МАРК МЕДИШ: "МЫ ТАК И НЕ ПОНЯЛИ, КТО ТАКОЙ МИСТЕР ПУТИН"
Еще полгода назад позиции обоих лидеров - Владимира Путина и Джорджа Буша - казались незыблемыми. Теперь один из них добился легкой
победы на выборах, а второго ждет тяжелейшая борьба с непредсказуемым результатом. О Путине и Буше, о России и Америке, о том, что
их связывает и разделяет и как могут складываться в ближайшем будущем отношения между двумя государствами, "Известия" беседуют с
бывшим советником президента Билла Клинтона по России и странам СНГ и нынешним советником кандидата в президенты от Демократической
партии Джона Керри по внешней политике Марком МЕДИШЕМ. С ним встретился Евгений БАЙ.
- Господин Медиш, когда-то на швейцарском курорте Давос впервые прозвучала фраза: "Who is mister Putin?" ("Кто такой мистер
Путин?"). Вы знаете ответ на этот вопрос сейчас, когда Путин провел в Кремле четыре года и был переизбран вновь?
- К своему удивлению, я до сих пор не знаю, что это за человек. В той мере, в которой я мог бы знать. Вопрос "Кто вы, господин
Путин?" сейчас актуален так же, как и четыре года назад. И, возможно, не только для Запада, но и для самой России.
- Какова же причина столь затянувшегося познавания российского лидера?
- Вопрос о том, кто он, я бы разделил на два более мелких. Является Путин сильным или слабым лидером и есть ли у него какая-то
программа, какое-то стратегическое видение? Эти два вопроса создают четыре различные ситуации: сильный Путин с четкой стратегией,
сильный Путин безо всякой стратегии, слабый Путин с программой или слабый Путин без программы. И для меня не ясно, в какой именно из
этих четырех плоскостей следует рассматривать ситуацию в России. Тем более что я мог бы привести аргументы в пользу каждой из этих
ситуаций.
- А что вам подсказывает политическая интуиция?
- Давайте посмотрим на сигналы, которые шли из России в течение четырех лет правления Путина. В первые год-полтора по его инициативе
в стране прошло несколько существенных реформ как в экономике, так и в политической сфере: налоговая, земельная и другие. Кроме
того, была достигнута стабилизация макроэкономики. Эти достижения тогда создали у меня впечатление, что у этого загадочного
человека, появившегося ниоткуда, есть серьезный план. Но, к сожалению, после первых 18 месяцев темп реформ был резко замедлен, и
вторая половина президентского срока Путина не ознаменовалась убедительными достижениями ни в одной области.
- Сторонники Путина убеждают нацию, что в этот период продолжалось укрепление вертикали власти.
- Да, в России стало больше порядка по сравнению с сумасшествием 90-х годов. Однако в экономике начала четко проявляться тенденция к
стагнации, застою. Несмотря на то что макроэкономические показатели по-прежнему весьма высоки. Вот и встает вопрос: каким будет
второй путинский срок - будет продолжен курс на реформы или же страна погрузится в болото пассивности, самолюбования и, не
предпринимая ничего, будет лишь получать доходы от пока еще высоких цен на нефть?
- Однако большинство граждан России поддержало Путина, и это может придать ему новое дыхание. Вы так не считаете?
- В течение первых четырех лет президент Путин как политик вел себя достаточно последовательно. Он руководил государственными делами
как бизнесмен, словно вся страна является большой компанией. Действия его правительства были более или менее вразумительными. Но в
то же время в России четко обозначилась тенденция к свертыванию демократии. Мы видели, что произошло с прессой, которая оказалась
полностью подвластной Кремлю. Мы видели, что все ростки гражданского общества вновь пригнулись к земле. И постепенно становилось все
более и более очевидным, что Путин по сути не верит в политический плюрализм. И это порождает самый серьезный вопрос в отношении его
истинной натуры и его программы, если таковая у него имеется. В Америке складывается ощущение, что Путину вообще не нужна демократия
как основа для принятия политических решений.
- Нынешние российские лидеры говорят об отсутствии таких демократических традиций в России.
- Да, вы можете сказать, что Россия веками выживала безо всякой демократии. Но спросите себя: а может быть, Россия с демократией не
выживала бы, а нормально жила? И у нее не было бы тех тяжелейших ситуаций, через которые она прошла. На мой взгляд, настало время
российским лидерам взять на вооружение принципиально новую систему управления страной, которая могла бы дать лучшие результаты.
Путину выпал исторический шанс.
- Вы отлично знаете отношение американской элиты к "делу Ходорковского". Насколько негативно оно отразилось на настроениях
политиков, бизнесменов?
- Мы не можем пока понять истинные причины ареста Ходорковского и дальнейшего уничтожения компании "ЮКОС". Были ли эти шаги
продиктованы опасением, что Ходорковский станет слишком независимым от власти политиком? Тогда это - свидетельство слабости Путина.
А если он намеренно предпринял эту кампанию, чтобы поставить всех в равное положение перед законом? Тогда это, вероятно, показатель
его силы.
- Некоторые российские политологи утверждают, что Америку в принципе устраивает авторитарная модель Путина, которая обещает Западу
прогнозируемость и стабильность. Вы согласны с этим?
- Америке и Западу в целом нужна стабильная и предсказуемая Россия. Хаотичная страна создает угрозу не только для самих россиян, но
и для всего окружающего мира. Но, с другой стороны, мы заинтересованы в том, чтобы Россия стала членом единой семьи демократических
государств. Конечно, крупные транснациональные компании прежде всего беспокоит стабильность и предсказуемость, а отнюдь не уровень
демократии в той или иной стране. Это не задача частных компаний - стимулировать развитие демократии. Но не корпорации же определяют
внешнюю политику Америки.
- Не думаете ли вы, что потенциал сотрудничества между Россией и США в области борьбы против международного терроризма исчерпан?
- Я полагаю, что совместная борьба против терроризма стала неплохой основой для сближения между Россией и США в последние годы. В то
же время я считаю, что чрезвычайно опасно сводить сотрудничество лишь к одной сфере безопасности. Так же, как опасно и переоценивать
степень угрозы терроризма. Если мы будем идти по пути физического истребления подозреваемых, мы из "черно-белого" можем войти в
некое "серое" пространство, откуда будет трудно выбраться. Я повторяю: это относится в равной степени и к Путину, и к Бушу.
- В Москве с интересом наблюдают за предвыборной интригой в США. Многие кремлевские стратеги считают, что с республиканцами России
работать легче, они более предсказуемы, а вот придут к власти демократы - и вновь будут подниматься вопросы о нарушении прав
человека в России, вновь во весь рост встанет проблема Чечни. Вы согласны с такими утверждениями?
- Это старый миф о том, что республиканцы более предсказуемы в своей внешней политике. Но, похоже, нынешняя администрация
Буша-младшего порядком его разрушила. Эта администрация отошла от прежнего республиканского курса. Я думаю, что между политикой
Билла Клинтона и политикой Буша-старшего намного больше общего, чем у каждого из них с нынешней командой. И Клинтон, и Буш-старший
были центристами, в то время как нынешняя администрация проводит гораздо более радикальную политику. Она не перестает поражать мир.
Это наиболее идеологизированная администрация в американской истории. Я не думаю, что президент-демократ, если он придет к власти,
преподнесет России больше сюрпризов, чем Джордж Буш. Во время правления Буша весь диалог между нашими странами свелся только к
обсуждению вопросов безопасности. Он стал неестественно узким. К тому же я полагаю, что, если Буш будет переизбран, такие вопросы,
как война в Чечне, вновь займут большое место в повестке дня. Ведь она свидетельствует о многих болезнях России. Это проблема
отношений между различными этническими группами в России, это проблема Российской армии, это неспособность российских властей решать
проблемы политическими методами.
- Вы состоите в команде советником Джона Керри. Чего ждать России в случае прихода к власти в США демократов?
- Более сбалансированного диалога с Россией по многим вопросам и на многих уровнях. Возможно, этот диалог не всегда будет приятен
Кремлю. Но такую же политику проводят и многие западноевропейские государства. Путин не всегда комфортно чувствует себя с ними, за
исключением, пожалуй, Сильвио Берлускони. Так что демократы предложат более серьезный и честный разговор, а не просто заглядывание в
глаза Путину.
