Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	03.06.2004 22:56:40
	Рубрики	Тексты;

А. Сокуров: "Наше общество можно вылечить, если будут хорошие доктора и настоящие лекарства. Когда же придут варяги?" (*+)

http://www.izvestia.ru/culture/article47347

АЛЕКСАНДР СОКУРОВ: "ИНОГДА Я СПРАШИВАЮ СЕБЯ, КОГДА ЖЕ ПРИДУТ ВАРЯГИ, КОТОРЫЕ НАЧНУТ ДЕЛАТЬ ДЕЛО?"

Александр Сокуров, после "Русского ковчега" продолжающий тесное сотрудничество с Эрмитажем в различных проектах, провел виртуальную
пресс-конференцию в эрмитажном интернет-кафе. После чего Александр СОКУРОВ дал эксклюзивное интервью спецкору "Известий" Юлии
КАНТОР.

- Александр Николаевич, какой вопрос показался вам наиболее интересным?

- Трудно выбрать - вопросов было много, так что даже за час этой виртуальной встречи я не успел ответить на все. Пожалуй, самые
интересные два вопроса: "Может ли художник быть политиком, коммерсантом и бизнесменом?" и "О чем вы больше всего жалеете?". На
первый вопрос я ответил утвердительно, потому что гений и злодейство - это две вещи совместные. По второму вопросу: больше всего я
жалею о том, что узнал - мы все смертные. Это было, когда я еще учился в школе, - страшное знание и непостижимое. Смерть
индивидуальна и страшна она, как я думаю теперь, одиночеством.

- Вы часто бываете в интернете или Всемирная паутина вас не привлекает?

- Интернет - еще один, я бы сказал, способ жизни... Хотя, конечно, сейчас он временами напоминает огромную мусорную корзину, где
копошатся миллионы людей. И все-таки я обязательно регулярно смотрю новостные сайты, исторические, музыкальные (связанные с
классической музыкой) и музейные. Меня очень интересуют музейные новости - мне кажется, что от того, как будут себя чувствовать
музеи, зависит судьба городов. Музей ныне - единственная система, которая противостоит массовой культуре открыто, самим способом
существования и развития. В этом смысле Эрмитаж представляется мне "Вавилонской башней", возвышающейся над кошмаром так называемой
массовой культуры. Эта массовая культура - сила, которая проникает в людей и влияет на них еще более губительно, быть может, чем
тоталитарный режим. Я имею в виду те качественные изменения, которые происходят в людях.

- Что вы подразумеваете под качественными изменениями?

- Я имею в виду разлагающее влияние огромного количества дешевеньких развлекалищ. Они лишь только отвлекают от главного -
размышлений и осознания самих себя. Изменения, которые предлагает власть, сегодня гораздо динамичнее и радикальнее, чем народное
восприятие. И это не потому, что власть у нас такая уж демократическая и прогрессивная, а потому что народ такой...

- Какой?

- Спящий. Общество абсолютно инертно. Власть действует динамично, хоть и ошибаясь, но действует поступательно. А народ это не
воспринимает. Относительно узкий круг политиков и средств массовой информации пытается осмыслить происходящее. Но это осмысление
гаснет как в вязком вакууме. Так бывает со спящим человеком - проснувшись, он пойдет туда, куда его толкнет ситуация. Это страшно
опасно.

- Наше российское общество - ребенок?

- Подросток. Вечный подросток. И меня удручает эта вечная ювенальность России.

- Вечная ювенальность - болезнь?

- Как минимум заболевание. Его можно вылечить, если будут хорошие доктора и настоящие лекарства. Иногда я спрашиваю себя, когда же
придут варяги, которые начнут делать дело. И еще спрашиваю - неужели без варягов не обойтись?!

- Вам интереснее жить сейчас или интереснее было тогда, при советской власти?

- Интерес - не то определение, которым я хотел бы характеризовать свои отношения со временем, в социальном, конечно, смысле. Тогда
была честная, тяжелая, смертельно опасная борьба. Теперь - возня. У меня были серьезнейшие проблемы с советской властью. Я
существовал в противостоянии двух неравных сил. С одной стороны, мною занимались специальные люди, считавшие, что я совершаю
идеологическое преступление против государства. Методы и средства их мне были ясны. С другой стороны, я вращался в среде, которая
продуцировала интеллектуальное, духовное противостояние этим "специальным людям". А теперь вокруг - возня... Но более всего меня
тревожит, что нет ощущения необратимости перемен. Тревожит, что вдруг этот "спящий подросток" - наше общество - проснувшись, пойдет
назад. И этот путь назад будет в соответствии с пожеланиями большого количества людей - народа.

- Народ - это что?

- Это население. (Смеется.)

- Судя по вашему смеху, вы все-таки не считаете, что эти понятия синонимы.

- Нет, конечно. Народ - это думающая часть населения. Почему-то количество этой думающей части населения среди нас не увеличивается.
А энергетика народа становится от подавляющего большинства населения меньшей. Видите ли, после падения тоталитарного государства как
бы нечему стало противостоять, опасность стала рассеянной. Тем и опасна. И она может проявиться тогда, когда будет уже поздно.
Почему творческая интеллигенция так активно пытается припасть к ногам власти?

- Это привычка.

- Жестокий ответ. Да, пожалуй, это привычка, воспитанная как минимум советским временем. А еще я думаю, что интеллигенция просто
обессилела, она запуталась. Опять же скажу о рассеянной опасности: в советское время относительно небольшая группа людей все-таки
находила в себе мужество для противостояния. И для самостояния.

- Вас интересуют разговоры власти о национальной идее?

- Конечно, поскольку эти разговоры - большое заблуждение. Все ведь достаточно четко: если власть понимает, для чего существуют
государство и общество, она знает, что делать. Ведь не в повышении валового продукта задача существования государства и не в
содержании армии. Задача государства в том, чтобы многонациональная и многоконфессиональная культура жила в мире и согласии в
стране. Все остальное только инструменты. А у нас смысл подменен инструментами. Поиск национальной идеи в таком виде - нечто
искусственное.

- К вопросу о многоконфессиональной культуре. Новый министр образования академик Фурсенко заявил о том, что в школах, вероятно,
будет введен предмет "История религии" - как обязательный. Это шаг к мирному сосуществованию культур в стране?

- Если действительно в школах будут преподавать "Историю религии", это хорошо, потому что религия неразрывно связана с историей
культуры, философии. Но важно избежать акцента на определенную конфессию. Например, на православие. Иначе этот предмет превратится в
политику, что губительно. И приведет как раз к внутренним тяжелейшим конфликтам. Тем более тяжелым, что в них окажется вовлечена
детская психология.

- Вы недавно вернулись из Японии: впереди - фильм о японском императоре Хирохито. Отбор актеров завершен?

- Да. Отбор и японских, и русских актеров, которые будут играть американцев, закончен. Мы ждем в Петербурге исполнителя главной
роли. Пока его называть не буду - и не только из соображений кинематографических. Дело в том, что в Японии значительные слои
политиков считают, что Хирохито - фигура священная, полубожественная. И художественное прикосновение к ней соответственно не
поощряется категорически. Потому исполнителю главной роли в Японии будет трудно. И до последнего момента мы постараемся, чтобы его
имя не было известно. За всю историю Японии не было ни одного художественного произведения - в любом жанре - о Хирохито. Сценарий
для фильма создан Юрием Арабовым, работавшим как сценарист в "Тельце" и "Молохе". Потом он будет переводиться на языки. Языки
фильма - английский и японский.

- В "Молохе" был Гитлер, в "Тельце" - Ленин. Теперь - Хирохито. Сталин вас не интересует?

- Нет, он только ученик. Ученик, который довел до крайности замыслы и деяния учителей. И это меня не интересует. О Сталине как о
личности я все сказал, введя его в "Тельца". На этом - все. Может быть, нужно сделать фильм о вине народа за соучастие в
преступлениях власти. Ведь соучастие в репрессиях непростительно, особенно если это репрессии против самих себя. Когда сидят
миллионы, а другие миллионы молчат или кричат "за" - это соучастие. И за эту вину соучастия осознанного покаяния не произошло. Немцы
через него прошли, мы - до сих пор нет. И пока этого не случится, мы все время будем стоять на грани, за которой возврат к
тоталитаризму, а значит, и к геноциду. Я говорю о покаянии внутреннем, не пафосном, не массовом. Это единственное противоядие.

Юлия КАНТОР, Санкт-Петербург