Вопрос, под какими лозунгами идти дальше и, собственно, куда - взорвал
КПРФ изнутри
14 марта 2003
Изначальная политическая суть конфликта внутри руководства КПРФ состоит
в том, что коммунисты на протяжении всех этих 10 лет пытаются решить для
себя мучительную задачу - может коммунист быть кандидатом в президенты
или нет. По этому поводу в первой половине 90-х годов было множество
разных дискуссий, помню активность на этом фронте Зорькина, Руцкого и
других, конечно - сейчас это уже не так важно. В любом случае
политическая коллизия такова, что победа может быть куплена только ценой
отказа от формулы "генсека в президенты".
Зюганов хочет идти сам. Но когда он идет сам, то каждый раз оказывается
в одной и той же ситуации, когда набирает свои 35-40%, и никак не может
расширить эту нишу. Но оказывается, что этот почетный приз второй
политической силы в стране, главной силы оппозиции, многих устраивает.
Это первое.
Второе - возникает вопрос, что делать с идеологией. Волочь в сторону
социал-демократии, оставлять ее чистым советским ретро, модифицировать
ее в сторону национальной составляющей, как именно модифицировать....
Ведь КПРФ - это была очень определенная конструкция, которая появилась в
пределах единого замысла о развале СССР, КПСС или РСФСР, - вопрос был
очень острым. При Сталине головы летели за подобные вещи...
Когда возникла эта самая Коммунистическая Партия Российской Советской
Федеративной Социалистической Республики, еще не Зюгановская, тогда ее
Полозков возглавлял, было сразу ясно, что происходит. Полозков был некой
живой иллюстрацией специфических свойств коммунистической публики. А
партия была манифестацией развала. Пока не зашевелилась Российская
Федерация, развал не мог быть завершен. Когда же партия уже оформилась
как конгломерат этих республиканских организаций, она стала распадаться.
Сначала Горбачев заменил Политбюро по профессиональному признаку на
Политбюро по признаку Союзных Республик, а потом еще в эту посудную
лавку вошел слон под названием КПРСФСР. Был Полозков, он
проиллюстрировал все, что было надо, но как-то было слишком, и некие
силы ввели Купцова. На излете всей этой ситуации в процесс приволокся
Купцов. Все считали, что он будет знаменовать собой горбачевское
исправление ситуации, но Купцов тогда проявил большую толерантность по
отношению к Ельцину. Это было еще до распада. Было высказано некое
политическое предпочтение, и поэтому, когда все время говорят, что
Купцов задним числом все к Ельцину бегает... Он ведь выбрал это для себя
еще на заре своей политической биографии. И Ельцин, естественно, этого
не забыл. Сейчас нет смысла погружаться в детали, типа того, как попытка
сбросить Ельцина еще на съезде Народных депутатов России обернулась
фиаско тогда еще формировавшейся партии, и куда это потом привело
Купцова. Купцов - это сумма всех этих показателей.
Дальше началась история с созданием новой КПРФ. КПСС была запрещена, был
суд, Шахрай метал гром и молнии. Купцов ходил довольный, потому что все
уже считали, что сейчас создастся социал-демократическая,
социалистическая партия. Ее зародышем должна была быть Социалистическая
Партия Трудящихся (СПТ), а Купцов рассчитывал, что он там хорошо
развернется. Но вместо этого некая сила в Кремле гениально создала вот
эту Коммунистическую Партию Российской Федерации. Под давлением тех или
иных элитных групп, разумеется, и всего остального, но решение принимал
Кремль. Легализовалось это все именно как коммунисты.
Купцов сразу оказался на втором месте, а близкие тогдашним некоторым
телевизионным олигархам силы, ввели в процесс Геннадия Андреевича.
Уверенный, достаточно современный, здравый, умело говорящий Зюганов
Купцова потеснил, но имея определенный политический генезис, сразу
достаточно сильно стал ориентироваться на Черномырдина. А Купцов
сохранил тот генезис, другой. И все начало делиться в соответствии с
кланами во дворце.
Каждый клан хотел иметь в качестве политической собственности какие-то
фигуры в Компартии. Дворец всегда дербанил эту партию, просто
растаскивал ее по дворцовым квартирам. Поскольку сам дворец был
поляризован (Черномырдин - Сосковец), то и партия была все время
разделена на частные мелкие секции. И теперь, она несет в своем генезисе
Российскую Федеративность, а в идеологии советское ретро. Здесь тоже
возникает много вопросов. Зюганов - это плод некого симбиоза державной
идеи с одной стороны, и ретро по Советскому Союзу с другой. Но они плохо
сочетаются, эти стороны. И внутри идеологии постоянно пульсирует это
противоречие. Оно начинает развиваться, можно сколько-то времени его не
замечать, но потом все равно возникает вопрос - а что коммунисты хотят?
У коммунистов был исторический проект сверхдержавы, которая должна нести
свет, спасительную идею в Никарагуа, на Кубу... Но какое отношение к
этому имеет Зюганов? Ясно, что никакого. Вся партия не имеет к этому
никакого отношения. Никто этот исторический проект снова разворачивать
не собирается. Тогда в чем смысл, о чем идет речь? Окончательно это было
сделано в эпоху, когда коммунисты вдруг приняли концепцию устойчивого
развития. Зюганов кричал о московском заговоре, потом взял и включил
прямо в программу документ, который был взят, в том числе, из материалов
Финского клуба. Это было очень пикантно. Он же не сказал, что он на него
ориентируется. Это просто оказалось частью программных документов. А он,
если на него глянуть внимательно, не только про Рио-де-Жанейро, но и
дальше, он предполагает достаточно крутую демо-коррекцию на территории
России. Он не прост по внутренней структуре.
Начались вопросы: что же мы делаем? Мы глобализацию обеспечиваем с
помощью Коммунистической Партии Российской Федерации или у нас есть
какие-то альтернативные проекты мироустройства? Если мы обеспечиваем
глобализацию, коммунизм должен исчезнуть, ибо, в чем тогда его смысл?
Идет паровоз мирового процесса, и вопрос заключается в следующем: это
новый тип колониализма будет окормляться красным флагом, трехцветным или
каким-то другим. Это разница лишь для тех, кто будет присутствовать при
окормлении, и испытывать от этого жизненные удовольствия. Но с точки
зрения всего остального это не имеет значения.
Это все зрело, зрело, зрело, а потом пришел Путин. И держать ситуацию в
латентном состоянии можно было только под наркозом критики Ельцина. Все
идеологические и прочие противоречия были как бы под спудом, слышалось
только: "преступный режим, пьяница, хулиган, развалил Союз, ненавидит
державу!" Но пришел Путин и все эти основные державные
инвариантно-патриотические компоненты, включая гимн, присвоил себе в
качестве политической собственности. Возник вопрос - а что с этим
делать?
Вторая черта всего этого заключалась в том, что КПРФ все ожидало, когда
яблоко упадет в руку. А связано это было с тем, что больной и старый
человек имеет ресурс, который скоро будет исчерпан, и тогда яблоко прямо
упадет в руку Зюганова, и он будет его кушать. Но оказалось, что яблоко
забрали. И возникает вопрос - если в 1996 году, когда барабанщик с
описанными недостатками царствовал на троне, сумел Зюганова засунуть на
второе место, то что, собственно, будет теперь? Путин - человек вроде
здоровый...
И теперь уже у коммунистов возникает вопрос, под какими лозунгами идти
дальше и, собственно, куда? И вот этот вопрос взорвал партию изнутри. Но
это не означает, что теперь Компартия расколется или перестанет
причинять умеренные неприятности Кремлю. Она не расколется по причине
того, что воду нельзя расколоть. Колоть можно нечто, обладающее
внутренней связанностью. Но внутрипартийные противоречия обнажаются, их
невозможно спрятать. Это одна сторона процесса. А вторая сторона
процесса заключается, конечно, во власти.
У власти нет ответа на вопрос, что она собирается делать, какую картину
хотят видеть? Там нет единства, нет консенсуса по поводу этой картины.
Что предполагается в качестве политической системы?
Если "Единая Россия" станет левоцентристской, она на следующем этапе
неизбежно войдет в союз со сдвигающейся в эту сторону КПРФией, и
развалит изнутри существовавшую на протяжении 10 лет политическую
систему. Ее начинают запихивать вправо. Передают руководство - этих
туда, этих сюда. Вправо она много взять не может. Значит, она будет
погашена так же, как когда-то конкуренты Виктора Степановича
Черномырдина в Кремле гасили "Наш Дом - Россия". То есть, идет та
классическая борьба действительно влиятельных социальных групп,
техноструктур, социальных тел, которые представляют собой власть. Власть
гетерогенна и противоречива изначально.
На следующем этапе надо решать, что делать с президентскими выборами.
Надеяться на телевизор или продавать совсем другие услуги и ресурсы. Тем
самым гигантское влияние на противоречия и расколы в КПРФ играют сами
процессы во власти. Руководство КПРФ всегда была безумно к ним
чувствительна.
Система такая: один олигарх платит Семигину, а другой хочет платить
кому-то еще; третий хочет их развести, а сам снять пенки; четвертый
думает, если уже трое туда залезли, то почему бы мне туда не влезть!
Люди начинают это все шевелить. Они своими деньгами, импульсами,
соблазнами, шепотками, криками и пинками это сонное болото приводят в
более активизированное состояние.
Семигину платит одна часть этого противоречивого "гетерогенного явления"
под названием власть, а другая же не хочет, чтобы это было, она начинает
лоббировать канал - где субъект, а где объект. Уже сами коммунисты
говорят, что название партии - это брэнд. Ниже пасть уже трудно, но это
уже в газетах.
Они идут, они гниют, цветут, пахнут, у них есть свои мелкие радости,
заботы, огорчения, и они бы ими долго занимались, находясь в этом же
состоянии, но мешают противоречия. Внизу-то люди все-таки интересуются.
Партия как главный политический контекст для властной системы и сама
властная система это понимает, может, она так это не формулирует, но она
это понимает, значит, заказ на КПРФ, есть еще и заказ на систему власти.
Например, если КПРФ спит и видит сны, и зеленеет среди весны, то тогда
левоцентристская партия, окормляемая предыдущим ее лидером Беспаловым,
может позволить себе социальную умеренную критику власти, сама же
оставаясь в ней, в правительстве. Но это невыгодно правительству - а), и
б) в этом случае она побеждает с определенными результатами. Это одна
политическая система, кому-то она выгодна, кому-то нет. Это один
контекст.
Теперь, партия начинает вопить, что надо всех, "пытать и вешать, вешать
и пытать". Представим себе, что нечто подобное возникает, как контекст.
Но тогда же уже невозможно никоим образом умеренному левоцентристскому
субъекту называть себя партией власти и переиграть на этом поле. Он
сразу шарахается в центр. А центр провален. Он начинает шарахаться в
правый центр. А в правом центре все результаты предсказуемы.
Можно управлять процессами вне системной части, а в результате этого
совершенно по-разному рулить процессами в самой системе, называется -
рамочное управление. Так что тут опять-таки вопросы существует в том,
что нет консенсуса в этой властной гетерогенной системе. Был бы
консенсус, все бы знали, какой заказ на партию. Вопрос возникает в том,
что поскольку заказ противоречив, что мы видим по Санкт-Петербургу, то
соответственно возникает и противоречие в партии. Понятно, что им из
одного места звонят - из Кремля, они слушаются. А если из двух мест и
говорят разное? Люди путаются, нервничают - самоопределяются. А если из
трех? Это как бы и есть, с моей точки зрения, самое главное
обстоятельство. Любой технолог средней руки это понимает.
=====
