Организационное оружие и писатель. Никаноров о романе"Ангел пролетел"
ТВОРЕЦ ОРГАНИЗАЦИОННОГО ОРУЖИЯ.
30 августа исполнилось 80 лет Спартаку Петровичу НИКАНОРОВУ.
В 1941 г. он окончил среднюю школу в г. Москве, в 1947 г. - курсы по
социальной психологии, в 1950 г. - физический факультет МГУ, в 1960 г. -
аспирантуру МКБ "Стрела".
В 1941 г. С.П.Никаноров-боец и командир роты на оборонительных работах в
г. Смоленск. В эвакуации в г. Ульяновске - электромонтер 4 разряда на
заводе N3 НКБ. В 1951-67 гг. - старший инженер, главный конструктор АСУ
по группе оборонных министерств. В 1971-75 гг. - главный специалист
Всесоюзного института Оргэнергострой Минэнерго СССР. В 1975-87 гг. -
заведующий лабораторией, отделом ЦНИПИАСС (ЦНИИпроекта) Госстроя СССР.
С 1987 года по 2002 год - заведующий отделом концептуального
проектирования организаций Центрального научно-исследовательского
института экономики и управления строительством. С апреля 1990 г. -
научный руководитель аналитического центра "Концепт". С 1987 г.
преподаватель в МИРЭА, затем с 1991 г.-в МФТИ. С 1993 г. - Президент
Ассоциации концептуального анализа и проектирования, научный консультант
корпорации "МетаСинтез".
За достижение высоких результатов он награжден орденами "Знак Почета",
"Трудового Красного Знамени", "Октябрьской революции" и многими медалями
СССР.
До 1960 г. С.П. Никаноров, наряду с П.Г.Кузнецовым, являлся одним из
активных участников разработки технических систем оборонного значения
под руководством академика Расплетина. Он и руководимые им коллективы
принимали участие в создании радиотехнических устройств систем наведения
ракет территориальной противовоздушной обороны. Разработанные устройства
эксплуатировались в подразделениях ПВО и использовались в боевых
операциях.
Он был первым исследователем, открывшим для специалистов нашей страны
разработки системы PERT, осуществив перевод монографий, работ и
материалов Оптнера, Янга. С его легкой руки в нашей стране вошел в
повседневный оборот термин "Система СПУ" - система сетевого планирования
и управления.
В 1962 г. С.П.Никаноров впервые -предложил, добился решения и довел в
качестве руководителя большого коллектива до уровня технического проекта
Систему управления разработками (СУР). Проект послужил исходным пунктом
для многих автоматизированных систем в нашей стране, в частности для АСУ
крупным машиностроительным заводом "Кунцево" (противоракетная система
защиты Московской области).
С конца 60-х - начала 70-х годов за рубежом и в СССР были поставлены
исследования по решению проблем, связанных с проектированием и
реализацией систем организационного управления (СОУ). К их числу
относятся и исследования, проводимые коллективом ученых и специалистов
под руководством С.П.Никанорова в системе Минэнерго СССР (Институт
"Оргэнергострой").
Он разработал оригинальные идеи и решения, принципиально отличающиеся от
использовавшихся в тот период и от известных в настоящее время.
Центральная роль принадлежит идее, состоящей в том, что СОУ должны
являться человеко-машинным воплощением понятийных конструктов,
представляющих классы систем. Эта идея дала толчок развитию теории
систем, математического аппарата на основе теории структур Н.Бурбаки,
методов проектирования СОУ.
В дальнейшем были выполнены работы по проектированию системы управления
оборонным комплексом страны, системы управления безопасностью на
федеральном уровне и многие другие. Разработанные приемы и методы
анализа и проектирования получили название "методы концептуального
анализа и проектирования", "организации организации" или) в широком
смысле, "организационного оружия".
С.П.Никаноров - почетный член Всесоюзного, Российского "Совнета",
входящего в международную систему "Интернет".
Около 200 публикаций С.П.Никанорова содержат не только изложение разных
аспектов методологии, но и результаты ряда долговременных
исследовательских работ, среди которых работы по концептуализации
политэкономии в широком смысле, генезологии психосферы, этнических
учений и концепции исторического развития Гумилева. Обширный материал,
накопленный за 30 лет, предполагается издать в виде серии 50 монографий
(они уже выходят в свет). Коллективами разработчиков организаций,
входящих в систему Ассоциации КАП, внедрено свыше 600 прикладных работ.
Уже десять лет ведется подготовка специалистов по данному направлению,
вначале на ФПК МИРЭА, а затем на специально созданной кафедре
"Прикладных концептуальных методов" МФТИ (г. Долгопрудный Московской
области). За эти годы создана отечественная научная школа, защищены
десятки дипломных работ, кандидатских и докторских диссертаций в
различных областях научных знаний, успешно работают научные,
аналитические, консалтинговые организации, возглавляемые учениками
Спартака Петровича.
В 1987 г. комиссией независимых экспертов библиотеки Конгресса США он
включен в число десяти выдающихся ученых мира, внесших наибольший вклад
в науку в XX веке.
***
Редакция "Экономической газеты", "Развития" и "Экономической и
философской газеты" поздравляет с юбилеем Спартака Петровича Никанорова,
своего давнего автора, который соединил в свое и разработчика идей, и
конструктора, к изготовителя "организационного оружия", и надеется на
дальнейшее творческое сотрудничество с ним.
ТВОРЕЦ ОРГАНИЗАЦИОННОГО ОРУЖИЯ. // Экономическая газета (Москва).-
27.08.2003.- 34-35.- C.1
-----------
Источник: Экономическая газета Регион: Город Москва
Дата: 11.02.2003 Город: Москва
Номер: 007 Автор: Спартак Петрович НИКАНОРОВ
Страница: 3, 8 Дата загрузки: 25.02.2003 13 ч.
ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ОРУЖИЕ И ПИСАТЕЛЬ.
Прототипы героев "производственного" романа A.Проханова "Ангел пролетел"
(1994) - о романе, оргоружии и о себе
Думаю, уже всем ясно, что идеалы "всеобщего счастья", "высокой
духовности", "справедливости", "независимости", какими бы они ни были,
не могут быть достигнуты без высокоэффективных организаций, которые
являются скелетом, мышцами и умом общества. При любой данной идеологии
общества - свободы, материального богатства, могущества - производство
на душу населения и его рост характеризуют эффективность организаций. В
Советском Союзе, например, в капитальном строительстве на равноценный
объект требовалось в 2-3-4 и более раз больше рабочих, чем в развитых
странах. При этом квалификация рабочих, их производственная и трудовая
дисциплина, используемая техника и инструмент были такими же, что и за
рубежом. Различие заключалось в организации работ. Немало советских
ученых и специалистов занималось решением этой проблемы. Тем не менее
приходится констатировать, что многочисленные инструменты создания,
совершенствования и развития организаций - системы и процедуры,
исследование операций, кибернетика с ее идеей моделирования,
системотехника, системный анализ, компьютерные технологии, менеджмент -
были придуманы и разработаны на Западе, а теперь получили статус закона
в международных стандартах ISO. Идеал организации - винтовка,
безупречный механизм, решающий задачу. В условиях перенасыщенного рынка
только новизна с минимумом издержек дают надежду.
1
Ныне возник целый мир, который можно назвать индустрией организаций, со
своими ценностями, теориями и практикой, специалистами, вузами,
конкурентной борьбой, со своими законами и преступниками. Производство
эффективных организаций приобретает черты повседневности. О прошлых
представлениях говорят: "Уже никто так не делает". Транснациональные
корпорации в этом развитии, видимо, идут впереди всех. Этот процесс еще
не охватил города, территории, государства, которые в сравнении с идущим
развитием выглядят глухими деревеньками. Но еще одно-два поколения - и
их будут "проектировать", как сейчас организации.
Никакие научные открытия, этические учения, политические идеи не могут
быть осуществлены без совершенных организаций. Это - именно тот узел, в
котором сходятся все нити жизни.
Надо отдавать себе отчет в том, что политические перемены являются
только следствием возрастающей способности "сделать что-то", т.е.
организовать.
Мир изменялся с наступлением века пара, века электричества, века атома.
С каждым таким веком возникала новая индустрия. Но с появлением
индустрии организаций возникло нечто качественно новое, которое уместно
назвать индустрией индустрий.
Но что же художественная литература, на что направлено ее незаменимое
могущество? Ведь только она способна в одном слове заключить целый мир:
Д'Артаньян, Обломов, Рахметов, Ассоль, Аэлита, Ихтиандр, Миры Ефремова,
Лема, Толкиена.
Казалось бы, что радикальное изменение способа, каким живет мир,
столкновения старых и новых форм, колоссальные масштабы назревающих
сдвигов, цена, которую придется за них заплатить, отдельный человек,
единица, одновременно гений и жертва, - должно было бы быть в центре
внимания всех жанров литературы, и прозы, и поэзии. Увы, за исключением
"Гидроцентрали" Мариэтты Шагинян, "Колеса" и "Аэропорта" Артура Хейли,
эссе А.И.Смирнова-Черкезова "Усилители интеллекта", художественная
литература не сфокусировала внимание на этих темах. Она как бы
переживает и переживает вчерашнее и позавчерашнее.
Могут сказать, что область организационных форм и их преобразований -
это скучно, не драматично, в этой области нет героев.Но одно только
распространение и освоение систем сетевого планирования и управления в
СССР могло бы быть предметом нескольких блестящих романов и
драматургических произведений. А судьба СОФЭ - знаменитой системы
оптимального функционирования экономики и ее творцов или драма академика
Виктора Михайловича Глушкова? В конце концов, можно же было в начале
прошлого века создать образ "стальных машин, в ком дышит интеграл".
На этом фоне внезапно появился роман, повествующий о драматической
борьбе, сопровождавшей попытку использования на строительстве атомной
электростанции системы организационного управления, которая была
способна, образно говоря, превратить организацию, ведущую строительство,
из обезьяны в человека.
Ну как, читатель, ты можешь поверить, что нашелся писатель, который об
этом написал?
Это был роман Александра Андреевича Проханова "Ангел пролетел", вышедший
в 1994 году.
Как сказано в аннотации, страницы романа "наполнены борьбой технократов,
экологистов, левых, правых, либералов, задеты волнующие читателя вопросы
любви, дружбы, морали". Изобретателя системы зовут Николай Савельевич
Фотиев, т.е. "светлый", систему - "Вектор", сокращение от Века
Торжество. Защитники "Вектора" - безымянные рабочие, которые всей душой
приняли систему, буквально преобразившую их и их работу; Антонина
Ивановна Знаменская, член профкома, возлюбленная Фотиева; зам.
начальника треста Анатолий Никанорович Накипелов, душа, ум и мотор
"Вектора"; помощник фотиева - расконвоированный неосторожник Тихонин;
неназванные "московские великаны", идеологи и теоретики организационного
управления, высшие авторитеты для Фотиева, обосновавшие и поддержавшие
его систему. Враг "Вектора" - зам. начальника строительства Лев
Дмитриевич Горностаев, который, боясь "Вектора", стремится прекратить
его использование, настраивает против Фотиева главного инженера Виктора
Андреевича Лазарева и зам. начальника управления Валентина Кирилловича
Менько, натравливает на Фотиева опустившихся рабочих, которые едва не
убивают его, бульдозерами разгоняет возмущенных строителей.
За перипетиями борьбы наблюдают отец Афанасий, санитар-доброволец в
психиатрической больнице, голосом которого говорит высшая мудрость и
человечность; полусумасшедший журналист Тукмаков, пациент этой больницы,
который среди бреда вдруг сообщает пронзительные истины.
Эпизоды романа развертывают перед читателем многочисленные, часто
пересекающиеся плоскости, несущие картины этой борьбы. Диалоги героев
выявляют и сопоставляют разные точки зрения, сталкивают их ценности с их
жизнью, события стройки и события в России и в мире. Проханов стремится
дать "срез" эпохи, показать тонкие, подчас тончайшие, детали
происходящего, уйти от опасной для такого произведения схематизации,
быть предельно объективным, не позволяет себе быть "на стороне"
кого-либо из своих героев. Лишь в эпилоге появившийся ангел, выполняющий
поручение Бога, встречается в поле с русской красавицей - Богородицей,
раскрывает нам скрытую позицию автора. Возможно, этой метафорой нам
сказано, что именно автор - посланник Бога, с высоты своего олыта
наблюдающий за земными делами и стремящийся помочь Богородице - России.
Совершенно очевидно, что этим романом художественная литература впервые
вошла в область, которая никогда не была в кругу ее интересов. Она это
сделала убедительно, ее успех бесспорен. Не имеет никакого значения,
стала ли эта книга бестселлером и, как говорят, прочитана ли она. Ясно
также, что намеченная Прохановым линия должна быть продолжена. Однако
его книга настолько одинока, настолько исключительна, что трудно
представить, кто, когда и как это сделает. Да и возникновение этой книги
представляется совершенно загадочным. Трудно вообразить, каким образом
писатель, автор нескольких книг по военным событиям, имевший репутацию
человека "с громким голосом", абсолютно чуждый организационной
проблематике, вдруг, ни с того ни с сего, занялся этой областью и освоил
ее с несомненным успехом. Но знать это необходимо, чтобы открыть путь
другим. К счастью, кое-что об этом можно сказать. Предоставим слово
Сергею Викторовичу Солнцеву, одному из основателей концептуального
научно-технического направления, близко знавшему Проханова и повлиявшему
на него, явившемуся одним из прототипов "московских великанов".
2
С.В.СОЛНЦЕВ: Роман Александра Андреевича Проханова "Ангел пролетел" -
беспрецедентное явление в отечественной, а возможно, и в мировой
литературе. Ни в одной из книг в центре личностного или социального
конфликта в организации, представляющего идейный фокус драмы, не
находится преобразование форм деятельности организации. Проханов,
видимо, первый, кто попытался это сделать. Между тем для читателей,
знающих его как писателя-патриота, создавшего яркие романы о войнах,
было не только неожиданным, но и загадочным обращение к темам и
проблемам, которыми он никогда не занимался.
К этому привели события, происходившие в, казалось бы, далеких друг от
друга областях. Они привели к тому, что у совершенно разных людей
появилось и реализовалось сильное стремление друг к другу. Одной такой
областью была "перестройка", которая немного позже бурно перешла в
"реформы". Она отодвинула на второй план военную тематику Проханова и
начала готовить Проханова-защитника Красной империи. Другая область,
возникшая в глубинах Советского Союза, - рационалистический подход к
деятельности организаций - стимулировалась развитием компьютеров,
информатики, теории систем, моделирования. Она породила странных людей,
называвших себя "системщиками", "концептуалистами", "дженералистами".
Хотя эти области выглядят как не имеющие ничего общего, на самом деле
обе они были проявлениями кризиса Советского Союза. Одна порождала
ценностно ориентированных людей (что является добром, а что - злом), а
другая - рассудочно ориентированных людей (если это хорошо, то как это
сделать). Первые увидели во вторых орудие для реализации своего
понимания хорошего, а вторые увидели в первых долгожданного потребителя
их возможностей. "Ангел пролетел" - продукт столкновения этих двух
социальных сил. Видимо, представляет общий интерес рассказ о том, как
такие столкновения происходят в жизни.
В сентябре 1984 года мы отдыхали вместе с С.П.Никаноровым в Скадовске,
небольшом курортном городке на берегу Черного моря. В одной из наших
бесед Спартак Петрович сделал решительное заявление о том, что "нам
необходимы свои писатели и поэты". Было понятно, что это заявление
отражало его понимание огромных возможностей концептуальных методов и их
значительной роли в организационном формообразовании.
Два с половиной года наметившаяся линия не имела продолжения. Толчок к
ее развитию дала статья А.А.Проханова, который был тогда секретарем
правления Союза советских писателей, вышедшая в "Литературной газете" к
дню Советской армии 23 февраля 1987 года. Яркий, напряженный голос этой
статьи, ярко выраженная проимперская позиция были совершенно необычны на
фоне серых, безликих статей этой газеты, да и других газет. Сразу же
возникло представление: "Это наш писатель! " Позже Проханов говорил мне,
что эта статья была "неводом" для ловли таких, как мы. Но "поймалось"
мало, мы были главным уловом.
5 апреля 1987 года я впервые поговорил с Прохановым по телефону.В конце
апреля он пригласил меня пообедать в ЦДЛ. За обедом я ему сказал, что
фундаментальное открытие, позволяющее создать непобедимую империю,
имеется. Оно состоит в поаспектном исследовании ее формы с последующим
синтезом конструктивной теории, позволяющей спроектировать структуры и
деятельность госаппарата, государственных организаций в соответствии с
имперскими целями, Проханов что-то почувствовал, начались контакты.
Я беседовал с ним много раз у него дома, он был на моем 40-летии в Фонде
Сороса, приглашал меня в только что созданный журнал "Советская
литература", отправил меня в качестве корреспондента "Советской
литературы" на съезд народных депутатов в 1989 году, выступал в нашем
коллективе в ЦНИИпроекте, где тогда развивалось концептуальное
направление.
Проханов был не только искренне заинтересован в контакте с нами, но и
стремился помочь развитию направления. Весной 1991 года он пригласил
С.П.Никанорова и меня к Олегу Дмитриевичу Бакланову, который в то время
был Секретарем ЦК КПСС и Заведующим Оборонным отделом. Мы рассказали
ему, чем мы занимаемся, и он тут же просил министра радиопромышленности
Владимира Ивановича Шимко о поддержке нашей работы. Принял участие
заместитель председателя Военно-промышленной комиссии Совета министров
СССР, председатель НТС ВПК Кулаков. Он привлек Николая Васильевича
Михайлова, который тогда был председателем Союза промышленников и
предпринимателей Москвы и Московской области. Благодаря этим усилиям
были поставлены и успешно выполнены важные исследовательские работы по
организационно-экономическим формам конверсии и по функциональному
проектированию оборонного комплекса. Во время путча 19 августа 1991 года
приехал к Проханову домой. В какой-то момент началась череда встреч
Проханова с С.П.Никаноровым. Итогом было возникновение у Проханова
представления о концептуальных методах и их возможностях.
Проханов побывал и на строительстве атомной электростанции. Вот как это
произошло.
В 1983 году на строительстве Калининской атомной электростанции
встретились два сотрудника Оргэнергостроя Минэнерго СССР - Давид
Борисович Персиц, создавший математический аппарат концептуальных
методов в период его работы с С.П. Никаноровым в 1968-1981 гг., и
Валерий Григорьевич Водянов, разработавший к тому времени систему
"КОМПАС". Водянов был поражен ясностью мышления Д.Б.Персица, который ему
рекомендовал познакомиться с С.П.Никаноровым. Водянов рассказал
Никанорову о системе "КОМПАС", но тот дал отрицательную оценку. После
этого возникли мои контакты с Водяновым.
В.Г.Водянов добился, чтобы ЦНИИпроект направил С.П.Никанорова в качестве
эксперта в Удомлю на строительство Калининской атомной электростанции
для оценки внедренной там системы "КОМПАС". По итогам его знакомства
ЦНИИпроект дал официальное Заключение о системе "КОМПАС", в котором
оценил эту систему как принципиальный шаг в организационном управлении -
социализацию управления. Я квалифицировал систему "КОМПАС" как
обеспечивающую стыки в целенаправленной системе.
В 1988 году я рассказал Проханову о Водянове, привел его в гости к
Водянову, который тогда жил в общежитии Оргэнергостроя, известном своей
антисанитарией. Разговор продолжался полтора часа и произвел на
Проханова большое впечатление. Уходя, Проханов сказал: "Это -
человек-роман, тор вращающегося сюжета". По просьбе Проханова Водянов не
раз возил его в Удомлю и познакомил его и с другими идеологами,
например, с Э.П.Григорьевым. Проханов был потрясен масштабом
строительства, точностью его организации системой "КОМПАС"
Вот тогда-то, в 1988 году, и возникла у Проханова идея романа. Важно
понять, какую задачу поставил перед собой Проханов. Ведь у него был
выбор: либо реализовать в романе "концептуальную" проблематику, либо -
проблематику "КОМПАСа". И он сделал совершенно правильный выбор - взяв в
качестве прототипов Водянова и "КОМПАС", руководителей и рабочих
стройки. Это была маленькая, но доступная для разработки в романе
ступенька. Но и она была сложной, а уж концептуальные методы - пока
недоступны для художественного освоения.
Первый вариант романа вышел под названием "600 лет после битвы".
В моих глазах Проханов - прежде всего искренний и пламенный борец за
Красную империю. Писатель он постольку, поскольку он борец за эту идею.
Вряд ли можно указать кого-либо еще из писателей, сравнимого с ним в
этом качестве. Все, что он сделал для направления, живо по сей день.
Особенность избранного Прохановым жанра - стремление отразить "жизнь с
проблемой", а не "проблему в жизни".
3
Разумеется, художественное освоение такой новой, совершенно необычной
области, в которую ворвался Проханов, не может быть сделано не только
одним человеком, но даже одним поколением писателей. Отсутствие за
прошедшие 8 лет с выхода "Ангела" равноценных произведений говорит само
за себя. Если считать, что способных людей много, а область
исключительно интересна, то одним из сдерживающих моментов может быть
неясность шага, который должен быть сделан вслед за Прохановым.
Выяснение направления и размера этого шага может быть истолковано как
задание или социальный заказ со стороны новой, быстро развивающейся
отрасли, лучше сказать, "мозга над мозгом" художественной литературы. На
самом деле этот заказ внутренне содержится в "Ангеле", именно в
отношении его идейных и художественных установок к текущим и назревающим
событиям.
В этом и следующих разделах определение этого шага будет сделано в
несколько приемов. Вначале необходимо разъяснить, что такое "система
КОМПАС", что в ней такого, что она вызвала борьбу, явилась пружиной,
раскручивающей сюжет романа. Затем следует послушать В. Г. Водянова -
прототипа Фотиева и
В.М.Никипелова - прототипа Накипелова. Интересен также взгляд на роман
аналитика, повседневно и совершенно конкретно, в рамках заказанных
прикладных работ занимающегося проектированием и преобразованием
организационных форм, - директора Аналитического центра "Концепт"
Захирджана Анваровича Кучкарова. Все это позволит подвести итог -
охарактеризовать необходимый шаг в развитии художественной литературы,
О системе "КОМПАС". Она является первой и пока единственной системой,
которая преобразует форму управления организацией от "руководителей" ко
"всем членам организации". Говоря высоким слогом, она производит
"социализацию" как демократизацию" управления. Сама по себе эта идея
известна давно. Она фигурировала у В.И.Ленина, который требовал, чтобы
"кухарки управляли страной". Заключена в известном принципе "участия"
персонала в менеджменте. Содержится в японском опыте сильно
дифференцированных оснований заработной платы работников. Описана в
книге С.Янга "Системное управление организацией". Является основой
системы Чартаева. Отчасти осуществляется в так называемых "народных
предприятиях", о которых писал В.Н.Шабаров. Что-то от этой идеи есть и в
"гражданском обществе".
Однако еще не было случая, когда бы этой идее была придана форма легко
понимаемого и осваиваемого инструмента, что, собственно, и выражено
словом "система". Преобразование, которое происходит в организации,
поразительно, но об этом лучше расскажет Василий Михайлович Никипелов.
Система, решающая очень сложную задачу, чрезвычайно проста, в ней "почти
ничего нет". Она не обременена документацией - инструкциями, методиками,
положениями. Обладает огромной влекущей силой, что выражается в
общеизвестном эффекте ее "самовнедряемости". Очевидным образом тяготеет
к русскому "решать всем миром". Но при всем этом она вполне современна,
легко интегрируется с другими управленческими инструментами, например, с
системами сетевого планирования и управления (из которых она отчасти
выросла), с TQM - Total Quality Management - знаменитой системой
управления качеством.
Получены все эти качества "КОМПАСа" с помощью одной-единственной, но
совершенно не очевидной идеи, состоящей в том, что изменение
психологического стереотипа члена организации как комплекса ценностей,
само- и взаимооценок и изменение формы его участия в деятельности
организации должны быть неразрывно связанными сторонами одного акта.
"Светлое будущее" как результат твоего поступка наступает не
"когда-нибудь", а немедленно вслед за поступком. Поскольку это
происходит с каждым членом организации и каждый видит, что это
происходит со всеми, возникает непередаваемое ощущение мощи "нас всех",
которое нельзя заменить никакими "зарплатами" и никакими талантами
отдельных лиц. Технически эта идея осуществляется с помощью одной формы
личного документа на одной странице - "организационного паспорта" и
"экрана" - листка чертежной бумаги, отображающей состояние отношений
"нас всех". Идея "одного акта", в свою очередь, основана на далеко не
тривиальном открытии, состоящем в том, что в организациях существует
единственная точка, воздействие на которую превращает организацию в
саморазвивающуюся систему, не требующую внешних стимулов. Еще раз
подчеркнем, что среди многочисленных отечественных и зарубежных
инструментов организации нет ни одного, опирающегося на такое понимание
организации. Нелишне отметить, что изложенная характеристика системы
"КОМПАС" была мною сообщена на Круглом столе журнала "Коммунист" в 1985
году и имеется стенограмма этого заседания. Послушаем теперь
В.Г.Водянова и В.М.Никипелова.
4
В.Г.ВОДЯНОВ: В майские праздники 1986 года Александр Андреевич Проханов,
услышав, что я с семьей выехал из района Чернобыльского взрыва и
нахожусь на Белорусском вокзале, не раздумывая, прокричал мне в трубку.
"Стойте на месте, через минуты я буду". Примчался на своей машине,
игнорируя наше сопротивление, забрал нас, радиоактивных, и привез к себе
домой. Семья - жена Люда, бабуля, дети - понимали небезопасность гостей.
Но приняли! Да еще с улыбками, с искренним пониманием и быстрым
хлебосольством. Женская половина Прохановых, по-матерински нежничая с
нами, тихонько сообщила нам, что им ранее выпало пройти Челябинский
Чернобыль и поэтому они нас понимают. Прохановы -прекрасные люди!
Но я должен по просьбе Спартака Петровича Никанорова - крестного отца
системы "КОМПАС" - рассмотреть роман А.А. роханова "Ангел пролетел" как
прецедент художественного отображения проблем управленческой теории и
практики.
Главный герой романа, изобретатель Фотиев, - "безродный, худородный,
неграмотный, самоучка, беспомощный, нищий, недокормыш", с жалким "желтым
портфелем", приютившийся у случайной "профсоюзницы" и т.п. - зачем?
Неужели автор не видит, что он не создает у читателя сопереживания к
главному герою романа, а создает антипатию? Или он это делает
сознательно? Зачем автор выдумал (подстрекательски, что ли? ) забастовку
на атомной стройке (? ? ? ), демонстрацию недовольных рабочих и ее
разгон военнослужащими и ОМОНовцами? Конечно, освоение системы может
иметь драматические мотивы, но разве в этом дело? Тема-то романа -
мировые проблемы теории и практики управления, разрешаемые российским
изобретателем.
Зачем "случай с трагичным нарушением техники безопасности"? Ведь
известно, что "КОМПАС" своей процедурой "входного контроля" как раз не
допускал никаких нарушений норм и правил. Беспокойство Фотиева о том,
что в механизме "Вектора" возможна ошибка и, значит, возможность
"катастрофы со взрывом" (стр. 152) - совершенно необоснованное,
безответственное нагнетание на читателя страхов. Фотиев вдруг понял
неполноценность "Вектора" (стр. 221). Намек на возможную связь
Чернобыльского взрыва с "Вектором" (стр. 222) - безграмотен и
безответственен. Не хочется разбирать убеждение автора в том, что Россия
"не пойдет на поклон к мировому компьютеру" (стр. 223) или "прозрение"
Фотиева о его ошибочности в понимании всей глубины "Вектора" (стр. 226).
Писатель не стремится убедить читателя именно в полноценности "Вектора".
В романе даются высокие оценки "Вектору", которые правильные и
подтверждаются жизнью. Однако вместо неуместных "нимбов" над героями
лучше бы описал всенощные творческие сравнения "КОМПАСа" специалистами,
знающими "КОМПАС", с мировыми "Проджект-менеджментом", "Системным
анализом", "Международными стандартами качества". "Японским
капиталистическим соревнованием".
Социальная суть системы "КОМПАС" и ее инженерные решения писателем не
поняты и, соответственно, не раскрыты. В то же Время идея и судьба этой
системы трансформированы автором по-своему и притянуты в качестве
"фактуры" для изложения своего убеждения, что в конце концов вершат
события люди, а не "системы".
Слишком серьезна и глубока тема организации управления. Убежден, что
скромно написанная повесть, а не выдуманный роман, была бы на порядок
содержательнее, богаче, практически полезней и эмоционально интересней.
Некоторые основания для такого утверждения дают статьи в газетах, в том
числе публикации А.Чекалина в "Правде", срежесспрованная им передача на
ТВ и глава из его сборника очерков "Экономический поиск" (1987 г.).
Галерея ярчайших личных биографий, известных автору. - С.В.Солнцев.
В.М.Никипелов. Д.Б.Персиц, С.П.Никаноров, зам. министра Ю.И.Кириллов,
секретарь парткома Минэнерго В. И.Коробов, специалисты Института
государства и права АН СССР - М.И.Пискотин и Б.А.Курашвплп.
Н.К.Никитина, попытавшаяся повторить и эффективизировать опыт
"КОМПАСа", - остались "за кадром".
Может быть, автор не понял задачи или не справился с ней? То, что мы
видим в романе, - в лучшем случае душещипательный "винегрет" для
домохозяек. Это не про нас. Уверен, что ни один из прототипов героев
романа не даст ему положительной оценки. Ущерба от романа больше, чем
пользы.
В.М.НИКИПЕЛОВ: Не берусь судить о художественной стороне, но нравится
язык романа: хлесткий, яркий, запоминающийся - ложится на душу. Такие
сравнения, как: "холодный ветер вычесывал стайки дроздов с верхушек
берез...", - западают в душу. И таких мест в романе много, не буду на
этом останавливаться. Читал книгу с удовольствием. Но именно я внедрял
"КОМПАС" в Гидромонтаже, который строил Калининскую атомную станцию. К
сожалению, в романе не представлены ее замечательные идеи, не показано,
как действует система "КОМПАС" в жизни. Складывается впечатление, что
"Вектор" - это что-то вроде панацеи от всех болезней и бед предприятия и
общества, которое он ("Вектор") разделил на две части, борющиеся
жестоко, не на жизнь, а на смерть. Конфликт был, мне говорили: "При
твоих подчиненных клянусь, что я тебя сожру". Но читатель не
представляет, что же это на самом деле, как система влияет на людей,
пользующихся ею.
Надо было показать, что же на самом деле представляет собой система
"Вектор" в жизни организации, людей. То, что касается производства, это
только верхушка айсберга. Я считаю важным ее влияние на создание и
развитие коллектива. Нужно было показать, как выявляются скрытые
возможности личности, как активизируются люди, проявляя свои лучшие
качества, при этом коллектив стабилизируется и буквально расцветает и
имеет неограниченные возможности для самосовершенствования. Система
позволяет отмести старые ("кулачные") методы руководства, избавиться от
многочисленных "зубодробильных" планерок, штабов, совещаний и т.д., от
лжи и нереальных планов, стабилизировать зарплату у рабочих и дает
возможность работать им не за страх, а осознанно. стремясь улучшить
качество. Система позволила реанимировать сетевое планирование и взять
на себя функции коррекции графика по каждому исполнителю. Она позволила
инженерному составу высвободить массу времени и дать возможность
заниматься ему перспективой, оптимизировать существующие технологии,
выбирать стратегию. Планирование и подведение итогов происходит
нетрадиционно, то есть не по принципу "я - начальник, ты - дурак", а
открыто, за круглым столом, глядя в глаза друг другу. Совет коллектива -
это круг "равных" людей, призванных решать одну общую задачу. Каждый
участник добровольно берет на себя план и персонально отчитывается за
его выполнение еженедельно на совете коллектива.
В процессе работы по системе "КОМПАС" выявилось много интересного.
Каждому человеку далеко не безразлично, как его оценивают другие люди, и
подавляющее большинство не хочет быть "плохишом", а для этого проявляют
инициативу. Оценка на Экране - недельная, месячная, квартальная,
годовая - дает возможность выявить действительно лучших людей для
поощрения и наград, причем эта оценка наиболее объективна.
В коллективе строителей после освоения "КОМПАСа" произошли удивительные
вещи: люди потянулись друг к другу - вначале сплочение произошло на
работе, а затем стали дружить семьями. Прекратились пьянки.
Мы планировали создать свою продовольственную базу, приобрели земли двух
деревень и наметили, что и как мы будем производить... Думаю, читателям
было бы интересно узнать, что в условиях социализма можно без воровства
и мошенничества создать прекрасные условия для жизни и работы людей. Мне
кажется, что система "КОМПАС" гораздо лучше, чем японские коллективы в
фирмах, где все построено на поклонении создателю фирмы.
А конфликт, необходимый писателю, был между так называемым внешним миром
и созданным коллективом - была зависть со стороны смежных управлений и
боязнь руководителей быть обвиненными в нет способности организовать
труд людей.
5
З.А.КУЧКАРОВ: Если смотреть на книгу как на роман го трагедии
изобретателя, то можно считать, что отторжение обществом инноваций в
книге раскрыто. Более того, дана картина социальных инноваций.
Нарисована героика социальных инноваций. Сделано даже больше -
тематически впервые раскрыты организационные инновации. Было бы хорошо
узнать, является ли книга не только первой, но и замеченной в этом своем
статусе. Я думаю, что она в этом статусе не замечена ни общественностью,
ни критикой.
Профессиональные слова в книге правильно поставлены, искажений нет, но
нельзя сказать, что книга построена на знакомстве автора с
профессиональной областью. Они выделяются, как пятнышки на мухоморе, и
книга не преследует цель включить их в художественную ткань. Сочетание в
авторе политика и писателя создает ощущение разрушения, бунта и
человеческой немощи перед развитием, а не созидания. Поэтика социальной
стихии, которой увлечен Проханов, не поэтика социального
конструирования, хотя автор абзацы в книге расставил так, будто они
взяты из узкопрофессионального журнала.
Система "Вектор" пришла в противоречие с управлением обычной стройкой...
Можно сказать, что у романа, разворачивающего в сюжете это противоречие.
нет-правильного читателя. Проханов не акцентировал внимание читателя на
проблеме развития организационных форм. На самом деле он спорит с нами
именно о значении этой проблемы. С нами спорит и Горностаев, и Тукмаков,
и отец Афанасий. Проханов за них. Умом он понимает, что, наверно,
когда-нибудь мы будем правы, но и жизнь, и культура, и элита против, и
правда на их стороне. Проблема, как думает Проханов и эти его герои, в
человеке, а не в организационных или социальных формах. Проханов не
осознал значения проблемы, эмоционально и психологически не вжился в нее
и ее выразителем не стал.
В основе отчасти лежит недостаточное личное знакомство с этой областью,
отсутствие опыта участия, личного видения всего этого. Впечатления,
полученные Прохановым от рассказов реальных участников, в чем-то
принципиально ущербны. Писатель, который берется за эту тему, должен был
бы сам побыть разработчиком систем, сам провалиться, понять, по какой
причине он провалился и где находится справедливость. Он должен понять,
что именно здесь находятся глубины общественной жизни. Левые силы,
которые во многом правы, если они придут к власти, не смогут овладеть
управлением: у них не было и нет ни интереса к этой проблеме, ни сил, ни
ее понимания. Пересказать опыт непрерывной, массовой реализации
стратегического решения, а тактически - компромиссного внедрения, а тем
более пересказанное написать, писатель, не работающий в этой области, не
сможет. Но задача еще труднее: даже лично пережив, мы - и профессионалы,
и писатели - не сможем все это описать, так как область молодая и еще
нет выразительных средств. В одном плотно связанном клубке - интересы
субъектов, их конфигурации, борьба, форс-мажоры, случайности,
совпадения. Восприятие этого как прямых угроз и опасностей, наши
собственные приобретения опыта по ходу внедрения, которые не могут быть
приобретены до внедрения, масштабирование системы по ходу внедрения и
перепроектирования - это все так переплетено, что мы имеем дело с
областью, которую нельзя "наблюдать", можно только войти в "зону",
начать жить ее жизнью. Вряд ли образцом писателя для этой области
является Артур Хейли, который написал "Колесо", "Гостиница". "Аэропорт"
и, кажется, вжился в проблему.
На книгу Проханова надо смотреть как на первую попытку, первый опыт
художественного освоения этой области. Через ее уроки нужно пройти
будущим писателям. В романе нет отношения автора к тому, что там
происходит. Не объяснено, что же система "Вектор" позволяет делать, как
она действует и почему рабочие "за". И что же должен думать читатель о
"Векторе"? Проханов, я думаю, просто не в состоянии этого понять. Весь
его опыт организационного управления - это руководство газетой.
Блестящие метафоры не заменяют точного знания области.
Очень важно ответить на вопрос - что это за тип жизни, в котором эта
сторона жизни у талантливого писателя отсутствует? Это же тип жизни, так
живет не только Проханов! Так живут и министры, и ученые. Что это за тип
жизни, в котором эта сторона для этих лиц практически полностью
отсутствует, ее как бы не существует? Что это за понимание жизни? Ведь
система отношений организационного управления составляет основную ткань
жизни, а эти люди живут таким образом, что этой ткани не замечают.
Огромные слои людей не представляют себе устройство диктофона,
телевизора, самолета, что уж говорить об организациях, которые их
создают. И даже после перехода на системы типа "Вектора" не будут себе
представлять, а возможно и не должны. Представлять это будут инженеры,
которые этим занимаются. Для них это будет иметь высокую социальную
значимость, потому что они не только инженеры технических систем, но и
инженеры организационных систем. Конечно, это очень радикальная мысль, и
она ведет, если ее развить, к чрезвычайно серьезным последствиям. В
частности, правильное ее развитие позволяет сделать вывод, что, начиная
с какого-то момента, одинаковых людей как членов общества не будет. Это
уже разделение на "породы", разные виды людей. Проханов не видит этой
тенденции. Идея расслоения человеческой сущности на виды человека,
по-видимому, правильная. Всех учить всему, или даже одному
электричеству, нельзя, равно как нельзя всех учить истории. Для того,
чтобы слышать симфонию, нужно потратить много лет на развитие
способности ее слушать. Но эта проблема не только полностью отсутствует
в книге Проханова, он ее понимает прямо противоположным образом.
Дворничиха Катерина поднимается им до уровня представителя народа. Смог
бы Проханов написать роман о жизни и судьбе Джордано Бруно? Сейчас,
постфактум, легко об этом говорить, поскольку мы знаем эту историю и то,
чем она закончилась. Но если бы за роман о Джордано Бруно взялся
Проханов, то не получилось бы из Джордано Бруно Фотиева? Даже на уровне
полубытового стереотипа Бруно - человек другой породы. А у Проханова он
выглядел бы как представитель массы. Фотиев у него предстает как
изобретатель, а не как творец новых форм. Фотиев несколько раз
повторяет, что он неграмотен, что это может сделать кухарка. Но это,
по-видимому, принципиальное заблуждение автора. Мы говорим об
объективных вещах, не занимаемся пропагандой неравенства. Может быть,
дело в том, что у Проханова не развит исторический взгляд на вещи?
Водянов в жизни - выдающаяся личность, прирожденный идеолог, а не
выдающийся проектировщик. Фотиев не является его личностным портретом,
он - проситель и сомневающийся, рефлексирующий субъект. Водянов просто
"подвернулся" Проханову, в романе он как отраженный в литературе
проектировщик систем организационного управления не действует, он в нем
действует как апологет одного изобретения, который гипертрофировал его
значение. Переживания Фотиева о судьбе "Вектора" роман доносит, но они
имеют личностный характер, нет технологии. То, что система "Вектор", -
только проба, систему надо перепроектировать, расширять,
конкретизировать - всей этой линии в романе нет. Трудности в жизни
совсем не там, где они в романе.
Управленческой стороны и в "Звездных войнах" нет. В этом фильме
продолжает эксплуатироваться идея технологии, ее "крутизны", скоростей,
коммуникаций, штамповки роботов. Эти идеи и фильмы - пусты во всех
отношениях, кроме поразительной техники кинематографа. Фильма и романа
про фантастическую систему R/3 корпорации SAP нет и не предвидится. А
они могли бы стать предметом художественного осмысления, поскольку
именно здесь рождаются будущие организационные и социальные формы.
Написали бы про внедрение бухгалтерской системы 1-С что уж говорить об
R/3, -писатели стали бы приближаться к проблеме. И даже если оставить в
стороне социальную и психологическую стороны, могли же великие
бытописатели создавать литературные шедевры.
Чехов, поскольку он был врач и симптомолог, был склонен к выявлению и
рассмотрению мельчайших деталей характеров и их сравнений. У него был
установленный взгляд, он знал, о чем он пишет и зачем. Может быть, нужен
писатель такого типа, чтобы перенести эту область в художественный мир,
ставящий диагноз, а не переживающий. То, что делает в политическом
анализе Сергей Кургинян, - это уже ближе к адекватному пониманию вещей.
Он макроуровень объясняет все глубже и глубже, вплоть до насморка
президента, сексуальной ориентации участников. Конечно, при этом
происходит некоторое неконтролируемое опошление, но устремленность у
него правильная: надо объяснить большое через малое, малое через
большое. В области организационного управления у писателя должен быть
такой же анатомический взгляд. Писатели должны открыть поэтику
бюрократической, казалось бы, формы документа. В Советском Союзе в 30-х
годах поэтика индустриализации была развита и в прозе, и в поэзии. А в
позднем Советском Союзе не было поэтики номенклатур или форм документов.
Закончилась эта великая эпопея бытовой рефлексией, наивным отвращением к
этой истории и ощущением необходимости разрушения созданного.
Может быть, дело обстоит так: поскольку общество является
надчеловеческим, а чтобы существовать, быть целостным, оно должно
персонифицироваться в конкретном человеке или в каких-то конкретных
людях, то эти люди, в которых персонифицируется надчеловеческое,
неизбежно должны обладать чертами надчеловеческого. Может быть, коллизия
политических лидеров, еще с этой точки зрения не осознанная и не
описанная в науке и в художественной литературе, в этом и состоит. Может
быть, проблема конструирования организаций как деятельность
надчеловеческая сходна с этой проблемой. Я слышал пересказы публикаций
западных политологов, в которых говорилось, что президенты и
премьер-министры западных стран измельчали, видел карикатуру, на которой
из громадных кресел высовываются маленькие фигурки Клинтона и других. На
самом деле измельчало общество, поэтому оно и не может
персонифицироваться в крупных личностях, оно персонифицируется в
множестве мелких личностей. Персонифицированное крупное неизбежно ломает
сложившееся общественное и превращает его в придаток личного. Я думаю,
что расхожая идея, что кто-то, кого не видно, управляет миром, - это как
раз миф. Этих личностей нет даже на уровне стран. Есть миллиардеры,
которые решают свои задачи, но они, вопреки Соросу, - не субъекты
общества. Вождей нет и уже не может появиться. Другие не дадут. Общество
уже сильно интегрировалось, чтобы его мог захватить человек. А теперь, с
развитием Интернета, этот процесс завершится. Скоро все директора и
начальники исчезнут. Идет на всех уровнях складывание этого "соляриса".
Мы же вступаем в него без организационной рефлексии. Именно роман
Проханова лишает нас контроля, аппарата анализа. У Проханова, роман
которого картинно демонстрирует процессы складывания, осознание того,
что это - всего лишь процессы складывания, отсутствует. "КОМПАС"
("Вектор") как раз решал задачу разрушения иерархии управления, он
вводил рынок между субъектами иерархии. Если план исполнителям будут
спускать сверху, то его не выполнят, а если с ними договорятся, их
интересы будут учтены, то они выполнят план. Проханов этого не заметил.
"КОМПАС" был создан Водяновым как рыночный механизм в плановой среде, и
он в ней в принципе не мог работать, потому что он предполагал иное
распределение субъектности. Он был в этом смысле преждевременным.
Горностаев был прав в том, что он уничтожал "Вектор", потому что это -
рынок между руководством и бригадирами, междубригадирами и рабочими.
Директор по своему статусу не может договариваться с рабочими. Это -
разрушение административной субординации. Может быть, сейчас наступает
время "КОМПАСа" и компасоподобных систем.
Книга вызвала у меня неудовлетворенность непониманием автора стоящей
перед ним задачи. Проблема Прохановым не осознана, не пережита, не
вставлена в контекст. Нам сообщают, что Фотиев прочел системный
анализ, - зачем? Если бы Фотиев делал все то же самое без ссылок на
системный анализ, то для обычного читателя, профессионально не
ориентированного, был бы тот же самый роман. Это "ружье" в романе не
стреляет, является излишним в его художественной ткани.
Что такое Россия, которая отражена в романе, и что такое ее будущее,
весьма загадочно. Может быть, ангел - придуманный автором символ, чтобы
сказать, что все-таки то, что происходит в романе, - это еще далеко не
все? А что происходит?
6
Теперь, наверное, можно приступить к определению предстоящего шага
художественной литературы.
Очевидно, что самым важным является переход от ситуационного видения,
характерного для Проханова, - "он вот это сказал, а она ушла", к
пониманию того, что "вершится" и "в какой форме" и "какой смысл эпохи".
По-видимому, у Проханова полностью отсутствует чувство исторического
момента. Защита "Красной империи" не заменяет этого чувства. Да,
глобализация принимает отвратительные политические формы, но исторически
это - нормально. Как нас учат классики, новое рождается и вызревает "в
недрах старого", в его "грязи" и в борьбе с ним. В каком-то очень узком
смысле объединение человечества неизбежно, а эта неизбежность
эксплуатируется в интересах небольшой его части. Это и есть "в недрах
старого". А централизация России Иваном III, Германии - Бисмарком,
Италии - Гарибальди, также сопровождавшаяся жертвами, в учебниках
истории расценивается как "прогрессивная". Военная экспансия России на
Востоке и на Юге Вернадским оценивалась как решение части задачи
объединения человечества, к сожалению, как он считал, сопровождавшееся
жертвами. Средством глобализации является мощный современный
организационный инструментарий, но его объективная роль несравнимо
велика с его ролью в глобализации. Потому что "в этой форме" происходит
осознание человечеством себя как им творимого.
Столкновение Горностаева и Фотиева является не столкновением их
ценностей и амбиций, как в романе, а "формой" борьбы нового и старого.
Ситуационная точка зрения романа не позволяет ни автору, ни его героям,
ни его читателям увидеть перспективу. Пылающий ум Водянова еще на
строительстве Калининской АЭС видел фантастическое будущее систем типа
"КОМПАС". За прошедшие 15 лет он разработал вариант "КОМПАСа" для
Интернета с общей идеей - дать возможность людям, а не их умирающим
государствам, напрямую строить свой мир. Ох уж эта "точка",
обеспечивающая саморазвитие организаций. Нельзя не вспомнить математика
Льва Николаевича Волгина, который решал еще в 60-х годах задачу,
аналогичную "КОМПАСу", но только общение людей (а не "граждан")
происходило через разработанную им систему дифференциальных уравнений,
которые, как в "КОМПАСе", соотносили желаемое с возможным для лица,
группы и общества. Ведь тогда Николая Дмитриевича Иванушко, заведующего
редакцией "Кибернетики" в издательстве "Советское радио", уволили за
выпуск книги Волгина.
Другая, также очень трудная задача, - создание емкого, как говорят,
собирательного художественного образа героя, события общества. Ведь
Фотиев по своей собирательной силе не стал Дон Кихотом. Напряженные
противостояния романа не стали этической коллизией "Медного всадника",
хотя они такими и являются. А могли бы, и дело вовсе не в недостатке
таланта или работоспособности автора. Причиной являются установки
видения, мешающие за непроницаемой повседневностью увидеть "вершащееся"
поразиться его формам. Водянов и "КОМПАС" оказались только "материалом
для романа". Но как необходим сейчас в этой области бессмертный образ!
Писатели-профессионалы, "инженеры человеческих душ", отстают от
"населения". Идет широкий, мощный процесс осознания развития, уроков
прошедших эпох. Именно он будет решать судьбу человечества, а не
случайные назначенцы в руководители стран. Писателям грозит опасность
оказаться в стороне от этого процесса или остаться комментаторами его
положительных или отрицательных моментов. Задача многогранна, и ее
решение требует участия всех жанров художественной литературы.
Необходимы и веское, вечное слово поэта, и наблюдательный бытописатель,
и фантаст, видящий будущее в сегодняшнем, а не в "клонах". Роман Томаса
Кленси "Все страхи мира" (название переведено неверно) является
предостережением для писателей:
Проблема художественного освоения возникающих форм осознания
человечеством себя заключается в том, что профессионалы, работающие в
индустрии организаций, не склонны поэтизировать свою деятельность, а
освоение идей, методов и задач индустрии организаций, как говорят,
"знание предмета", столь успешно сделанное Прохановым, требует жизни,
помимо выдающихся способностей. Видение реальности, ее осмысление должны
быть очень емкими. В пределе они должны быть основаны "на всей
культуре", а не на ее одной какой-то стороне. В романе Проханова сделан
существенный шаг в этом направлении. Он отчетливо сознает многообразие
мира как его важнейшую сторону, стремится не потерять мелкие, но
многоговорящие детали. Но для решения стоящей задачи этого недостаточно,
и, еще раз повторю, необходимо очень ясное понимание развития. Солнцев
говорит, что Проханов в романе описал "жизнь с проблемой", а не
"проблему в жизни", но большой вопрос: что такое жизнь?
Как бы там ни было, Проханов открыл дорогу, которая ждет других
"ангелов". Спасибо ему, и дай Бог ему здоровья и успехов на всех его
фронтах.
ПРИМЕЧАНИЕ главного редактора: Что же это за управленческая система
такая, если даже сам Проханов ее не раскусил?
Спартак Петрович НИКАНОРОВ, руководитель новой школы науки управлять
УДОМЛЯ Тверской обл. (КАЭС) - МОСКВА
Спартак Петрович НИКАНОРОВ ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ОРУЖИЕ И ПИСАТЕЛЬ. //
Экономическая газета (Москва).- 11.02.2003.- 007.- C.3, 8
