Отрицать это бессмысленно: я сам совок , но не могу не видеть, что на руинах прежней исподволь созиается, новая "бессоветская" цивилизация. У неё есть адепты , работающие весьма профессионально: http://www.soob.ru/soob/03/05/freedata/concept3.htm
Корпоративная
революция
Концепт
№ 5 - Май 2003 оглавление
Александр Борисов
--------------------------------------------------------------------------------
генеральный директор Московской Международной Бизнес Ассоциации
miba@mibas.ru
ЗДОРОВЫЕ ДЕТИ, ЛЮБЯЩИЕ СВОЮ СТРАНУ
Это ли не достойный результат корпоративной революции?
Пока в нашей стране производятся автомобили, стоящие столько, сколько в них железа, пластика и резины, в то время как около 70 % стоимости западной машины приходится на ее интеллектуальную часть, пока половина ВВП создается и перераспределяется в тени... перспективы корпоративной революции в России останутся смутными. Так считает Александр Борисов, гендиректор ММБА.
— Существует ли, на ваш взгляд, разница между понятиями «бизнесмен» и «предприниматель»? Или это разделение надуманно? Если разница есть, то в чем она?
— Несколько неожиданный вопрос. Но ряд проведенных мною прежде изысканий позволил мне вывести для себя следующее: «бизнесмен» — слово английского происхождения, означающее, согласно словарю Webster, «владелец или менеджер»; «предприниматель» — слово русское, однако на самом деле калька с французского «entrepreneur», то есть, согласно французскому толковому словарю Larousse, «человек, выполняющий некое дело или поставку для клиента, либо глава предприятия».
В Толковом словаре Ожегова предпринимателем называется «владелец предприятия либо деятель в области экономики или финансов». В английском языке это слово употребляется и произносится как во французском и означает человека, организующего или управляющего неким делом, принимающего на себя риски во имя получения прибыли.
Как видим, в английском и французском слово «бизнесмен» довольно нейтрально, тогда как «предприниматель» окрашено эмоциональностью риска и прибыли. В советском словаре иностранных слов слово «бизнесмен» приобрело гораздо более эмоциональную окраску — это «делец, воротила, капиталист, стремящийся из всего извлечь крупные барыши, не гнушающийся никакими средствами в целях личной наживы». Слава Богу, в сегодняшнем обиходе, во всяком случае для меня, эти слова практически синонимы.
— Можно ли утверждать, что в России уже существует «предпринимательское сообщество»?
— В сегодняшней России существуют только предпринимательские сообщества, объединенные профессиональными, личностными, региональными, локальными либо другими интересами. Порой они даже обретают некую экзоти ческую окраску, например объединение православных предпринимателей или объединения бизнесменов одного этнического происхождения.
Но единого сообщества предпринимателей в России не существует. И кстати говоря, такого сообщества нет ни в одном другом государстве. Наряду с объединениями типа торгово-промышленных палат имеются союзы работодателей, профессиональные гильдии и тому подобное.
Не исключено, что попыткой создания подобного сообщества в России можно считать появившееся недавно в некоторых СМИ сообщение о возможном слиянии ТПП России и РСПП. Но даже это новообразование вряд ли будет «предпринимательским сообществом».
— Можно ли считать деятельность современного «делового человека», «предпринимателя» творческой деятельностью? Почему?
— Можно, ведь предпринимательство по сути своей есть творчество, создание нового продукта, товара, услуги, рождение идеи в условиях постоянно меняющейся окружающей среды и ее вольного или невольного противодействия рождению этого нового.
— Существуют ли в России условия для того, чтобы интеллект стал успешно реализуемым товаром?— Интеллект вряд ли может быть товаром. А вот продукты интеллекта могут и должны им стать. В России пока не созрели условия для этого. В большинстве бывших советских монстров (а ныне крупных АО) у руля всё еще часто стоят люди прошлого. Поэтому на наших автомобильных заводах, например, воспроизводятся модели двадцатилетней давности, которые стоят ровно столько, сколько в них железа, пластика и резины, в то время как около 70 % стоимости нового западного автомобиля приходится на его нематериальную, интеллектуальную часть.
Во вновь создаваемых отраслях и предприятиях этот процесс интеллектуализации продукта уже вовсю идет. Смотрите на пример Карачинского из IBS, Лаборатории Касперского или же успешное продвижение нового русского франчайзинга в системах «1С», «Лавка жизни» и так далее.
— Состоялось ли, на ваш взгляд, в полной мере включение России в систему международного бизнеса?
— На мой взгляд, это включение в полной мере пока невозможно: еще слишком живы защитные меры, заложенные советским государством.
Мы не думаем о том, что у нас до сих пор железнодорожная колея разной ширины, разные технические стандарты, разные системы бухгалтерской отчетности, разные коэффициенты предельной допустимости опасных веществ.
Мало кто понимает, что когда при обсуждении проблемы вступления в ВТО речь заходит о господдержке сельского хозяйства, то мы хотим выделять средства на увеличение производства, а на Западе субсидируют производителей, чтобы они производство сокращали, поскольку продукцию некуда девать.
И все же процесс этот начался и идет, независимо от переговоров по ВТО. Размах его (при том, что официальная статистика ставит Россию на 15—17-е место в мире по внешней торговле) далеко не всегда очевиден. Тут и экспансия наших крупных предпринимателей в страны СНГ, Восточной и Центральной Европы, и приобретение средним бизнесом обувных и пищевых производств в Южной Европе, и растущие продажи оффшорного программирования, и неуклонный рост выездного туризма.
Хорошей иллюстрацией этих невидимых связей стал дефолт 1998 года, когда осенью и зимой в Китае, Турции, Южной Корее были остановлены целые заводы, полностью работавшие на заказы из России. Я хочу сказать, что, если бизнесу не создавать искусственных преград, он сам впишется в международное разделение труда. А если ему еще в этом помогать…
— Можно ли утверждать, что сегодня мы имеем дело с постепенным переходом функций национальных государств к транснациональным корпорациям?
— Мы в России этого еще не видим, а Джордж Сорос, например, уже третий год подряд бьет тревогу по этому поводу, говоря о необходимости создания некоего мирового правительства, способного обуздывать ТНК и их субъективные аппетиты и интересы.
— Есть ли, по вашему мнению, разница в подходах к предпринимательской деятельности на Западе и в России? — Мой жизненный опыт говорит, что люди везде одинаковы, поэтому разница лишь в том, что Россия на 70 с лишним лет была вырвана из общемирового процесса развития, а затем вновь вернулась в него. И теперь наши соотечественники наверстывают за десятилетия то, чего их зарубежные коллеги достигли за столетия.
— Как вы оцениваете минувшее десятилетие с точки зрения развития предпринимательства в России? Какие успехи были достигнуты? Какие возможности были упущены? Каковы перспективы развития? Что должно быть сделано теперь?
— Есть такой способ учить ребенка плавать — бросить в реку и дать возможность самому по-лягушачьи выплыть. По существу, такой подход и был применен Ельциным—Гайдаром в начале 90-х.
Какие успехи? Главное — мы выжили.
Какие возможности упущены? Увы, реформами воспользовались единицы, так до сих пор и не понимающие, что в их богатстве остается неоплаченной громадная доля труда остального населения. Однако перспективы развития огромны.
Моя уверенность основывается на том, что половина ВВП создается и перераспределяется в тени. Это товары и услуги, которые востребованы, которые полностью соответствуют закону спроса и предложения.
Государство не видит или не хочет этого видеть, но это проблема консерватизма мышления чиновников Минфина, страхующих себя от опасности недобора налогов. Когда хватит смелости пойти на нестандартные решения, появится возможность экономического роста на 8—10 и более процентов.
— Насколько такие отрасли гуманитарных технологий, как корпоративное консультирование и PR, могут быть успешно освоены современными российскими предпринимателями? Будут ли предприниматели покупать «дорогие мозги»? Чем сегодня определяется стоимость «мозгов» на российском «рынке интеллекта»?
— И корпоративное консультирование, и PR уже освоены огромным количеством наших соотечественников. Многие из них успешно работают на высших должностях в крупнейших мировых консалтинговых и PR-фирмах, многие создали собственные компании и успешно конкурируют с «большой четверкой» и прочими.
«Хедхантеры» уже дерутся за «дорогие мозги». Годовые зарплаты в 300—400 тысяч долларов перестали быть экзотикой. Стоимость же лучших управленцев определяется не столько наличием западных дипломов МВА, сколько результатами конкретной работы по кризисному управлению, слияниям, поглощениям, реструктуризации и тому подобному.
— Что необходимо сегодня предпринимателям в первую очередь: создавать, предлагать и продавать новые товары или же формировать нового потребителя, ориентированного на быстрое приобретение как можно большего числа товаров, услуг и возможностей?
— Думаю, не следует перепрыгивать через ступеньки. Пока что на нашем потребительском рынке не заполнены многие ниши, отсутствуют многие категории товаров и услуг. Поэтому задача формирования «нового потребителя» будет решаться сама собой по мере роста рядов среднего и верхнего среднего классов.
— Представим себе идеального потребителя. Какими чертами он должен обладать?
— Мне глубоко чужд образ идеального потребителя. Перед глазами сразу встает персонаж братьев Стругацких, «кадавр желудочно неудовлетворенный».
Поэтому меня радует то, что, во всяком случае в Москве, вновь заполняются театры, стоят очереди на выставки, на некоторые премьеры невозможно достать билеты. То есть потребление духовных ценностей вновь становится потребностью общества. Все остальное будет зависеть от уровня культуры самого общества и чувства вкуса людей.
— Но можно ли считать задачу по формированию нового массового покупателя реалистичной? Что необходимо для ее осуществления?
— Сформировать нового массового потребителя, в принципе, несложно. Методики и подходы уже разработаны в США и Европе и нормально работают у нас. Но это ли задача для нашего общества?
— Думается, задача предпринимательского сообщества — формирование надежного, стабильного будущего. От чего зависит будущее предпринимательства в России?
— Будущее предпринимательства в России зависит от перестройки мышления на всех уровнях. Государство и чиновники должны перестать видеть в каждом предпринимателе вороватого проходимца, с которого не грех урвать свой кусок.
Общество и общественное мнение должны понять, что только коллективные усилия предпринимателей способны повысить уровень материального и духовного процветания страны. Наконец, самим предпринимателям пора понемногу приходить к пониманию, что доходность бизнеса в 10—15 % — это нормально, это основа стабильного будущего, а 100 % и более — это верный путь к кризису, дефолту и непредсказуемости.
— Как предприниматели формируют будущее страны?
— Формировать будущее своей страны предприниматели лучше всего смогут, рожая здоровых детей, давая им хорошее воспитание и образование, а главное — передавая им свою любовь к собственной стране.
