаких вопросов у экспертов не возникло. Есть технические вопросы по другим блокам закона о доступе к архивам и тому подобное. Но вопрос о запрете соответствующих общественных объединений и политических партий не стоит на повестке дня в международных экспертов. Мы будем отстаивать позицию Украины в Европейском суде. У нас есть все аргументы. И то, что Коммунистическая партия ушла в прошлое - это восстановление исторической справедливости перед миллионами украинский, которые были замучены и уничтожены советским режимом.

http://glavcom.ua/interviews/pavlo-petrenko-mi-dali-sudoviy-sistemi-dva-shansi-ochistitisya-tretogo-vzhe-ne-bude-354366.html