Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	19.06.2004 16:19:58
	Рубрики	Тексты;

В. Киркин. О пользе лечебного сна, или почему запрещают книги? (*+)

http://rossia2010.kroupnov.ru/magazines/2004_04/190404_0172.shtml

Киркин Владимир

О пользе лечебного сна, или почему запрещают книги?
Автор: Киркин Владимир Иннокентьевич.
19.04.2004 г.

Нет ничего быстрее и непредсказуемее человеческой мысли. Она, постоянно развиваясь, родила меновую торговлю, затем деньги, иерархию
и философию, затем социальные партнерство и обязательства и, в конце концов, родился приоритет закона. Лишь ВЛАСТЬ оставалась
неизменной. Готовность одних людей покоряться, а других - властвовать, пережила века. У власти менялись только аргументы убеждения в
своей правоте: крепость зубов и ногтей, длина копья, упругость тетивы, толщина и высота крепостных и тюремных стен сменилась
толщиной кошелька и витиеватостью формулировки закона. Но всегда, независимо от времени, места и способа использования эти аргументы
имели один и тот же характер - ОГРАНИЧЕНИЕ. Ограничение властью доступа к средствам существования - желательно в отношении каждого
конкретного человека. Это и есть главная и страшная тайна любой власти, тайна всех времен и народов. Это и есть природа власти.
Неизбежность насилия постоянно в той или иной степени тяготила Власть. Для оправдания этой неизбежности, были придуманы заклинания,
одновременно неопровержимые и недоказуемые. Наиболее распространенные из них: сверхъестественное происхождение власти, суверенитет
народа, право осуществлять власть через представителей, безусловная забота власти о своем народе. Вера в них позволила Власти не
утруждать себя полемикой с населением. Она просто выстраивает на их основании все, что пожелает. Если что-то не клеиться, Власть
ищет причины: либо плохие законы, либо плохие люди. Непоколебимым остается лишь ее право на ограничения. Это табу.
Попытаемся ответить на вопрос, демократия - благо или бремя для народа? Ответ на этот вопрос кажется очевидным при незначительных,
но не приятных деталях. Очевидно, что это благо, если народ обладает Властью. Как правило, когда верхи не могут, а низы не хотят
жить по-старому, тогда вопрос о передаче власти от одних к другим не возникает. Кровопролитие при этом, всего-навсего, некий ритуал
сродни выборам. Вопросы появляются позднее, когда <власть народа> вдруг становится властью против народа. Обратите внимание: в
момент, когда персональный носитель власти исчезает, исчезают и все его слабости и пороки, коими легко было объяснять любую его
тиранию, любые притеснения и ограничения. Но природа власти, даже если она стала народной, неумолима, она все равно требует
введения ограничений. Поэтому, ограничения и притеснения, предложенные такой властью, требуют более тонких и доходчивых пояснений.
Примером такой <тонкости и доходчивости>, могут быть массовые репрессии в отношении населения, не умеющего принять новый порядок.
Еще возможен вариант потенциальных репрессий, когда все экономически активное население вытесняется за границы правового поля, и
там, за его границами, становится уже во всем виноватым. Безусловно, располагая всей информационной мощью страны, необходимые
аргументы сформулировать несложно. Сложнее заставить поверить в них или хотя бы согласиться с ними.
Казалось бы, что может быть проще - ограничь доступ населения к средствам его существования и тем самым стимулируй у него
потребность следовать к поставленной цели. Причем антагонизм здесь не столько в различии закостенелых приоритетов обычных граждан и
гибких целей власти, сколько в недопустимости для Власти подобного совпадения. Подобное совпадение делает роль и значение власти
ничтожными. Исчезает само назначение власти - принуждать население следовать в указанном направлении, если и общество, и каждый
гражданин сами для себя определили это же направление.
Власть-де, лучше понимая, в чем сила духа народа, где его интерес и в чем смысл его существования, оставляет народу его удел -
трудиться, кормить себя и свою власть. Власть-де не только лучше понимает это, но и способна донести это понимание до народа. А уж
если она не может этого сделать, то виноват сам народ, а уж никак не власть.
Почему же это противостояние стало так заметно лишь в наши дни? Все дело в скорости смены господствующих мировоззрений. Когда время
позволяло передавать знания и традиции от поколения к поколению, тогда, при появлении новых взглядов, похожих на мировоззрение,
люди, по крайней мере, успевали осмысливать и оценить их исходя из накопленного предками жизненного опыта. Сегодня ситуация
изменилась коренным образом. Смена мировоззрения происходит один или несколько раз на протяжении жизни поколения. Поэтому о передаче
опыта жизни речь уже не идет. Старшее поколение просто не успевает осмысливать происходящее. Мало того, младшим поколениям в таком
опыте уже и нужды нет, так как для них персонально уже сформирована их собственная система ценностей.
Такое расчленение населения по возрастному принципу оставило Власть единственным источником и носителем мировоззрения. Тем самым,
исчезли естественные условия развития цивилизации. Этот процесс в полном объеме подчинился воле конкретных людей, обладающих их
персональными слабостями и недостатками.
А если учесть неизбежный антагонизм населения и власти, о котором шла речь выше, то сотрудничество между ними на современном этапе -
иллюзия. Власть, просто-напросто, принуждает население покупать ее управленческие услуги. А чтобы принуждение не выглядело
навязчиво, власть озаботилась снижением квалификации населения при оценке качества предоставляемых ею услуг.
Самый безболезненный метод для этого - <лечебный сон>. Спит общественное сознание, и единственный источник убаюкивающих сведений о
действиях власти является она сама. Но этот сон, в конце концов, родит чудовище.
России в 20-м веке как минимум дважды поменяли мировоззрение. Главное условие усваивания последнего из них - непротивления - почти
выполнено. Принципы социальной справедливости и сотрудничества дискредитированы. Они заменены социал-дарвинизмом, корыстью и
конкуренцией всех со всеми. И все бы хорошо, да только не все, что полезно власти, одинаково полезно и населению. Вот тут <лечебный
сон> в переходный период просто незаменим.
Власть с умилением наблюдает, как представители <элиты> укладывают ее граждан по люлечкам, как они бьются с непослушным и
<неправильным> народом, не желающим жить в гражданском обществе и работать в рыночной экономике. Власть искренне удивлена, что народ
не имеет навыков по-новому жить и работать. Но позвольте, подобного опыта у него не было, и взять его негде. А это нервирует, держит
народ в постоянном напряжении и порождает его недовольство. Таким образом, с точки зрения власти, восприятие действительности
населением в полудреме - главная ее забота. Поэтому любая книга, любой автор, любое издание, пожелавшие пробудить задремавшее
население, неизбежно испытает на себе неудовольствие власти. Для чего <ЧЕЛОВЕКА ЗАСЫПАЮЩЕГО> обременять избыточной информацией.
Художественная литература уступила место легкому чтиву, газеты уступили место ТВ, аналитика растоптана ток- и реалити-шоу. Нужна ли
какая-либо еще дополнительная цензура? Наверное - нет, но любой автор должен помнить, что этот <бронепоезд> все еще стоит на
запасном пути.
Страна заканчивает второй десяток лет массовых репрессий, которые отличаются от предыдущих, ныне осужденных, лишь характером и
масштабом воздействия. Изъятие в ходе реформ практически у всего народа всех сбережений и лишение традиционных средств существования
иначе, чем репрессии, не назовешь. Даже геноцид - более узкое понятие. Поэтому <Лечебный сон> - благо и дар власти своим подданным.
Он позволяет безболезненно перенести радикальные социальные ампутации, причем проводимые, как правило, патологоанатомами, а не
хирургами.
Оправдание властью своих людоедских наклонностей традиционно. Как и в первой половине 20-го века, часть народа опять не вписывается
в новые условия. Но теперь уже экономические, а не силовые, как тогда, репрессии дают возможность Власти освободиться от людей,
неспособных вписаться в проект нового светлого будущего. Хотя формально эти люди ни в чем не виноваты. Беда их - социальная
беззащитность, а это в условиях провозглашенной конкуренции приравнивается к смертному приговору. Это уже не просто полезный для
власти <лечебный сон> - это уже полезная для Власти лечебная эвтаназия. Сегодня эта судьба уготована более чем тридцати миллионам
наших сограждан. И никаких тебе лагерей, телячьих вагонов и хмурых лиц озабоченной международной общественности.
<Они не вписались в новые условия> - этим сказано все. Это и приговор, и эпитафия.