Два года назад под Краматорском воины 8-го хмельницкого полка спецназ провели первую успешную засаду в российско-украинской войне. 2 мая российские боевики начали применять переносные зенитно-ракетные комплексы под Славянском. А на аэродром Краматорска были переброшены наши десантники и подразделения 8-го полка спецназ под командованием полковника Олега Нечаева. 18 мая в результате эффективных действий спецназовцам удалось уничтожить двух российских боевиков и захватить переносной зенитно-ракетный комплекс «Гром Е2» с пусковым модулем российского производства от ПЗРК «Игла-С». Это первый ПЗРК, захваченный украинцами в войне. «Гром Е2» - ПЗРК польского производства, выпущенный по образцу российского ПЗРК «Игла-С». 30 «Громов» было поставлено в Грузию и захвачено российскими войсками во время вторжения в 2008-м. «Громы» были поставлены в Украину, чтобы избежать обвинений в поставках российского оружия, но российские спецслужбы все равно себя выдали – потому что для стрельбы российскими ракетами на «Гром» пришлось установить самый важный блок российского производства - пусковой модуль.
Таким образом, 8-й полк добыл доказательство поставок боевикам российских переносных зенитно-ракетных комплексов, и попытку совершения террористического акта силами российских спецслужб.
Стоит отметить преемственность спецназовских традиций. Первый переносной зенитно-ракетный комплекс «Стингер» в Афганистане в 1987 году захватила группа спецназовцев 186-го отряда, сформированного из бойцов 8-й бригады спецназ, которая базировалась в Украине. И 8-й полк спецназ был сформирован как раз на базе этой бригады. Так что традицию захвата ПЗРК спецназовцы поддержали и на этой войне.
А самое главное – благодаря мастерству и воле воинов группы спецназ, была предотвращена страшная трагедия – попытка противника уничтожить украинский самолет.
Россияне получили урок и более за все время осады Краматорска наши вертолеты и самолеты из ПЗРК не обстреливали.
Итак, рассказывает участник операции, командир группы 8-го полка спецназ, имя и позывной которого мы пока не будем оглашать, потому что воюет он до сих пор. Вот его рассказ:
«Мою группу перебросили на аэродром Краматорска в начале мая. С нами был наш командир полка. Он родом с Донецкой области, и не раз переодевался в «гражданку» и выходил в город вместе с пацанами для ведения разведки, обучал нас донбасскому говору и психологии местного населения. Моя группа вела разведку непосредственно в Краматорске. Война началась, и противник в районе Краматорска и Славянска вел активные боевые действия силами диверсионных групп.
И мне повезло – в результате определенных мероприятий, без каких-то подсказок, удалось в городе обнаружить российскую диверсионную группу. Установили за ней наблюдение. И вот 17 мая нам удалось отследить, как боевики загружают оружие в свою машину. Захватить их на месте не удалось, диверсанты скрылись. Но было видно, что оружие – это переносной зенитно-ракетный комплекс, который открыто грузили в машину, предполагая, что место пустынное и никто не может заметить. А мы даже провели фотографирование.
Также мы смогли рассчитать примерно квадрат, в котором противник решил провести диверсию. Это был район городского кладбища. Но где теперь диверсанты? И мы решили спровоцировать противника на активные действия. Судя по всему, у противника была агентура на нашей территории, которая сообщала данные о вылетах авиации. Мы вызвали самолет на Краматорск с аэродрома Чугуев Харьковской области.
И моя группа направилась для организации засады «в полном заряде». Нам очень помогла экипировка, которую мы «одолжили» у коллег из группы «Альфа» СБУ. Во время боя 5 мая в Семеновке, когда «Альфа» прорывалась с аэродрома, они забыли «Камаз» со своим оружием. Мы его нашли и отогнали на аэродром, и применили по назначению. Там было много ценной специальной техники – особенно приборы ночного видения. Потом уже после деблокирования аэродрома все имущество «Альфы» мы им аккуратно вернули.
Моя группа осталась для наблюдения в городе. А в засаду пошла другая группа 8-го полка, во главе с другим командиром – я вызвался идти с ними, и меня назначили командиром второй подгруппы. Первую подгруппу возглавил их командир.
И вот 17 мая ночью мы вышли с аэродрома – кладбище находилось рядом с аэродромом – до места засады мы засекли было точно 1740 метров, но чтобы выйти на точку незаметно мы сделали крюк в 3,8 километра. Командир группы рассредоточил нас на наиболее удобных позициях для контроля этого района. Моей подгруппе пришлось замаскировать в мусорной куче. Проходили «гробки», на кладбище было много мусора, передвигались люди, и нам пришлось разместиться для скрытности среди дерьма и отбросов.
Противник, судя по всему, проводил доразведку, но мы остались незамеченными. И тогда примерно в 11 часов мы заметили, как на повороте дороги у кладбища остановилась машина, из нее вышли два человека с телекамерами, и направились в лесопосадку. Стало ясно – эта группа собирается проводить видеосьемку атаки на наш самолет, который как думали диверсанты, вылетает в Краматорск.
А мы лежим. Уже воду выпили, жарко было очень. Лежим. И вот примерно в 13 часов командир группы обнаружил как на кладбище заезжает еще одна машина. Из нее вышло четверо вооруженные диверсантов, и в руках одного них был ПЗРК. Они готовились к бою. Командир группы оценил обстановку и дал команду открыть огонь. Я тут же поднял своих, и мы пошли вперед.
Бой на кладбище получился скоротечным. Много памятников, венков, цветов. После первых прицельных выстрелов противнику удалось от нас оторваться. Они почти не стреляли, и не успели оказать организованное сопротивление. Однако и взять всех не удалось.
Группа уничтожила водителя машины и оператора ПЗРК. У него взяли ПЗРК «Гром» - уже взведенный, готовый к пуску, и один пустой контейнер.
Командир приказал загрузиться в машину противника и отходить. С аэродрома за нами на двух БТРах 95-й бригады выехали наши товарищи. И вот там, где были обнаружены телеоператоры, мы поймали съемочную группу российского телеканала «Лайфньюс», которая действовала совместно с диверсантами. Там был водитель и два так называемых «журналиста» Олег Сидякин и Марат Сайченко. Они не поняли что происходит, и реально, простите, обосрались когда к своему удивлению, оказались в руках украинского спецназа. Больше всего россияне удивились, что спецназ в Украине существует!)) В 14.20 мы уже были на аэродроме и разобрались с «уловом». (вот видео военного телевидения - https://www.youtube.com/watch… - Ю.Б.).
К россиянам тогда относились корректно и вежливо, как к настоящим журналистам. У них обнаружили кадры нападения на колонну 95-й бригады, убийства украинских солдат. Доказательство прямого участия в терроризме. Сюда они приехали снимать как собьют наш самолет. Они заехали в Киев с большой суммой наличных денег, и вполне легально купили в Киеве мощную портативную телестанцию за 110 тысяч долларов. Мы нашли при них чеки. С ними была огромная сумма наличными в гривне. Все это мы аккуратно описали и передали наверх. Не знаю, зачем потом Сидякин и Сайченко врали, что их били. Не исключаю, что после просмотра видео убийства украинцев, они могли получить от кого-то из солдат. Но на самом деле они не пострадали. Война только началась, и ожесточения в нас не было. Не знаю, как бы было сейчас. Сейчас мы четко понимаем, что российские спецслужбы используют таких "журналистов" как Сидякин и Сайченко в составе террористических групп, а журналистская деятельность для них - это всего лишь прикрытие.
Диверсанты, кстати, приехали на краденной машине – ее украли из автосалона «Талисман» в Краматорске. Позднее, за время действий в Краматорске моя группа обнаружила 16 машин марок «ауди», пежо», «шкода», украденных из «Талисмана» «защитниками русского мира». Мы их все вернули законным владельцам, которые были вне себя от счастья, когда им вернули то, с чем они давно распрощались. Три машины заминированы – мне пришлось их лично разминировать. В общем, мы работали с уважением к местному населению.
За эту операцию трое офицеров в нашей группе получили досрочные звания и наградные пистолеты. Солдаты получили медали. У нас было еще немало операций, о которых я пока не имею права рассказать.
Сейчас продолжаю нести службу в АТО. Мы – спецназ, мы будем работать до победы».
