В Иноземцев в программе А.Гордона на НТВ (продолжение)
В буржуазном обществе основным фактором принадлежности к верхушке общества стали финансовые ресурсы. Образование подавленного класса пролетариев произошло вследствие как обезземеливания крестьян, так и разорения мелких ремесленников, труд которых стал неэффективен в условиях машинного производства. Установив контроль за финансовыми потоками, представители капиталистического класса добились монополии на большую часть материальных средств производства, которые уже не могли (в силу в том числе и технологических причин) находиться в собственности отдельных мелких владельцев. Несмотря на то что пролетаризация общества никогда не переходила опасной черты, промышленные рабочие и буржуа, безусловно, оказались двумя основными классами индустриальной эпохи. Следует заметить, что самовозрастание капитала, с одной стороны, требовало значительных первоначальных вложений и, с другой стороны, не могло эффективно происходить фактически ни в одной области, за исключением промышленности и торговли; поэтому класс буржуа не только имел в собственности необходимые условия для контроля над обществом, но его владение исчерпывало все виды подобных ресурсов.
Что вытекает из приведенного ряда? Проповедуя идею справедливого преобразования общества, все социальные мыслители так или иначе призывали к переустройству социума на основе предоставления больших прав и возможностей тем, кто непосредственно создает материальные богатства: этим проникнуты все утопии от Т. Мора до К. Маркса. Однако труд никогда не главенствовал над миром. Рассмотренные нами типы организации классовых обществ показывают, почему труд как производственный ресурс не управлял, не управляет и не будет управлять ни одной хозяйственной системой: власть всегда контролировалась владельцами того ресурса, который на каждом этапе исторического прогресса обладал наибольшей редкостью и ограниченностью; предложение же труда всегда было избыточным, сама деятельность - воспроизводимой и повторяемой, а редкость ее - минимальной.
V. В контексте нашего анализа мы приходим к пониманию еще одного достаточно примечательного момента. Вне зависимости от того, насколько значительной оказывалась прослойка, разделявшая два основных класса того или иного общества, именно она порождала те социальные группы, которые определяли главные стороны общественного противостояния в следующую историческую эпоху. Если рассматривать переход от античного общества к средневековому, можно увидеть, что именно рентные отношения между прикрепленным к земле колоном и землевладельцем, распространившиеся начиная со II в. н.э. и первоначально не игравшие заметной хозяйственной роли, стали социальной моделью, наиболее близкой к феодальным отношениям. Если оценивать кризис феодального общества, еще более очевидным становится, что и пролетарии, и буржуа вполне сформировались как значимые общественные страты еще в позднем Средневековье, а затем в период перехода к индустриальному обществу лишь закрепились статусно и выросли численно. Отсюда также следует, что возникающее постэкономическое общество (во всяком случае - на этапе его становления) будет характеризоваться такой социальной структурой, в которой и пролетариат, и современная буржуазия не будут играть доминирующей роли, хотя, безусловно, и сохранятся как отдельные социальные слои. Новое противостояние родится в иной плоскости, основой власти в формирующемся постэкономическом обществе станет новый ограниченный ресурс, а два полярных класса со временем инкорпорируют в себя все сегодня существующие общественные группы. При этом уже теперь можно с достаточной уверенностью определить, что именно станет важнейшим ресурсом нового общества: им окажется способность усваивать и создавать знания, обеспечивающие технологический прогресс общества и формирование новых социальных технологий. Постэкономическая революция является в полной мере революцией знаний, революцией, которая подготавливается, проявляется и воплощается в прогрессе теоретического и прикладного знания.
Таким образом, мы подошли к вопросу о том, в каком направлении прежде эволюционировало социальное неравенство, какие принимало формы и масштабы и каковы его тенденции в условиях становления постэкономического общества.
В той же мере, в какой человек всегда стремился к преодолению угнетения и эксплуатации, он стремился и к установлению равенства. По сути дела, эти две цели нередко подразумевались как тождественные. Однако самые масштабные социальные и хозяйственные сдвиги, которые приводят к формированию основ постэкономического общества, не способны, тем не менее, обеспечить преодоление отчуждения части произведенного продукта от непосредственного производителя. Мы отмечали в ряде публикаций, что человек способен преодолеть эксплуатацию в ее субъективном измерении, выходя за пределы материалистической мотивации и развивая собственные качества и способности, являющиеся неотчуждаемым его достоянием. Однако субъективное преодоление эксплуатации вовсе не означает субъективного установления равенства. Уже сам выход за пределы материалистической мотивации делает человека неравным с теми, кто сохраняет материальные стимулы в качестве основных ориентиров сознательной деятельности. Причем подобное неравенство имеет такой масштаб и такое значение, какого не имели различия в денежном богатстве или социальном статусе. Поэтому проблема неравенства не только не решается с преодолением эксплуатации, как это могло казаться многим социальным мыслителям в прошлом, но, напротив, становится исключительно острой и болезненной.
Идея преодоления неравенства оказалась столь значимым элементом всех социальных теорий потому, что в течение долгих веков оно считалось не только желанным, но и достижимым. Причем идея эта не была основана на одних только методологических или телеологических посылках.
В разные исторические периоды акцент делался на различных измерениях равенства. Одна из первых проповедей равенства содержится в священных книгах христианства, где неравенство человека, обусловленное его имущественным, классовым или национальным происхождением, рассматривалось как несущественное по сравнению с равенством всех людей, придерживающихся нового вероучения. Затем акцент был перенесен на необходимость достижения юридического равенства как одно из условий идеального общества; это характерно для европейской философии со времен раннего Средневековья и особенно ярко представлено в трудах теоретиков гуманистического направления школы естественного права. Позднее неоднократно отмечалась возможность достижения равенства интеллектуального: этот тезис базировался на весьма примитивных естественнонаучных воззрениях философов-просветителей, однако также имел широкий общественный резонанс. Наконец, идеологи коммунизма считали необходимой чертой совершенного общества установление имущественного равенства, попираемого в условиях буржуазного строя. Примечательна не столько сама эволюция идей равенства, сколько то, что каждая трактовка получала определенное подтверждение своей обоснованности и реалистичности.
Как бы это ни казалось парадоксальным, но экономическая эпоха представляет собой эпоху ослабления неравенства. Становление античного общества фактически устранило возможность безграничной власти монарха над своими подданными; средневековый строй отверг собственность человека на других людей; индустриальное общество провозгласило юридическую свободу личности. Кроме того, собственно имущественное неравенство также серьезным образом сходило на нет. С каждым новым шагом прогресса оно снижалось, уже постольку, поскольку, с одной стороны, низшие слои общества улучшали свое материальное положение, отодвигавшее их от грани, за которой возникала угроза физическому выживанию, и, с другой стороны, между высшими и низшими классами возникали средние слои, усиливающие свою роль и значение. Даже если мы рассмотрим эволюцию неравенства на протяжении последних трехсот лет, то получим картину устойчивого снижения неравномерности распределения материального богатства во всех развитых странах (возможно, лишь за исключением США, где индустриальное общество развивалось на собственной основе, а не возникло из недр феодальной структуры). В то же время (и это важно подчеркнуть) само становление индустриального общества вызвало резкое нарастание неравономерности распределения материальных благ между регионами мира; за период с 1750 по 1980 г. разрыв в благосостоянии индустриализованных и малоиндустриализованных наций, находившихся в середине XVIII в. приблизительно на одном уровне развития, вырос минимум в 8 раз. Особенно же привлекает к себе внимание тот факт, что в самих развитых странах тенденция к постепенному снижению остроты проблемы имущественной дифференциации сменилась в последние десятилетия на противоположную; это стало особенно очевидным начиная с середины 70-х гг. Так, с 1973 по 1990 г. ВНП Соединенных Штатов вырос почти на 55%, но реальная заработная плата рабочих увеличилась чуть более чем на 10%, в то время как прибыль коммерческих компаний подскочила в 2,5 раза. Похожие данные характеризуют ситуацию и в других постиндустриальных странах; так, в Германии, где с 1980 по 1990 г. ВНП вырос несколько более чем на 20%, реальная заработная плата в течение всего этого периода оставалась на прежнем уровне, а прибыль капитала увеличилась более чем вдвое.
VI. Рассматриваемые тенденций вполне объективны и знаменуют собой новое качество современного общества, в котором центральное место занимают знания и информация. В современных условиях проблема неравенства оказывается весьма комплексной и включает в себя как чисто имущественный аспект, так и аспекты интеллектуальный и социальный, которые становятся, на наш взгляд, базой основного классового конфликта постэкономического общества - конфликта между классом людей, способных к продуцированию информации и знаний и обладающих наиболее важным и наиболее редким ресурсом, определяющим благосостояние общества, и низшим классом, объединяющим тех, кто по тем или иным причинам не может войти в круг новой интеллектуальной элиты. Особый драматизм придают этой ситуации два фактора, на которые мы еще раз считаем нужным обратить внимание: во-первых, люди, принадлежащие к высшей и низшей стратам постэкономического общества, отличаются не только интеллектуальным потенциалом, но также и различными типами мотивации деятельности, различными типами разделяемых ими ценностей, а это гораздо сильнее подчеркивает масштабы формирующегося неравенства, чем собственно имущественные различия; во-вторых, нематериалистически мотивированные представители высшего класса, создавая уникальные и невоспроизводимые продукты, получают в свое распоряжение большую часть национального достояния, чем собственники финансового и промышленного капитала в индустриальном обществе.
Сегодня мы не знаем и не можем знать, какими окажутся силы, способные придать постэкономическому обществу необходимую ему стабильность и комплексность. Единственное, что уже сейчас можно утверждать со всей определенностью, - это то, что переход к этому постэкономическому состоянию представляет собой одну из наиболее нестабильных эпох развития цивилизации, и закрывать глаза на эту нарастающую нестабильность было бы непростительной ошибкой.
Библиография
Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2002
Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999
Громов И. А., Мацкевич А. Ю., Семенов В. А. Западная социология. СПб., 1997
Иноземцев В.Л. Наука, личность и общество в постиндустриальной действительности // Российский химический журнал. №6. 1999
Иноземцев В.Л. Прошлое, настоящее и будущее классового общества: попытка нетрадиционной оценки // Вестник МГУ. №5. 2000
Иноземцев В.Л. Сегодня и завтра экономики, основанной на знаниях // Вестник РАН. №1. 2000
Иноземцев В.Л Современное постиндустриальное общество. М., 2001
Иноземцев В.Л. На рубеже эпох: Экономические тенденции и их неэкономические следствия. М., 2003
Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999
Lash S. Critique of Information. London, 2002
Приобрести выпуски пятнадцати передач Гордона можно теперь на видео в магазинах или по почте:
Московский Дом Книги (Новый Арбат, д.8)
Дом Технической Книги (Ленинский проспект, д.40)
Центральный Детский Мир (Театральный проезд, д.5)
"ОЗОН" (www.ozon.ru)
ООО "Агентство "Крон-Сервис" (101000, Москва, а/я 344)
