Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	28.01.2006 23:50:47
	Рубрики	Прочее;

Рынок съест литературу? Беседа М. Лобанова с В. Кожемяко (*+)

http://www.sovross.ru/2006/07/07_3_5.htm

РЫНОК СЪЕСТ ЛИТЕРАТУРУ?

Профессор Литературного института им. А.М. Горького, писатель Михаил
ЛОБАНОВ в беседе с Виктором КОЖЕМЯКО
НЕ РАЗ уже приходилось писать за последние годы об этой вопиющей
несправедливости. Нет, не судьбы, а насильственно установленного у нас
<порядка>, при котором славятся и гремят вовсю личности подчас просто
ничтожные, в то время как истинно выдающиеся и даже великие для большей
части общества остаются в тени. Ведь известность, <раскрученность>,
говоря нынешним языком, творит в основном телевидение, а его чудовищная
запрограммированность в этом смысле не может не возмущать.
Вот и о недавнем 80-летии Михаила Петровича Лобанова с телеэкрана не
было сказано ни слова. Между тем вклад этого человека в духовную жизнь
Отечества по-настоящему значителен и весом. В свое время явлением не
только в литературной критике, литературоведении да и вообще в
литературе, а во всей нашей общественной жизни стали такие статьи
Михаила Лобанова, как <Просвещенное мещанство> и <Освобождение>. С
огромным интересом воспринимались, как правило, его книги, и даже
написанные, казалось бы, о личностях исторических, скажем, о Сергее
Тимофеевиче Аксакове или Александре Николаевиче Островском, - звучали
они всегда сугубо современно.
Хотя почему - <звучали>? И сегодня звучат! Недавно вышедшая его книга <В
сражении и любви>, вместившая глубокие размышления автора о дне
вчерашнем и нынешнем, сугубо злободневна. Как злободневна лобановская
публицистика последних лет на страницах <Нашего современника>, <Молодой
гвардии>, <Советской России>, <Правды> и других патриотических изданий.
Вместе с тем он уже более сорока лет работает в Литературном институте
им. А.М. Горького, ведет два творческих семинара прозы. Вот почему так
хотелось мне поговорить с ним о сегодняшнем состоянии русской литературы
как неотъемлемой части культуры Отечества.

- Михаил Петрович, вы и по призванию души, и, так сказать, по долгу
службы внимательно следите за развитием нашей литературы. Что можете
сказать о ее состоянии нынче? Как оцениваете преобладающие в ней на
сегодняшний день процессы?

- Прежде всего хочется сказать, что положение нынешней истерзанной до
основания России таково, что может показаться странным говорить в такое
время о <какой-то литературе>. Но не стоит забывать, что роль русской
литературы всегда была важной, значительной в истории нашей страны,
начиная с Древней Руси. Она всегда была связана с жизнью народа, судьбой
государства, влияла на общественное сознание, была провидческой в лице
своих величайших художников. Не будем здесь говорить о несозидательных
элементах в ней. Есть и это. Но главное, фундаментальное свойство
русской литературы - то, что это литература Слова, Слова-Логоса. Недаром
и началась наша тысячелетняя литература со <Слова о Законе и Благодати>
митрополита Илариона (XI век), где Ветхому Завету - <Закону>,
национально ограниченному, замкнутому на одном еврейском народе,
противопоставляется Новый Завет - <Благодать>, универсальный характер
христианства.
Русское слово немыслимо без христианской этики, без принципа социальной
справедливости и вместе с тем устремленности к высшему смыслу жизни. И
ныне это традиционное назначение русской литературы остается в силе, как
бы ни хотела нынешняя <рыночная> система с ее диктатом бездуховности
превратить литературу в игрушку и в средство разложения человека,
особенно молодежи.

- Но ведь влияет же эта система? В том числе и даже, наверное, в первую
очередь на молодежь влияет! А значит - и на молодых писателей...

- Что касается молодых писателей, то можно сказать следующее. Им,
нынешним, вроде бы <вольготнее> своих <доперестроечных> собратьев.
Отменена цензура, хотя, как ни покажется это кому-то парадоксальным,
известны слова Пушкина о необходимости, пользе ее.

- Стоит это пояснить.

- Надо сказать, что Пушкин чрезвычайно высоко ставил звание писателя. В
своей статье <Путешествие из Москвы в Петербург> он пишет: <Писатели во
всех странах мира суть класс самый малочисленный изо всего
народонаселения... Что значит аристократия породы и богатства в
сравнении с аристократией пишущих талантов? Никакое богатство не может
перекупить влияние обнародованной мысли>. Не потому ли, замечу, нынешние
политиканы, финансовые воротилы ударились в писания, в мемуары (конечно
же, не своим, а заказным пером), что нюхом чуют значение слова, хотят с
благоприятной стороны <остаться в памяти потомков>?
Но, возвышая писателей, Пушкин предупреждает их поклонников: <Уважайте
класс писателей, но не допускайте же его овладеть вами совершенно>. То
есть нельзя слепо верить любому печатному слову. Ведь есть, по его
словам, и литература <сатаническая>. Мысль должна быть свободна - <при
полном соблюдении условий, налагаемых обществом>. Вот как он пишет! И
здесь активна роль цензуры. Благодетельную сторону ее Пушкин видит в
<предупреждении зла, его пресечении>.
- Предупреждение и пресечение зла - это, конечно, благо, но...

- В справедливости пушкинских слов мы особенно убеждаемся ныне. Когда во
время <перестройки> было с помпой объявлено об отмене цензуры, тотчас же
литературу, средства массовой информации, общественную жизнь залило
смрадом аморализма, цинизма, всякого рода извращенчества. И остановить
это невиданное в России зло невозможно, на мой взгляд, из-за отсутствия
общественного контроля, то есть цензуры. Не говоря уже о том, что
нынешнее разложение - в интересах правящего антинародного режима.

- С этим я абсолютно согласен: в его интересах! Но именно потому и
возможное введение цензуры при этом режиме тоже будет служить ему. То
есть, уверен, вовсе не станет предупреждением и пресечением зла, а
скорее - наоборот. Ну представьте, назначат главным цензором...
Швыдкого. И кого, что он будет цензуровать? Михаила Петровича Лобанова в
первую очередь...

- Чур меня! Упаси Бог от такой перспективы.

- Но она реальная, согласитесь.

- Приходится признать. При этой власти и ее системе всяко плохо. Ныне
вроде бы полнейшая свобода - пиши что хочешь. Но в литературе есть свои
критерии, шкала ценностей, ориентиры. Забвение, попирание их приводит к
тому, о чем писал когда-то поэт: <...И смешались шашки, и полезли из
щелей мошки да букашки>. Поэтому-то столько сейчас развелось в текущей
словесности этой мелкотравчатой публики, дельцов от литературы, ничего
общего не имеющих с русской литературой, ее традициями. Именно эти
дельцы объявили о <смерти классической русской литературы>, в своих
сереньких опусах ерничают, глумятся над простым трудовым человеком,
ковыряются во всем низменном, грязном. И эти червокопатели, благодаря
телевизионной и прочей рекламе, слывут за неких менеджеров <новой
литературы>.

- Да, картина не просто непривлекательная - отвратительная картина!
Пожалуй, это покушение на самые основы русской литературы.

- Русские классики говорили о <внутреннем содержании> произведения.
Гончаров, Достоевский, например, связывали это <внутреннее содержание>
прежде всего с характерами, образами героев. Не говоря уже о классике
XIX века, русская литература советского периода оставила нам немало
вобравших в себя дух времени характеров, при всем их несходстве, разной
силе художественной выразительности. Таких как Григорий Мелехов в <Тихом
Доне> М.Шолохова, Павел Корчагин в <Как закалялась сталь> Н.Островского,
ученый-лесовод Иван Вихров в <Русском лесе> Л.Леонова. Вплоть до детских
характеров с недетскими переживаниями в годину народных испытаний: Мишка
Додонов в повести А.Неверова <Ташкент - город хлебный>, Петрушка в
рассказе А.Платонова <Возвращение> и т.д.

- Однако, изгаляясь всячески над дореволюционной русской классикой,
творчество советского времени даже в лучших образцах уж и вовсе
отрицается. Под разными предлогами и с различными мотивами, но чернят
его изо всех сил, как и само то время. Чтобы не захотел народ обратно <в
совок>, как они выражаются...

- Несмотря на клевету, ложь ненавистников советской эпохи, остается
истиной то, что это была величайшая эпоха в тысячелетней истории
России - по мощи государственности, по высвобождению огромной
творческой, созидательной энергии народа, по той роли, которую играла
наша страна в мире. При всей трагичности, жестокости того времени сама
система социально-общественных ценностей оставалась, по словам
митрополита Кирилла, традиционно-православной. И это находило свое
отражение в литературе с ее утверждением духовно-нравственной основы
личности, труда, чувства коллективизма.

- А что сейчас, какие идеи, какие жизненные ценности сегодня могут
питать литературу?

- С захватом власти <демократами> была объявлена отмена в стране
идеологии. До болтовни ли было о книжной идеологии, когда реальной
идеологией стали сами бандитские действия по ограблению народного
богатства, трудовых сбережений почти стомиллионного населения, по
беспощадному истреблению народа голодом, болезнями, нищетой. Когда же
эта людоедская идеология, подкрепленная расстрелом Дома Советов 4
октября 1993 года, сделала свое дело, убийцы решили <цивилизовать> ее.
Видя, что либеральные фразы уже не действуют, они цинично решили
разыграть <консервативную карту>. В своей статье <Консервативная накипь>
в журнале <Наш современник> (?2, 2004 год), я подробно писал об этом.
Здесь же скажу кратко о сути дела.
В <Библиотеке <Единой России> вышло трехтомное издание, посвященное теме
консерватизма, под названием <Идеи. Люди. Действия>. Из этих книг
создается некая мозаика, конгломерат <консервативных идей>, <действий>,
<политиков> разных эпох. А вступительная статья в книге <Идеи> названа
<Консервативный проект для России>. И вот вопрос: чем может обогатить
<проект для России> восхваляемый в книге любимец Гитлера Ницше с его
истеричной патетикой книжного <сверхчеловека>, апологета жестокости,
войны, ненавистника Христа и христианства? Уж не своим ли презрением к
состраданию, участию к обездоленным, слабым, которым он вообще
отказывает в праве на существование? Но, вероятно, не случаен выбор
этого типа, ведь его человеконенавистничество сродни психологии наших
<сильных мира сего> с их внутренним лозунгом <Убей бедного!> Бедные,
слабые, особенно люди старшего поколения мешают их реформам.

- Понятно, людоедство это надо философски оправдать. Пусть с помощью
Ницше...

- Но соль даже не в Ницше, вообще не в философах, а в политиках,
<консервативных партиях>. Предлагается <вдохновляться примером> таких
<консервативных политиков>, как Тэтчер, Рейган, Черчилль, Дизраэли. Той
самой <железной леди> Тэтчер, которая вынуждена была уйти в отставку,
доведя до тупика английскую экономику с помощью монетаристских методов с
их <социальным дарвинизмом> в духе пресловутых <принципов М.Фридмана>.
Да к чему нам этот пример, когда у нас завелась своя монетаристская
мокрица, свой Фридман - Гайдар?
Автор статьи о премьер-министре Англии второй половины XIX века
<еврейско-английского происхождения> Дизраэли называет <большим успехом>
его <демонстрацию силы в русско-турецкой войне, в результате которой
Россия поумерила свои аппетиты>. О <хранителе семейного очага>
президенте США Рейгане говорится с таким придыханием, как будто это не
тот Рейган, который называл нашу страну <империей зла>, прославился
чудовищным раздуванием военного бюджета, <стратегическими инициативами>
вроде СОИ и т.д.
В главе о Черчилле с тем же восхищением говорится, что в своей
знаменитой речи в Фултоне в 1946 году он <предупреждал об угрозе
тоталитаризма, говорил о путях предотвращения (!) новой мировой войны>,
а не о развязывании... Благодаря Черчиллю в широкий обиход, мол, вошла
его фултонская фраза <Железный занавес>... Впоследствии, дескать,
фултонская речь была оценена как <шедевр ораторского искусства>. Эти
елейные слова мало общего имеют с истиной! Недаром воинственная речь
Черчилля была охарактеризована Сталиным как <английская расовая теория>,
повторяющая <немецкую расовую теорию> Гитлера. Вот в чем суть! А о ней
молчат.

- Уже по приведенным вами примерам видно, что представляет собою
идеология <консерватизма>, предлагаемая <Единой Россией>, и какое может
быть единство общества при таком холуйстве перед западными политическими
деятелями - врагами России. А ведь власть все твердит о единстве, о
консолидации, вон даже специальный <праздник примирения> придумали,
назначив его на 4 ноября, дабы отменить 7-е. Но какое может быть
примирение между грабителями и ограбленными, между миллиардерами и
нищими? Профанация да и только. Сплошное лицемерие! И какими же видятся
вам перспективы литературы в таких условиях? Как молодые писатели
реагируют на все это?

- Ныне, когда вся мощь официальной пропаганды,
либерально-государственного телевидения и прессы направлена на
искоренение исторической памяти народа, извращение прошлого, на
американизацию культуры и развращение молодежи, положение литературы и
особенно молодых писателей, конечно, крайне сложное. Насколько напор
этой антирусской пропаганды, американизации силен, можно судить по
выходящим учебникам для вузов и школ. Вы знаете, что такое учебник. Это
не обычная книга, которую читают индивидуально. Через учебник проходят
целые поколения, и пройденное по нему оставляет следы, может быть, на
всю жизнь. Именами тех же писателей, их оценками.
И вот, например, допущенная Министерством образования Российской
Федерации в качестве учебника для вузов и школ <История русской
литературной критики>. Авторы - сотрудники кафедры общего
литературоведения и журналистики Саратовского государственного
университета. Одна из частей написана некоей Е.Елиной. По ее словам, она
держится исключительно <либерально-демократической ориентации>, с четкой
границей, где <свои> и где - нет. <Свои> - это категория специфических
умников-иронистов с их набором <приемов аллегории, реминисценций,
подтекста, намека, иронического пересказа текста, саркастического
цитирования... оглупления текста> и т.д.
Мы-то думали, что писателю необходимо знание жизни, а оказывается, что
это вполне может быть заменено... тусовкой. Автор пишет, что писатель,
как правило, хорошо знает, какая литературная <тусовка> его громко
поддержит, а какая - иронически отвергнет. При этом критика тоже
примыкает к <тусовке> и в своих публикациях <подает знак своим>. Так в
литературе вытравливается все истинно творческое, и она превращается в
торгашескую спайку дельцов - вполне в духе нынешних <рыночных> нравов.

- Как правило, махровая русофобия в подобных писаниях переплетается с
оголтелым антисоветизмом.

- Вы верно это заметили. Очень нравится той же Елиной, что ее коллеги,
бывшие советские граждане, ныне живущие в Америке, П.Вайль и А.Генис в
своей книге <60-е. Мир советского человека> с помощью <приема
оглупления> разделываются с пресловутой <совковостью>. Еще один из
<своих> - Б.Парамонов, такой же новоиспеченный американец. В своих
известных мемуарах Станислав Куняев рассказывает, как во время его
поездки в США к нему в гостиницу пришел работающий в <Голосе Америки>
Б.Парамонов с просьбой дать ему интервью. На это Станислав Юрьевич
ответил, что с клеветником и подлецом он не может иметь никакого дела. И
правильно поступил! Иначе нельзя разговаривать с таким отъявленным
русофобом, извращенцем, который свою патологическую извращенность
переносит на великие исторические личности России. Не в том ли видится
Елиной привлекательность этого <дразнящего, эпатирующего> борзописца?

- О, эти парамоновы не просто <дразнят> и <эпатируют>! Когда их такими
представляют или сами они прикидываются такими, согласитесь, скрывается
здесь нечто большее и задачи под маскировкой решаются весьма серьезные.

- Это так. Есть одно признание того же Б.Парамонова, на котором,
пожалуй, стоит остановиться. В свое время в журнале <Звезда> (?1, 1991
год) он опубликовал статью <Портрет еврея. Эренбург>. Смысл ее сводится
к заключению, что сфера еврейства - это гений, а не культура, что можно
заметить игровое, ироническое отношение евреев к собственной культурной
деятельности. Это и доказывается на примере Ильи Эренбурга,
поучительность пути его видится не в литературной деятельности, бывшей,
дескать, для него всего лишь игрой, а в том, что вопреки всему он
остался евреем.
Спрашивается: не такова ли роль многочисленного племени <иронистов> в
текущей литературе? Все эти ловкачи по части приемов и подавания знаков
<своим> сами принимают свои <тексты> за игру, а поклонница силком тащит
их в русскую литературу. Кстати, о текстах. Для Елиной и ей подобных
неважно, кто автор - талантлив ли, бездарен, всех одинаково прикрывает у
нее слово <текст>. О каких только текстах не говорит наша дама - и ни
слова о социальности.

- Насколько я понимаю, одна из главных целей этого сатанинского
нашествия на русскую литературу и состоит в том, чтобы подорвать,
искоренить, вытравить социальную направленность, исконно свойственную
ей.

- Именно это хочу подчеркнуть! Недавно был принят и подписан Путиным
Закон о борьбе с экстремизмом, по которому как преступление
квалифицируется <разжигание социальной розни>, <вражды в отношении
какой-либо социальной группы>. То есть ворья, начиная сверху. Ворья,
ограбившего народ, и убийц народа в проводимой политике. Такой
неприкосновенности <социальной группы> бандитов не было и нет в законах
ни одной из стран мира. И, конечно же, нынешнему режиму очень на руку,
чтобы в литературе не было и в помине речи о социальности, о настоящем
положении дел в стране, об угнетенном народе, об <униженных и
оскорбленных>.
А <новой>, <демократической>, денационализированной, авангардистской
литературе это явно по нраву, ибо ей глубоко ненавистны сами традиции
великой русской литературы с их постоянной социальной ответственностью.
Ведь даже такой поэт, как А.Блок, казалось бы, живший безграничным
<духом музыки>, призывал писателей не забывать о <социальном
неравенстве> (подчеркнуто самим Блоком. - В.К.). Он писал: <Знание о
социальном неравенстве есть знание высокое, холодное и гневное>. Тем
более - в наше время. И может ли писатель, если он неравнодушен к своему
народу, к России, не быть социальным? Уверен: не может.
Думаю, несмотря на все нынешние сложности, драматические и даже
трагические, будущее литературы России все же за такими писателями.
Правда, если будет сама Россия, за что нам предстоит еще очень много,
очень и очень серьезно бороться.