От IGA Ответить на сообщение
К IGA Ответить по почте
Дата 06.06.2005 19:40:15 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Россия-СССР; Версия для печати

О духовном отце "оранжевых революций"

http://www.gt-msk.ru/theme/12-04-2005/267-0

О ДУХОВНОМ ОТЦЕ «ОРАНЖЕВЫХ РЕВОЛЮЦИЙ» И СПОСОБАХ ЗАЩИТЫ ДЕМОКРАТИИ

Василий БЕРЕЗОВСКИЙ

Против лома нет приёма... окромя другого лома.
Старинная русская мудрость

С БОЛЬШИМ УВАЖЕНИЕМ ОТНОШУСЬ К МОТИВАМ И ЦЕЛЯМ АВТОРОВ СТАТЕЙ В НАШЕМ ЖУРНАЛЕ, ПОСВЯЩЁННЫХ АНАЛИЗУ «ОРАНЖЕВЫХ РЕВОЛЮЦИЙ», К ОЗАБОЧЕННОСТИ УГРОЗОЙ ПРИМЕНЕНИЯ СЕГО ШАБЛОНА В РОССИИ. ОДНАКО, СОГЛАШАЯСЬ В ОЦЕНКЕ ИСПОЛЬЗУЕМЫХ В ДАННОМ ЗАПАДНОМ ШАБЛОНЕ МЕТОДОВ, НЕ МОГУ В ЦЕЛОМ СОГЛАСИТЬСЯ С ОТСУТСТВИЕМ В ИХ СПИСКЕ ЭЛЕМЕНТОВ, ПОЧЕМУ-ТО УСКОЛЬЗНУВШИХ ОТ ВНИМАНИЯ НАШИХ СПЕЦИАЛИСТОВ.

Итак, что же всё-таки, на мой взгляд, является основным элементом «оранжевого» шаблона?

1) Первое и главное — это достаточно явное предательство со стороны «свергаемой» власти, её сговор со штабом (адрес спросите в справочном бюро), откуда исходит командование всеми этими «революциями». Чего лукавить? Все отлично понимают, что и Шеварднадзе, и Кучма были не сметены революционным порывом народа, а нежно отодвинуты от власти заботливой рукой, пожурившей их, но не предавшей суду и, главное, не лишившей всех нажитых непосильным и честным трудом капиталов (передел части собственности их кланов — не более, чем разумная плата за сохранение не просто легальной, но весьма богатой жизни).

2) Явно некорректен разговор о параличе власти при прямом её блокировании (считай захвате, потому что зачем сидеть в кабинете премьера, если достаточно туда никого не пускать?).

Попробуйте двинуть без разрешения властей «стихийную толпу» — с палатками, десятниками, сотниками, тысячниками, собственными дружинниками, агитматериалами и пр. — в центр любой столицы любого государства. Такое и представить сложно. В странах, причисляющих себя к демократическим, любые акции (про легальную, заблаговременную их подготовку даже говорить неудобно), имеющие целью воспрепятствование работе госструктур, а тем более блокаду госучреждений и захват власти, рассматриваются не просто как противозаконные, но как антиконституционные, со всеми вытекающими для покусившихся на демократию последствиями.

Ибо, если допустить подобные акции в качестве признаваемого основным законом демократической страны метода народного волеизъявления, то перевороты, организуемые, ну пусть не батальоном, как в «банановых республиках», а, скажем, дивизией (по численности организованной «стихийной массы»), станут обыденным делом. Но нигде не становятся, потому что любому человеку понятно: это, как ни крути, применение физической силы. Признать его правомерным — значит сделать бессмысленным существование любой другой власти (какие уж там выборы и какая демократия?).

Как вы думаете, чем руководствовались члены украинского Верховного суда, принимая «мужественное» решение в здании, окружённом бушующей многотысячной толпой? Угадайте с 3 раз, они приняли решение, устраивающее эту толпу или вопреки ей? Все органы прежней власти парализованы либо присягают власти новой, не дожидаясь её легализации, потому что исход «выборов» очевиден. Однако, не вдаваясь в лишние подробности, следует заметить, что процесс парализации органов власти происходит не в один день и даже месяц. Каждому органу власти в процессе предательства сверху не раз и не два, а пока не дойдёт, дают понять, что действовать по закону им не позволят. Более того, постоянно внушается, что хорошо организованные выступления явно антиконституционного характера — это и есть воля народа. Потому и не мешали «стихийно собравшимся» людям в камуфляже с рациями блокировать госучреждения, то есть захватывать власть. Представители нового вида «демократии» практически заняли столицу страны до выборов и дальнейшее было делом техники и пиара. С демократическим приветом, ребята.

3) Насчёт «ужасного» приёма Запада, заранее объявившего несогласие с итогами предстоящих выборов, кроме как в случае победы своего ставленника… Не думаю, что это было решающим или очень весомым фактором в голосовании.
Кандидаты в глазах населения не сильно различались, и это не секрет. А на фоне неясных различий и возникает муть в глазах избирателей и народа в целом, возникает сомнительная необходимость столь энергично поддерживать «своего» кандидата.

Вмешательство в процесс выборов, к сожалению, было принято всеми внешними сторонами, включая Россию, как обыденное. Кто только насоветовал нашему президенту продемонстрировать российские интересы в «нестеснительном» (это у нас не получилось — хамства недостаёт), абсолютно западном по стилю ключе, когда это уже было просто контрпродуктивно? Проспать месяцы чужого активного вмешательства, а затем самим сходить в ту же сторону? Реакция властей на отношение внешних сил к выборам в общем-то проста: на любые заявления со стороны, означающие вмешательство в выборный процесс, должен следовать решительный протест против такого вмешательства, против посягательства на демократические нормы. А если этого мало, то может пойти речь о временном отзыве посла и т.д. Одновременно следует отказ принимать наблюдателей из данной страны или организации. Если же власти ничего такого не предпринимают, значит, внешнее вмешательство находится в рамках их планов.

4) Подготовка кадров «революции» — достаточно длительный процесс, она не сильно скрытна и вполне приспособлена к контрдействиям.

А уж если власти допустили на своей территории появление и тренировки будущих «блокираторов» госучреждений, то и контрмеры должны быть просты и однозначны — подготовка своих дружинников–«деблокираторов». (Это насчет эпиграфа к статье.) Однако такие рекомендации и решения должны готовить не политтехнологи прозападной системы мышления, ибо на их «контрмеры» штабы «оранжевых революций» вполне рассчитывают и потому не опасаются проиграть.

Теперь о главном. Меня несколько расстраивает апокалиптический настрой наших патриотов и стенания по поводу каких-то якобы совершенно новых технологий взятия власти (использованных в ходе «оранжевых революций»), которые западный обком непременно применит и к России и против которых так трудно бороться.

Новизна (если не выходить в анализе за рамки современных, то бишь опять-таки западных постулатов), безусловно, есть. Но только для не сильно напрягающихся аналитиков.

А вот пробелы в подготовке российских политтехнологов не очень объяснимы. Ведь не в американских университетах, слава богу, учились и должны были бы помнить историю из курса именно нашей школы и наших вузов.

После выборов по телевидению демонстрировали фильм обо всех стадиях подготовки «оранжевой революции» на Украине. Там активист одного из спецотрядов, которые готовились в летних лагерях, подробно изложил принципы их подготовки в сфере политической и не очень политической борьбы. Речь шла о фактически военной дисциплине, об обучении тактике, психологии и прочим элементам, необходимым для явно непарламентских методов борьбы за власть. Как хотите, но не СМИ, не концерты и западное давление сыграли решающую роль в украинских выборах (хотя все перечисленные факторы нельзя недооценивать), а вот эта «мелочь» в виде отнюдь не виртуальной силы, осуществившей антиконституционный захват столицы и навязавшей свою власть стране.

Поэтому не стоит увлекаться новомодными виртуальными мирами, где якобы решается вопрос о власти. Всё, как и прежде, решает реальная сила. Жёсткие парни с очень неэстрадными лицами, в камуфляже, с рациями, недетской дисциплиной и чёткими докладами в штаб и не менее суровыми указаниями оттуда, быстро и эффективно захватившие власть в Киеве, в этом вполне убедили.

Не думаю, что летние лагеря, где готовились «оранжевые» отряды, были засекречены и о них не знали соответствующие службы в Киеве, а особенно в Москве (или ребята опять ни за что не отвечают, пока на посту лежат, как говаривал М.М. Жванецкий?). Ведь если поступает сообщение о подобного рода «подготовке», то уже не политтехнологам надо срочно принимать контрмеры (набор которых достаточно велик, но не о нём речь). Политтехнологам можно поручать обеспечение российских интересов исключительно в какойто узкой сфере, а то скоро они у нас и за вооружённые силы возьмутся «сыграть». И не дело центризбиркомов гарантировать демократическую власть в стране и условия для проведения выборов.

Вышеперечисленные основные составляющие государственного переворота (в любой стране) лечатся вполне традиционными методами, безо всяких виртуальных примочек.

Во-первых, необходимо конституционно закрепить за президентом и конкретными силовыми органами обязанность не допускать подготовку, а тем более осуществление силового блокирования государственных органов власти. Что, собственно, и означает захват этой самой власти. Попустительство в этих вопросах должно быть приравнено к антиконституционным действиям и измене Родине (заметим для тех, кому не понятно, что Родина у нас есть и отдавать её в чужие руки мы не намерены). А это должно иметь безотлагательные последствия, чётко прописанные во всей системе (Конституция — законы — подзаконные акты). Одновременно следует внести в Уголовный кодекс соответствующие статьи, с нормальными, без амнистий, наказаниями за планирование и совершение силовых антидемократических акций, узурпирующих суверенное право народа России свободно выбирать свою власть.

И наконец, вернусь к интервью о подготовке спецотрядов «оранжевых». Подумалось вот о чём. В своих откровениях один «офицер по политпросвещению» прямо говорил: «Организация этих наших отрядов приняла определённые формы... мы стали формировать из них сотни, которые, в свою очередь, подразделялись на более мелкие единицы... Когда сорганизовались наши отряды, перед нами возник один новый важный вопрос. До сих пор у нас не было ни своего значка, ни своего знамени. Это стало вредно для движения.

Без этих символов мы не могли уже обойтись ни сейчас, ни тем более на будущее... товарищам нужен был значок, по которому они уже внешним образом могли бы друг друга узнавать. Ну, а на будущее, уж конечно, нельзя было обойтись без известного символа… Я уже с детских лет знал, какое великое психологическое значение имеют подобные символы и как действуют они прежде всего на чувство.

Мне однажды пришлось наблюдать массовую демонстрацию… В демонстрации этой участвовало около 120 тысяч человек. Море знамён, повязок и цветов — всё это создавало неотразимое внешнее впечатление. Я лично мог тут убедиться, насколько такое волшебное зрелище неизбежно производит гигантское впечатление на простого человека из народа. Вот почему наше движение, открывшее кампанию, должно иметь своё собственное новое знамя, являющееся символом грядущего нового государства. Перед нами также яркое олицетворение идеалов и стремлений нашего нового движения.

До сих пор мы ограничивались только повязкой на руке.
Это был первый случай, когда на улицах появились грузовики со знамёнами. Население города с
раскрытыми ртами следило за разъездами грузовиков с нашими знамёнами. В рабочих же кварталах по адресу наших грузовиков раздавались проклятия, рабочие грозили кулаками в воздух и ругались по поводу новейшей «провокации по адресу пролетариев».

Теперь — угрожала местная газета — приняты уже вполне достаточные меры, чтобы раз навсегда раздавить нас. Мускулистая рука рабочих положит, мол, предел всем нашим крикливым успехам. Спустя несколько дней они назначили и срок нападения... Я получил точные известия, что решено во что бы то ни стало сорвать наше собрание и что с этой целью со многих предприятий посланы специально большие массы рабочих…

С первой же минуты своего возникновения наше молодое движение стояло на той точке зрения, что за свои идеи оно, конечно, должно бороться духовными средствами, но в то же время, если это необходимо, должно суметь стать на защиту идеи грудью и применить физическую силу.

Всякое движение, желающее завоевать сердца своего народа, должно суметь само своими собственными силами защищать себя против всяких террористических попыток противника. Весь опыт истории показывает, что террористические средства, применяемые представителями определённого миросозерцания, никогда не могут быть сломлены одной только формальной государственной властью, что тут необходимо террору прежде всего противопоставить своё собственное смелое и решительное миросозерцание…

Я уже описал выше, как потребности борьбы нашего молодого движения постепенно привели нас к необходимости организовать собственную охрану собраний, как затем мы должны были создать специальные отряды охраны и как потом перед нами встал вопрос об организационных формах дальнейшего строительства таких отрядов.

Наши отряды, правда, ставили себе вначале задачей только охрану порядка на наших собраниях. Их задачи сначала были очень ограничены: отряды имели целью только обеспечить нашим собраниям порядок и не дать противникам возможности срывать их. Наши отряды с самого начала были воспитаны в духе слепой дисциплины и строго наступательной тактики. Многие дураки даже из «патриотических» кругов населения зубоскалили по поводу того, что-де наши отряды являются слепыми поклонниками резиновой дубинки.

Движение сразу поняло, что оно не может и не должно рассчитывать на охрану со стороны государства, раз государство это не в состоянии охранить интересы нации… Мы имеем дело лишь с одной определённой отраслью движения, с одним отделом его. Это такие же отделы, как отдел пропаганды, отдел печати, научные институты и другие составные части нашей партии.

Только создав собственную охрану , мы могли обеспечить известную свободу своих собраний и только таким путём могли мы внушить известное уважение к себе, ибо уважают только тех, кто умеет сам себя защищать. Приступая к организации наших отрядов, мы прежде всего стремились дать участникам их надлежащую возможность физического воспитания и вместе с тем стремились сделать из них убеждённых сторонников идеи. Дисциплина в этих отрядах должна была господствовать строжайшая… Мы создавали свои отряды так, чтобы они ничего общего не имели с обычными военными организациями, но также ничего общего не имели и с нелегальными организациями...

Нам нужно работать не в тайных кружках и конспиративных организациях. Нам нужны могущественные выступления масс. Не при помощи кинжала и яда или револьвера откроем мы дорогу нашему великому движению, а при помощи завоевания улицы.

Мы докажем им, что в будущем станем не только хозяевами улицы, но и хозяевами государства.

И если наши отряды не должны были стать ни обыкновенными военными организациями, ни тайными союзами, то из этого вытекало следующее:

1. Главным принципом организации наших отрядов должен был стать не военный критерий, а критерий партийной целесообразности.
Члены наших отрядов должны были, конечно, получить соответствующую школу физического развития.

2. Чтобы наши отряды не превращались в тайные организации, мы сразу же ввели определённую форму одежды, по которой каждый мог узнать члена нашего отряда.

А затем и сами размеры отрядов должны были указывать каждому и всякому на то, что дело идёт отнюдь не о тайных организациях. Наши отряды не должны были прятаться в подполье, а должны были маршировать под открытым небом.

Уже одно это должно было сразу положить конец всяким легендам о «тайной организации». Членов наших отрядов мы прежде всего воспитывали в полной идейной преданности великим целям движения. Мы ставили себе задачей расширить горизонт каждого члена отряда настолько, чтобы любой из них понимал ту великую миссию, которая лежит на нём. Каждому рядовому члену мы помогали усвоить понимание того, что нашей задачей является создание нового государства…

События ещё и ещё раз доказали, что нам необходимо не только систематически развивать корпоративный дух внутри наших отрядов, но во что бы то ни стало обязательно также одинаково одевать их, чтобы они могли друг друга узнавать уже по внешнему виду...

В воззвании мы приглашали население принять участие в предстоящей грандиозной манифестации. Впереди мы пустили 6 отрядов, каждый по 100 человек. Впереди наших колонн шли 2 оркестра музыки, а наши манифестанты несли 15 знамён. Когда наши колонны подходили к площади, она была уже наполовину заполнена народом. Но у собравшейся там толпы не было в руках ни одного знамени. Появление наших колонн с оркестрами, со знамёнами и с несколькими сотнями членов отрядов вызывало настоящий взрыв энтузиазма... Успех манифестации был огромный. Впервые наше движение показало свою решимость и на будущие времена отстаивать за собою право на улицу и раз навсегда лишить этой привилегии господ предателей.

Этот день окончательно доказал, что те организационные принципы и психологические соображения, которые мы положили в основу построения отрядов, были совершенно правильны.

...И вот теперь, когда наша победа была очевидна, местное население сразу облегчённо вздохнуло. У людей появилось мужество. Население начало выкрикивать в наш адрес приветствия. А к вечеру, когда мы возвращались назад, в ряде мест происходили стихийные восторженные демонстрации в нашу честь. Дух наших победоносных отрядов, конечно, укрепился. Все убедились, что руководство отрядов находится на полной высоте. Но главное, население заинтересовалось теперь нами гораздо больше, чем до сих пор, и многие впервые начали понимать, что наше движение, по всей видимости, и является той силой...

Победа данных идей тем более обеспечена, чем лучше пропаганда сумеет охватить всю массу населения...чем строже и крепче построена та организация, которая имеет задачей провести всю практическую борьбу...

Живая и наступательная форма , какую я придал тогда всей нашей пропаганде, упрочила радикальное направление в нашем движении и гарантировала нам то, что в ряды наших организаций вступят только действительно радикальные люди...

Ведь давно уже сказано, что право сопутствует силе».

Судя по всему, недолго мучились в штабе «оранжевых революций» с теорией и практикой новых демократических методов для установления сверхдружественных себе режимов на постсоциалистическом пространстве (так как просто дружественные их не устраивают).

Приведённые выше несколько страниц откровений «офицера политпросвещения», как однажды, и не без оснований, назвал себя Адольф Гитлер, взяты из его известной книги «Майн кампф». Для наглядности из его цитат убраны только два термина: «штурмовые» — насчёт отрядов, и «национал-социалистическое» — в отношении движения. Инструкции по организации «оранжевых революций» явно скалькированы с теории и успешного опыта использования Гитлером некоторых «слабостей» демократии. Они вполне очевидно иллюстрируют не только «новизну» методов, применяемых Западом на пространстве бывшего соцлагеря, но и его явную незатейливость в выборе антидемократических средств. Насчёт успешности практического применения оных сомнений нет, так было в 1933-м, так и в 2004-м.